Мария Комарова

Сегодня атаковали нефтебазу в Феодосии (дурная тенденция — приурочивать заметки к плохим событиям). Люди почему-то думают, что у нас тут всё — игрушечки: ну, там шумно, тут шумно, там иногда прилёт, ну кораблик, подумаешь. А вот там, на передовой, на Украине, действительно страшно! Idiots! 

Три дня назад в Крым приехала наша с сестрой тётушка, madame Shura, с больным мужем (инсульт, рак, нет желудка). Много лет отнекивалась, говорила, что сюда не приедет, лайкала в Фейсбуке (а, да, запрещён в РФ) посты каких-то кацев. Но тут что-то случилось (любопытство? старость?), и моя сестра гостеприимно раскрыла перед ней свои двери. Сегодня горит нефтебаза в двух минутах езды от дома сестры. Я ещё пока не знаю, попали они под эвакуацию или нет, но уверена, что впечатлений испытали массу. Это ещё легко отделались: сегодня день рождения Vlada, в прошлый раз взрывали мост. 

В новостях много вранья: то нет пострадавших (если вы посмотрите фото огня, то поймёте, что это невозможно), то три пострадавших; то это была атака дронов, то две ракеты (мы в Симферополе слышали несколько взрывов, значит, была атака не только на Феодосию, но об этом тишина); то нет эвакуации и это ципсошный фейк, то через час уже эвакуация и дистанционка в школах. 

***

Вспомнила, как 21 августа Госуслуги прислали письмо об «акции» «Озона» и Госуслуг: покупай купон за 500 рублей — и они отправятся в Курскую область пострадавшим от ДРГ. Ещё раз: Госуслуги и «Озон». 

Атака на Курскую область началась 6 августа, и как обычно, когда я узнаю такие новости, у меня почти случается инфаркт: мне очень жалко людей, обычных русских девушек, старичков, мужчин, подростков-срочников (их потом показывали во время обмена пленными, там были совсем ещё мальчики), детей. Госуслуги воспользовались жалостью народа, чтобы провести свою «акцию». Но сколько денег у обывателя и сколько у Госуслуг? Как так вышло, что мы пришли к тому, чтобы собирать деньги у народа для пострадавших от атаки вражеского государства? 

Сегодня третья годовщина нашей с мужем свадьбы, и я хотела бы поговорить о любви.

Именно три года назад я поняла, что любовь для меня граничит со смертью. Найдя в 31 год свою судьбу, я боюсь потерять её не из-за измен, разногласий, родственников, ссор, скандалов, предательства и чего там ещё (слава богу, это не в нашем духе), а из-за смерти. В 2022 году это ощущение многократно усилилось.

Однажды мой супруг заметил, что я слушаю и пою песни, отнюдь не вдохновляющие и не оптимистичные (звучит так, как будто мне пора к психиатру). А поскольку я мало что слушаю и пою, кроме романсов по стихам известных поэтов, как-то так совпало, что все произведения довольно печальны. Ну вот я и решила поделиться с вами подборкой текстов, которые трогают мою душу последние три года.

Турийский голубь, Федерико Гарсиа Лорка (в переводе А. Гелескула). Это стихотворение попалось моей ученице с Дальнего Востока на ЕГЭ по литературе в прошлом году, а благодаря Владимиру Владимировичу я смогла разобраться в деталях и содержании — казалось бы, всё так очевидно, а моих знаний и опыта не хватило, чтобы этого понять. Я нашла на ютубе романс, которые исполняют две женщины — они не смогли испортить песню даже своей цыганщиной. Когда мой друг Фёдор исполнит обещание, данное мне, и запишет свой вариант, я им обязательно поделюсь.

Сияла ночь. Луной был полон сад, Афанасий Фет. Вообще очень хорошее стихотворение для анализа. Во-первых, «лежали» в конце первой строки помогает распознать, насколько хорошо человек соображает: последнее время ученики мне часто говорят, что «лежали» именно влюблённые — и это настораживает (раньше такого не было). Во-вторых, здесь прекрасная зеркальная композиция, в центре которой — разлука, о причинах которой можно поразмышлять. В-третьих, самое время обсудить судьбу бедного Фета: его фамилию, утраченное дворянство, красотку Марию Лазич и её смерть в огне в кисейном платье...

В издательстве Ruinaissance готовится к печати книга Ирины Петровой: военный дневник, который она вела с 2014 года в Луганске. Я была редактором этой книги, чему чрезмерно рада.

С 2020 года я живу в Крыму, а с 2022 года Крым подвергается обстрелам, хотя здесь пока ещё и нет активных боевых действий и блокады (вот написала это, а сегодня в Севастополе произошла ужасная трагедия: осколками посекло людей на пляжах, на текущий момент — 124 человека, среди которых, конечно, много детей). Поэтому моё положение значительно лучше, чем положение Ирины. Но её записи вызвали у меня много мыслей. Возможно, вам тоже захочется прочесть эту прекрасную книгу, тем более что написана она живым, красивым и простым языком, с долей иронии. Она скоро выйдет в издательстве, следите за новостями.

Вот пара цитат, о которых хотелось бы поговорить:

В своём последнем романе «Третий человек» Константин Анатольевич Крылов описал два мира: Русские владения (утопия) и Российская федерация (антиутопия). Из РФ в РВ попали трое россиян. Эти люди — собирательные образы: как Базаров, или Печорин, или Петя Трофимов.

Так как Константин Анатольевич — писатель-реалист, собирательные образы в его произведениях очень яркие и точные.

Первый человек: Лиза Фасмер — прогрессивная чайлдфри-либералка-журналистка — выучилась на права, успешна в карьере, но у неё уже «тикают часики» — она не может устроить личную жизнь. Кто из нас такую не знает?

Второй человек: Саша Пилюшин — тюфяк, радующийся телевизору и пиву, когда разрешит жена.

Третий человек — Вахид.

Остановимся на этом персонаже подробнее. Приведу цитаты из романа в хронологическом порядке.

1. Вещества.

2. Заветная мечта.

Читатель, столкнувшийся с произведениями Владимира Владимировича Лорченкова, первым делом примечает монодиалоги автора. Затем в литературных журналах появляется всё больше и больше текстов с этим приёмом. Это однозначно визитная карточка писателя, однако, как и усы, не единственная его хорошая сторона. В. В. Лорченков — прекрасный стилист, и его текст, если он захочет, можно узнать среди тысячи других. Даже если там не будет диалогов.

В этой статье рассмотрим стилистические приёмы В. В. Лорченкова на примерах «Бессарабского романа», «Самосвала», рассказов, публицистики и дневника писателя (в телеграм-канале и на бусти), а также перевода «Диалога „побеждённых“» Кусто и Рёбате. 

-------------------------------------

Стилистика — наука о таких элементах языка, которые присоединяются к «чистому», непосредственному выражению мысли и сопровождают собственно семантическое содержание высказываемого, внося в него разного рода эмоционально-оценочные моменты.

-------------------------------------

Исходя из определения стилистики, все приёмы В. В. Лорченкова, описанные в этой статье, несут экспрессивный характер.

Начну всё же с диалогов — чтобы те читатели, которые ещё не знакомы с В. В. Лорченковым, могли понять, о чём речь, и чтобы те, кто знаком, узнали побольше о любимых диалогах.

— Макс, беги сюда! — кричали они.

— Сюда, сюда! — кричали они.

— Давай сюда, скорее! — кричали они.

Максимка родился в Ч — бывшем сталинском лагере. Здесь жили славяне — в основном, русские. Максимка был светленьким и белокожим. Долговязым и гибким, как верёвочка. Похожим на лягушонка. А ещё Максимка был терпеливым и добрым.

Жизнь в Ч на пятнадцать лет отставала от жизни в средних провинциальных городах. Максимка не лазил по стройкам в детстве, потому что строек в Ч не было. Он играл в двенадцать палочек, катался на велике, ходил на речку — купался и ловил рыбу.

В школе Максимку шлёпали учебниками по голове, а он корчил рожицы и всех смешил. Пока один раз кто-то не переборщил — Максимка заплакал. Это был первый раз, когда мы видели его слёзы. Никто больше не смеялся.

В двадцать один у Максимки появились супруга с сыном, а позже дочь. Дочка, как и он, была светлая и весёлая. Максимке нужно было кормить семью — жизнь в Ч была дорогой и скудной. Продукты долго шли, были невкусными, сельское хозяйство не развито из-за холода и вечной мерзлоты, доставка дорогая. Цены на еду в Ч были в три раза выше, чем в столице. А одежда была только китайской — такую в -50 не поносишь.

В двадцать девять Максимка смог устроиться на ТЭЦ, главное предприятие в Ч. Туда так просто не попадёшь, если ты не Рыжов — там целыми династиями работают, а у Максимки не было на ТЭЦ родственников. Зарплаты на ТЭЦ высокие. Максимка радовался: «Заживём!»

Три года назад я сделала репетиторство своей основной профессией, а в этом году отказалась в пользу него от всех коммерческих проектов. Я работаю в онлайн-школе полный рабочий день и веду уроки по русскому и литературе: готовлю к ЕГЭ, ОГЭ, ВПР, олимпиадам, переводным экзаменам, вступительным экзаменам в вузы (ДВИ) и престижные лицеи и школы (Летово, РАНХиГС, ВШЭ). Учу писать сочинения, стихи и рассказы, просто помогаю по школьной программе, веду русский как иностранный. Это так прекрасно!

Я занимаюсь с детьми всех классов и возрастов. Это непросто, потому что нужно знать, что проходят в начале октября в 5 (6, 7, 8, 9, 10, 11) классе, хорошо ориентироваться в программе и понимать психологию ребёнка любого возраста и в разном его состоянии (проблемы в семье и в школе, психологические расстройства и СДВГ, хронический стресс, усталость).

При переводе «Диалога „побеждённых“» Владимир Владимир Лорченков прокомментировал отрывок текста, закончив так: «Примечание В. Лорченкова, отсидевшего 25 лет в капиталистической тюрьме (стажёр в газете, криминальный репортёр, грузчик, установщик окон, водитель подпольного борделя, составитель путеводителей, подсобный рабочий на стройке, помощник библиотекаря и пр.) вместо того, чтобы писать книги и переводить». 

Я думаю об этих словах каждый день с тех пор, как прочитала. Из-за своей «капиталистической тюрьмы» я не могу заниматься тем, что мне нравится и что я считаю важным, в полной мере. Поэтому я решила от чего-то избавиться. И это что-то — коммерческие тексты, то есть тексты, которые у меня зачем-то заказывают компании, я зачем-то их пишу и они зачем-то висят на сайте («мне пох, висит да висит» ©), а потом правильно что удаляются.

Я не хочу, чтоб меня удаляли.

С 2011 года я написала тысячи текстов для нормальных компаний и не очень. Вот примерный список моих более-менее крупных клиентов:

— Яндекс.Карты — около 30 текстов про одно и то же;

— Форм — 26 проектов и несколько десятков текстов для них (Спасибо, Павел);

— Jivo — 22 текста (привет, Serg);

— туристическая контора 211 — около 30 текстов за всё время (я тогда брала 400 рублей в час);

— медицинские услуги — 17 проектов и десятки текстов по ним;

— Эквид — 9 текстов;

Пока блотрегеры и культурогеры выражают своё мнение по любому вопросу, сам Бог велел мне написать рецензию на роман М. Ю. Харитонова «Третий человек». Расскажу немного о себе, чтобы Даннинг и Крюгер меня не съели.

Меня зовут Мария Анатольевна Комарова. По образованию я лингвист, работаю редактором и учителем русского и литературы двенадцать лет. Помимо этого изучаю дизайн и вёрстку, четыре года подряд была организатором дизайн-лагеря на Байкале.

Последние семь лет сердечно интересуюсь творчеством современных русских писателей. Я была знакома с М. Ю. Харитоновым, вела с ним переписку, иногда созванивалась, обсуждала разные проекты, в том числе литературные курсы Харитонова, журнал «Буквы русского», легенду про ворота Кёнигсберга, «квас по-славянофильски». 

С 7 ноября 2015 года я занималась, по просьбе Михаила Юрьевича Харитонова, его книгой «Факап», а с 4 февраля 2019 — романом «Третий человек» — до мая 2019 года, пока М. Ю. не скончался. В конце 2022 года я купила у наследников обе эти книги, выпущенные ими из печати (хотя у меня были рукописи), и прочитала их.

Посмотрела курс по преподаванию литературы. Его авторка ведёт словесность в лицее НИУ ВШЭ и является учителем года, по мнению лицеистов.

Она считает, что Пушкин с его «Евгением Онегиным» для девятиклассников скучен, поэтому нужно разнообразить уроки следующим образом. Начать нужно не с Пушкина, а с великого современного поэта из Бурятии Арпадия Глистата Керенова (Аркадия Перенова?):