Доктор Утин

Можно ли забеременеть после 40 лет? Правда ли, что ЭКО приводит к раннему климаксу? И стоит ли бояться мифов о «неполноценности» детей после ЭКО? Эти и другие вопросы мы обсудили с  репродуктологом, главным врачом клиники REMEDI Еленой Сергеевной Младовой.

Елена Младова: Если говорить в целом про бесплодие, то каждая шестая пара рано или поздно может столкнуться с проблемами зачатия. И, наверное, глобальная проблема в том, что, согласно современной статистике, 85% пациентов, которые сталкиваются со сложностями с наступлением беременности, до сих пор не доходят до клиник вспомогательных репродуктивных технологий. Отсутствие беременности — это всегда своего рода табу, психологическая трудность для пары. 

Причины ненаступления беременности могут быть разные. Традиционно около 30% случаев связаны с женским фактором. Например, перенесенные воспалительные процессы в органах малого таза, приводящие к непроходимости маточных труб, или такое сложное хроническое заболевание, как наружный генитальный эндометриоз.

Еще 30% случаев — это мужской фактор, связанный со снижением концентрации и подвижности сперматозоидов. И примерно 40% — так называемый совместный фактор, когда есть и женские, и мужские особенности, и вместе это снижает фертильность пары.

В большинстве случаев мы имеем дело с пациентами, которые не абсолютно бесплодны. То есть беременность в этой паре может наступить и без вмешательства, просто через годы. Это те самые истории: жили 8 лет, а потом вдруг родился ребенок. «Нам ведь ЭКО предлагали, а мы сами смогли».

Но здесь важно понимать, что ритм нашей жизни все ускоряется. Пациенты все чаще откладывают рождение ребенка, и возраст тех, кто планирует беременность, постоянно растет. А возраст женщины — это тоже важный предиктор трудностей с зачатием.

Как узнать о проблемах с печенью по внешнему виду? Нужно ли ее «чистить», помогают ли БАДы, что на самом деле вредно для печени, а что — нет? Обо этом и не только мы поговорили с гепатологом, главным врачом Медцентра доктора Александровского, к.м.н. Розиной Тэей Павловной. 

Тэя Розина: По внешнему виду узнать это можно очень нечасто. Только если человек, например, пожелтел, это бывает при каких-то острых состояниях, типа вирусного гепатита или лекарственного повреждения печени. Кстати, очень часто оба этих состояния протекают совершенно без желтухи. И если не сдать биохимический анализ крови, то о проблемах с печенью мы просто не узнаем. Конечно, если у человека появились отёки на ногах или вырос живот из-за скопления жидкости, можно заподозрить заболевание печени. Но каких-то типичных жалоб, которые прямо указывали бы на проблемы с этим органом, у пациентов, как правило, нет.

Ну а слабость — да, она бывает, и пациенты на нее жалуются, но причин для этого симптома может быть огромное количество. Условно говоря, когда утром в 7 звонит будильник, слабость чувствует почти каждый — и это вовсе не обязательно связано с печенью.

Тэя Розина: Вы знаете, ко мне недавно пришел пациент, который был покрыт сыпью с головы до ног, и это продолжалось почти три месяца. Его, конечно, направили ко мне — исключать заболевание печени как причину этой сыпи. Но в итоге у него оказался инфекционный диагноз, не связанный с печенью.

Мои знакомые и подписчики не раз присылали фрагменты интервью, где доктор, сосудистый хирург, на секундочку, говорит буквально следующее: «Люди, принимающие статины, в 5 раз чаще болеют раком и в 10 раз чаще болезнью Альцгеймера».

Пу-пу-пу.

Когда мы делаем громкие заявления на аудиторию в несколько миллионов человек, мне кажется, нужно быть более аккуратным в формулировках. Доктор же понимает, что люди, которые посмотрят это интервью, которым прием статинов жизненно необходим (после перенесенного инфаркта, стентирования, инсульта), тут же бросят принимать статины, справедливо опасаясь этих страшных последствий – рака и болезни Альцгеймера.

Понимает же?

Обычно когда мы говорим о повышении риска на основании данных исследований, эти риски повышаются на какие-то проценты, в разы редко. 20% – уже довольно серьезное повышение риска. Вот прям в 10 раз?

Ссылок на исследование в интервью нет, но мне кажется, что даже если мы найдем исследование про повышение этих рисков, то повышения рисков на порядок – такого там не будет точно.

В детстве, за гаражами, я мог сказать моему визави: «..мой брат, десантник, сильнее твоего бати в сикстиллиард раз». Мне кажется, что заявления в «10 раз» больше напоминает такой «загаражный» дискурс, чем научно-обоснованное утверждение.

📌 Тем более, что крупнейший на сегодняшний день метаанализ, включающий 55 исследований и более 7 миллионов пациентов утверждает, что прием статинов снижает риск деменции вообще, болезни Альцгеймера и сосудистой деменции. Если этого мало, то могу еще – вот, вот, вот.

Да вы и сами можете поискать эти исследования. Они ищутся в два клика по запросу «statin use and alzheimer». А знаете какое исследование вы не найдете? Во всяком случае мне найти не удалось. Исследование, в котором сказано, что статины повышают риск болезни Альцгеймера в 10 раз.

Почему одни лекарства нужно принимать строго натощак, а другие — после еды? Что опаснее — таблетки или БАДы? На что обращать внимание в инструкциях к лекарствам? Об этом и не только – в интервью с доцентом университета OsloMet (Норвегия), Ph.D., фармакологом Юрием Киселёвым. 

Юрий Киселев: Почему люди не пьют лекарства? Вроде бы себе не враги, но даже самые осмотрительные и успешные в жизни пациенты нарушают элементарные правила приема препаратов, несмотря на все объяснения врача. Первая и главная причина — страх перед побочными эффектами. И чаще всего это страх гипотетический. (Подробнее про эффект ноцебо)

Конечно, есть препараты с серьезными побочками, но если взять кардиологические препараты, то они переносятся хорошо. Побочные эффекты случаются, но не так часто, чтобы делать их основной проблемой. Значит, дело в другом.

Второй важный момент — пациенты не понимают, что делает лекарство в организме. Им важно визуализировать процесс: таблетка растворяется, всасывается в кровь, попадает в нужные органы и начинает работать. Это создает ощущение контроля, а без него человек просто не верит в терапию.

Но объяснить это некогда. Врачу в поликлинике на прием дают 12-20 минут. За это время нужно успеть поговорить о питании, физической активности, отказе от курения, работе препаратов и ещё убедить человека не бросать лечение. Это нереально.

Есть хорошая история, которую я слышал на кардиологическом конгрессе. В Швейцарии провели исследование: пациентам с гипертонией дали «новый» препарат и сказали, что через месяц проверят его концентрацию в крови. Упаковка была снабжена датчиком, который фиксировал, когда достают таблетки. Выяснилось, что большинство пациентов не принимали лекарство первые три недели, а потом, когда вспомнили про анализ, начали «закидываться» им горстями. И это были мотивированные люди, согласившиеся участвовать в исследовании!

Стоит ли делать скрининги всего тела? Какова роль наследственности в онкологии? Нужно ли сдавать онкомаркеры? И как выглядит идеальный скрининг по мнению онколога Евсеева Владислава Николаевича, химиотерапевта, эксперта фонда «Не напрасно». Сайт проекта ЧЕКАПов – https://smartcheckup.ru/ или по телефону +79296727281

🦆 Поддержать канал на Boosty - https://boosty.to/doctorutin

Соцсети доктора Утина:

Telegram - https://t.me/doctorutin

Яндекс Дзен - https://zen.yandex.ru/doctorutin

VK - https://vk.com/utinonline

Какие заболевания лечит ревматолог и чем отличаются остеоартрит, ревматоидный и псориатический артриты? Что помогает поддерживать здоровье суставов, когда стоит обратиться за хирургической помощью, а когда достаточно консервативного лечения. Об этом и не только – в интервью с ревматологом, заведующий кафедрой ревматологии и системных заболеваний МИПМО, автором книг, к.м.н., Смитиенко Илья Олегович. 

Илья Смитиенко: На самом деле ревматология — это обширная и разноплановая дисциплина. Мы можем выделить три основных блока заболеваний:

1. Проблемы суставов. Это воспалительные и дегенеративные заболевания, не связанные с травмами или врожденными аномалиями (ими занимаются травматологи-ортопеды). Мы же лечим такие болезни, как анкилозирующий спондилит (болезнь Бехтерева), артриты и остеоартроз.

2. Системные заболевания. Это системные васкулиты, красная волчанка, синдром Шегрена, воспалительные миопатии, склеродермия и перекрестные синдромы. Эти болезни редко встречаются, но часто приводят к инвалидизации.

3. Ревматология мягких тканей (или малая ревматология). Это воспаления сухожилий (тендиниты), бурситы, болевые синдромы и проблемы вроде «щелкающих пальцев». Хотя это ближе к травматологии, пациенты часто приходят к ревматологу, потому что не знают, к какому специалисту обращаться.

Ревматология охватывает более 100 разноплановых заболеваний. Мы часто подключаемся, когда диагноз неясен. Например, если у пациента лихорадка, которая длится больше 3 месяцев, и ее причину не удается определить. Важно исключить инфекции, онкологические и гематологические заболевания, такие как лейкоз. Если все эти причины не подтверждаются, пациент попадает к ревматологу.

Как понять, что есть нарушение обмена веществ? Можно ли остановить развитие диабета и какие анализы действительно нужны? В интервью с эндокринологом, к.м.н. Ольгой Деревянко разбираемся с преддиабетом,  гормональным ожирением, инсулинорезистентностью, бариатрической хирургией и новыми препаратами для снижения веса. 

Алексей Утин: Что такое метаболический синдром? 

Ольга Деревянко: Метаболический синдром — это сочетание нескольких факторов, которые значительно повышают риск развития сахарного диабета 2 типа и сердечно-сосудистых заболеваний. Это состояние диагностируется при наличии совокупности нарушений: отклонений в углеводном обмене, повышенного артериального давления, дислипидемии. Чаще всего они сочетаются у одного и того же пациента, а их комбинация увеличивает риски.

Очень важно при выявлении одного из этих факторов провести скрининг по остальным критериям. 

Ольга Деревянко: На сегодняшний день приняты международные критерии диагностики метаболического синдрома. Для постановки диагноза необходимо наличие трех из этих факторов:

1. Окружность талии, поскольку висцеральное ожирение считается особенно опасным для здоровья (к слову, в предыдущей классификации этот критерий был обязателен):

• У женщин > 80 см

• У мужчин > 94 см

2. Артериальное давление: ≥130/85 мм рт. ст.

3. Уровень триглицеридов: ≥1,7 ммоль/л.

4. Глюкоза крови: ≥5,6 ммоль/л. Важно отметить, что это ниже стандартного порога для диагностики сахарного диабета (стандарт до 6 ммоль/л), но уже должно настораживать врача.

Что такое сон? Для чего он нам нужен? Какие бывают расстройства сна и как лечить бессонницу? Возникает ли бессонница из-за тревожных расстройств? Об этом и многом другом мы поговорим с заведующим  отделением медицины сна Сеченовского Университета, доцент кафедры нервных болезней, к.м.н. Михаилом Полуэктовым. 

Михаил Полуэктов: Сон — это довольно сложное физиологическое состояние, которое мы можем характеризовать по нескольким основным признакам. Во-первых, это отключение от внешнего мира, но не полное — это состояние пониженной реактивности. То есть, если рядом с нами зазвонит сигнализация, или машина загудит, мы проснемся, но на это требуется некоторое время. Во-вторых, это состояние, которое генетически запрограммировано. Нам обязательно нужно впадать в сон. Третья особенность сна — это то, что во время сна происходят различные подфазы или стадии, которые сильно различаются между собой и имеют разную функцию.

Михаил Полуэктов: Да, сон существует у всех животных, по крайней мере, у тех, у кого есть хотя бы зачатки нервные системы. Например, медузы, несмотря на свою примитивную нервную систему, демонстрируют признаки сна. Днем они часто пульсируют, а ночью — реже. Это подтверждает, что сон — это базовая потребность для всех живых существ с нервной системой.

Михаил Полуэктов: Чтобы понять, зачем нам нужен сон, нужно, прежде всего, лишиться его. Когда мы лишаем себя сна, начинаем осознавать, как сильно это влияет на наше здоровье. Это давно заметили ученые, и еще в прошлом веке, например, проводились эксперименты, в которых животных и людей лишали сна. Один из первых таких экспериментов был проведен в России известной ученой Марией Михайловной Манасеиной. Она провела исследование по лишению сна у щенков и обнаружила, что щенки погибали через несколько дней без сна. При этом изменения в их головном мозге были гораздо более выраженными, чем те, что наблюдались у щенков, погибших от голода. Это стало важным открытием, которое показало, что сон — это не просто расслабление, а жизненно важный процесс для организма.