Konstantin Kropotkin

Я никогда не был в Лувре. Дважды был в Париже, но в Лувре ни разу, - и я не видел «Мону Лизу», толкаясь локтями с китайцами в одном тесном зале. Она там, говорят, висит, всем улыбается, - а мне нет.

Я не был в Лувре, зато знаю, что есть в Париже такие места, где на барной стойке пляшут голые люди.

На кладбище Пер-Лашез я был, но всего пары метров не дошел до могилы «Неистового Оскара», - той самой, которую прежде, пока не обнесли стеклом, истово пачкали губной помадой. Так говорят, но своими глазами не видел.

Зато я в курсе, что в Булонском лесу есть места, где на машине следует ехать медленно. Там на капот вываливаются туши райских птиц, - лесные травести предлагают себя с разнообразием диким, и, откликнувшись на зов, надо придерживать карманы, - иначе запросто обворуют.

 Вчера готовил зеленый соус, — мое любимое блюдо франкфуртской кухни, семь трав плюс яйцо плюс жирный йогурт. Делал как всегда и, уверенный, что будет как всегда вкусно, получил от мироздания урок.

Вас макали когда-нибудь головой в унитаз школьного туалета?

Меня не макали, — но только потому, что в школе я не ходил в туалет. Терпел до дома.

Сходить в туалет тогда было все равно, что сейчас, не знаю, выйти в Москве на Красную площадь, встать перед мавзолеем и закричать в мегафон путинхуйло. Действие, может, и полезное, но последствия очевидны.

Если бы я был стендапером, то я бы, наверняка, придумал себе стендап, как я работаю квир-автором, потому что, когда я так представляюсь, а потом, для непонятливых еще поясняю — «ЛГБТ», — то реакцию часто встречаю такую, будто снял штаны при всем честном народе, или намерен немедленно поинтересоваться, как мой собеседник использует отверстия в своем теле.