Воплощённое Пламя. Главы 23-24

Джейн выскользнула из шатра, и утренний воздух мгновенно обжёг лёгкие прохладой. Дыхание клубилось паром, заставляя плотнее закутаться в плащ. Она направилась к главному костру, жадно впитывая жизнь лагеря.

Охотники готовились к вылазке: точили оружие, проверяли снаряжение. Кони, навьюченные припасами, нетерпеливо переступали копытами, а вокруг них носились взбудораженные охотничьи псы, чуя близость добычи.

Лагерь дышал чёткостью и порядком. Шатры выстроились кругом, обнимая главный костёр, над которым уже хлопотал повар. По воздуху плыли ароматы — жареное мясо сплеталось с духом свежеиспечённого хлеба.

До её слуха долетали обрывки разговоров и взрывы смеха — охотники травили байки, отдыхая душой. Джейн невольно улыбнулась, приближаясь. Она любила охоту, любила наблюдать за тем, как мужчины сбрасывают тяжесть долга пусть и ненадолго, пусть лишь на считанные дни. Малое, да ценное.

Повар протянул ей тарелку с жареным фазаном и хлебом. Поблагодарив, она огляделась в поисках места и заметила Джейсона, сидевшего на бревне среди своих людей. Предводитель охоты, её дядя доверил ему эту честь — нынешняя охота не простая забава. День Провидцев, священный день, когда чтут мёртвых и предков, молят о защите и наставлении. В Час Волка мёртвые бродят по земле, и охота станет подношением предкам и Старым Богам.

Она подошла к мужу и поцеловала в щёку. Джейсон улыбнулся, обнимая её за талию. Высокий, статный, с тёмными волосами и карими глазами, в кожаной безрукавке поверх зелёного дублета, с мечом на поясе — он выглядел истинным лордом.

— Доброе утро, миледи, — приветствовал он. — Хорошо спалось?

— Да, благодарю. А тебе?

— Спал как убитый. В этот раз лагерь обустроили на совесть, не то что в прошлый раз, помнишь?

Джейн прыснула со смеху:

— Да, милорд, помню.

Она окинула взглядом их стоянку, уютную и ладно устроенную. Шатры раскинулись на поляне у ручья, окружённой соснами. Ручей дарил свежую воду и рыбу, деревья — тень и дрова. При них были охотничьи псы, кони и всё необходимое.

Лагерь делился на две части: для сна и для готовки. В спальной части возвышались шатры из холста на шестах. В каждом — постель из меха и одеял, фонарь, личные вещи. Джейн с Джейсоном занимали второй по величине шатёр, самый большой отвели её дяде-лорду.

Кухонная часть лагеря собралась вокруг главного костра, где творил чудеса повар — настоящий мастер своего дела. В его руках любая дичь — от фазана до оленины и кролика — превращалась в изысканное блюдо. Он даже умудрялся печь хлеб и пироги в самодельной печи из камней и глины. Вокруг костра расставили столы и лавки, за которыми охотники делили трапезу и вино.

Воздух звенел от смеха и разговоров. Джейн переполняла гордость быть частью этого братства. Она любила охоту не меньше Джейсона и славилась меткой стрельбой из лука. Немало зверя пало от её стрел, а однажды она даже помогла мужу, когда на того бросился разъярённый вепрь — хотя сам Джейсон упорно твердил, что ситуация не была столь уж опасной. Ей нравилось дышать полной грудью на воле, ощущать ветер на лице, вдыхать хвойный аромат и слушать птичьи трели.

Но больше всего она ценила время, проведённое с Джейсоном вдали от замковых забот и обязанностей. За пять лет брака их любовь лишь окрепла, и сейчас единственной горечью была разлука с детьми. Они оставили малышей в замке с кормилицей, и сердце щемило от тоски по ним.

Они надеялись вернуться с добычей: рогами, шкурами, перьями. И, конечно, получить удовольствие от самой охоты: исследовать новые места, выслеживать дичь. Джейн не сомневалась — дети придут в восторг от трофеев.

Закончив завтрак, охотники начали готовиться к выезду. Облачились в охотничью одежду: кожаные сапоги, штаны, куртки, перчатки и шапки. Проверили оружие: луки, стрелы, ножи, топоры. Собрали припасы: фляги с водой, сыр, вяленое мясо и фрукты.

Все собрались у костра. Джейсон поднялся для речи.

Джейн чувствовала, как его ладонь сжимает её пальцы, делясь теплом и предвкушением охоты. Она с любовью и восхищением смотрела на мужа. Прирождённый лидер, отважный воин и страстный охотник — он вместе с отцом организовал эту охоту и подготовил воодушевляющую речь.

Она отступила, давая ему простор для обращения к людям.

Слова Джейсона находили отклик в её сердце, наполняя той же гордостью и трепетом. Волнение и предвкушение бурлили в крови, хотя она понимала — это будет не простая охота. Опыт подсказывал, что впереди долгие дни выслеживания добычи. Оставалось надеяться, что не слишком долгие — как бы она ни любила дикую природу, дом и дети тянули к себе. Впрочем, честь почтить богов и предков, доказать, что она достойна их наследия, того стоила.

Её взгляд скользнул к дяде, сидевшему на бревне среди других старейшин. Некогда великий охотник, теперь он вызывал у неё щемящую грусть. Сил ему хватило бы поохотиться наравне со всеми, но он предпочёл уступить. Она считала это честью — он доверил им с Джейсоном выследить оленя.

Они обменялись улыбками и кивками.

— Готова к охоте, Джейн? — спросил дядя.

— Да, дядя. Не терпится увидеть оленя.

— Уверен, ты справишься, — в его голосе звучала теплота. — Ты прекрасный стрелок, как и твоя мать.

— Спасибо, дядя, — тихо отозвалась она. — Это много значит для меня.

Джейн вновь перевела взгляд на Джейсона, заканчивающего свою речь.

Она перевела взгляд на Джейсона, завершавшего свою речь.

— Друзья мои! — возвысил голос молодой лорд. — Мы собрались здесь, чтобы выследить благороднейшее из существ — оленя! Олень — символ силы, отваги и грации, дар богов и наших предков, испытание для нас. Охотясь на него, мы чтим их память и доказываем, что достойны их благословения!

Он сделал паузу, позволяя словам отозваться в сердцах слушателей.

— Но сегодня мы выслеживаем не просто оленя, — продолжил Джейсон, и его голос зазвенел сталью. — Мы охотимся на величайшего исполина, какого видели эти леса за целое поколение! Зверя столь могучего, что его рога подобны ветвям древнего дуба! Столь быстрого, что ни один конь не угонится за ним. Столь неуловимого, что лишь единицы могут похвастаться, будто видели его своими глазами.

Его взгляд скользил по лицам охотников, встречаясь с каждым.

— Клянусь, тот, кто загонит этого оленя, будет прославлен, — в голосе зазвучала торжественность. — Тот, кто приведёт его, удостоится пира! Каждый житель земель Блэквудов будет знать ваше имя, славить его в тавернах и домах своих! Поднимать тосты за того, кто почтил богов, добыв столь великолепное создание!

Он воздел рог с медовухой высоко в воздух.

— Готовы ли вы?

— Да! — прогремел ответный клич.

— Тогда вперёд!

Он повёл их из лагеря, сопровождаемый Джейн и остальными. Охотники вскочили в сёдла и устремились в лес.

Охота началась.

На скаку Джейн пригнулась к Джейсону и прошептала ему на ухо:

— Я люблю тебя.

— И я тебя люблю, — отозвался он.

Они обменялись мимолётным поцелуем и вновь сосредоточились на тропе впереди.

Джейн следовала за Джейсоном, пока тот вёл охотников через лесную чащу. Тёмные кудри развевались на ветру, в одной руке она сжимала лук из чардрева, в другой — поводья, а за спиной позвякивали драгоценные стрелы в колчане, вырезанные из того же священного дерева.

Запах влажной земли и прелых листьев, щебет птиц и шелест ветра в кронах, солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви — всё это наполняло её жизнью и свободой, какой она не чувствовала больше нигде. Она знала, что отец сейчас смотрит на неё с гордостью — ведь именно он научил её выслеживать добычу, стрелять и свежевать туши. От него же она переняла уважение к животным: благодарность за их мясо и шкуры, почтение к их духам.

Ей доводилось охотиться на разную дичь — кроликов, белок, косуль, кабанов и даже волков. Но никогда прежде — на королевского оленя. Она размышляла о звере, которого выследили их егеря. По их словам, олень огромен, с рогами толщиной со стволы деревьев. Джейн не то чтобы боялась, но мысль о том, что их добыча может оказаться размером с их собственных коней, заставляла невольно нервничать.

И всё же, она жаждала увидеть его и доказать, на что способна. Хотела добыть зверя и повесить его голову на стены Рейвентри-холла, чтобы все видели, чтобы внуки и правнуки могли гордиться ею, тем, что она участвовала в этой охоте, в добыче; чтобы эта победа наполняла её сердце радостью и гордостью.

Она внимательно осматривала лес в поисках следов оленя: отпечатков копыт, помёта, сломанных веток. Вслушивалась, пытаясь уловить звуки его движения: стук копыт, фырканье, шорохи. Ощущала малейшие изменения в воздухе: тепло, холод, вибрации.

Ничего. Ни единого следа. Ни звука. Ни намёка.

Воистину неуловимая добыча.

Порой закрадывалось сомнение — существует ли он вообще? Возможно, это просто ошибка, а если и был здесь, то уже ушёл в другие леса, в чужие земли. Мысль о том, что они проделали весь этот путь впустую, ради химеры или упущенной возможности, угнетала. Но Джейн тут же встряхнула головой, прогоняя эти мысли.

Нет, нужно верить слову егерей, верить, что олень здесь. Стоит усомниться — и они точно упустят его. Олень — дар богов, они не стали бы вести их сюда понапрасну, а привели зверя прямо к ним в руки. Осталось лишь найти его и достойно проводить в последний путь. Боги несомненно будут довольны, когда кровь оленя впитается в землю, даруя жизнь духам, что бродят в ночи.

Её взгляд скользнул к Джейсону, едущему впереди. Высокий и красивый, как всегда, с зачёсанными назад чёрными волосами и сияющими карими глазами. Уверенный и решительный.

Настоящий король.

Она восхищалась им. Уважала его. Любила его.

Они проехали ещё около часа, пока не достигли опушки леса. Там, среди зелёных полей и холмов, притаилась маленькая деревушка. Дым поднимался из труб, а люди сновали туда-сюда, занятые повседневными делами.

Джейсон подал знак замедлиться и приближаться осторожно.

— Люди, — протянула Джейн. — Интересно, не видели ли они нашего оленя? Вдруг помогут? — пошутила она.

— Возможно, — рассмеялся Джейсон. — Думаю, стоит заглянуть и поздороваться. В конце концов, как часто здесь бывают знатные господа?

— Не хотелось бы их тревожить. У них наверняка есть дела поважнее, чем развлекать нас.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Джейсон. — Мы быстро, одним глазком глянем и уедем. Туда и обратно!

Джейн была против, но когда Джейсон пришпорил коня, последовала за ним. Приблизившись к деревне, они увидели, что она украшена яркими флажками и цветами. С большой площади, где собралась толпа, доносились музыка и смех.

— Какая красота, — выдохнула Джейн, впитывая взглядом все детали и удивляясь обилию украшений. — Вот как простой люд празднует День Провидцев! Никогда прежде не видела это своими глазами.

— И правда, — кивнул Джейсон. — Идём, подъедем поближе!

Они въехали в деревню, встреченные почтительными кивками и поклонами селян. Младшие, впрочем, насупились и попрятались за юбки матерей да за спины отцов, что вызвало у взрослых смех — те принялись подталкивать детей вперёд, убеждая поприветствовать гостей.

Деревня готовилась к празднику с неподдельным воодушевлением. Разноцветные флажки и гирлянды из цветов украшали фасады домов. Из печей тянуло ароматом свежего хлеба, пирогов и пряников. В бочках томились эль, сидр и вино. Над кострами шипели мясо, овощи и фрукты. На площади гремела музыка, звенели песни, кружились в танце пары.

Внимание Джейн привлекли чёрно-белые маски на лицах селян.

— Что они означают? — спросила она у Джейсона, который с улыбкой озирался по сторонам.

— Маски? — переспросил он задумчиво. — Должно быть, местные духи. Наша вера не столь строга, как Вера в Семерых, любовь моя. В каждой деревне свои поверья переплетаются с общепринятыми верованиями. Вероятно, эти маски изображают каких-то духов.

Джейн кивнула, не желая подвергать сомнению верования простого люда.

Среди праздничной суеты она заметила соломенные чучела, напоминающие змей или ящериц — с чешуёй, когтями и хвостами. Одно чёрное, с зелёными глазами и острыми зубами. Другое белое, с жёлтыми крыльями. На расспросы жители отвечали, что это духи-хранители, оберегающие деревню.

— Они — вестники богов, — говорили селяне. — С их появлением морские разбойники стали держаться своих дорог и куда осторожнее наведываться к нам за данью.

«Морские разбойники» — так простой люд, особенно вдали от городов, называл железнорождённых. Джейн до боли стиснула поводья. Одна мысль о том, что эти мерзавцы осмеливаются вторгаться на их земли и требовать дань у их людей, приводила её в ярость. Особенно учитывая, как её дядя обхаживал местного вождя крепости, умасливая обещаниями уважать власть дома Блэквудов. Впрочем, стоило ли удивляться?

Какова цена слову железнорождённого?

Чучела торжественно отнесли на площадь и установили по разные стороны. В час волка их предстояло сжечь в дар лесным духам. Селяне собирались следить за языками пламени, рвущимися в небо — знаком их благодарности и преданности. Они намеревались молить духов о благосклонности и защите.

Джейн впитывала происходящее с жадным интересом. В груди теснились противоречивые чувства — изумление и любопытство. Ей хотелось глубже познать этих людей, их верования, культуру и историю. Разделить их радость и веру.

Когда они проезжали через деревню, навстречу вышла группа старейшин в простых, но ярких одеждах. Их морщинистые лица обрамляли седые волосы, а в мудрых глазах светилась доброта.

Старики склонили головы в приветствии.

— Добро пожаловать, милорд, — произнёс один из них, затем поклонился Джейн. — Миледи.

— Ваше присутствие — великая честь для нас, — добавил другой. — Давно не видели мы Блэквудов в наших краях.

Джейн ответила лёгким наклоном головы.

— И впрямь давно, добрые люди, — откликнулся Джейсон. — Слишком давно. Мы охотились неподалёку и набрели на вашу прекрасную деревню. Молюсь, чтобы боги были милостивы к вам в День Провидцев?

— Чересчур милостивы, милорд! Немало Дней Провидцев я повидал на своём веку, но этот воистину самый лучший!

— Неужто? — заинтересовалась Джейн. — Каков был урожай? А скот? Надеюсь, вас не тревожили — один из селян упомянул о визите морских разбойников.

Старик улыбнулся:

— Да, наведывались как-то, требовали бочки с элем, сидром и провизией. Но давно уже эти паразиты не появлялись в наших краях.

Лицо Джейсона потемнело от гнева:

— Простите, искренне прошу прощения. Они дали слово не беспокоить вас. Клянусь, мы сделаем всё возможное, чтобы возместить ущерб, если пожелаете.

Старейшины рассыпались в благодарностях:

— Вы слишком добры, милорд, но мы справляемся. Сами видите. — Он обвёл рукой деревню, где на лицах людей сияли искренние улыбки.

— Похоже, ваши духи и впрямь благословили вас, — заметила Джейн. — Помолитесь и за нас, быть может, и нас благословят. — Старейшины с улыбкой пообещали исполнить просьбу.

Джейн с Джейсоном поблагодарили за гостеприимство и мудрость. Они развернули коней, намереваясь продолжить путь — Джейн всё ещё надеялась выследить оленя до наступления темноты.

Но не успели они тронуться с места, как их окружила толпа селян. Люди стекались со всех сторон с корзинами, мешками и ларцами. Их лица сияли улыбками, а голоса звенели от радости. Все несли дары.

Джейн с интересом разглядывала подношения, отмечая их разнообразие и щедрость, мастерство и фантазию умельцев. Видела гордость, с которой селяне демонстрировали свои творения.

Хлеба всевозможных форм и размеров, щедро сдобренные орехами, семенами и фруктами. Пироги с мясом, сыром и овощами под золотистой корочкой. Пряники, украшенные кремом, сахаром и цветами, пересыпанные пряностями.

Пенился в кувшинах янтарный эль, сваренный из ячменя, хмеля и дрожжей. Искрился медовый сидр из яблок и груш. Переливался всеми цветами радуги виноградный нектар с ягодами и травами.

Дымилось над углями мясо — жареное и солёное. Таяли на языке сыры, выдержанные в пещерах и завёрнутые в листья. Стекал тягучими струями мёд, собранный с ульев и полевых цветов.

Всё это богатство селяне наперебой предлагали Джейн и Джейсону, умоляя взять столько, сколько пожелают.

Те рассмеялись и поблагодарили жителей за гостеприимство, но с сожалением отказались — не было возможности унести дары с собой. Джейн поклялась, что они вернутся и примут всё, что им предложат, как только поймают свою добычу.

Когда охотничья партия возвращалась к лесу, Джейн повернулась к Джейсону:

— Эти идолы… они напоминают мне кое-что. Вернее, двух существ…

Джейсон нахмурился:

— О чём вы, миледи?

— Полно тебе, — она качнула головой. — Подумай. Эти идолы поразительно похожи на определённых созданий. Тех, что умеют летать…

Джейсон на миг задумался, затем оглянулся на деревню, и все кусочки головоломки, аккуратно разложенные перед ним, наконец сложились в единую картину.

— Интересно… — выдохнул он. — Каковы шансы?

— Думаю, стоит расспросить их подробнее, когда вернёмся. И рассказать твоему отцу.

Он промолчал, погрузившись в раздумья, его взгляд блуждал где-то вдали, а мысли разбегались во все стороны.

— Если эти духи и правда драконы… как нам следует поступить?

— Никак, — отрезала Джейн. — Они не проявили к нам враждебности. Пусть терзают эту падаль. Они нарушили договор с твоим отцом, поклялись держаться подальше от наших земель, а теперь мы знаем, что они творят здесь бесчинства. Интересно, сколько ещё деревень они успели посетить?

Джейсон поёжился:

— Мне вдруг стало неуютно в этих лесах. Что-то здесь не так…

Но охота продолжалась. И увенчалась успехом — поистине поэтичным. Когда солнце погружалось за горизонт, окрашивая небо в кроваво-алый, отряду наконец удалось загнать неуловимого оленя, что четыре дня водил их за нос. Джейн улыбнулась, восседая на Сесиле — она знала, что сегодня они настигнут зверя. День был слишком идеальным, и упустить такую возможность стало бы настоящим позором.

Великолепное и могучее создание яростно сопротивлялось. Упрямое, как скала, оно рвалось из пут, но две верёвки, намотанные на рога, держали крепко. Загонщики на всякий случай окружили его плотным кольцом — мало ли, вдруг зверю удастся вырваться. Теперь, разглядывая оленя вблизи, Джейн поражалась его размерам, хотя егеря явно преувеличили — рога, без сомнения, впечатляли толщиной, но до древесных стволов им было далеко. А вот скорость и хитрость и впрямь удивляли.

Спешившись, Джейн с Джейсоном приблизились к оленю. Она залюбовалась его мощным телом и благородными рогами. Зверь всё ещё тяжело дышал, в широко распахнутых глазах плескались ужас и отчаянная ярость. Он дёрнулся, пытаясь освободиться, но верёвки не поддались. Джейн жестоко усмехнулась, подавляя слабый укол жалости в сердце.

Джейсон выступил вперёд с отцовским копьём в руках. Старое оружие повидало немало охот за долгие годы — выкованное много десятилетий назад, оно содержалось в идеальном состоянии, и вот теперь вновь послужит в очередной успешной охоте. Олень застыл, словно прикованный к месту, хрипя и ревя от ярости. Джейсон выставил копьё, поднял руки, прицелился в сердце зверя и с воинственным кличем вонзил остриё глубоко в плоть. Олень дёрнулся, забился, пытаясь стряхнуть копьё, застрявшее в теле. Его выпученные глаза метались в поисках спасения, а гончие исходили лаем, требуя крови.

Ноги подкосились, и зверь рухнул наземь; кровь хлынула ручьём, впитываясь в рыхлую землю. Олень попытался поднять голову, но силы покинули его, а отчаянный предсмертный крик эхом разнёсся по лесу. Джейсон с хриплым рыком выдернул копьё. Зверь испустил слабый стон и закрыл глаза.

Всё кончено.