Воплощённое Пламя. Главы 21-22

Вместо этого сыновья Харрена, похоже, унаследовали лишь его жестокость и чёрную душу. Сколько ещё им терпеть железнорождённых? Сколько ждать, пока не появится спаситель, вокруг которого они сплотятся? В такие моменты она особенно благодарила мужа за то, что настоял на её участии в советах и делах государства — теперь она знала куда больше обычной женщины. Знала, что пламя вот-вот вспыхнет, что речные лорды жаждут восстания. Не хватало лишь вождя, за которым они последуют.

Такова горькая судьба Речных земель — земель несбывшихся надежд. Великое будущее могло ждать их впереди, если бы не всеобщее недоверие друг к другу. Дарри и Мутоны, Пайперы и Вэнсы, Фреи и Маллистеры, Гудбруки и Личестеры — их вражда и союзы сменяли друг друга, точно времена года. За ненавистью одного десятилетия следовали брачные союзы другого, и всё прощалось, лишь чтобы породить новую рознь. И, конечно, Блэквуды с Бракенами — извечные враги, чьё противостояние пережило века.

Порочный круг не размыкался. У каждого дома имелись свои интересы, от которых они не отступились бы даже ради освобождения от железнорождённых. Все понимали горькую правду: сбросить ярмо означало избрать нового короля, основать новую династию. Но кто воссядет на трон древних Маддов и Джастменов? Каждый жаждал свободы, но никто не желал возвышения соперника. Им требовался лидер, не замешанный в старых распрях и интригах, тот, кто стоял бы над их вековыми обидами. Поговаривали шёпотом о тайных посланниках в соседние королевства с клятвами верности.

Однако никто не спешил принять эти клятвы. Ни один король не рисковал потревожить осиное гнездо Речных земель, хотя попыток хватало.

Несколько лет назад речные лорды подступились к королю Лорену, суля ему поддержку всех земель к западу от Божьего Ока. Утёс Кастерли проявил интерес — Речные земли славились плодородием и богатой торговлей. Солеварни и Девичий Пруд могли открыть королю Лорену путь к торговле в Узком море в обход пошлин Простора. Но планы застопорились, когда пограничный спор с Гарденерами перерос в полномасштабный кризис. После этого все замыслы рассыпались прахом. Орлиное Гнездо пребывало в добровольном отшельничестве — туда и не пытались стучаться.

Винтерфелл лежал слишком далеко, а король Торрхен никогда не интересовался землями южнее Перешейка. Впрочем, надёжные источники при дворе лорда Мандерли намекали: Король Зимы не прочь вмешаться, если речные лорды сделают первый шаг и докажут свою решимость. Оставался Штормовой Предел и Аргилак Надменный. Штормовой Король годами пытался переманить на свою сторону речных лордов и лордов Черноводной, но безуспешно. Никто не горел желанием вновь увидеть Штормового Короля в Речных землях — им хватило прошлого раза, когда их предки изгнали Аррека.

Знай предки Джейн, какими окажутся железнорождённые, возможно, и предпочли бы Аррека. Но теперь никто не спешил склонить знамёна перед Штормовым Пределом. Все пути к свободе оказались тупиковыми.

Оставалось лишь ждать. Ждать, пока некто или нечто не высечет искру, способную заставить всех отбросить старые обиды ради общего блага.

Джейн пришпорила Сесила, своего коня, наслаждаясь знакомыми видами родовых земель. Здесь прошло её детство — она изучила каждую пядь этих мест, впитала все их секреты. Каждый ручей, реку, холм и рощу она знала так, как мог знать лишь истинный Блэквуд. Даже теперь, став взрослой женщиной с грузом обязанностей на плечах, она помнила радость детских лет, проведённых в этих лесах.

Память возвращала её к отцу, к их совместным охотам. Волнующее выслеживание оленя или кабана, упоение успешной охотой — всё это отпечаталось в сердце навсегда. Отец был страстным охотником и часто брал детей с собой. Они с братом обожали эти вылазки, впитывая его уроки, разделяя его страсть к охоте.

Сесил нёсся вперёд, ветер бил в лицо, даря ощущение безграничной свободы. Утренний туман стелился по земле, окутывая пейзаж мистическим покровом. Джейн словно парила, пока копыта Сесила отбивали ритм по земле. Чёрные кудри развевались за спиной, добавляя упоения стремительной скачке.

Она скакала часами, растворившись в мыслях и воспоминаниях. Поднимающееся солнце разгоняло туман, открывая красоту земли, и Джейн ощущала умиротворение. Это её дом, знакомый до последней травинки. Холмистые просторы расстилались впереди, усыпанные полевыми цветами и высокими травами. Вдалеке виднелось чардрево их дома — мёртвое, но по-прежнему связывающее род с богами. Эту связь они сохранят, сколь бы древним и безжизненным ни стало дерево.

Джейн углублялась в лес, впитывая звуки и краски родных мест. Проскакала мимо ручья, где поймала свою первую рыбу, мимо холма, с которого они с братом когда-то скатывались кубарем. Улыбка тронула губы от нахлынувших воспоминаний детства.

Внезапно что-то неуловимо изменилось. Птицы смолкли, лес погрузился в тревожную тишину. Чувствуя нарастающее беспокойство, Джейн направила Сесила вперёд. За поворотом тропы открылась поляна, где паслось несколько оленей.

Она осадила коня до шага, наблюдая, как грациозные создания поднимают головы, с любопытством разглядывая нежданную гостью. Умиротворение окутало душу при виде животных в их естественной среде.

Продолжив путь, Джейн набрела на укромный пруд, спрятанный в роще. Спешившись, она приблизилась к кромке воды. Зеркальная гладь отражала кроны деревьев и небо, застыв в полной неподвижности.

Джейн опустилась на замшелый валун у пруда и стянула сапоги. Прохладная вода ласково приняла уставшие ноги. Она прикрыла глаза, позволяя звукам природы окутать себя. На краткий миг все обязанности и тревоги растворились в красоте родных мест.

Умиротворение окутало её подобно тёплому плащу. Тихая заводь в окружении древнего леса напомнила священные купальни Жонкиль в Девичьем Пруду. Память перенесла её в те дни, когда, тяжёлая первенцем, она гостила в родовом замке Мутонов. Тогда воды источника баюкали её, словно перина из облаков.

Джейн сделала глубокий вдох, чувствуя, как напряжение покидает тело. Природа пела вокруг свою извечную песнь: листва шелестела под лёгким ветром, где-то вдали тосковала птица, волны тихо лизали берег.

Стук копыт разорвал безмятежность. Открыв глаза, Джейн увидела брата — Бенджен спешивался с коня в нескольких шагах от неё.

— Знал, что найду тебя именно здесь, — улыбнулся он.

— Неужели я настолько предсказуема? — усмехнулась Джейн. — Шучу, конечно. Просто нужно было побыть одной. В последнее время всё навалилось: дети, железнорождённые… сам понимаешь.

Бенджен понимающе кивнул:

— Ещё бы. Иногда необходимо сбежать ото всех и побыть наедине с собой. А уж лучше места, чем это, не сыскать. Разве что богороща.

Брат с сестрой засиделись у пруда, вспоминая детство и болтая обо всём на свете. Но вдруг смех Бенджена оборвался, лицо посерьёзнело.

— Джейн, дядя зовёт тебя, — произнёс он, опускаясь на корточки рядом с ней.

Джейн вздохнула, отчаянно желая остановить время, застыть здесь навсегда. Хоть на мгновение представить, будто какая-то сила унесёт её прочь от всех обязанностей. Наваждение длилось лишь миг. Она выдохнула, бросила последний взгляд на воду, вытащила ноги из пруда и натянула сапоги.

— Что ж, придётся идти, — в голосе сквозила грусть. — Раз дядя зовёт.

Бенджен нахмурился:

— Гордись, Джейн. Дядя доверяет тебе, ценит тебя. Допускает на советы, позволяет вершить суд, когда требуется. Представь, как гордился бы отец, увидев тебя сейчас.

Она улыбнулась — печально, скорее для него, — хотя брат был прав. Их отец был ближайшим советником дяди, теперь же эта роль перешла к ней. Дядю смерть брата опустошила не меньше, чем их самих. Возможно, возвышая Джейн, он пытался заполнить пустоту, образовавшуюся после гибели её отца.

Брат с сестрой оседлали коней и поскакали к Рейвентри-холлу. Завидев чардрево, чья крона господствовала над горизонтом, Джейн гадала, зачем понадобилась дяде. Она молилась, чтобы вести оказались добрыми — боги знают, как не хватает их в нынешние времена.

В соляре дяди её уже ждал Джейсон. Он сидел с кубком в руке, явно утомлённый долгим ожиданием, но при виде жены словно ожил. Улыбнувшись, он отставил кубок, поднялся и поцеловал её в губы. Джейн рассмеялась.

— Как любезно с твоей стороны.

Он отметил, как прекрасно она выглядит, и проводил к креслу рядом с собой. Они были удивительно похожи: те же характерные для Блэквудов чёрные волосы и нос с горбинкой. Из-за этого сходства нередко возникали неловкие ситуации — гости принимали их за брата с сестрой, а не за кузенов. Впрочем, оба лишь посмеивались над такими недоразумениями.

Глубокий голос дяди привлёк её внимание.

— Джейн, — произнёс он. Высокий и широкоплечий, он стоял у распахнутого окна, глядя на раскинувшиеся внизу поля и леса — земли, которыми правил без малого тридцать лет, с тех пор как стал лордом в шестнадцать. Его некогда чёрные волосы поседели, а кожа задубела и покрылась морщинами, словно старая кожа. У Джейн щемило сердце при виде того, как стареет дядя.

— Дядя, — отозвалась она. — Вы звали меня. В чём дело?

Старый лорд отошёл от окна, подхватив кубок, наполненный, как ей показалось, вином. Он прошествовал к древнему дубовому столу, молчаливому свидетелю долгих лет его правления, выдвинул ящик и достал что-то. Бросив на стол бумагу, он тяжело опустился в кресло. Джейн мельком взглянула на послание — печать уже была сломана. Значит, прочли до её прихода.

Она подняла письмо, разглядывая осколки небесно-голубого воска. В застывшей массе отпечатался герб их вассалов — Дома Шарп.

— Дом Шарп? — Джейн перевела взгляд с мужа на дядю. Оба молча указали на письмо.

— Прочти, дорогая, — проговорил старый Хостер Блэквуд. — Ты имеешь не меньше прав знать о происходящем, чем Джейсон.

Она кивнула и медленно погрузилась в чтение. Написанное — бред пьяного безумца. Хотелось спросить дядю, что за помутнение нашло на лорда Уинстона, раз он отправил подобную чушь. Джейн перечитала послание трижды, не веря собственным глазам.

— Дядя… — нерешительно произнесла она, подняв растерянный взгляд. — Это же безумие! — Она вернула письмо на стол и откинулась в кресле с самым изумлённым выражением лица, на какое только была способна.

— Воистину, — согласился дядя. — Я чуть было не написал лорду Шарпу гневный ответ, требуя объяснить, какое безумие толкнуло его на подобные нелепые заявления. Но потом остыл и задумался. Он пишет, что историю поведал его брат, верно?

— Да, но…

— Но его брат был в плену у железнорождённых, — закончил дядя за неё. — Ты ведь это хотела сказать?

— Да…

Дядя подался вперёд:

— Именно так. Две недели назад шестерых мужчин из разных домов заключили под стражу по обвинению в измене и подстрекательстве. Среди них был и брат лорда Шарпа — уверен, ты его встречала, Брандон. Его вместе с кузеном Уильяма Бракена, племянником нашего кузена лорда Девина Пайпера и ещё тремя мужчинами отправили в крепость железнорождённых на казнь. А потом, если верить письму, с небес спустились драконы и спасли их. Послание от лорда Шарпа пришло семь дней назад. Вместо ответа я написал нашему кузену, чтобы подтвердить эти заявления. Ожидал услышать отрицание, думал, Брандон сбежал сам. Я был готов немедленно выехать и наказать Шарпа за попытку выставить меня дураком. Но когда история подтвердилась… я лишился дара речи.

Джейн тоже онемела, не находя слов в ответ на услышанное.

— Где сейчас Брандон и наш кузен? И, полагаю, тот Бракен тоже… куда они направились?

— О Брандоне Шарпе я знаю лишь то, что написано в письме. Его брат не счёл нужным сообщить больше, да я и не горю желанием знать. Что до нашего кузена — он отправился в Старомест. Так безопаснее. Железнорождённые в ярости, они обыщут каждый замок, где могут укрываться беглецы.

— И наш тоже? — встревоженно спросила Джейн.

Дядя рассмеялся:

— Вряд ли. Ему пришлось бы пересечь многие лиги, чтобы добраться до нас, не говоря уже о Красном Зубце. Даже железнорождённые не настолько глупы, чтобы решить, будто он отправится так далеко на север, когда за день можно достичь Запада или Простора.

— Это благословение богов! — Джейн едва не вздрогнула, почти забыв о присутствии Джейсона. — Должно быть, знак, что боги на нашей стороне. Какова вероятность появления драконов в Речных землях? Путь с Драконьего Камня неблизкий, их прилёт так далеко на запад — знамение чего-то большего! А участившиеся нападения на патрули железнорождённых в последние недели лишь подтверждают — здесь замешано нечто большее!

— Я люблю богов, — отозвался дядя. — Молюсь им, прошу благословить и защитить нас, направлять и хранить Дом Блэквуд в эти опасные времена. Молю проклясть железнорождённых, отправить их в пекло на вечные муки. Возможно, ты прав. Возможно, боги услышали нас и послали этих тварей покарать захватчиков…

— Отец? — Голос сына вывел лорда Хостера из оцепенения.

— Прости, — встряхнулся он. — Божественное возмездие это или нет — не мне судить. Теперь вы знаете, но пусть это останется между нами. Никто больше не должен узнать о сказанном здесь. Слухи распространяются быстро, и стоит им достичь крепости железнорождённых — они окажутся у наших ворот.

— И что с того? — возразил Джейсон. — Мы ничего не сделали, не освобождали тех шестерых и не нападали на патрули. Мы невиновны!

Лорд Хостер оборвал сына:

— Неважно, виновны мы или нет. Железнорождённые не любят, когда их выставляют дураками или насмехаются над ними. Если они прознают, что мы распространяем слухи об их неудачах — этого будет достаточно для обвинения в оскорблении самого короля. При нынешнем правителе слишком легко лишиться головы. Лучше помалкивать. По крайней мере, пока.

Это парировать было нечем.