Огонь Среди Льда. Главы 26-27

На родном языке аборигенов, бескрайние ледяные поля к северу от Ледяного Берега назывались Гулкими Равнинами.

Джозеф Эдай не мог понять почему, ибо в этом проклятом месте с пейзажем, вытащенным высшими силами прямо из ледяного круга Ада, не на что было отражаться звуку. Однако он улавливал суть названия. Ветра здесь выли день и ночь, словно грабли, расчёсывающие плоть земли, и хлысты, полосующие воздух. О сне можно было только мечтать, а о душевном покое и подавно.

Джозеф уже так привык кричать, — перекрывая вой ветра, — что был готов поверить, будто оглох, и даже не заметил этого.

— Сколько ещё?

Быстрый Заяц вгляделась в бескрайнюю пустошь перед ними. Джозеф никак не мог взять в толк, на что именно она ориентируется — для него весь этот мир свёлся к двум неизменным константам: белой земле и голубому небу. Если бы не тёмные очки, его глаза уже давно вытекли из орбит от этого зрелища.

Именно поэтому она и стала их проводником.

Быстрый Заяц сделала руками какой-то непонятный жест:

— Вон то облако. Ветер идёт вверх. Держаться подальше.

Джозеф прищурился, недоумевая, как она может определить подобное.

— Восходящий поток, да? Мастер Амондшам, ложимся на северо-северо-западный курс к северо-западу.

Он достал компас:

— Северо-северо-западный к северо-западу, есть, сэр!

— Это Бревелик. — Быстрый Заяц указала на широкую ледяную реку слева от них. — Медвежьи ублюдки. Там люди едят людей.

— Каннибалы? — Эндрю сморщил нос.

У берегов ледяного потока виднелись скопления шатров из тюленьих шкур и горящие костры, прерывающие бесконечную белизну равнин. Каждые несколько лиг появлялся очередной небольшой клан ледяной реки. Туземцы Ледяного Берега — тоже весьма странный народец: они почитали своих вождей как богов и давали себе звериные имена, но по крайней мере, не были людоедами.

Джозеф не мог винить Быстрого Зайца за ненависть к ним — судя по всему, её народ издавна враждовал с северными кланами. Ну, кто угодно бы стал так относиться к ним, знай правду о кланах ледяных рек...

«Стрекоза» продолжала парить на воздушных потоках, и её четыре крыла ловили перекрёстный ветер, поднимаясь под острым углом, — таким образом, их путь почти удвоился в длину, поскольку шли они зигзагами, — но тем не менее они продвигались.

Они обнаружили исток Бревелика далеко на севере. Очень далеко на севере, где даже небо побелело и слилось с землёй в единый пустой холст. Здесь царил уже не холод, а онемевшее, застывшее во времени безжизненное пространство, место, в котором люди судорожно цеплялись за свои светлячки-обогреватели, явственно ощущая, как из них не то что тепло вытягивают, а саму жизнь. Даже полотнища парусов окаменели от инея, ползущего по их поверхности, так что команде то и дело приходилось колотить их палками, чтобы лёд разбить.

Их встретила отвесная стена огромного ледника — бесконечно огромный зверь, медленно ползущий на юг дюйм за дюймом. По его поверхности струились хрустальные водопады, питающие многочисленные ледяные реки, извивающиеся к морю.

Быстрый Заяц выпустила облачко пара:

— Я никогда не бывала так далеко на севере. Это земля ходоков.

— Что за ходоки?

Глаза Зайца расширились:

— Ходоки! Ты никогда о них не слыхал? Боги изо льда, повелевающие душами тех, кто погиб от холода? Сюда, вглубь севера, идут лишь старики, чтобы пожертвовать свои души.

«Скорее всего, какое-то древнее поверье. Вероятно, старики приходят сюда умирать, чтобы не обременять семьи»

— Капитан! — Мартин Хейвуд, спотыкаясь, взобрался на капитанский мостик, размахивая биноклем. — Вам надо на это посмотреть. Мы нашли его!

Сердце Джозефа подпрыгнуло к горлу:

— Теслаград?

Он едва не споткнулся, выхватывая бинокль из рук Мартина и бросаясь к форштевню. Сердце билось быстрее, чем в день, когда он последний раз обнимал мать. Судорожно сжав релинг белыми пальцами, Джозеф наклонился вперёд и приложил бинокль к глазам, сканируя подножие ледяной стены в поисках металлического блеска.

И тут — вспышка сквозь снег, как серебряная монетка на полу.

Джозеф достал компас, затем глянул на флюгера. Ветер дул не в ту сторону.

— Разжечь котлы! Поднять паруса! — крикнул он. — Рулевой, курс северо-восток на восток!

— Северо-восток на восток, есть, сэр!

Горячий пар с силой вырывался из труб и вентилей. «Стрекозу» подхватило вторым порывом и резко подбросило вверх с креном на правый борт. Команда засуетилась, готовя десантную группу — все надеялись хоть одним глазком увидеть потерянный город.

Однако по мере приближения, сердце Джозефа опускалось всё ниже, теряя набранное вдохновение.

Половина ТеслаГрада была заключена во льдах, вмёрзнув в подножие ледника, точно доисторическое насекомое в янтаре. Из-под сугроба торчал лишь металлический блеск гигантской резонансной катушки, похожей на странное птичье гнездо, да виднелась впадина, обрисовывающая контуры города. Эта катушка была призвана создать вокруг города электрический барьер, защищающий от непогоды, но увы, амбициозные мечты Теслы привели лишь к гибели тех, кто доверил ему свои жизни, а также и его самого.

Джозеф понимал, что их экспедиция обречена. Теслаград погребён под сотнями футов снега и льда, пленённый Холодом. Он отметил местонахождение города, готовясь отдать приказ бросить якорь — по крайней мере, он надеялся кое-что извлечь из развалин на поверхности.

— Джозеф! — крикнул Мартин. — Там внизу люди!

— Что?

Джозеф нахмурился и подал знак Амондшаму перейти в режим планирования над руинами. Он прищурился, вглядываясь через поручни — и действительно, среди белоснежного снега виднелись чёрные точки, некоторые крупнее других. И было их много, словно муравьёв, копошащихся над муравейником.

Он медленно поднёс к глазам бинокль.

Люди.

Это были люди — они блуждали там без всякой цели, как безвольные куклы, окружённые тенями гигантов и мамонтов. И Джозефа охватил ужас, когда он понял, что один из гигантов явно мёртв — серая гниющая плоть обвисла с костей, из развороченного брюха тянулись кишки, а из ребер торчали обломки. И тем не менее оно двигалось, будто живое — медленно и скованно, словно человек с артритом; но живое. И это был не единственный такой случай индивид: мамонты, люди — какие-то больше походили на свежие трупы, другие же были сплошь кости и жилы, скрепляющие неживой организм воедино.

А потом Джозеф увидел человека — высокого, худого, с кожей бледной как снег. Он ехал верхом на гигантском пауке размером с небольшой снеголаз. Тварь заметила «Стрекозу» мёртвыми блекло-молочными глазами и подняла длинное копьё из кристаллического льда. Джозеф застыл на месте.

Быстрый Заяц тихо ахнула, точно тонущая женщина, вырывающая последний глоток воздуха перед тем, как уйти ко дну.

— Ходоки... — Выдохнула она.

А в следующий миг, существо изо всех сил метнуло копьё, вылетевшие будто из пушки.

Джозеф вырвался из оцепенения и развернулся, гаркнув:

— Резко вправо!

В борт «Стрекозы» словно таран ударил — настолько резкий манёвр пришлось совершить, несколько людей и вовсе чуть не вылетели из дирижабля, чудом удержавшись за поручни. Если бы не быстрая реакция Джеральда и его мастерство, все погибли бы — копьё просвистело в волоске от корпуса и вонзилось в левый баллон, пробив его насквозь.

«Стрекоза» тут же ухнула вниз как камень, бесконтрольно вращаясь.

Джозеф заставил себя успокоиться и вспомнил, что делать, если один из баллонов лопается от перегрузки или холода. Нужно проверить целостность баллонетов. Быстрый осмотр показал, что с ними всё в порядке.

— Опустошить баллонеты! — заорал он. — Перенаправить пар и наполнить их! Шевелитесь, ублюдки!

Ловкий Фрэнсис вскарабкался по вантам и пробился сквозь вырывающийся пар и клочья ткани к внутренним баллонетам. Ещё один человек внизу перекрыл подачу, пока парень не подсоединил трубы обратно — и с новым рёвом котлов опустевшие брюха вновь налились паром. Благодаря твёрдой руке Джеральда Амондшама «Стрекоза» выровняла полёт, несмотря на крен.

— Выровнять давление! — рявкнул Джозеф. — Остальные, за охотничье снаряжение! Эндрю, Джеральд, глаз с этого хуя ледяного не спускать!

Команда принялась за дело без единого возражения — одни матросы схватились за ружья и бортовые пушки, заряжая их металлическими гарпунами, а другие выкатывали тюки верёвок и кошек с нижней палубы.

— Что вы делаете? — Быстрый Заяц смотрела широко распахнутыми глазами. — Вы охотитесь на бога?

— Нет. — Джозеф вцепился в поручень, в то время как «Стрекоза» уворачивалась от очередного копья. — Я не настолько туп, милая. Но я должен привезти что-нибудь, иначе мне никто не поверит.

— Ха! Прямо по курсу, кэп! — Крикнул один из палубных. — Отделился мамонт! Ловим!?

Джозеф ухмыльнулся — о, как же он любит свою команду! Они словно читают его мысли и всегда угадывают любые «хотелки». Все до единого — такие же психи, как и он сам. Лучше бы, конечно, поймать великана, но все они остались там, с ледяным ублюдком, а рисковать судном снова Джозеф не хотел. Впрочем, жаловаться не на что — он ещё ни разу не ловил мамонта, тем более мёртвого-живого, так что это станет величайшей добычей в его жизни. Джозеф уже предвкушал, как заткнёт своим успехом рот надменному Хаммеру.

— Один из мертвяков!? — Рявкнул он.

— Так точно, сэр! Вижу кости!

— Полный вперёд! — Джозеф выпрямился во весь рост. — Не жалейте ни угля, ни дров! Разнесите к чёрту корабль, если понадобится! Мы вернёмся с добычей, или не вернёмся вообще!

Казалось, мамонт заметил их — он помчался обратно к основной группе со скоростью, не соответствующей его размерам. Но «Стрекоза» не даром слыла самым быстрым, — а по мнению Джозефа, ещё и весьма манёвренным, — кораблём во флоте Нового Лондона, да ещё с четырьмя крыльями, ловящими ветер.

У зверя нет шансов.

— Гарпуны!

С чередой хлопков корабельные пушки выпустили снаряды — тяжёлые зазубренные наконечники впились в замёрзшую плоть, разрывая её до мягких гниющих недр.

— Перезарядка! — Радостно заорал Джозеф. — Задний ход! Приготовить паруса, тащим — тащим!

Палубные развернули рифы; паруса надулись встречным ветром, рывком останавливая всё судно. По мере того, как в котлы подбрасывали всё больше угля, баллонеты раздувались, свистя от натяжения стальных рам.

— Не хватает тяги! — предупредил Мартин.

— Ещё гарпунов! — скомандовал Джозеф. — Начинайте подтягивать! Кошки за борт, привязывать!

Четверо отважных парней прыгнули за борт со страховочными верёвками. «Стрекоза» выпустила последние гарпуны, а потом заработали паровые лебёдки: тяжесть мамонта потянула корабль вниз, а давление — вверх. Противостояние холода и жара, жизни и смерти, грозило разорвать судно, что подтверждали натужно скрипящая сталь и дерево.

Джозеф перебрался на другой борт «Стрекозы» и увидел, что ходячий со своими мертвецами устремились к ним — гниющие великаны швыряли в них заострённые деревья, но те не долетали.

Быстрый Заяц вдруг схватила его за плечо, возбуждённо крича на своём родном языке.

— Что!?

— Вон то облако! — Она подпрыгивала, указывая пальцем. — Ветер идёт вверх! Восходящий поток!

Джозеф нашёл упомянутое облако. И правда. Но откуда она узнала?

— Нужно просто долго наблюдать за птицами, — как будто прочитав его мысли, пояснила Заяц. — И научишься у них.

— Ну что ж, попро-обуем, — протянул он. — Рулевой, на юго-юго-запад!

— Юго-юго-запад, есть, сэр!

— Все наверх, выровнять паруса!

«Стрекоза» вошла под нужное облако, и тут же вся затряслась, едва не сломав мачты от натяжения парусов. Вскоре они взмыли над морем облаков, удаляясь на юг и медленно теряя высоту от веса добычи. Джозеф надеялся, что найдёт ещё одно такое облако, хотя и сомневался, выдержит ли корпус «Стрекозы» повторное испытание.

Когда четверо храбрецов с гарпунами поднялись по страховочным верёвкам обратно на борт, они были мокрые от пота. Пота, что мгновенно застывал на коже. Джозеф тут же отдал приказ проверить целостность корабля, начать починку повреждённого баллона, а этой четвёрке переодеться и немного согреться внутри.

Он выдохнул. Обессиленно облокотился на борт. Рядом, как потерянный утёнок замерла дикарка.

— Ну что там, девочка?

— Ты сражался с ходоком... — Произнесла она с восхищением.

— Скорее удирал от него. — Буркнул Джозеф. — Что то был за худосочный тип? Не может быть такой силы у обычного человека.

— Смотри! — она ткнула пальцем за борт. — Ты поймал мертвеца! Мамонта!

Джозеф лениво высунул голову, обнаружив копошащегося в цепях зверя — крепко пробитого дюжиной гарпунов и целым лесом верёвок. Ему показалось, что сквозь перебитый череп поблёскивал мозг.

— Ну что же дружок. — Выдохнул он, уставившись немигающим взглядом в свою добычу. — Мне всё равно нужно будет написать рапорт, или и так сойдёт?