Ужаснись нашего Гнева. Главы 41-42

Коренна Краггнер, урожденная Висп, нынешняя леди Краггхолла, вместе со своим благородным братом приветствовала лордов Витча и Виндхилла, когда те с большими силами вошли в ее замок. Никто из её собственных воинов не потянулся к оружию, будучи в меньшинстве. Гостям немедленно предложили хлеб-соль. К счастью, они приняли угощение — напряжение во дворе спало, когда лорды проследовали в главный зал в сопровождении куда большего числа своих людей, чем было необходимо.

Это был опасный план её брата, но она видела в нем здравый смысл. Переговоры с целью уладить дело до прибытия Ройса Баратеона, который мог возложить всю вину на нее, а не на её покойного мужа и его незаконнорожденного сына, имели первостепенное значение для её безопасности и чести их домов. Самонадеянность Роланда Шторма превышала все допустимые границы! По словам её брата, он собирался вышвырнуть её из Краггхолла, — ее дома последние пятнадцать лет, — прежде чем он скончался от ран… Это выводило её из себя. С самого начала она едва терпела его присутствие и боялась, что он убедит отца изгнать её прежде, чем она сможет зачать. Но покойный муж, к счастью, был глух к подобным разговорам. Он был уверен, что сможет добиться от лорда Баратеона узаконивания бастарда и при этом оставить юную прелестную жену у себя в постели. Увы, на протяжении почти всего их брака лорд Краггнер страдал «проблемами» в опочивальне — с тех самых пор, как годы назад его первая жена умерла при родах. Впрочем, об этом никто не смел говорить вслух. Так что детей у них не было, несмотря на её желание. И хотя в последний раз они всё же занялись сексом как раз перед тем, как муж отправился разорять владения лорда Витча, она сомневалась, что что-то из этого выйдет.

Теперь, после смерти неверного супруга и его импульсивного бастарда, Коренна номинально правила землями Краггнеров. Но это могло скоро измениться, если переговоры примут дурной оборот. Когда лорды Витч и Виндхилл вошли в покои, ставшие теперь её соляром, она окинула взглядом двух мужчин.

Лорд Виндхилл уже не был тем красавцем, каким, по слухам, слыл в молодости, хотя всё ещё сохранял некую харизму, пережившую годы. Постаревший, седеющий, с залысинами, он тем не менее оставался мускулисто-поджарым, хоть и не чрезмерно. Легкая дрожь рук, которую он пытался скрыть, подсказала Коренне, что он страдает какой-то формой паралича или подагры.

Видев подобную дрожь у собственного отца, она полагала, что Виндхиллу осталось меньше пяти лет.

Лорд Витч, с другой стороны, представлял собой загадку. Молодой по меркам женщины, которую выдали замуж в неполные восемнадцать, он едва ли мог быть старше четырнадцати. Но при этом был столь же высок, как лорд Виндхилл, и наверняка еще подрастет. Мускулистый для своих лет, с валирийскими глазами, контрастирующими с темными волосами. На лице пробивался первый пушок. Он казался одновременно мужчиной и мальчишкой… немного жутковато из-за сильных контрастов.

Парень в чем-то напоминал ей отца. Переглянувшись с братом, она увидела во взгляде родственника понимание.

Да, это может сработать.

— Лорд Висп, леди Краггнер, урожденная Висп, благодарю вас за шанс прекратить вражду между нашими домами, — произнес юный Витч. — Распри между соседями всегда во вред их безопасности и благополучию, сколь бы велика ни была их сила.

— Согласен, — тихо проговорил лорд Висп. — Прежде чем мы начнем, я должен спросить: что случилось с лордом Краггнером? До того, как скончаться от ран, Роланд сообщил нам, что тот погиб.

— Да, милорд. Его тело у нас с собой, дабы предать надлежащему погребению, — ответил лорд Виндхилл. — Не советовал бы вам смотреть на него, миледи. Лорда сразило копье Каспера, а затем его растоптало множество коней.

— Мне без разницы, вернулся бы он целиком или по частям. Мой супруг мертв, — отозвалась она. — Благодарю богов за то, что они помогли вашему оружию прервать его жалкую жизнь. Если бы не его вопиющее пренебрежение законами людей и богов, ничего этого не произошло бы. От имени обоих домов, Виспов и Краггнеров, приношу искренние соболезнования.

— Я с благодарностью принимаю их, хотя… хотя ваши слова побуждают во мне любопытство, леди. Продолжайте. — Несколько более резко добавил лорд Витч.

— Недавно я обнаружила свидетельства крайне гнусного заговора. Похоже, мой муж был совершенно уверен, что за долгую службу его семьи, ему даруют часть старых земель Штормхилла. Однако, этого не случилось. А после того, как жертва вашего деда заслужила вашему отцу Мордену те земли и титул, это… это определенно вызвало у моего мужа неприязнь к имени Витчей. Он долго тлел завистью, которая лишь росла и становилась очевиднее с внезапными успехами в ваших владениях, начавшимися несколько лет назад.

— Примерно в то время, когда мы ввели систему севооборота? Около пяти лет назад? — Спросил юный лорд.

— Верно. И когда он увидел такой рост богатства и процветания, это уничтожило остатки самообладания моего покойного мужа почти в той же мере, что и утрата возможности заполучить те земли. Боюсь, он возненавидел успех вашего отца и, как следствие, всей вашей семьи на землях, которые, по его мнению, принесли бы ему тот же успех, если бы достались ему. В сочетании с его неспособностью зачать законного наследника, он всё больше озлоблялся из-за своего положения, почти целиком возлагая вину на вашу семью и дом.

— Меня тоже заинтриговали ваши слова. Что вы обнаружили? — спросил лорд Виндхилл.

— Остатки посланий между ним и его бастардом о том, как «покончить с проблемой», которая «отравляла» дом Краггнеров. Хотя они и туманны, после просмотра и сопоставления нет сомнений: это он организовал убийство вашего отца Мордена, а не бандиты. Мне искренне жаль, что я не нашла эти свидетельства раньше. Я бы с радостью передала их вам и лорду Баратеону во время его расследования.

Парень вежливо кивнул, хотя по тому, как он стиснул челюсти, она поняла, что задела за живое. Все сообщения указывали: мальчик чтил и любил отца, как и подобает хорошему наследнику. Его почтительность сына-наследника уступала лишь его очевидному уму.

— Могу я взглянуть на эти свидетельства?

— Разумеется, — ответил её брат, кивнув одному из слуг. — Они у мейстера. Парень, принеси их лорду Витчу.

Слуга вышел, и возникшая пауза дала лорду Виндхиллу возможность, которую он, похоже, ждал.

— Пока мы ждем, — сказал он, — самое время начать переговоры, вы не находите, лорд Витч?

— Верно, — откликнулся юный лорд. — Я предлагаю следующее: каждый из пленных может быть выкуплен за пять золотых драконов. Однако их оружие, доспехи и припасы останутся у нас как трофеи. В эту цену включены затраты на лечение их ран и еду, которой их до сих пор кормили.

— Сколько ещё живы?

— На данный момент, ровно сотня. Было больше, но несколько человек погибли при попытке к бегству, а другие, пережившие бой, скончались от ран.

— Итого пятьсот золотых драконов. Большая сумма за людей без титулов, — произнесла леди Краггнер, сдерживая возглас досады. Хотя её дом не богат, у нее найдутся эти деньги. Но они серьезно ударят по казне. — За одного рыцаря можно выручить триста драконов, возможно, больше, если он благородного происхождения.

— Что ж, ни один из немногих рыцарей Краггнера не пережил сражения, — заметил лорд Витч. — Вы принимаете это предложение?

— Да, — ответила она после краткой паузы.

— Что касается разоренных или разрушенных набегами деревень, я потребую возмещения, чтобы отстроить их лучше прежнего. Общие потери составили около пяти сотен драконов. Сюда включена стоимость забитого скота, сожженных домов, разрушенных дорог, замены амбаров с прошлыми урожаями и самих урожаев.

— Поля сжигали?

— Из-за недавней грозы в тех краях, поля были еще слишком сырыми, чтобы гореть. Так что ущерб им нанесли незначительный. Поэтому я решил не включать его в счет.

— Я могу принять дополнительные пятьсот драконов в качестве части моей собственной компенсации, — произнес лорд Висп.

— Вы также говорите за лордов Гейлвуда и Грейкерна? — спросил лорд Виндхилл.

— Да, они дали мне право представлять их в этом деле.

— Тогда они могут заплатить столько же. Или, если откажутся от выплаты, обсудить этот вопрос с лордом Баратеоном. Однако остается последняя проблема, которую нужно решить — земли самого дома Краггнеров.

— Ради мирного соглашения я готова расстаться с несколькими деревнями вдоль наших границ и тамошними землями, — сказала леди Краггнер.

— Я не стану присоединять к своим владениям никакие земли, миледи, — возразил лорд Витч. — Уступка земель в условиях, когда должен был действовать Королевский мир, кажется несколько неуместной. И хотя не я нарушил этот мир, не вижу причин захватывать земли, на которые у меня нет притязаний. Меня больше интересует продукция ваших шахт. Я не знаю, что дом Краггнеров добывает у подножия гор.

— В основном олово. Но недавно обнаружены большие залежи угля.

— В качестве компенсации, вместо ежемесячной суммы золота или какого-либо заложника, поскольку вы фактически последняя в роду, миледи, я заберу тридцать процентов всей вашей добычи угля. Бесплатно.

— Пятнадцать, — возразила она. — Пусть его добывают небольшими партиями, он всё ещё служит хорошим топливом для некоторых наших кузниц. А они нам необходимы.

— Тридцать процентов. Я и так довольно великодушен.

— Двадцать.

— Двадцать пять, или мы обсудим этот вопрос с лордом Баратеоном.

Она едва сдержала недовольный взгляд. Всего немногим меньше, чем изначально предлагал лорд Витч, но всё же намного больше, чем она была готова отдать. Впрочем, что она могла поделать?

— Я согласна на двадцать пять процентов. Но мне понадобится время, чтобы наладить вывоз угля. Наши дороги в ваши владения недостаточно хороши, чтобы привести их в надлежащее состояние мгновенно.

— Поэтому я начну принимать партии раз в две недели с начала следующего года, — ответил лорд Витч. — Этого более чем достаточно, чтобы подготовить всё с вашей стороны.

— Есть ли ещё что-нибудь, что вы хотите добавить?

— Нет, — произнес юный лорд. — Всё остальное будет зависеть от нашего сюзерена. Пока он не прибыл, а он наверняка прибудет, чтобы положить конец беспорядкам, в которых мы оказались, давайте пока уладим этот вопрос. У меня нет желания торговаться дольше необходимого ради справедливого соглашения.

— Согласна, — сказала Коренна Краггнер. — Однако я хотела бы оказать вам любезность и пригласить переночевать в моем скромном доме. Или остаться подольше, если пожелаете. Ваше путешествие сюда наверняка было долгим и утомительным. Я была бы никудышной хозяйкой, если бы тут же отправила вас восвояси, а не дала отдохнуть.

— Не вижу причин отказываться от такого предложения, — произнес лорд Виндхилл. — Что скажете, лорд Витч?

— Почту за честь провести здесь ночь, — откликнулся юный лорд, пока слуга возвращался с небольшой стопкой пергаментов и вручал их ему.

Превосходно…

Покои оказались удобными, хотя вода в ванне была чуть теплее, чем хотелось бы. Впрочем, это уже придирки. Лежа в большой лохани, я наконец позволил эйфории, которую постепенно переставал сдерживать, захлестнуть себя. Она наполнила меня чувством достижения, какого я не испытывал с тех пор, как показал отцу преимущества севооборота «по-штормхолльски».

Я сделал это! Я победил!!! Мое первое сражение, пусть и совсем небольшое. Как и моя первая война, тоже совсем небольшая и до жути короткая. Мои соседи отправят мне компенсацию за свои действия, пусть я и подозревал, что они сделали куда больше, чем признали. А мой престиж за решительное завершение конфликта во время Королевского мира наверняка разнесется по Штормовым землям, а может, и дальше, если я правильно разыграю карты. Лорд Баратеон, скорее всего, со всей возможной поспешностью уже направлялся в мою резиденцию или в Краггхолл, чтобы убедиться, что распря действительно закончилась, и стребовать плату с Виспа и остальных лордов.

Но даже купаясь в победе, я мысленно обращался к горизонту — к грядущей войне за Дорн. Как часто бывало в последнее время. С началом следующего года у меня будет три года на подготовку. Три года на то, чтобы обучить людей. Три года на то, чтобы развить свои владения до уровня, позволяющего содержать отряд крупнее обычного за счет еды, лекарств, оружия, доспехов и так далее.

Я уже начал наращивать производство продовольствия несколько лет назад. И если не случится какая-нибудь напасть вроде страшной бури, его объемы будут только увеличиваться по мере того, как всё больше земель станут возделывать и вспахивать. Владения лорда Виндхилла тоже существенно увеличат производство. А значит, возможно, мы вдвоем сможем выставить достаточно бойцов, чтобы не только снискать признание, но и не дать дорнийскому восстанию обернуться для нашего региона столь плачевно, как я знаю по истории Вестероса из книг.

С другой стороны, я уже поднял волну, истинные масштабы которой мне никогда в полной мере не оценить. Кто знает, возможно, лорд Краггнер совершил бы в той войне нечто великое? Или его бастард? А лорд Виндхилл и его внучка? Может, её выдали бы за другого лорда, возможно, даже сына Краггнера? А сам Дорн? Останется ли регион относительно сплоченным против Короны до брака Дейрона II? Или расколется из-за перемен, которые я уже внес и продолжу вносить?

От этих тревожных мыслей эйфория быстро рассеивалась. Я с огромным трудом отодвинул их и сосредоточился на других вещах, которые мог контролировать, на так называемом «здесь и сейчас». А именно: на тех нововведениях и переменах, которые уже осуществил — совсем как в историях, что читал в прошлой, полузабытой жизни. И на тех, за которые еще предстояло взяться.

Многое я решил не испытывать: печатный станок, паровой двигатель, аккумуляторы, порох. Они мне ни к чему, да и Вестерос не более готов к ним, чем я — к их созданию. В Штормовых землях у меня уже есть лучники, хоть и немного под моим личным знаменем. Начать обучать своих собственных лучше всего было бы моему отцу, как только он получил титул лорда. Но винить его грешно́. Он и так сделал всё что мог для развития земель и не мог предсказать будущее. Мне же не нужна сейчас большая постоянная армия. Маленькая профессиональная свита — куда выгоднее во всех смысла, и не привлекает столько внимания. С землями тоже проблем нет, владения Виндхиллов, присоединенные к моим через брак, дадут более чем достаточно. Пожалуй, на грани допустимого, поскольку слишком резкое расширение столь же опасно, как и наличие большой постоянной армии.

Я считаю себя довольно чутким человеком, хотя и начал перенимать куда более жестое мировоззрение лорда Вестероса. И, вероятно, продолжу это делать. Распространение моих изобретений и идей действительно принесло бы миру процветание. Но какой ценой? Сколько жизней бесповоротно изменится, и к каким катастрофическим последствиям это может привести?

Например, у меня есть приблизительное представление, как обрабатывать стекло. Первое же желание — сразу начать производство. И надо гасить его в зародыше. С застекленными теплицами Север станет сильнее. Однако я сомневаюсь, что многие другие земли будут использовать их с той же целью, зато в чём не сомневаюсь, так это в реакции Мирра… за покушение на их монополию по торговле стеклом, меня сразу приговорят к смерти. Приговор, конечно, сразу исполнить не удастся, но сотый подосланный убийца точно своего достигнет.

Но довольно этих тревог. Мне четырнадцать лет. И если не произойдет чего-то из ряда вон выходящего, у меня есть чуть больше трех полных лет до начала войны за Дорн. Вполне достаточно, чтобы укрепить свои владения и власть, приумножить свой престиж и заложить будущее для своей семьи. Сестры еще несколько лет не достигнут брачного возраста. А значит, я могу подыскать для них за это время хорошие партии.

В дверь постучали. Любопытно. Вряд ли стража впустит кого-то, если только это не один из немногих, кому я велел разрешить доступ.

— Войдите! — крикнул я, поудобнее устраиваясь, так, чтобы вода лучше прикрывала меня. Я принес собственное мыло, так что вода немного пенилась. Вероятно, впервые в Краггхолле.

Вошла леди Краггнер, урожденная Висп, одетая довольно скромно и явно не в траурное платье.

Я не был готов к тому, что она предложит.