Алеющие Глаза. Главы 21-22

Когда Каэн вышел из резиденции, на деревню уже опустились сумерки. Югао, приставленная к нему для присмотра, держалась рядом. Это не удивляло — на месте Хокаге он и сам бы себе не доверял. Потому Учиха не возражал против компании. Коноха, даже окутанная мраком, оставалась оживленной.

— Я целую вечность не ел, — шиноби притормозил у лавки с окономияки. — Давай перекусим.

Югао кивнула, и они зашли внутрь. Каэн взял пару порций и мгновенно их проглотил. Прошла уйма времени с тех пор, как ему доводилось так вкусно поесть. Расправившись с едой, он запил её чаем. Куноичи выглядела слегка раздраженной необходимостью платить за него, но выбора не было — у Учихи не имелось при себе ни монеты.

— Ты какой-то другой, — заметила девушка.

— В каком смысле?

— Более расслабленный, что ли.

— Есть такое, — согласился лучник.

Каэн и впрямь впервые за долгое время перестал тревожиться о будущем. Бойня клана Учиха свершилась, и, хотя совесть терзала его за гибель невинных, особенно Микото, чувство было такое, будто гора с плеч свалилась. Он сознавал, что не обладал ни влиянием, ни мощью, чтобы уберечь клан, но, по крайней мере, мог защитить и направить его последнего члена. И сам выжил, что немаловажно.

— Как там поживает Эш? — поинтересовался Учиха, истосковавшись по своему пепельному коту.

— Нормально, но скучает — я редко бываю дома в последнее время.

— Заберу его, — решил шиноби.

— Ты уверен? Разве ты не собираешься вскоре уехать?

— Да, но я знаю, кому его доверить.

Каэн ухмыльнулся и жестом предложил Югао показывать дорогу. Та недоуменно покачала головой, но поднялась и направилась к выходу. По пути до Учихи долетали обрывки разговоров о резне его клана. Люди судачили, что в живых остался лишь Саске. Жалели мальчишку, строили предположения. Слыша все это, лучник твердо решил навестить младшего брата Итачи при первой возможности.

— Эй, урод глазастый! — вдруг окликнул кто-то сзади, пока Каэн шагал рядом с Югао. — Ты, оказывается, жив.

— А не должен быть? — хмыкнул шиноби, оборачиваясь и узнавая Хану Инузуку. — Тебе что-то нужно, псина?

— Просто расстроилась, думала, не смогу надрать твою тощую задницу. Но раз ты здесь, готовься.

— Буду ждать, — оскалился Учиха. — Хоть целую вечность, что вполне вероятно с твоими-то навыками.

— Ну, погоди у меня, чертов глазастик!

Хана раздраженно фыркнула и, развернувшись, ушла прочь. Югао растерянно переводила взгляд с нее на Каэна, не зная, что сказать. Сам лучник удивился неожиданной встрече. Прошла уйма времени с тех пор, как его в последний раз вот так задиристо оскорбляли. Усмехнувшись, шиноби продолжил путь к квартире куноичи. В памяти всплывали ностальгические воспоминания об академии.

— Пришли, — объявила Югао, останавливаясь у небольшого дома.

— Миленько, — оценил Учиха. Все равно просторнее его собственной халупы.

— Заходи, — девушка открыла перед ним дверь.

— Ого, впервые меня приглашает к себе девушка, — хохотнул Каэн, наблюдая, как щеки куноичи заливает румянец.

Югао легонько стукнула его по плечу и скрылась в доме. Стоило лучнику перешагнуть порог, как навстречу выбежал пепельно-серый кот. Смерив хозяина взглядом, Эш потерся мордочкой о его ногу. Каэн наклонился, подхватил питомца на руки. Зверек замурлыкал, когда шиноби принялся поглаживать его по спине. Похоже, кот тосковал по нему не меньше, чем сам Учиха.

— Ты точно хочешь вернуться в квартал клана? — с беспокойством спросила куноичи.

— Все нормально. Мой дом на отшибе, там почти нет следов бойни.

Поблагодарив Югао за заботу об Эше, Каэн покинул ее квартиру. Когда он добрался до своего жилища, Коноха уже погрузилась в непроглядную тьму. В тишине лучник разделся и рухнул на кровать. Кот запрыгнул следом и, свернувшись клубком, устроился у него на груди. Учиха улыбнулся и почесал питомца за ухом.

Каэна разбудил скрип половиц в спальне. Мрак стоял хоть глаз выколи, но шиноби различил одинокий пылающий во тьме шаринган. Ледяные щупальца страха сковали тело, парализовали. Учиха не мог пошевелиться, пока чья-то рука смыкалась на его горле. Единственный глаз с вращающимся томоэ взирал на него с равнодушным презрением, словно лучник был недостоин даже секунды внимания. А потом хрустнули шейные позвонки.

Каэн очнулся с приглушенным криком. Холодный пот струился по вискам. Не впервые ему снились подобные кошмары. Они терзали его годами. Учиха надеялся, что, избежав гибели, избавится и от них, но, видимо, зря. Почуяв смятение хозяина, Эш ткнулся мордочкой ему в лоб, утешая.

Каэн присутствовал уже не на первых массовых похоронах, но надеялся, что на последних. Третий Хокаге наблюдал за церемонией, произнеся несколько дежурных фраз, прежде чем оставить уцелевших Учих оплакивать свой клан. Лучник и впрямь ощущал горечь утраты, но больше из-за Микото и осиротевшего Саске. Хотя гибель прочих невинных жертв вызывала сожаление, судьба большинства членов клана его не трогала.

— Они пялятся на нас, — процедил младший Учиха.

— Они нас жалеют, — поправил Каэн. — Постарайся не обращать внимания. Для них мы — лишь бедные сироты.

— Мы не такие! — вскинулся мальчик.

— Им этого не понять, — покачал головой лучник.

Все присутствующие на похоронах смотрели на них с состраданием во взглядах. По большей части это были гражданские. В их глазах Каэн и Саске были просто детьми, потерявшими семьи. Лучник сомневался, что эти люди вообще в курсе — у него никогда не было семьи. И клан он своим считал лишь номинально.

Каэн остался с Саске у надгробий его родителей. Он сжал плечо мальчика, когда тот затрясся, сдерживая рыдания. К удивлению лучника, младший Учиха совладал со слезами. Когда стемнело, они молча разошлись по домам. Каэн проводил Саске и отправился к себе.

Квартал клана уже расчистили. Даже пристально вглядываясь, вряд ли удалось бы отыскать хоть какие-то следы схватки. Ни пятнышка крови, ни разрушений — ничего. Третий Хокаге на совесть потрудился, скрывая улики бойни. С похоронами инцидент был исчерпан для остальной деревни. Лишь двое выживших Учих остались немым напоминанием.

В последние дни Каэн наблюдал, как Саске изнуряет себя тренировками. Формально лучник уже считался главой клана, но без реальной власти. Официально он займет этот пост, когда дослужится до чунина. А для этого придется несколько лет провести под началом Джирайи.

— На сегодня хватит, — одернул он младшего Учиху. — Тебе нужен отдых.

— Я могу продолжать! — запротестовал тот.

— К чему это приведет? — вздохнул Каэн. — Ты движим лишь гневом, ненавистью и разочарованием. Это не путь к силе.

— Тогда что мне делать?

— Становиться сильнее постепенно, через системные тренировки. Не улучшишь навыки за пару дней. Это требует месяцев, а то и лет ежедневных занятий.

— Я не могу столько ждать! Итачи где-то там. Вдруг он вернется закончить начатое?

— Ты недооцениваешь Коноху. Появись Итачи — его тут же прикончат. Третий Хокаге может выглядеть дряхлым стариком, но способен без особого труда уничтожить твоего брата. Пока ты в деревне — ты в безопасности. Сосредоточься на тренировках и не спеши.

Каэн надеялся, что Саске прислушается. Он не знал, что творится в голове у мальчишки, но зацикленность на смерти и ненависти до добра точно не доведет. Ему нужно вытеснить эти мысли и чувства из сознания. Впрочем, Учиха не мог контролировать его — лишь давать советы.

Сегодня Каэна вызвали в кабинет Хокаге. Неделя после возвращения в Коноху выдалась мрачной. Кошмары не отпускали, тревога за Саске не утихала. Мальчик слишком усердствовал в тренировках. Хотя лучник понимал его мотивы, это не отменяло того факта, что подобный подход — далеко не лучший путь к силе.

Каэн застал Третьего за столом, погребенным под кипами бумаг. Лицо старика осунулось от усталости и забот. Похоже, в последнее время ему приходилось несладко. Учиха не видел его с самых похорон — должно было случиться нечто из ряда вон, раз Хокаге призвал его.

— Значит, это тот, с кем мне нянчиться? — проворчал огромный мужчина с длинными торчащими волосами, когда лучник вошел.

— Давно не виделись, Джирайя из Саннинов, — кивнул Каэн.

Очевидно, что легендарный шиноби не в восторге, но ослушаться приказа учителя и Хокаге не посмеет. Учиха ухмыльнулся, глядя на его раздраженную физиономию. Плевать на чувства Джирайи. Он — единственный, кто способен присматривать за Каэном, позволяя тому свободно передвигаться. Лучник не желал торчать в деревне под неусыпным надзором АНБУ и Корня.

— Будь готов выдвигаться в конце недели, — бросил Джирайя. — Свободен.

Каэн кивнул, откланялся и вышел. Часть его предвкушала первую вылазку за пределы деревни. Пора начать новую главу жизни. Учиха верил — чтобы стать сильнее, нужно познать внешний мир и пройти через настоящие миссии. Реальные сражения закалят его куда лучше тренировок.

Джирайя пристально разглядывал юного Учиху, сумевшего загнать его в угол прямо в кабинете собственного учителя. Саннин не знал, что и думать об этом пацане. С одной стороны, мальчишка был надоедливым и самоуверенным выскочкой, изрядно действовавшим на нервы. С другой — он только что пережил опыт на грани жизни и смерти, потеряв почти всё, что знал и любил.

— Каково твое мнение? — поинтересовался Третий Хокаге.

— Он мне не по душе, — признался Джирайя. — Чересчур много о себе мнит.

— Я бы не согласился. По-моему, он как раз страдает от неуверенности в себе.

— Как бы то ни было, моя задача — лишь приглядывать за ним.

— И обучать. Он — будущее Конохи.

Джирайе претила сама мысль об ответственности за мальчишку. Он прекрасно помнил, как этот сопляк посмел его шантажировать. Но раз уж придется, то можно время от времени показывать пацану какие-нибудь дзюцу — и дело с концом. Не исходи просьба от учителя, он бы даже не рассматривал подобный сценарий.

Куда больше его волновала история истребления целого клана, что ввергла в настоящий шок.

Фугаку Учиха считался одним из сильнейших шиноби деревни, и узнать, что он пал от руки собственного сына… не каждый день такое случается. Проклятый клан не уцелел, а вот мальчишка одного возраста с Итачи — выжил. Джирайе это не давало покоя. Придется вызнать, что скрывает этот Каэн, даже если для этого потребуется неусыпно следить за ним.

«Быстрее, Итачи бы уже закончил этот маршрут!»

Саске в очередной раз оказался слишком медлительным. Он много раз видел, как старший брат проносился через лес молнией, безошибочно поражая все мишени кунаями. Так почему же сам Саске не мог повторить этот подвиг? Чего ему не хватало? Мастерства? Решимости? Или банально таланта? Младший Учиха никогда не считал себя равным Итачи, но верил, что разница не настолько велика.

— Терпения, — раздался голос за спиной. — Тебе не хватает терпения.

— Мне некогда разгадывать твои загадки, Каэн, — огрызнулся Саске.

— Это не загадка, — возразил лучник. — Итачи запоминал расположение мишеней, каждый изгиб маршрута, по которому он пронесется, метая кунаи. А ты? Ты просто бежишь от старта до финиша, надеясь, что следующий забег будет быстрее.

— Всё не так просто! — попытался оправдаться младший Учиха.

— Не спорю, — кивнул Каэн. — Непросто держать в уме каждую деталь на своем пути — каждую ветку, тень, корень. Но Итачи делал это. Вот почему он мог с легкостью нестись вперед, поражая цели даже не глядя. Он тратил время в начале пути, чтобы потом промчаться по нему как ветер.

— Ладно, буду терпеливее, — проворчал Саске, скрипнув зубами.

— Большего я и не прошу, — улыбнулся лучник. — И, да, я уезжаю в конце недели.

— Что?! — Саске вскинулся, услышав неприятную новость. Каэн оставался единственным якорем стабильности в его жизни. Мальчик не хотел, чтобы тот уходил, ведь он надеялся, что старший Учиха будет тренировать его, пока Саске не станет готов сразиться с Итачи. — И когда ты вернешься?

— Постараюсь наведываться раз-два в год, но не обещаю, — вздохнул Каэн. — Я составил для тебя годовой план тренировок. Не вздумай перенапрягаться сверх него — график и без того окажется на грани допустимых нагрузок для твоего тела. Также я расписал диету. Организм еще растет, тебе понадобится достаточно питательных веществ. Там указано, что и в каком количестве ты должен есть.

— Этого хватит, чтобы догнать Итачи?

— Не будь столь наивным. Итачи сейчас не в твоей весовой категории. Ты понятия не имеешь, насколько он силен и искусен. Пока ты будешь совершенствовать основы, а там посмотрим.

— И сколько времени это займет?

— Я бы сказал, лет десять, прежде чем ты приблизишься к уровню Итачи. Не спеши. Ты не менее, а то и более талантлив, чем он. Но слепо копировать брата — не выход. Ты станешь его бледной тенью, не более.

Саске очень хотел верить Каэну, и частично он ему верил. Но десять лет… Это невыносимо долго! Что, если он так и не сравняется с Итачи по силе? Саске обязан убить его — он знал, что предатель вернется, дабы завершить начатое. Младший Учиха должен покарать брата во имя семьи и клана. Иначе зачем ему вообще жить?

Каэну пришлось потратить немало времени, убеждая Саске позаботиться об Эше, но в конце концов мальчик уступил. Лучник надеялся, что кот хоть немного отвлечет Учиху от мрачных мыслей, иначе тот рисковал окончательно помешаться на мести. Придется возвращаться в Коноху хотя бы раз в год, дабы проверять его.

— Готов выдвигаться? — осведомился Джирайя у ворот деревни.

— Насколько это возможно, — кивнул Каэн. — Я попрощался со всеми.

— Похвально, — хмыкнул саннин. — Имей в виду, темп будет бодрый. Не отставай.

Учиха молча кивнул и в последний раз окинул взглядом оживленную Коноху. У ворот толпился народ — торговцы и путешественники сновали туда-сюда. Каэн уже попрощался с Югао и Саске. Поразмыслив, он с горечью осознал, как мало у него близких, с кем пришлось расставаться. Но винить в этом лучник мог лишь самого себя.

Мизутани Такерео бежал, спасая свою шкуру. Не впервой беглому шиноби из Кири улепетывать от охотников за головами. Но в этот раз за ним увязался настоящий Охотник. Имя его оставалось тайной, но слухи ходили один другого страшнее. Лучник, столь искусный, что никто не мог уйти от его стрел. Редкость среди шиноби, уже успевшая обрести славу.

Как и многие собратья по ремеслу, Мизутани дезертировал из Кири после восшествия на «престол» Четвертого Мизукаге. Поначалу казалось — пронесет. Но со временем понять, чего добивается глава деревни скрытого Тумана, стало решительно невозможно. Он и пальцем не пошевелил, когда Даймё Страны Воды начал требовать крови кланов.

Мизутани знал — многие кланы, особенно зарвавшиеся Кагуя, мнили себя пупом земли. Не раз они пытались прибрать к рукам Страну Воды, но неизменно терпели крах, не желая сплотиться. Впрочем, самые ретивые бунтари давно сгинули. Теперь Даймё принялся истреблять остатки кланов, а Мизукаге безучастно наблюдал за бойней.

Как и многие шиноби, Мизутани более не чувствовал себя в безопасности на родине. Пришлось бежать. Год спустя, наемничая на всякий преступный сброд, он удостоился награды за свою голову — ранг B в Книге Бинго. Отбиваться от охотников за головами стало привычным делом. Опасные, но предсказуемые противники. Всегда можно ускользнуть, уловив момент. Но теперь за ним увязался сам Охотник.

Поговаривали, он выходец из Конохагакуре. Большего Мизутани не знал. Год назад до него долетали слухи, что этот лучник выслеживает беглых шиноби с наградой за голову. Говорили, от его стрел нет спасения. Мизутани бежал уже несколько дней и пока избегал участи стать мишенью. Слухам он не верил. Но между лопаток неотступно зудело — кто-то следит за каждым его шагом.

Стоило Мизутани утратить бдительность, как меж ног свистнул ветер. Только что он мчался по верхушкам деревьев — и вот уже распростерт на земле, а в бедре зияет дыра. Из раны сочилась зеленовато-черная жижа вперемешку с кровью. Голова Мизутани закружилась, мир завертелся каруселью.

— Терпеть не могу, когда они не бегут к дружкам, — донесся до Мизутани молодой голос. — Сэкономили бы кучу времени, если б он рванул к кому-нибудь из своих.

— Сам ведь хотел поохотиться, — произнес кто-то постарше, но Мизутани едва различал слова сквозь пелену.

— Я дал ему фору в несколько дней, но он так и не побежал ни в убежище, ни к кому-то из приятелей. Готов поспорить, он работал соло.

— Опять ты со своими словечками?..

Мизутани плохо соображал, что происходит. Голоса долетали будто издалека, смысл ускользал. Зрение затуманилось, и беглый шиноби ощутил, что самое время вздремнуть.

Каэн смотрел на свою жертву, распростертую на земле без сознания. Яд оказался силен — цель вырубилась за считанные мгновения. Учиха досадовал, что пришлось убедиться в отсутствии сообщников. Он выжидал несколько дней, следуя за целью на почтительном расстоянии. За это время можно было получить награду и вернуться домой.

— В любом случае, отличная работа, Каэн-кун, — похвалил Джирайя.

— Нужно подготовиться. Он может очнуться в любой момент. Надо еще расспросить его о том, что творится в Кири.

Слухи о неладах в Тумане стали одной из причин, почему Каэн взялся за эту миссию. Лично соваться в Киригакуре — чистой воды безумие. Отношения между Кири и Конохой в лучшем случае натянутые. Учиху пришили бы на месте без лишних вопросов. Потому беглый шиноби — ценный источник сведений.

— Приготовься к бою, — внезапно бросил Джирайя.

— Они неплохи, раз подобрались так близко, — заметил лучник. — Защищай цель. Я разберусь с ними.

Каэн с Джирайей ждали вмешательства охотников. Но, похоже, те оказались ближе, чем предполагала парочка. Впечатляющие навыки скрытности и слежки. Ускользнуть от зоркого взгляда Учихи, с активированным трехтомоэ шаринганом, дорогого стоит.

Охотников оказалось четверо — стандартная команда. Каэн выхватил лук, поджидая их появления, прежде чем определиться с планом. Убивать шиноби Тумана он не хотел. Это лишь усугубит и без того шаткие отношения меж Кири и Конохой. Но если припрет — Учиха сделает то, что должен. Без колебаний.

— Мы признательны за поимку преступника, но дальше мы сами разберемся, — ровно произнес один из охотников, вероятно, главарь отряда, когда оказался на достаточном расстоянии.

— Ещё что скажешь? — Каэн выпустил стрелу в небо.

— Он — беглый шиноби Кири. Наш долг — доставить его обратно, живым или мертвым.

— Мы далеко от Тумана и Страны Воды, — возразил лучник, складывая печати. — Дождь стрел!

— Да будет так, — охотники отпрыгнули назад, надеясь избежать техники Учихи.

Их ждал неприятный сюрприз — пришлось судорожно отражать и блокировать десятки стрел, непрерывным потоком обрушивающихся с неба. Каэн, воспользовавшись замешательством врагов, быстро сложил еще несколько печатей и выпустил особую стрелу. Усиленная чакрой ветра, она концентрировала воздушные потоки вокруг наконечника. При касании цели стрела взрывалась мощнейшей ударной волной. Учиха называл этот прием «силовым выстрелом».

Взрывная волна не убила цель, но переломала ей ребра, выбив бойца из строя. Увидев, что товарищ выведен из боя, остальные охотники занервничали. Главарь, пытаясь переломить ход сражения, ринулся на сближение с лучником. Его подчиненные, не мешкая, последовали за лидером. Роковая ошибка — все трое угодили во взрывные печати, скрытые под землей.

Конечно, шиноби Тумана оказались достаточно проворны, чтобы отпрыгнуть в последний миг. Но этим они лишь глубже увязли в ловушке Учихи. Сквозь дым и пыль, поднятые взрывами, в охотников устремились девять стрел — по три самонаводящихся на каждого. Эти стрелы, в отличие от тех, что Каэн применял против Итачи, таили в себе чакру огня. Приблизившись к целям, они взрывались огненными шарами, достаточно большими, чтобы нанести жуткие ожоги.

— Я оставляю вас в живых. Советую убраться, пока целы, — бросил охотникам Учиха. — Иначе никто из вас не вернется домой.

Главарь, единственный оставшийся относительно невредимым, окинул взглядом своих бойцов. Лишь один еще держался на ногах, прочие были тяжело ранены. Выбор казался очевидным, но лидер, пренебрегши предупреждением лучника, вновь кинулся в атаку. Каэн лишь вздохнул, готовясь завершить бой.

На этот раз шиноби Конохи выхватил из колчана стрелу иного рода. Закончив складывать печати, он вдохнул в наконечник огонь и ветер, после чего спустил тетиву. Стрела обратилась живым огненным драконом, устремившимся к главарю. Тот, пытаясь защититься, создал водяную стену. Преграда остановила пламя, но стрела, пробив завесу, вонзилась охотнику в грудь.

Последний уцелевший боец Тумана даже не успел среагировать — шквал стрел обрушился на него из тумана, возникшего при столкновении огненного дракона с водяной стеной. Сколько ни отбивайся, множество стрел все равно изрешетило тело шиноби. Яд, которым были пропитаны наконечники, стремительно распространился по венам, погружая жертву в беспамятство.

— Те, кто не слишком искусен в открытом или ближнем бою, — прокомментировал Джирайя, выбираясь из укрытия. — Лучше всего годится для диверсий и убийств исподтишка.

— Обязательно принижать мои заслуги? — прошипел Каэн, чувствуя нарастающее раздражение.

— Просто констатирую факт, — развел руками саннин.

Учиха, не желая продолжать бессмысленный спор, обратил внимание на четверых шиноби, распростертых на земле. Лучник прикидывал, как бы вытянуть из них ценные сведения. Опыт подсказывал — большинство ниндзя крайне стойки к пыткам. Да и сам Каэн не слишком преуспел в премудростях дознания. Потому он вопросительно покосился на Джирайю.

По итогу Каэн не узнал ничего нового, но, судя по реакции Джирайи, беглец проболтался о чем-то важном, не предназначенном для чужих ушей. Учиха и без того прекрасно представлял, что творится в Кири, но не подал виду, позволив отступнику выложить всё, что тому известно.

— Что будем делать с этими? — Каэн кивнул на пленных охотников.

Те, спеленатые печатями, не могли ни двигаться, ни применять чакру. Что ни предпринимали Джирайя с Каэном — допрашивали, убеждали, прибегали к гендзюцу — всё было тщетно. Шиноби Тумана стоически молчали.

— Отпустим — все равно продолжат охоту, — покачал головой саннин.

— Значит, оставить в живых нельзя, — согласился лучник. — Я позабочусь, чтобы от тел ничего не осталось.

— Добро. Подготовлю все для нашего ухода.

Каэн тяжело вздохнул. Он предпочитал не лишать жизни без крайней нужды, но порой выбора не оставалось. Учиха постарался свести счеты быстро и безболезненно для пленников. Меньшее, что он мог для них сделать. После лучник сжег тела дотла, старательно скрыв следы схватки. Если сюда нагрянет следственная группа, ей будет непросто восстановить картину случившегося.

Сдав беглеца заказчику и получив награду, напарники двинулись в Коноху. Джирайе предстояло отчитаться перед Третьим Хокаге, а Каэн жаждал повидать Саске и даже Наруто. Временами он скучал по неугомонному блондину. Учиха не сказал бы, что питает к Конохе теплые чувства, но определенно успел по ней соскучиться. Хотя, по правде, больше всего ему не хватало Эша — своего кота, которого он не видел целый год.

Саске терпеливо ожидал начала спарринга между Шикамару Нарой и Чоджи Акимичи. Он ощущал на себе пристальный взгляд блондина с усами-полосками на щеках. Беглого взора хватило Учихе, чтобы понять — Узумаки жаждет с кем-нибудь сразиться. Так он смотрел на каждого мальчишку в классе.

«Бака, — хмыкнул про себя Саске. — На девчонок ноль внимания. Пусть большинство из них и бесполезны в бою, но кое-кто из клановых мог бы тебе задать»

— Эм, сенсей… —

— Что такое, Чоджи-кун? — поинтересовался Ирука.

— Понимаете, я не хочу драться со своим другом, — промямлил жир… генин с крупной костью.

Учитель на миг задумался, подбирая слова, чтобы переубедить ученика.

— Это не драка, Чоджи-кун. Это традиционный рукопашный бой шиноби. Даже Хокаге участвовал в подобных тренировках, чтобы стать сильнее через спарринги.

— Называйте как угодно, но если победитель только один — значит, это поединок, — встрял Шикамару Нара. — Так что если вам нужно решить, кто выиграл, я облегчу задачу. Сдаюсь.

С этими словами Нара перечеркнул весь смысл спарринга, покинув круг.

До ушей Саске долетали шепотки одноклассников, мол, Шикамару слишком ленив для шиноби. Но Учиха видел в его рассуждениях зрелость, намного превосходящую прочих сверстников. Каэн всегда учил смотреть в корень, под underneath. У всего есть причина, но лишь тебе решать, какая именно.

— Что ж, прежде чем уйти, сложите печать примирения, — вздохнул Ирука, смирившись. Шикамару и Чоджи с готовностью повиновались. — Отлично. Наруто Узумаки, Саске Учиха, прошу в круг.

Саске видел, как загорелись глаза Наруто в предвкушении боя. Особенно когда большинство учеников принялись болеть за Учиху, а не за него. Саске не понимал такого отношения. Он просто старался изо всех сил, а одноклассники решили, будто он лучше прочих. Учиха не любил принижать других, зная — каждый может стать гением, приложив усилия. А громкий титул без упорного труда — пустой звук.