Алеющие Глаза. Главы 19-20

Каэн блаженствовал, окруженный пушистыми котятами. Они мурлыкали, когда шиноби гладил их или почесывал за ушком. Некоторые свернулись клубочками у него на животе, другие примостились на ногах, ластясь к Учихе. Лежа на мягкой земле и играя с мохнатыми комочками, лучник смотрел в безмятежную синеву неба. Для него это было истинным раем — просто нежиться здесь, не думая ни о чем.

— Хватит рассиживаться, жалкий человечишка, — внезапно на грудь Каэна запрыгнул крупный кот, распугав остальных. — Пора пройти мое испытание, если хочешь выбраться отсюда.

— А я не хочу, — Учиха принялся чесать говорящего кота под подбородком. — Остался бы тут навечно.

— Тогда я закопаю твой труп прямо здесь.

Поначалу кот блаженно жмурился от ласки, но затем цапнул Каэна за палец и отскочил в сторону. Приземлившись на траву, зверь обернулся точной копией шиноби. Неудивительно, ведь это легендарный бакэнэко. Учиха тяжело вздохнул. Как бы ни хотелось, засиживаться здесь дольше и впрямь нельзя. Пришла пора завершить испытание.

— Ладно, уговорил.

Каэн неспешно, словно нехотя, поднялся на ноги и встал напротив своего двойника. В глазах лучника вспыхнул алый узор из трех томоэ, когда он достал лук и стрелы. Бакэнэко не мог скопировать шаринган, но в остальном был идеальным отражением. Противники буравили друг друга взглядами, а затем синхронно отпрыгнули назад, выпуская по стреле. Та и другая столкнулись в воздухе и бессильно упали на землю.

— Не забывай, я — почти твоя точная копия. Владею всеми твоими навыками и знаю сильные и слабые стороны, — напомнил двойник.

— Да-да, на память не жалуюсь, — хмыкнул Каэн. Не впервой ему сражаться с этим котом.

Учиха отдавал себе отчет в собственных изъянах. Ближний бой — его ахиллесова пята, поэтому шиноби ринулся на копию, а не стал держать дистанцию. Луки скрестились, но двойник и не думал отступать. Бакэнэко предвидел каждое движение, упреждая удары. Каэн тоже это понимал. А значит, требовалось просчитывать уже контрмеры своего альтер эго.

Это напоминало шахматную партию, где каждый игрок знает ходы соперника наперед. Что ни предпринимай, не получалось добиться преимущества. Впрочем, Каэн не унывал — проигрывать он тоже не собирался. Бакэнэко не уступал ему в силе и скорости, но был лишен шарингана. Учиха видел больше, и единственный путь к победе в равном бою — использовать особенности ландшафта.

Лучник оттеснил себя и двойника к небольшому пруду. Там он на миг оторвался от противника и выдохнул в него Великий огненный шар. Такая же техника полыхнула в ответ. Столкнувшись, пламенные сферы взорвались, вскипятив воду. Густой пар заволок берега, скрыв сражающихся.

Даже шаринган был бессилен пробить молочную пелену, но Каэн различал движения по колебаниям воздуха. Легкий ветерок выдавал перемещения бакэнэко. Обнаружив врага, Учиха прикидывал траекторию атаки. Обойти со спины — слишком долго. Ударить сбоку — двойник легко заблокирует. Оставался единственный вариант — сверху.

Когда копия двинулась в его сторону, лучник взмыл в воздух и обрушил на голову противника мощный удар ногой. Тот же прием когда-то опробовал на нем человек в маске. Каэн вложил в удар всю силу, и бакэнэко не успел вовремя закрыться. Двойник отлетел сквозь пар и грянулся о мягкую траву, при падении обернувшись белым котом.

— Вот почему ненавижу ваши кеккей генкаи... Никак не скопировать, — проворчал бакэнэко, казалось бы, не получивший урона. Но вскоре он вновь превратился в обычного кота, что означало его поражение. — Что ж, ты использовал то, что мне неподвластно. Победа за тобой.

— Спасибо, — Каэн подошел и погладил зверя. Пришлось помучиться, прежде чем нашелся верный способ одолеть двойника.

— Теперь, когда ты прошел мое испытание, я дарую свой контракт. Сможешь призывать меня в бою, — промурлыкал бакэнэко, и в дымке материализовался свиток. — Капни на него своей кровью, и договор будет скреплен.

Учиха последовал совету. Затем он подхватил кота на руки и вернулся к месту отдыха, где провел последние дни. Раны на руках почти затянулись, но после боя вновь ныли и саднили. Не зная, чего ждать по возвращении в Коноху, шиноби решил передохнуть еще немного.

— Каэн-кун! — на голову Учихи запрыгнула ниндзя-кошка Ринка, смахивающая на тануки.

— Ты справился, мяу! — другая кошка, Хина, потерлась о ногу шиноби, клянча угощение.

— Прости, Хина, нечем тебя побаловать, — вздохнул Каэн, ссаживая Ринку с макушки.

— Тогда живо домой, мяу. И принеси мне вкусняшку! — потребовала кошка.

— Хорошо-хорошо, обязательно, — лучник почесал настырную Хину за ухом.

— А ну брысь, не приставайте! — рявкнул на них бакэнэко, ревниво трущийся о грудь Каэна.

Учиха растянулся на траве, дожидаясь, пока остальные коты улягутся рядом или прямо на него. Смежив веки, он вновь погрузился в блаженную негу. Мягкое мурлыканье пушистых друзей убаюкивало. Впервые за долгое время Каэну не снились кошмары.

Югао в компании Какаши Хатаке обследовала квартал клана Учиха. Их целью была идентификация тел — неприятная, но необходимая работа. Никто, кроме АНБУ, не имел права ступать на территорию квартала. Даже единственному выжившему члену клана вход был заказан. Повсюду алели брызги крови, зияли трещины на стенах, валялись части растерзанных тел. И лишь одно место походило скорее на поле боя, нежели на площадку для забоя скота.

— Никогда не видела дзюцу, способного оставить такие следы, — пробормотала куноичи, разглядывая выжженную землю.

— Это техника огня, — откликнулся Копирующий ниндзя.

— Должно быть, чудовищно мощная и точная, раз прожгла землю по прямой. Возможно, Огненный Дракон?

— Огненные дзюцу сложно контролировать, большинство из них распространяются во все стороны. Даже Дракон — не исключение, — возразил шиноби. — Здесь огонь сдерживал ветер.

— А этот взрыв? — Югао перепрыгнула к огромной воронке в конце следа.

— Его породило не только пламя. Сложно определить, что за дзюцу. Предположу, что защитное.

— Знаю, Итачи — гений, но не думала, что настолько силен, — пробормотала АНБУ. — Вопрос в том, кто был его противником?

— Возможно, Фугаку Учиха, но, судя по показаниям Саске, скорее всего Каэн.

— Он единственный Учиха-лучник, — кивнула девушка. — Но ведь Каэн всего лишь генин, пусть и одаренный. Откуда у него такая мощь?

— Капитан! — не успел Какаши ответить, как возник еще один АНБУ. — Мы обнаружили еще дюжину печатей, скрытых в земле и столбах.

— Весь квартал был смертельной ловушкой, — несколько ошарашено пробормотала Югао. — Подготовка такого масштаба заняла бы месяцы.

Чем дальше они исследовали, тем больше росло недоумение. Особенно у куноичи. До сих пор не были найдены несколько тел, включая труп Каэна. Бытовало мнение, что Итачи забрал останки с собой или уничтожил, скрывая использованные техники. После резни отряды шиноби прочесывали окрестности в поисках беглеца, но тот будто в воду канул. Даже Какаши упустил его след.

Тяжело было смотреть на последний, меньший кратер, где еще виднелись пятна крови. Предположительно, здесь и умер Каэн. Югао не слишком хорошо знала его, но всё же считала другом. Друзей у неё мало, потому каждого она ценила втройне.

— Обследуйте квартал ещё раз, — приказал Какаши, покосившись на подчиненную. — Затем пусть остальные займутся уборкой.

— Есть, капитан.

Когда АНБУ приготовились уходить, внимание привлек клуб дыма. Югао обернулась на шорох и застыла: из дымки выступил молодой черноволосый парень.

— Йо! Ещё не разобрались с грязной работой?

Четверо АНБУ мгновенно окружили незнакомца.

— Назовись!

— Каэн Учиха, генин Конохи, — бесстрастно представился тот. — И да, я пойду с вами к Хокаге.

Каэн внимательно осмотрелся в кабинете Хокаге. Обстановка была спартанской, ничто не привлекало взгляда. Несмотря на то, что резиденция располагалась в самом сердце Конохи, рядом с горой Хокаге и академией, и была одним из ключевых зданий в деревне, кабинет ощущался довольно тесным. Его размеров хватило для нынешнего и предыдущих Хокаге, но сам Каэн предпочел бы более просторный офис, будь он на их месте.

— Каэн-кун, — глава деревни попытался привлечь внимание шиноби. — Прежде всего, я рад видеть тебя живым и невредимым.

Проигнорировав слова Хокаге, Учиха подошел к окну и окинул взглядом ночной пейзаж.

— Отсюда открывается неплохой вид, — заметил он. — Даже сейчас деревня выглядит оживлённой. Полагаю, вы часто любуетесь этой впечатляющей панорамой, Хокаге-сама?

— Не так часто, как хотелось бы, — вздохнул тот, присоединяясь к Каэну. Помолчав, добавил: — Я бы хотел услышать твою версию произошедшего.

— Разве Итачи не всё рассказал? — бросил Учиха, скосив глаза на собеседника.

— Ты знаешь правду? — в голосе Хокаге прозвучало неподдельное удивление.

— Я знаю многое, — уклончиво ответил шиноби. — О ещё большем догадываюсь. Случившееся же было неизбежно. Кое-кто слишком стремился истребить Учих, опасаясь их силы. Не так ли, Данзо-доно?

— Ты сумел почувствовать мое присутствие. С каждой минутой я всё больше проникаюсь твоими талантами, Каэн Учиха, — старый ниндзя бесшумно выступил из тени.

— Почувствовать? О нет, что вы. Просто догадался, что будете подслушивать. В конце концов, вы жаждете знать всё, особенно если что-то идет вразрез с вашими планами.

— Что ж, это ещё один повод избавиться от тебя.

— Но сможете ли? Итачи вот не смог. С чего вы взяли, что у вас получится? — алые глаза Каэна вспыхнули трехтомоэ шаринганом.

— Никто никого убивать не станет, — отрезал Хокаге тоном, не терпящим возражений.

Учиха лишь ухмыльнулся и прикрыл веки. Он подозревал, что Данзо остался недвижим, несмотря на свои угрозы, лишь из-за присутствия Хокаге. Даже в облике дряхлого старика тот оставался грозным шиноби, позабывшим больше дзюцу, чем Каэн успел выучить. Учиха верил, что сумеет отбиться от Данзо и сбежать, но понятия не имел, что нужно сделать, чтобы хотя бы выжить, если дойдёт до битвы с Третьим.

— Мы не можем отпустить его, когда он столько знает, — прошипел Данзо.

— Знаю? Да, как уже говорил, я знаю многое. А вы сами-то не хотите узнать всю правду? — парировал Каэн, меняя тему. — Как вами вертели, словно марионеткой, и ваши действия едва не ввергли деревню в пучину кризиса?

— Не зарывайся, щенок. — на сей раз глава Корня шагнул вперед.

Каэну не понадобился шаринган, чтобы увернуться от руки Данзо и приставить кунай к его горлу. Учиха не сомневался, что тот мог бы уклониться, но просто не стал, поскольку Хокаге незаметным движением схватил запястье Каэна.

— О чем ты, Каэн-кун? — нахмурился Хокаге.

— Итачи не рассказал вам о нем, верно? — оскалился Учиха.

— Говори, о ком умолчал Итачи? — потребовал Данзо.

— О Мадаре Учихе.

— Мадаре? Человек в маске назвал себя Мадарой? — похоже, Данзо знал больше, чем предполагал Каэн. — Ты столкнулся с ним. Выкладывай, что тебе известно.

— Самозванец. Возможно, ученик Мадары или его фанатичный почитатель. Судя по голосу, слегка за тридцать. У него мангёке шаринган, но лишь в одном глазу.

— В одном? — переспросил Данзо.

— Да, его способность связана с ниндзюцу пространства-времени. Подозреваю, именно он выпустил Девятихвостого. А вам было так удобно свалить вину на Учих, не правда ли, Данзо-доно? — зловеще ухмыльнулся Каэн. — Очернение клана могло быть частью плана человека в маске, и вы охотно попались в эту ловушку.

— Продолжай, Каэн-кун. Насколько он силен? — вмешался Хокаге.

— Трудно сказать. Очень силен. Одним пинком едва не раздробил мне руки. Быстр, особенно когда задействует мангёке. Понятия не имею, насколько искусен в ниндзюцу — не видел, чтобы применял.

— Значит, ты не так уж много знаешь, — констатировал Данзо.

— Зато знаю, что мне твой тон не нравится, — Каэн приблизился к главе Корня, сверкая шаринганом. — Из-за твоей трусости и узколобости истреблен весь мой клан. Меня самого едва не прикончили, и за что? Я хоть раз сделал деревне что-то плохое? Чем провинились десятки детей и мирных жителей из клана Учиха?

— Вы сговорились свергнуть власть в деревне, — не дрогнул Данзо.

— Потому что вы не желали доверять клану и делиться с ним властью. Фугаку был героем войны, но после гибели Четвертого, разве его вообще рассматривали на пост Хокаге? Клан чувствовал себя использованным и выброшенным за ненадобностью. Вы сами толкнули их на этот путь.

— Учихи были обречены. Их ненависть невозможно обуздать.

— Вот как? А как же Шисуи? Итачи? Они пожертвовали всем ради Конохи. Ваш аргумент не выдерживает критики. Пусть старшее поколение было чересчур горделивым, тут спорить не хочу и не буду, но Итачи с Шисуи доказали, что не все этого хотели. Клан стремился доказать свою силу, чтобы заслужить доверие руководства. Именно ваш страх лишил деревню множества сильных шиноби.

— Довольно, Каэн-кун, — оборвал Третий Хокаге, вероятно, терзаемый чувством вины. — Я виноват не меньше прочих. Нет, пожалуй, если хочешь винить кого-то, то вини меня в случившемся.

— Вы слишком добры, Хокаге-сама, — Учиха умолк, добившись желаемого — припереть Данзо к стенке. 

— Вопрос остается открытым. Ты слишком опасен, чтобы оставлять без присмотра.

— Данзо, — Хокаге попытался унять друга.

— Он знает слишком много. Нельзя позволить ему разгуливать на свободе, — гнул тот свое. — Отдай его мне, Хирузен. В Корне от него будет польза, и я смогу держать его в узде.

— Мне прямо сейчас вырвать шаринган или ты хочешь, чтобы я сперва пробудил мангёке? — осклабился Каэн. — Ни за что не стану работать под твоим началом. Скорее себе глотку перережу. Или тебе. Давай, лучше, тебе?

— Самодовольный, наглый, угрожает. Тебя нельзя оставлять без присмотра, — отрезал Данзо.

— Каэн-кун будет под моим наблюдением, — возразил Хокаге. — Точнее, под присмотром моего ученика Джирайи.

— Работать под началом этого извращенца? — хмыкнул Учиха. — Что ж, он силен и сможет проконтролировать, чтобы я, упаси Ками, не предал деревню, как опасается наш ретивый милитарист. Я согласен, но при одном условии.

— Если это не чрезмерное требование, — кивнул глава Конохи.

— У меня никогда не было наставника, — произнес шиноби. — Я буду служить под началом Джирайи, если он возьмет меня в ученики.

— Договорились.

Каэн удовлетворенно кивнул. Данзо же что-то проворчал и, развернувшись, покинул кабинет. Лучник испытал невероятное облегчение, сбросив наконец маску, скрывавшую его истинную силу. Теперь, даже вздумай Данзо предпринять что-то против него, юноша верил, что сумеет защититься. Впрочем, тому было уже слишком поздно что-либо предпринимать. Третий Хокаге больше не позволит ему творить всё, что заблагорассудится, а раз так, Каэну нечего бояться. В противном случае он бы вёл себя куда скромнее в этой беседе.