Наруто - Нити Чумы. Главы 17-18

Солнце низко висело над горизонтом — поздний вечер. Моросил лёгкий дождь, а вместе с ним пришёл холодный воздух осени. Я оделся в самое лучшее торжественное кимоно, держа зонт, призванный укрыть нас с ученицей от капель.

Фу тоже надела своё самое нарядное платье, пусть оно и было довольно скромным. Её лучшая одежда. Она крепко цеплялась за мою руку, рыдая и уткнувшись лицом мне в бок. Со стороны могло показаться, что именно она тут главный скорбящий, а я просто пришёл поддержать её в трудную минуту.

Я наблюдал за тем, как опускают его в землю, облачённого лишь в простые льняные одежды с повязанным на шее хитай-атэ Таки. Такова традиция, как мне объяснили. Никаких гробов, чтобы спрятать тело — лучше отдать усопшего миру, из которого он пришёл.

Могу понять такую логику. Уважаю такое решение.

Не знаю, кто организовал и провёл церемонию. Кто-то из Ассоциации Ветеранов Шиноби, кажется. Я слушал, как они перечисляли вехи его жизни, вспоминая, как достойно он служил деревне и семье, и что я теперь последний из рода... На самом деле, я не особо прислушивался, рассеянно наблюдая за тем, как земляной щит скрывает тело от глаз.

Собралось немного народу, и это неудивительно: пара стариков, возможно знавших его по службе, несколько случайных прохожих, я, Фу и Шибуки. Речь закончилась, и присутствующие стали расходиться. Некоторые проходили мимо, выражая соболезнования. Иные и правда искренне сочувствовали. Но что, в сущности, означали эти соболезнования? Человек мёртв, никакие слова не изменят этого факта. Просто традиция, позволяющая людям ощутить, будто они что-то сделали. Возможно, некоторым это помогало загладить чувство вины за какие-то нереализованные дела по отношению к умершему. Шибуки тоже выразил свои соболезнования, и они прозвучали так же формально, как и остальные, несмотря на статус. Он был просто подростком, старавшимся достойно исполнять роль лидера.

Все разошлись, только я остался, даже когда солнце окончательно село. Я не уходил, потому что Фу всё ещё плакала. Как странно. С чего бы ей оплакивать старика? Они были едва знакомы. Я знал ответ. Слёзы она лила по мне, а не Бенджиро... точнее не по мне, а вместо меня, ибо я стоял с сухими глазами и без капли скорби, просто погружённый в размышления.

Мы говорили о нём раньше. Фу так и не смогла понять, как мы могли быть семьёй и при этом не любить друг друга. Её смущали мои рассказы о наших по-соседски доброжелательных, но холодных отношениях, о его строгих наставлениях в духе долга перед кланом. Я не посвящал её в подробности о том, что с самого начала воспринимал этого человека не как кровного родственника. Рассказывал лишь, что потеря остальных членов семьи сломила старого ветерана, заставив эмоционально замкнуться. Со временем мы сблизились, но первые годы задали тон, который не так-то просто преодолеть. Когда Фу стала бывать у нас, он не чинил препятствий, лишь изредка перекидываясь парой фраз. Всегда подчёркнуто вежливо.

«Прощай, Бэнджиро, — подумал я. — Мы не были близки, но ты делал для меня всё возможное. Мне наплевать на наследие клана или деревни, но я всегда уважал твою веру в ценность знаний. Я не верил в загробную жизнь, пока не очнулся здесь, и до сих пор не уверен, что ждёт по ту сторону. Но я надеюсь, ты воссоединился со своими родными и обрёл покой. Мёртвые этого заслуживают»

В конце концов, рыдания Фу перешли в всхлипы, а слёзы иссякли. Я осторожно отвёл её от могилы, и мы негласно направились ко мне домой. В итоге оказались в моей комнате. Мы сняли одежду до нижнего белья, и я крепко обнимал Фу, пока та, забравшись ко мне в постель, стискивала меня изо всех сил.

Она не выпускала меня из объятий до самого утра.

Моё прерывистое дыхание вырывалось облачками пара и зависало в ледяном январском воздухе. Климат в Таки был довольно мягким, здесь чётко выражены все времена года, и это придавало местной природе особое очарование. Конечно, трудно оценить красоту пейзажа, когда поднимаешься с земли, стряхивая снег. Фу тут же накинулась на меня, причём сразу несколькими клонами. Я отпрыгнул в сторону и попал по одному, заставив его исчезнуть. Далее последовала куча уклонений, блоков и перенаправлений атак. Я становился всё профессиональнее в том, чтобы ловко заставлять клонов мешать друг другу, толкая их и изменяя траектории ударов таким образом, что они друг друга рассеивали.

Это была своего рода тренировка базовых навыков, поэтому я сознательно не использовал скальпель чакры.

Я успел уйти каварими, чтобы избежать особенно неприятного удара ногой, от которого вокруг поднялись хлопья снега. Воспользовавшись моментом, выполнил пару печатей, и падающий снег превратился в водяную стену, накрывшую клонов. Холод застал их врасплох, и парочка распалась от шока. Я нырнул под землю, дожидаясь момента для удачного удара, пока не почувствовал её над собой.

Как часть программы второго года обучения, все ученики проходили проверку на предрасположенность к сенсорным техникам, дабы определить, у кого есть задатки. Это умение мог освоить любой ценой усилий, но, как и любой навык, некоторые от природы были одарены. К сожалению, я не принадлежал к числу избранных — мои врождённые способности оказались посредственны, хотя всё же малость выше, чем у большинства. Пришлось немало потрудиться, чтобы добиться даже таких скромных результатов. Нынешних сил хватало, чтобы уловить мощную чакру джинчурики в радиусе ста футов.

Когда её сигнатура приблизилась к нужной точке, я выскочил, чтобы заехать снизу. Удар пришёлся в цель, и клон рассеялся. Мне не удалось увернуться от ответной атаки — десяток тупых кунаев вонзился мне в спину. Я охнул от боли и выругался сквозь зубы, после чего поднял руку в знак поражения. В зависимости от силы броска и того, насколько острыми были бы настоящие кунаи, они могли бы пробить мне несколько жизненно важных органов. Я вряд ли успел бы залечить раны до того, как Фу добила бы меня.

Сама Фу вышла из-за валуна, где пряталась в засаде. Вместо радости от победы, как обычно, она хмурилась, подходя ближе.

— Что? — спросил я.

— Сенсей... — начала она, приближаясь. — Что с вами?

Я моргнул.

— Кроме ушибов на спине? Ничего. С чего ты взяла?

Я создал теневого клона, дабы тот начал лечить меня.

Фу нахмурилась ещё сильнее.

— Нет, Ито-сенсей, я имею в виду вообще. Что происходит?

— Правда не понимаю, о чём ты.

Зеленоволосая девочка неопределённо махнула рукой.

— Вы... совсем не похожи на себя в последние месяцы. Как будто мысли витают где-то далеко. В июне я бы никогда не смогла поймать вас врасплох.

— С тем количеством клонов, с которым ты тренируешься, был лишь вопрос времени, когда ты превзойдёшь меня. Ты очень быстро прогрессируешь, в чём проблема?

— Дело не только в этом! — Выкрикнула она, и я искренне удивился. Никогда прежде я не видел её такой, уж точно не по отношению ко мне. Дело явно серьёзное. — Вы почти ничего не едите... я же вижу, как сильно вы похудели. Когда мы в деревне, вы вроде бы смотрите на еду, но мысли всё равно где-то далеко. Вы всё время задерживаетесь на полигоне после тренировки. Постоянно рассылаете теневые клоны на задания. Я даже слышала, что ваша успеваемость в академии ухудшилась. И вы... — она на мгновение собралась с мыслями. — Вы стали гораздо реже улыбаться.

Я мысленно перебрал её слова. Она права. Чёрт, я только сейчас понял, какой голодный и уставший. В голове звенело от воспоминаний клонов.

— Я просто... сосредоточился на тренировках.

— Да, но это же неправильно! Если продолжите в том же духе, то однажды просто упадёте без сил, сенсей. Вы же сами учили меня, что для роста и восстановления организму необходим отдых! Вы ведёте себя очень странно с похорон.

Вновь ненадолго углубившись в воспоминания и проанализировав всплывшие фрагменты, я понял, что она права. Опять. Это случилось почти четыре месяца назад. Неужели я вёл себя так уже настолько долго? Я бездумно подошёл к камням и сел; Фу последовала за мной, присев рядом. Она положила руку мне на спину, а я обнял её за плечи, по привычке.

— Вы скучаете по нему? — Тихо спросила джинчурики.

Я покачал головой.

Я не скучал по старику. Он умер, а я жив, и жизнь принадлежит живым. Но, возможно, его кончина напомнила мне, каким невероятным везением он обладал как шиноби, дожив до такого возраста. Умереть своей смертью, а не от куная в горле. Я в мире профессиональных убийц, и у всех есть огромная фора. За мной и Фу будет охотиться немало опасных людей, и я могу легко погибнуть, если не буду готов. Я изнурял себя, совершенствуя медицинские дзюцу и превращая всё больше фрагментов тела в нити. Большинство мышц уже представляли чёрные жгуты.

Похоже, давление начало меня ломать.

— Думаю, он просто напомнил мне, что времени у нас обоих не так уж и много, понимаешь? — Я сжал её хрупкое плечо. — У всех нас. В этом мире полно монстров, Фу-тян. Чтобы выжить и защитить нас, мне нужно стать ещё более ужасным монстром, чем они.

Фу пересела ко мне на колени, обвив руками и уткнувшись лицом в грудь. Я же обнял её в ответ, чувствуя исходящее от девочки тепло.

Спустя минуту она заговорила, не поднимая головы:

— А давайте устроим недельный перерыв? Без тренировок... только школа и отдых. Могли бы чем-нибудь весёлым заняться.

— Например? — С любопытством спросил я.

— Ну... чем вы обычно занимаетесь в своё удовольствие?

Я задумался, пытаясь вспомнить... но не нашёл ответа. С тех самых пор, как я очнулся в этом мире, всё время уходило на тренировки, чтение и поддержание образа заурядного мальчишки, а также на обучение Фу. Мы получили искреннее удовольствие от того розыгрыша в школьном туалете, однако такие акты злобной мсти — скорее исключением из правил. Печально осознавать, но у меня попросту нет каких-либо хобби или увлечений.

— Не знаю... — признался я наконец. — Я всегда только тренировался и читал.

Фу обняла меня ещё крепче, согревая своим тельцем, и предложила:

— Могли бы посмотреть фильмы, как тогда. Прогуляться. Порисовать вместе... Что думаете?

— Отличная идея, — улыбнулся я в ответ. — Я только «за»

— Вот и славно!

Мы замолчали, наслаждаясь тишиной и близостью друг друга.

— Фу... — нарушил я молчание. — Не хочешь переехать ко мне? В доме предостаточно места, и с тобой он станет гораздо менее пустым. Мы сможем проводить куда больше времени вместе.

Девочка слегка отстранилась и посмотрела мне в глаза. Её янтарные радужки заблестели от навернувшихся слёз счастья. Она лишь кивнула в ответ и снова уткнулась мне в грудь, обнимая изо всех сил.

Я беззаботно напевал, помешивая содержимое миски, и наслаждался мелодией дождя, тому, как он барабанит по окну. Атмосфера задевала какие-то струнки души. Какие-то воспоминания из прошлой жизни... но я уже забыл, что именно. Наверняка из детства.

Изначально можно было подумать, что гигантское дерево должно защищать от большей части осадков, однако на самом деле вода стекала по огромным листьям тяжёлыми каплями, а не мелким дождём, что делало ситуацию ещё хуже.

Вдалеке прогремел гром. Весенняя непогода в наших краях всегда прекрасна.

Фу расслабленно лежала на диване, кутаясь в вязаное одеяло и рассеянно смотря старый фильм. В моё вязаное одеяло.

После нескольких проб и ошибок я обнаружил, что вязание доставляет удовольствие наряду с успокоением. Занятие какое-то умиротворяющее — теряешься в монотонном стуке спиц, сплетая нити в ткань. Поначалу получалось плохо, но я не претендовал на шедевры. Это одеяло стало моей первой удачной работой — просто большой прямоугольник. Джинчурики тут же завладела им и, судя по всему, спала с ним каждую ночь. Оно получилось мягким, тёплым и очень простым. Фу считала его лучшей вещью в мире после видеомагнитофона.

Пока она отдыхала, я возился на кухне с ещё одним новым увлечением — готовкой. Фу посоветовала, что раз я так люблю пряности, которые она дарит, то я могу готовить блюда по своему вкусу. Я купил несколько книг с рецептами и однажды мы устроили грандиозный кулинарный эксперимент, загваздав на целый день кухню, которую пришлось отчищать ещё сутки — наевшись, мы были не в состоянии сделать это сразу.

Сейчас я готовил лазанью с резаным луком и перцем.

В гостиной моя лучшая подруга и сожительница рассмеялась над чем-то.

— Хороший фильм?

Она хихикнула.

— Нет, Чоумей-сан сказала кое-что смешное про актёров.

Ах да, ещё один повод для радости. Чоумей и Фу, как я и предрекал, отлично поладили и стали практически неразлучны. Я не так уж часто «разговаривал» с Биджу, но судя по всему, она испытывала ко мне симпатию, во многом, несомненно благодаря хвалебным дифирамбам от Фу. Я тоже относился к ней с расположением. Чоумей обладала жизнерадостным характером, который поддерживал бодрость Фу, а также знала много о насекомых и была не лишена самоиронии, так что и над собой могла отпустить шуточку-другую. По сравнению с Шукаку и Курамой она была просто прелесть. Впрочем, я уверен, все биджу обладают гораздо более чудесными личностями, чем те два психа.

Я поставил блюдо в духовку на тридцать минут и присоединился к Фу на диване. Она любезно подвинула одеяло, чтобы укрыть нас обоих. Девочка привалилась к моему плечу... такой привычный и уютный жест.

— Напомни, что это за фильм?

— «Последний лепесток». С Юкие Фудзикадзе!

И в самом деле, вскоре появилась знаменитая актриса.

— Она тебе нравится?

— Обожаю её фильмы! Они такие трогательные и милые!

Я усмехнулся про себя. Интересно, как бы она отреагировала, узнав, какова актриса на самом деле. Вот почему не стоит встречаться со своими кумирами.

— Что смешного? — С подозрением спросила Фу.

— Ничего, просто кое-что вспомнил, даже не связанное с фильмом.

Она лишь пожала плечами и вернулась к просмотру, изредка хихикая. Полагаю, виновницей смешков выступала Чоумей. Этот жук никогда не видела фильмов, так что наслаждалась ими вместе с "тюремщицей.

— Кстати, как прошёл тест на сенсорные способности на прошлой неделе?

Фу широко улыбнулась.

— Оказалось, я — прирождённый сенсор! Чоумей-сан говорит, что как джинчурики я унаследовала её талант в этой области.

Я покачал головой.

— Знаешь, трудно называть себя учителем, когда ученица превосходит по стольким пунктам.

Её улыбка стала хитрой.

— Ну, можем быть просто партнёрами, Ито.

— Каким же жалким шиноби я стал, если до такого дошло.

Фу захихикала.

— Вы же знаете, я всегда с радостью выслушаю ваши наставления. Я до сих пор ваша ученица.

«Пока ещё»

Признаться, она и впрямь превзошла меня практически во всём. Её тайдзюцу намного лучше из-за моего оборонительного стиля. Выносливость вообще на голову выше. Я пока обходил её в силе лишь благодаря полностью преобразованной в нити мускулатуре. Да и с запасом чакры я вряд ли когда-либо сравняюсь, если только не начну вырывать сердца Каге после полного овладения Джионгу. Метание оружия я и не тренировал, её реакции хватало, чтобы держать теневые клоны на постоянном каварими. В итоге я превосходил её лишь в планировании, медицине, техниках трансформации и знаниях. К счастью, знание — сила, так что иногда я ещё выигрывал в спаррингах без ограничений.

Неудивительно, что всё этим закончилось. Благодаря теневым клонам, Фу, вероятно, прожила лишний год по сравнению со своим реальным возрастом. Теория бесконечных обезьян подтверждалась на практике: рано или поздно случайные попытки приведут к успеху. Конечно, я не собирался оскорблять подругу, называя обезьяной, — она очень талантлива и сообразительна, — или преуменьшать её старания и заслуги. Тем не менее, я прекрасно понимал, что остаюсь её «сенсеем» лишь потому, что выступаю в роли стратега и тактика.

Разработка планов, творческое применение различных техник, ценные знания и мета-знания, позволяющие предвидеть события — вот мои козыри. По крайней мере, пока я не завершу полное преобразование тела при помощи Джионгу. А там откроется совершенно новая глава моей жизни...

— Фу, когда мы закончим с ужином, я приступлю к преобразованию скелета.

Она заволновалась от предвкушения.

— Наконец-то! Теперь вы сможете наносить суперсильные удары, да? Это же круто!

— Да, но нужно соблюдать осторожность.

— Почему?

Я слегка повернулся на диване, чтобы видеть её лицо, и девочка тут же улыбнулась — ей всегда нравилось, когда я переходил в режим «учителя» и делился ценными знаниями.

— Понимаешь, нити Джионгу вместо обычных мышц и сухожилий — это весьма интересный фактор, необычный, и при этом опасный в тренировках. При должном контроле тело носителя никогда не деградирует и не ухудшается физически. Он остаётся в идеальной форме вечно. Это означает, что пользователю даже не нужно регулярно тренироваться — сразу можно придать телу максимально возможную силу, скорость и выносливость. Однако на практике таится несколько подводных камней.

Я поднял руку с тремя выставленными пальцами и опустил безымянны:

— Во-первых, для столь точного контроля над телом нужны обширные познания в анатомии и медицине, иначе можно навредить себе. Так что от наших утренних пробежек я пока никуда не денусь.

Загнув средний палец, продолжил:

— Во-вторых, даже при идеальном контроле неопытный носитель вряд ли сможет полноценно управлять новыми возможностями собственного тела. Мне предстоит много тренироваться, чтобы привыкнуть и научиться использовать эту силу.

Опустился указательный:

— И в-третьих, потребуется время, чтобы привести разум в соответствие с новым телом — научиться точно рассчитывать силу удара, регулировать скорость. Иначе можно прыгнуть на пять метров в верх, но случайно взлететь на пятьдесят. Поэтому все эти годы я очень осторожно напрягал уже преобразованные мышцы, иначе хрупкие кости не выдержали бы и сломались. Лишь когда скелет тоже обратится нитями, можно будет переходить к настоящим тренировкам и полностью раскрыть потенциал техники.

Преобразование мышц было непростой задачей — ведь там так много разных сухожилий, связок... Всё должно быть подключено абсолютно правильно и точно. К тому же, изначально объём нитей Джионгу в теле невелик. Но со временем остальные ткани привыкают к их присутствию, и каждый последующий этап преобразования становится всё легче и быстрее.

Скелет в этом плане куда проще, поскольку уже есть готовые точки соединения. То же касается артерий, нервов и других структур — в них гораздо легче интегрировать нити. Конечно, финальный этап преобразования внутренних органов будет по-настоящему сложным испытанием. Но даже с сохранением их функций предстоит немало работы, прежде чем тело станет идеальным.

К окончанию академии я рассчитываю закончить этот грандиозный проект. Но не раньше.

Хорошо, что Фу годами наблюдала за моим обучением медицинским техникам и анатомии, иначе весь этот рассказ показался бы ей магией. А так, она лишь кивала с неподдельным восхищением.

— Всё так логично и продумано... вы действительно подошли к этому со всей серьёзностью, Ито. Я впечатлена!

Я обнял её за плечи в ответ на столь искренние слова и немного поддразнил:

— Вот почему я всё ещё твой сенсей.