Наруто - Нити Чумы. Главы 13-14

Появилась.

Глаза красные, плечи опущены, руки слегка прижаты к груди в защитном жесте.

Понятно.

Я оттолкнулся от скалы и заключил её в объятия, пока она всхлипывала.

— Хочешь поговорить? — Спросил я через мгновение. Фу кивнула, но продолжила молчать.

В происходящем не было ничего удивительного. Совсем. Дети, как правило, еще глупее своих родителей и слепо следуют их примеру. Они видят, что взрослые обращаются с Фу как с прокаженной или преступницей, и считают своим долгом повторять это в школе.

— Как... как ты с этим справляешься? Я знаю, что ты только ведёшь себя так, будто тебя это злит, но на самом деле остаёшься спокойным. Почему ты не злишься?

Я рассеянно поглаживал её по спине, рисуя круги.

— Ну, может быть, немножко злюсь, когда берут мои вещи. Это банально раздражает. Но их слова ни разу не достигли цели, потому что мне плевать на этих детей.

Я тяжело вздохнул.

— Понимаешь, я их не знаю. Мне они не нравятся. Мне не нужно их одобрение, признание, любовь или даже симпатия. Так почему я должен переживать из-за их мнения? Некоторые шиноби в других деревнях считают воинов Таки слабаками и тупицами. И что? Мне стоит и на них злиться? Нет. Потому что их мысли ничего для меня не значат. Они — никто.

Фу крепко задумалась над моими словами, пока я, в свою очередь, аккуратно усадил её рядом; мы уставились на водопад.

— Я понимаю, ты хочешь найти друзей. И это нормально. Я тоже хочу. То, что ты моя единственная подруга, не означает, что я не желаю большего. Просто я понимаю, что друзей среди этих детей не найду. В них есть изъян — воспитание. Воспитание, что гласит не принимать тебя.

Фу всхлипнула громче, и я сжал её плечо, направляя чакру, чтобы согреть.

— Они не знают, как правильно поступать и не имеют достойного ориентира, который всегда был бы перед глазами. Взрослые же только укрепляют их предрассудки.

Лишь благодаря плохо сохраненной тайне и родителям-шиноби, не имевшим предубеждений, Наруто смог завести друзей. Хотя во многом ему помогла сюжетная броня, которую милосердно предоставил автор.

— Ты не подумай, учителя в академии неплохие, но они не станут мешать детям. Они видели это много раз и знают — изнеженность не сделает сильнее. Скорее всего, они даже считают, что такое отношение закалит тебя.

— Так... что мне делать?

— Помни, что я говорил: они ничто, так что не обращай внимания. Если кто-то захочет подружиться — дай шанс. Но если издеваются — проходи мимо. Если начнут драться — дай сдачи и уходи, не пытайся победить. А если продолжат... — я усмехнулся, — истинные шиноби бьют из тени.

Фу хихикнула сквозь слёзы; улыбка быстро погасла.

— Но я хочу настоящих друзей...

— У тебя они есть: Я, Сибуки-сама и Чоумей-сан. Может, однажды мы покинем деревню, и ты сможешь завести новых друзей там, где люди не знают твоего прошлого. Мир огромен. Я уверен, многие полюбят тебя с первого взгляда.

Могу поспорить, что с Наруто вы отлично поладите.

Фу улыбнулась и вытерла глаза.

— Да... ты прав. Кому нужны эти идиоты, если они ведут себя так подло? Я заведу кучу заграничных друзей, и все они будут крутыми!

— Именно! Скольким детям посчастливилось дружить с огромным жуком-биджу? — усмехнулся я. — Насколько я знаю, только одной.

Фу радостно засияла, а затем наклонила голову, будто к чему-то прислушиваясь.

— Вообще-то... Чоумей-сан тоже хотела бы подружиться с тобой.

— Я был бы очень рад, Чоумей-сан, — ответил я с улыбкой, и тут до меня дошло. — Погоди, вы теперь можете нормально разговаривать?

Джинчурики продолжила светиться от счастья.

— Я собиралась рассказать сегодня, но забыла из-за... всего этого. Мы наконец наладили связь!

— Замечательные новости! Встроенный прямо в голову лучший друг и напарник! Она видит всё твоими глазами и даже больше, так что сможет помочь в бою, заметив ловушку или опасность.

Фу энергично закивала.

— Чоумей-сан сказала то же самое!

— Ну, за столько лет она наверняка стала очень мудрой и опытной во многих вопросах.

Фу на секунду задумалась, а потом рассмеялась.

— Она говорит, что невежливо комментировать возраст леди, Ито-сенсей.

— Ах да, прошу прощения за опрометчивость, Чоумей-сан, — подмигнул я Фу, вызвав ещё один смешок. — Ладно, у меня тоже есть для тебя кое-что. Пошли.

После образовавшегося облака дыма и наставлений клонам, мы отправились в мою мастерскую, которую я слегка украсил и улучшил за эти годы.

«Украсил» — развесил анатомические схемы человека и зарисовки животных; «улучшил» — простерилизовал, выложил пол плиткой, поставил крепкую дверь и даже провёл водопровод с раковиной, куда стекала вода с реки через канал в стене.

Теперь это выглядело как настоящая лаборатория, а не пещера. Сегодня на столе лежали два кролика, любезно одурманенных и обезболенных моим утренним клоном.

Глаза девочки слегка распахнулись, но она твердо кивнула.

— Я, Фу, клянусь хранить тайны моего сенсея, Ито Икимоно. Какими бы они ни были.

Она сформулировала клятву так, будто готова принять и защитить всё, что я открою. Эта мысль искренне согрела мне сердце. 

Пора приступить к делу.

Мы надели защитные очки и маски, а также фартуки. Я взял одного кролика и отрезал заднюю лапу. Кровотечение остановилось через тридцать секунд. Я поднял руку над раной, и из ладони выстрелили черные нити.

Фу ахнула, но не двинулась и не прервала процесс. Нити потянули отрезанную лапу обратно к телу, извиваясь в плоти, соединяя нервы, сосуды и мышцы. Я осторожно поводил лапой, проверяя подвижность, хоть и знал, что требуется время на восстановление. Позже мне предстояло проверить, как всё идёт изнутри. Видимые снаружи нити замерли, превратившись в обычные стежки.

— В обширной библиотеке моего клана я нашёл свиток с техникой Джионгу, которую искал неустанно с тех пор, как узнал о ней. Годами я совершенствовал медицинские навыки, чтобы овладеть ей. Я намерен в полной мере постичь эту технику и достичь её высшей формы, — закончил я и посмотрел на Фу, которая... не выглядела такой шокированной, как я ожидал.

— Эм... Ито-сан, выглядит, конечно, круто, но я не совсем понимаю, что это.

Я едва не хлопнул себя по лбу. Конечно, она не знает об этой технике. Никто не обсуждал её публично, да и Фу историю-то толком не проходила. О Какузу упомянут лишь через пару месяцев.

Я вздохнул и сел, предложив ей тоже присесть. Мы сняли средства защиты.

— Ладно, вот небольшой урок истории, без соуса пропаганды.

Собравшись с мыслями и примерно представив, как подать всё без перегибов, начал:

— Во времена Войн Кланов, ещё до Первой Мировой Войны Шиноби, в Таки жил ниндзя по имени Какузу. На протяжении долгих лет он становился свидетелем ужасных увечий и гибели товарищей. Какузу был ирьенином, очень искусным, а затем и вовсе лучшим целителей всего воинства Таки. Он владел редкой техникой, известной как Джионгу, или Страх Земли. Это самое ценное запретное дзюцу нашей деревни. С его помощью Какузу мог превратить часть тела в чёрные нити, наполненные целебной чакрой. Он мог прикреплять конечности, заменять органы, даже спасти от обезглавливания. Какузу был предан деревне и любил её. Он довёл Джионгу до предела, заменив нитями каждую часть своего тела. Мог расщепляться, атакуя нитями и хватая врагов. Его трудно было убить, ведь лишь сердце и кожа оставались нетронутыми.

Я поднял руку, и несколько нитей вылезли из ладони. Это причиняло весьма сильную боль, но со временем я привыкну. Пока я превратил лишь малую часть кисти в нити — и то потратил немало времени.

Фу смотрела завороженно.

— Однажды, по неизвестной причине, Совет Таки решил убить Хашираму Сенджу. Ты знаешь, кто это, верно? — Фу кивнула, с интересом ожидая продолжения. — Возможно, они боялись его силы или ненавидели то, как он менял мир. Как бы то ни было, Какузу, элита среди элит деревни, получил приказ убить легендарного бога шиноби той эпохи. Он понимал, что это почти самоубийство, но выполнил приказ, ибо таков был его долг. Как и ожидалось, он потерпел неудачу. Хаширама по какой-то своей прихоти решил пощадить покусившегося на него шиноби и оставил в живых. Вернувшись домой после провала, Какузу встретили совсем не так, как он ожидал. Его нарекли неудачником. Деревня отвернулась от него, и он подвергся суровому наказанию. Всего лишь за то, что не смог убить сильнейшего человека в истории, всего-то бога среди людей...

Похоже, Фу была искренне возмущена и растеряна, что я полностью поддерживал. Какузу и вправду предали. Удивительно, что деревни вообще кого-то доводят до S-ранга, если потом убивают по самым идиотским причинам. Ёбанный Кишимото.

— Как можно догадаться, Какузу не обрадовало такое отношение. Он рискнул всем ради деревни, попытался выполнить по определению невыполнимое задание, чудом выжил — и что получил взамен? Предательство родного дома. Это изменило его. Из самого верного и могущественного шиноби он превратился в ненавидящего деревню фанатика. Какузу сбежал из тюрьмы, убил старейшин, вырвал их бьющиеся сердца и встроил в своё тело. Затем устроил рейд по деревне — забрал все копии дзюцу Джионгу и уничтожил их вместе с другими носителями техники. По слухам, Какузу углубился в криминальный мир, чтобы зарабатывать, и нашёл в этом отдушину. Говорят, он до безумия жадный и всегда в погоне за деньгами.

Обдумав, что только что рассказал, решил уточнить важную деталь:

— Сердца нужны из-за одной особенности Джионгу. Можно встроить в своё изменившееся тело до пяти сердец, увеличив запас чакры и обретя стихию владельца сердца. Пока все сердца не будут уничтожены — носитель Джионгу бессмертен. Какузу — бессмертный охотник за головами, кошмар мира шиноби.

По Фу было заметно, какие эмоции бушуют в ней. Мнение о деревне явно пошатнулось. Ей было жаль Какузу. И она явно заинтересовалась моим желанием овладеть Джионгу.

— Это потрясающая техника! Так почему же она запретная? Можно попросить Шибуки-сама восстановить свитки!

— Нет, — твердо возразил я. — Никто не должен об этом знать, даже он.

Джинчурики наклонила голову в недоумении.

— Почему?

— Потому что эта техника очень опасна. Какузу показал её разрушительный потенциал пятьдесят лет назад. Что, если её освоят другие? И если Какузу узнает, что Джионгу вновь есть в деревне — он сотрёт Таки с лица земли, дабы она оставалась похороненной вместе с ней.

Фу завозилась; ей явно не по себе.

— У меня есть много теорий о пределах сил Джионгу и о том, насколько она может стать ужасающе могущественной. Если кто-то узнает, то попытаются меня остановить и забрать технику. Но я не позволю этого. Но при этом не могу скрывать или обманывать тебя. Не хочу.

Девочка, кажется, всё обдумала и медленно кивнула.

— Хорошо, сенсей. Если вы считаете это правильным.

— Да, я так считаю. Это очень важно для меня. И я знаю — тебе можно доверять.

Она улыбнулась в ответ, затем хитро усмехнулась.

— Значит, можно доверять, да? В таком случае, какой твой самый главный секрет? М? Если он важнее этого, то наверняка удивительный!

«О, ты даже не представляешь, насколько» — Подумал я, но вслух лишь рассмеялся, ценя её попытку разрядить обстановку:

— Увы, он пока останется при мне.

— Пожaaaалуйста! — Умильно заныла Фу. — Ну пожааалуйста, сенсей!

— На сегодня с тебя хватит откровений. Ладно, Фу-тян, — девочка слегка покраснела от суффикса, — мне нужно провести ещё тесты.

Я принялся надевать средства защиты.

— Сначала отрежу и прикреплю переднюю лапу этому кролику, потом разбужу первого и посмотрю, как он себя чувствует.

Фу надула губки, но тоже надела защиту и с интересом уставилась на меня.