Огонь среди Льда. Главы 36-37

Игритт проверяла тетиву своего деревянного лука, проходя мимо замёрзшего тела на плахе.

Последнее время, слишком часто она забывала ухаживать за оружием – слишком часто тетива портилась от влаги, а она этого не замечала. Обычно Игритт снимала тетиву перед тем, как убрать лук, но когда имперцы отобрали его, сделать этого она не успела. Проснувшись, Игритт попросила вернуть лук. И, странное дело, ей не отказали. Солдат отвёл её в тёмный сухой погреб и разрешил забрать оружие.

Стрел ей не дали, но жаловаться тут не на что. Главное, что лук матери снова с ней. В конце концов, Игритт всегда могла вырезать новые стрелы.

Перекинув лук через плечо, она ускорила шаг, дабы не отстать от группы одичалых. Это были те же люди, с которыми она пришла в город, только их численность сократилась до тридцати человек. Мужчины и женщины; ни одного ребёнка. Игритт стала младшей среди них, а когда спросила, куда дели детей, то получило лаконичный ответ – забрали. Оставалось лишь гадать, куда и зачем.

Игритт вошла в клеть, ведущую из города имперцев наверх, прочь от чужой цивилизации. Она начала молча подниматься, попутно размышляя, куда их ведут. Долго гадать не пришлось – они поднялись, и их тут же вытолкали наружу.

Девушка едва не подавилась воздухом.

Город имперцев располагался в неестественном углублении, внутри огромного ледника. Впервые прибыв на оный ледник, она не увидела ничего, кроме ветра, льда, и края огромной Ямы.

Всё изменилось.

Перед ней раскинулся настоящий город. Не палаточный лагерь, как называл свои владения Манс. Одичалые в потёртой, но аккуратной одежде из меха и кожи, сновали по сверкающим улицам в тени высоченных стальных и деревянных зданий. Их сапоги плескались в талой воде – длинные факелы, воткнутые в землю с миниатюрными солнцами в когтях, освещали и обогревали пространство. Пар поднимался из решёток в земле, согревая людей, взмывая навстречу проплывающим в небе воздушным кораблям, привязанным длинными канатами и окутанными чёрным дымом.

Город раскинулся над ледником, а шум и гам улиц тонули в плотно упакованных кварталах. Улочки были узкими, тесными, сдавливающими, если сравнивать с бескрайними северными просторами. Складывалось впечатление, что наклонившиеся друг к другу дома с деревянным каркасом и черепичными крышами образуют свод над торговыми рядами, погружая авеню во мрак.

В отдалении, у самого края, крыши сливались в сплошную поверхность с путаной какофонией запахов, звуков и огней, просачивающихся в небо сквозь ущелья, прорубленные руками людей. Вонь дубилен и грохот заводов смешивались с гомоном скрытого базара, где одичалые торговали своими товарами и услугами.

Сама земля ожила.

И самое странное – невесть как появившийся города начинался в изрядном отдалении от края Ямы. Стена длиной почти в пятьсот футов отделяла его от города имперцев. За ней тянулась нетронутая земля с трубопроводами и сторожевыми вышками.

— Что-то тревожит тебя, дорогая?

Игритт моргнула и поняла, что сжимает лук так крепко, что побелели костяшки. Она разжала пальцы.

— Н-нет. — Она обернулась и увидела знакомую женщину с орлиным носом, стоявшую между двумя солдатами, но не смогла вспомнить её имя.

— Тогда тебе лучше поспешить за своими спутниками, — посоветовала леди, указывая на отдаляющуюся группу одичалых. — Я Изабелла Бёрд. Как тебя зовут?

— Игритт.

Изабелла кивнула:

— А, точно. Кажется, это наша вторая встреча. Я слышала, ты долгое время балансировала на грани жизни и смерти – чудо, что выжила.

— Все так говорят, — немного угрюмо отозвалась Игритт.

Краем глаза она заметила, как её группа почти растворилась в серой дымке города – Рик замедлил шаг, махая ей, чтобы она поторапливалась.

— Мне пора...

— Не стоит спешить, — отмахнулась Бёрд. — Я знаю, кто ты, и мы идём в одно и то же место. Пойдём со мной, дорогая.

— Мисс Бёрд... — предостерегающе начал один из солдат.

— Это всего лишь девочка с безобидным луком без стрел, — фыркнула Изабелла. — К тому же, вы мне здесь для чего?

Бартон притих, отступив, хотя всё ещё косился на Игритт с бдительностью охотничьего ястреба. Они неспешно двинулись вперёд; леди Изабелла придерживала подол длинного платья, волочившегося по снегу. Игритт чесались пятки прибавить шагу, но она не хотела давать солдатам лишних поводов для недовольства.

— Что-то заинтересовало тебя, когда ты увидела внешние кварталы, — проговорила Изабелла. — Что именно?

— Как... так получилось? — Не смогла Игритт внятно сформулировать вопрос. — И зачем эта дурацкая стенка? Больше на забор похожа.

Изабелла сложила ладони вместе, задумчиво хмыкнув:

— По правде говоря, мы контролируем лишь определённые промышленные районы за пределами этого «забора». Конечно, наши инженеры спланировали и построили улицы – и всё ещё строят. Но общество, населяющее их, создали твои соплеменники, одичалые. Не понимаю твоего удивления. Неужели настолько удивительно, что люди, пусть и дикари… прошу прощения за это выражение, могут стать цивилизованными мужчинами и женщинами, получив шанс?

— Тогда почему их не пускают сюда, за забор? — Бросила вызов Игритт, уцепившись за, как ей показалось, главную деталь.

— Ради их же безопасности, — ровно ответила Изабелла. — Это Запретная Зона. Этот заборчик пошлёт разряд молнии в любого, кто к нему прикоснётся, так что настоящая стена нам ни к чему. Есть веская причина существования Запретной Зоны, и заключается она в том, что земля здесь крайне нестабильна. Вы этого не чувствуете, но ближе к Буровым вышкам не прекращается землетрясение, а со всей этой талой водой, куски ледника грозят обрушиться в Яму. Представь, как просыпаешься из-за того, что твой дом вместе с тобой падает с высоты Стены.

Игритт изумлённо уставилась на всплывшую в воображении картинку, но не совсем поняла логику:

– Тогда… тогда что насчёт всех зданий внутри Запретной зоны? Вон тех?

Она указала на край Ямы перед ними, где возвышались несколько больших приземистых строений с ограждениями, окружавшими огромную открытую площадку, уставленную гигантскими ящиками, сложенными в квадратные холмы.

Леди Изабелла проследила за её взглядом:

– Мы как раз туда направляемся, дорогая. Самое большое здание – это станция Девичья Аллея, а рядом склады. Всё вместе – Северное депо. Южное – позади нас.

К ним приближалась дюжина автоматонов, пробираясь сквозь наполовину растаявший снег с огромными ящиками, закреплёнными на брюхах. Перед ними бежали двое мужчин. Чем-то они напоминали маленьких человеческих детей, в ужасе убегающих от мамонтов… правда, дети какие-то странные – они споро втыкали в снег стеклянные шары, ярко мигающие красным, будто прокладывая тропу для чудовищ.

– Что они делают? – Не удержала своего любопытства Игритт.

– Мы можем запрограммировать автоматоны следовать заданному пути или двигаться в определённом направлении, – проворчал солдат Бартон. – Но пока не можем сделать так, чтобы они ориентировались в режиме реального времени без оператора. А ставить оператора для каждого автоматона нелогично. Поэтому инженеры запрограммировали их следовать за электрическими импульсами вот таких навигаторов, благодаря которым, мы можем менять их маршрут, не заставляя каждый раз забираться на них очередного бедолагу инженера.

Игритт видела мамонтов и раньше. Но было в автоматонах нечто, что затмевало даже этих огромных существ – может то, что они вдвое выше, а может из-за их неживого дыхания, похожего на скрежет ножа по кости.

Добрались.

Внутри взгляд сразу зацепился за один ящик, отличный от прочих – настолько большой, что его несли сразу четыре автоматона. На нём красовались яркие значки. Рядом ползал снегоплав, впрыскивая пар в щель на боку ящика.

А над всем этим возвышалось величественное сооружение – вокзал, сложенный из кирпича с берегов Молочной реки и стали из недр Морозных Клыков. Обойдя здание, Игритт увидела поток путешественников, поднимавшихся по ступеням к огромным аркам главного входа. Перевёрнутые деревья с огненной листвой освещали огромный холл, точно миниатюрные солнца, заливая всё тёплым светом. Ещё одно колдовство имперцев.

По залу были расставлены сотни скамеек, рассчитанные на гораздо большее количество людей, чем могло когда-либо заполнить это место. Нет, в вокзале было довольно много народа, это так, но по сравнению с размерами помещения складывалось впечатление, будто оно почти пустое. Большинство людей представляли собой одиноких мужчин и женщин в одежде имперцев с сумками и бумагами, зажатыми под мышкой. Игритт заметила и несколько семей – дети смотрели по сторонам с чуть ли не безумным изумлением.

«Это место могло бы вместить всю мою деревню. – Подумала Игритт. – Зачем? Зачем это вообще построили?»

– А где остальные? – Вдруг осенило её.

– Должно быть, пошли вперёд через грузовой двор, – предположила леди Изабелла. – Не стоит волноваться. У нас у всех один пункт назначения.

И тут по залу прокатился громоподобный голос:

– Пассажиры на Анкоридж и промежуточные станции!

Затем на перрон вкатился стальной змей. Каждая душа в зале тут же встала и выстроилась у края платформы. Леди Изабелла взяла сумку, которую до этого нёс один из солдат, и поклонилась обоим мужчинам. Те вытянулись по струнке и прикоснулись ладонями к козырькам.

– Счастливого пути, мисс Бёрд, – пожелал Бартон. – Да хранит вас Господь.

– И вас тоже, – отозвалась она. – Пойдёмте, дорогая.

Миновав очередь, Изабелла предъявила два билета солдату, стоявшему там, – одичалому, едва ли старше самой Игритт.

– Первый класс. Служебная поездка. Только ручная кладь, спасибо.

Холодный дымный ветер ударил им в лицо, когда они ступили на перрон. Над головой возвышался великолепный стеклянный свод с железным каркасом – такой высокий, что Игритт готова была поклясться: там, наверху, плывут облака. На самом же деле, под сводом тянулись десятки путей, действительно укутанные облаками пара. Возможно, имперцы рассчитывали, что рано или поздно, по каждому из них будет ходить отдельный железный змей, но пока что занят был только ближайший, на лбу которого красовалась табличка с именем «Северный Ормонд».

Ормонд громко фыркал, выпуская клубы пара из всех щелей и посылая тёплые облака вниз по платформе.

– Ну надо же, – пробормотала леди Изабелла, – с грузового в пассажирский меньше чем за полчаса. Нужно отдать должное мистеру Адамсу, его люди проделали чудесную работу, спроектировав автоматизированный депо.

Аккуратно перешагнув через зазор между платформой и вагоном, Игритт оглянулась. Очереди стремительно укорачивались – люди заполняли стального змея.

– Куда они все едут? – Спросила она, пока леди Изабелла разговаривала с проводником.

Женщина смотрела в окно, пока они шли по проходу:

– Наступил конец рабочей недели. Скорее всего, спешат в Горный Дом, увидеться с семьями. Хотя большинство, полагаю, продолжит путь в Анкоридж, чтобы проводить Южную Экспедицию.

Их провели в небольшую каюту, отгороженную тонкими перегородками и скрипучей дверью от коридора и других таких же кают. Комната, прямо скажем, неказистая, но приемлемая – с двумя полками, одна над другой, а также столиком и табуреткой у окна.

– Надеюсь, тебя не затруднит спать на верхней полке, мисс Игритт? – Изабелла Бёрд положила сумку на стол. – Увы, я слишком стара́ для того, чтобы лазать туда-сюда.

Игритт не возражала. Она и сама не хотела спать внизу.

Раздался протяжный гудок, – точь-в-точь как охотничий свист, подзывающий хищную птицу, – и стальной змей откликнулся, вздрогнув. Мощное чудище тронулось, воя в ответ. Леди Изабелла присела на кровать и достала книгу.

«Этюд в багровых тонах. – Гласила алая обложка, – доктор А. Конан Дойл»

Игритт гордилась тем, что смогла прочесть название.

Но затем она неловко застыла посреди купе, прижав руку к стене, дабы удержать равновесие от появившейся лёгкой качки. Игритт покосилась на верхнюю полку, и сразу поняла, что из-за низкого потолка там сесть не получится. Пришлось выдвинуть табуретку и устроиться у окна. Изабелла Бёрд на мгновение оторвалась от книги, но, не проронив ни слова, вернулась к чтению.

Мир за окном обратился в размытое пятно – «Северный Ормонд» несся сквозь Внешние Кварталы, точно осенняя вьюга. Обшарпанные фасады слились в сплошную чёрную стену, прорезанную падающими звёздами ржавых фонарей. Игритт сидела неподвижно, заворожённая зрелищем тающих вдали высоток, уступающих место ковру палаток на окраине, а затем – бескрайней белизне.

По мере ускорения «Северного Ормонда» сердце Игритт забилось в бешеном ритме, отзываясь на грохот мчащегося поезда. И когда рукотворные постройки сменились громадой Клыков Мороза, открывшееся зрелище едва не разорвало ей сердце.

Горы распиливали на части.

— Немецкие автоматоны. — Прокомментировала Изабелла, словно отвечая на невысказанный вопрос Игритт. Сама Игритт ответ поняла лишь отчасти, поскольку не знала, что такое «немецкие». — Они называются «баггеры». Пробивают каменную корку на склоне горы, а драглайны и экскаваторы приходят следом, чтобы расчистить мягкие породы внизу. Ленточные конвейеры отделяют ценную руду и уголь от пустой породы.

— Все они — стальные чудища? — Недоверчиво уточнила Игритт.

Где эти создания прятались тысячу лет? Спали в недрах гор?

— Ты про автоматоны? — Протянула леди Изабелла. — Да, все эти машины автоматизированы. Даже этот поезд. Видишь, на рельсах мигающие огоньки?

Игритт вытянула шею, чтобы рассмотреть рельсы под нужным углом. Там и впрямь видны были красные огни вдоль путей. Навигаторы.

— Увидела навигаторы? — спросила Бёрд. — Они для обслуживающих дронов и самого локомотива. Если, допустим, случится оползень, достаточно мощный, чтобы перекрыть сигналы, локомотив заметит отсутствие навигаторов и замедлит ход. Эти поезда ходят по расписанию и проезжают контрольные точки в соответствии с маршрутом. Если на какой-то точке заметят, что поезд опаздывает, то она подаст сигнал по всей линии. Все поезда на этом участке остановятся, а команда инженеров с дронами отправится решать проблему.

Умирающие горы скрылись из виду, когда «Северный Ормонд» въехал в ущелье. Игритт наблюдала за тем, как над ними проплыл естественный каменный мост, прозванный Лондонским.

За горсть минут, они проделали путь, на который подготовленной группе требуется весь световой день.

«Говорят, в Клыках Мороза нет места, куда бы не добирались стальные змеи. Значит, имперцы могут в любую минуту попасть куда захотят? Отправлять армии?..»

— Кто всё это построил? — Спросила она, прижимаясь лицом к стеклу.

— Твой народ, дорогая.

— Одичалые? — недоверчиво переспросила Игритт.

Те самые одичалые, которые убивают друг друга из-за малейшего оскорбления? Или плохого настроения? Она готова была рассмеяться. Игритт встречала детей, которые скорее перережут горло собственному отцу, чем послушаются его приказов. С чего бы они подчинились имперцам?

— И вновь – неужто так трудно в это поверить? — Бёрд закрыла книгу. — Похоже, ты и впрямь очень мало знаешь о мире, в котором живёшь, дорогая.

— Как? — Тихо спросила Игритт.

Если одичалые умеют подчиняться, если умеют слушать других, то почему её мать должна была умереть?

— Думаешь, людям нравится сражаться? — задумчиво произнесла леди Изабелла. — Есть принципиальная разница между теми, кто живёт ради сражений, и теми, кто сражается ради жизни. Первые – такие как Костяной Лорд. Сварливые, упрямые типы, которые в поклоне согнутся только после того, как получат пулю в лоб. А вторые – это и есть одичалые. Они дерутся и убивают ради безопасности – своей, своих семей, ради следующей трапезы и ночёвки у тёплого очага.

Не дождавшись ответной реакции, но поняв, что её внимательно слушают, Изабелла продолжила:

— Новый Лондон предлагает всё это в обмен на труд. Безусловно, многим тяжкий труд может показаться неприятным, но сравни его с тем, как вы каждый день боролись за выживание, даже не зная, сколько ещё восходов суждено встретить. Работа по семь часов в день, за которую человек гарантирует себе и своей семье три полноценных приёма пищи, бесплатную медицинскую помощь и тёплую постель на ночь. Как по мне, выбор очевиден.

— Еда и тепло… за Стеной, цена им – жизни. — Пробормотала Игритт. — Мы торгуем едой и теплом. Люди убивают и грабят ради них, воюют... Как имперцы могут так щедро всё это раздавать?

— Британскую империю когда-то называли “империей, над которой никогда не заходит солнце”, — С ностальгией произнесла леди Изабелла. — Поскольку она была настолько обширной, что никогда не наступал момент, когда над всеми нашими владениями царила бы полная ночь. Шесть континентов и семь морей – вот насколько далеко простиралась империя. Посмотри как-нибудь на луну ночью и представь, что вся она принадлежит одному народу – вот, что такое Британская Империя. Но Империя – это производное от завоевания, управления, контроля. Не заблуждайся на наш счёт, моя дорогая, ибо каждая империя построена на крови. Просто у нас есть опыт. История показывает, что завоёвывать проще всего мечом и огнём, но управлять им – нельзя.

«Шесть континентов и семь морей... Неужели мир настолько велик?»

— Мы как никто другой умеем убеждать непокорных мужчин и женщин работать вместе с нами, — закончила она. — Иначе мы бы никогда не пережили Великую Вьюгу*.

Игритт оторвалась от окна и снова опустилась на табуретку. За стеклом остались одни лишь горы да снег – зрелище привычное, скучное. Даже слишком. Игритт уже надоела эта белизна. Теперь она мечтала о мире… сколько чудес таится там, за горизонтом? Целой жизни не хватит, чтобы всё увидеть, ведь даже земли по ту сторону Стены необъятны!.. Пекло, она ведь ни разу не видела моря, не говоря уже о западных пределах Клыков Мороза!

Море... Озеро из соли, уходящее за горизонт без конца и края. Уже один этот образ казался чем-то волшебным, достойный сказок её матери.

Но семь морей?

— Ложись спать, дорогая.

— Что?

— Без эксцессов, до Анкориджа мы доберёмся за двенадцать часов. — леди Изабелла тихо рассмеялась. — А ты устала. Я вижу это по глазам. Отдохни, и ни о чем не беспокойся – я разбужу тебя до прибытия.

Великую Вьюгу* - Наконец-то освежил воспоминания по игре.