Вот здесь хорошо написано

 
“Я вспоминаю” (2002) – систематизированные многолетние разговоры итальянского режиссёра Федерико Феллини с американской журналисткой и биографом Шарлоттой Чандлер.

Сперва это должно было быть больше как интервью, но поскольку Феллини не любил формат запланированных вопросов и ответов, это стало сперва просто общением, которое вылилось в итоге в дружбу. В самой книге при этом отсутствует речь Шарлотты, она полностью оформлена как монолог Феллини на разные темы, преимущественно связанные с кино. Но, начав их читать, увлекаешься, даже если всё, что знаешь о нём, – это песенные строки «Я как Федерико Феллини...».

Послесловие в книге – как дань уважения режиссёру и они достойны отдельного внимания. В них воспоминания самой Шарлотты, а также тех, кто был близок с Феллини или имел случай с ним пообщаться. Есть там, например, и воспоминания американской режиссёра Спайка Ли о том, как Феллини когда-то попытался помочь ему помириться с тогдашней пассией. 

Было неожиданно узнать о существовании этой книги. Однако вот -- мемуары человека, чей отец участвовал в бальзамировании тела Ленина.

Оказывается, в те годы существовала Спецлаборатория, обслуживающая тело вождя. Для учёных и специалистов по бальзамированию, трудившихся там, Мавзолей был не символом бессмертия коммунистической идеи, а местом работы скромно именуемым “Объект №1”.

Первым главой Спецлаборатории был Борис Збарский, который вместе с профессором В.П. Воробьёвым осуществил в 1924 году бальзамирование тела Ленина. Автор этой книги продолжил дело отца, отдал многие годы работе в Спецлаборатории, принимал участие в бальзамировании тел Георгия Димитрова, Клемента Готвальда и Хо Ши Мина.

О советском бальзамировании и не только – в мемуарах Ильи Збарского “Объект №1” (2000 год).

 Все знают сюжет романа "Анны Карениной", даже если его не читали.

Замужняя женщина, которая давно не чувствует себя желанной, внезапно и взаимно влюбляется в другого. Эти чувства однако не приводят ни к чему хорошему — получив объект своей любви, она оказывается отвергнута светом и, как ей кажется, самим любимым, и в итоге Каренина кончает жизнь под поездом.

Однако в романе есть ещё одна линия, о которой многие забывают, — Левина и Китти. Помните, то самая сцена за карточным столом, где они составляли предложение из начальных букв, поскольку опасались высказаться о своих чувствах вслух. Это были они.

Но и в годы публикации, и даже сейчас, эта пара в экранизациях вынесена куда-то за скобки, как фон главной истории любви. Окончательную главу романа, где рассказывается о семейной жизни Левина и его рассуждениях о жизни и политике, даже не стали публиковать в журнале, где вышли все предыдущие главы. Как сказал владелец издания, история закончилась со смертью Карениной, всё, что дальше, — лишнее.

Между тем, сам Лев Толстой придавал большое значение этой сюжетной линии. Она, как он горячо утверждал в письмах, важная часть архитектуры романа. Нельзя делить "Анну Каренину" на две истории, они обе прямо связаны между собой. Уберёшь одну — разрушишь всю постройку.

Эту самую недооценённую “отдельную” сюжетную линию и связь её с “центральной” и рассматривает в своей новой книге “Подлинная история Константина Левина” Павел Басинский, специалист по творчеству Толстого.  

Книга “Сергей Довлатов – Игорь Ефимов. Эпистолярный роман” представляет собой переписку между двумя друзьями и писателями. В 60-е они оба были участниками ленинградской литературной группы “Горожане”, а в 70-е, также оба, эмигрировали в США.

Довлатов обосновался в Нью-Йорке, где попытался запустить свой журнал, а Ефимов сначала работал в Анн Арборе (Мичиган), а потом основал собственное издательство “Эрмитаж” в Нью-Джерси. В общем-то большая часть их переписки и крутится вокруг литературно-издательских дел, но встречаются и упоминания знакомых писателей-эмигрантов.

Но лично для нас интересно было не это, а именно последние письма из их “эпистолярного романа”. В какой-то момент взаимные обиды и претензии накопились в таком количестве, что привели к разрыву дружбы, длившейся не одно десятилетие. Эти последние два письма друг к друга были, в отличие от всех остальных, самыми длинными. И самыми искренними.

То как Ефимов разобрал, буквально по пунктам, личность Довлатова, его склонность к выдумкам и что за этим, по его мнению, на самом деле скрывается, и то, как Довлатов, всегда ёрничающий, в этот раз не стал шутить и обвинять в ответ, а честно на себя взглянул со стороны, стоит того, чтобы это прочитать.

Как мы сказали, это были их последние письма. После того, что они написали, к дружбе, такой, какая она была, вернуться было уже невозможно. Потому что и в дружбе есть свой предел честности, после которого она становится в тягость обоим.

Впрочем, Сергею Довлатову, чьё здоровье было серьёзно подорвано, всё равно уже было не до друзей. Год спустя он умрёт от сердечной недостаточности. Ему было всего 48 лет.