СКАЗИТЕЛИ ОСЕТИНСКОГО НАРТОВСКОГО ЭПОСА.
Иналдыко Каллагов родился в Тагаурском ущелье в селении Джимара, по его словам, ≈ в 1865 г. Он был человеком разносторонне одарённым. С 11-ти лет Иналдыко уже был джигитом-наездником, участвовал в 39 скачках, за которые неизменно получал первые призы. В 1895 г. он в качестве джигита-наездника выезжал на Всемирную этнографическую выставку в Париж в составе осетинской группы (30 человек), где с ним и ещё шестью его товарищами заключили контракт. В течение года они выступали на манеже Парижского цирка - кавказские наездники и танцоры пользовались там большим успехом. Благодаря ему осетинские напевы звучали и в Париже. Как дар за искусную игру Иналдыко привёз оттуда две скрипки, одна из которых – на основе надписи: «Antonius Stradivarius Faciebat anno 1748» – считалась работы Страдивари. (Поскольку знаменитый мастер умер в 1737 году, дата изготовления инструмента маркирует его подделку – вероятно, искусную.). В 1921 г., когда от Каллагова записывали фольклорный материал, он ещё помнил отдельные французские слова и считал до ста.
Русский язык и грамоту он освоил самостоятельно, когда жил во Владикавказе, где сначала обучался ювелирному делу, а потом работал около четырёх лет мастером. Был он и прекрасным шорником, умел плотничать и столярить. Учиться играть на осетинской скрипке он начал (тоже самостоятельно) в десяти-двенадцатилетнем возрасте. Полюбив с раннего детства песню, И. Каллагов на ныхасе или на народном празднике обычно пристраивался возле певца или рассказчика. Так он уже в раннем возрасте впитывал народную поэзию. Своими учителями, от которых он воспринял репертуар, И. Каллагов называл сказителей Гоба Дзанагова из селения Джимара и известного охотника Дзотдза Зораева из селения Сба.
В четырнадцать лет он так свободно, хорошо играл и пел, что его стали приглашать на праздники, свадьбы не только в окрестные сёла, но и в соседние ущелья. Однажды, в селении Ольгинском, на одном из народных праздников присутствовал известный профессиональный певец Бибо Зугутов, который, прослушав юношу И. Каллагова, удивился, «откуда он находит эти слова», отметил его незаурядные способности и сказал, что «у него божественный дар».
На творчество И. Каллагова обратили внимание в 20-е годы Г.А. Дзагуров и Б.А. Алборов, они одновременно отмечали природный юмор Каллагова, его дар импровизации и необыкновенную память. Каллагов «легко подмечал в человеке основной его недостаток, и ему ничего не стоило облечь то, что он думает о собеседнике, в острую словесную форму, сопровождая это игрой на музыкальном инструменте» (Дзагуров Г.А. «Осетинские народные сказители и певцы», с. 60.)