MEW. Глава 83. Альфа и Омега. Часть 1.

     Когда Адриан прошёл в дверь, ведущую его на безымянную землю, Маринетт уже ждала его, стоя под раскидистой яблоней в свете полной луны. Небо было невероятно ярким — в этом мире не было никакой промышленности и загрязнений, которые могли бы испортить атмосферу. Но почему именно здесь? Они должны были заниматься делами, им ещё многое предстояло сделать…

     — Маринетт… — он замолчал. На ней был тот самый наряд, который она носила в Париже, или скорее копия, которую она себе сшила. Но Маринетт никогда не носила подобную одежду здесь, говоря что-то вроде того, что хочет подождать, пока не вернётся домой. Рядом с ней, скрестив руки под грудью, стояла Сплетница.

     — Привет, Адриан, — сказала Маринетт. — Я хотела… попрощаться с тобой.

     — Что?

     — Отлично, — проворчала Лиза, снимая маску и сердито глядя на Маринетт. — А теперь, может, хотя бы у тебя получится объяснить своей девушке, почему самоубийство — это плохо?

— Самоубийство? — глупо моргнул Адриан. — О чём ты говоришь? Мы победили Зиона, и теперь… — он уставился на Маринетт, на то, как Тикки молчала, просто прижавшись к своей подруге щекой. — В чём дело? Есть другой?

     — Есть много других, но ни один из них не угрожает Земле. Но проблема не в этом, — Маринетт улыбнулась и взяла подошедшего ближе Адриана за руку. — Давай присядем. Та знаешь, что эта земля — та земля, где люди так и не появились? Там, ниже, должен был лежать наш Париж. Наверное, сейчас там… — Маринетт улыбнулась. — Люди готовятся к возвращению в школу. Или к последнему выпускному классу. Интересно, не распалась ли ещё группа Котят… — она села, уставившись на пустую равнину, на реку, спокойно текущую дорогой к океану.

     — Маринетт, поговори со мной, — попросил Адриан, сев рядом и взяв её за руку. Рука дрожала. Она чего-то боялась.

     — Я поняла это, когда наш бой с Зионом подошёл к концу. Почему мой талисман показал Броктон-Бей, причина, по которой он привёл всех нас сюда.

     — Чтобы сразиться с Зионом. Чтобы спасти Землю Бет! — воскликнул Адриан. Стоявшая рядом Сплетница только покачала головой.

     — Нет. Талисман привёл меня сюда, чтобы показать, насколько ужасными, насколько злыми были деяния Сущностей. И мы знаем, что есть и другие такие, как они. Может быть их миллионы, может быть всего несколько сотен, а может быть их всего несколько пар, но все они прокладывают путь сквозь вселенную, не оставляя после себя ничего, кроме смерти и ужаса. Мы говорили о том, для чего можно использовать желание. Что может быть достойно того, чтобы воззвать к этой силе.

     Маринетт поднесла к губам руку Адриана и поцеловала его пальцы. И закрыла глаза.

     И прошептала:

     — Теперь я знаю.

     — Нет, ты не должна этого делать! — взорвалась Лиза. — И ты знаешь, что все остальные сказали бы тебе то же самое! Чёрт, да если бы Тейлор сейчас был… о. О, ну конечно, это было умно, маленькая ты идиотка. Ты делаешь это сейчас, потому что знаешь, что Тейлор вырубит тебя и будет так делать до тех пор, пока не выбьет у тебя из головы эту блажь. Остальные, может, будут не согласны с таким обращением с их лидером, самой Ледибаг, но в этом случае ты будешь иметь дело не с Хепри, а с Рой.

     — Не нужно причинять ей ещё больше боли.

     — Тогда почему бы тебе не подумать о себе?! — закричала Лиза, и её голос эхом разнёсся в воздухе. — Господи блядь Иисусе! Почему мне всегда приходится иметь дело с самоубийцами! — она обвиняюще ткнула пальцем в Маринетт. — Ты с самого начала планировала это сделать, и заставила меня переводить ту проклятую книгу! — она ухмыльнулась. — Но со мной такие шутки не пройдут, Ледибаг. Я не рассказала тебе всего, так что ты не сможешь активировать эту волшебную херню с желанием, и Квами тебе ничего не смогут подсказать, потому что они тоже не в курсе, как всё это работает. Тейлор успела мне рассказать, чего будет стоить желание тому, кто его загадывает.

     Адриан уставился на Лизу, а затем заметил, как Плагг подлетел к Тикки. Квами продолжали молчать.

     — Маринетт, может быть, Лиза права. Мы можем успо…

     — Если я успокоюсь, то возможно буду испуганна настолько, что не смогу сделать это. Сделать то, что правильно, — Маринетт сделала глубокий вдох. — Но да, ты одурачила меня, Лиза. Так что теперь мне придётся убедить тебя в этой необходимости, — она пристально посмотрела на девушку. — Какое у тебя было триггерное событие?

     Глаза Адриана широко распахнулись. Все знали, что ты не должен спрашивать об этом, и судя по всему тому, что он слышал, на то была веская причина. Это было всё равно, как если бы кто-то попросил Адриана рассказать о том дне, когда пропала его мама.

     — Почему ты… ладно. Мой старший брат, Реджи, покончил с собой. Я видела признаки того, что с ним что-то не в порядке, но не смогла сделать правильных выводов и облажалась. Так что я получила силу, которая смогла показать мне все те способы, которыми я конкретно так облажалась в ситуациях, когда я могла всё сделать лучше, — кулаки Лизы были сжаты до побелевших костяшек. — Теперь ты счастлива?

     — Нет, — Маринет посмотрела в небо. — Во вселенной больше звёзд, больше альтернативных миров, чем мы можем себе представить. И Сущности сейчас где-то там. Делают с кем-то другим то же самое, что они сделали с тобой, — Маринетт опустила взгляд, чтобы посмотреть на Лизу, и Адриан увидел слёзы в её глазах. — Сколько там таких Реджи? Сколько людей готовы бежать по этому бесконечному лабиринту, чтобы в итоге ничего не добиться, потому что Сущности не могут понять, что всё когда-то должно закончиться? — она посмотрела на Лизу пристальным взглядом и продолжила говорить. — И вот мы здесь. Единственные люди во вселенной, которые знают, что такое Сущности, — Маринетт подняла перед собой руку, раскрыв ладонь. — И единственные люди, у которых есть возможность навсегда положить конец их жестокости. Единственные, которые пришли в тот самый момент, когда Сущности оказались уязвимы, когда их Цикл был прерван. Мы бы не смогли справиться с полностью дееспособными Сущностями, ты ведь знаешь это?

     — Может пройти сто миллионов лет или ещё больше, прежде чем кто-то другой будет стоять здесь вот так, имея на руках такую же возможность, — продолжила Маринетт, выставив перед собой вторую раскрытую ладонь. — Так что, Сплетница. Объясни мне, почему я не должна этого делать. Или… Если бы ты сама сейчас была на моём месте. Что бы ты сделала? Покончила бы с этим всем? Раз и навсегда? Больше никаких Реджи, никаких способностей, свалившихся на людей из ниоткуда, не только у нас, но и вообще везде. Для всех, кто был рождён во вселенных, какую форму бы не принимал их вид, — Маринетт снова посмотрела вверх, вскидывая руки, словно пытаясь охватить бескрайнее небо над землёй. — Всё это. Я могла бы спасти всё это от этих монстров. Разве оно того не стоит?

     — Мне… нечего на это сказать, — Лиза уставилась на Маринетт. — Я надеюсь, ты осознаёшь, насколько вся эта ситуация необычна, — она села рядом, не сводя взгляда с Маринетт. — Слушай, почему бы тебе просто не подождать немного? Тебе ведь не обязательно делать это сейчас? Ты можешь не торопиться, можешь обдумать это…

     — Я не могу. Чем больше я буду ждать, тем больше я буду бояться, — Маринетт закрыла глаза. — Я не смогу жить счастливо, зная, что я могла бы сделать это прямо сейчас. Что… что всё бы закончилось, хорошо или плохо, но закончилось бы.

     — Мы не сможем жить счастливо, — сказал Адриан. — Я сделаю это с тобой.

     — Я… Адриан, я и сама могу загадать желание.

     — Но, — сказал Плагг, — если двое обладателей камней чудес сделают это вместе, у них может быть больше шансов на… что ж, на это.

     — Плагг, ты не…

     — Извини, Сахарочек, — сказал Плагг, и в его голосе слышалось явное сожаление. — Не думаю, что эта ситуация лучше той, где ты умоляла Жанну воспользоваться талисманом, чтобы сбежать из тюремной камеры и отправиться туда, где она могла бы прожить долгую и счастливую жизнь, увидев собственных внуков и правнуков. Наши владельцы никогда не были теми, кто на такое бы согласился.

     — Я всё ещё не обязана раскрывать вам секрет, как… — Лиза замолчала, уставившись на Маринетт. — Блядь. Блядь! — она тряхнула головой и повернулась к Адриану. — Ты же понимаешь, что твоя мама скорее всего сдерёт с меня за это шкуру, а то, что останется, отдаст поиграться Ампутации.

     — Райли, — поправил её Адриан. — Мама терпеть не может, когда люди называют её Ампутацией, — он покачал головой, достал из кармана маленький блокнот с карандашом и что-то написал. Вырвав лист, он протянул его Лизе. — Скажи ей это, или отдай, если она попытается тебя задушить.

     — Ты не…

     — Моим худшим кошмаром было остаться навсегда запертым в своей комнате, — покачал Адриан головой. — Маринетт права. Пришло время выпустить всех остальных из их запертых комнат.

     — Я… отлично, — Сплетница покачала головой со странным выражением лица. — Теперь я знаю, почему люди говорят никогда не разговаривать с Умниками, — она вытащила свой телефон, немного покопавшись в нём, и протянула его Маринетт. — Видишь фото?

     — Да, — кивнула Маринетт.

     — Вот нужные слова, — сказала Сплетница, и рассказала им о них. — Это всё. Самый большой секрет.

     — Спасибо. Ты должна… уйти. Это мир…

     — Нет, — сказала Сплетница. — Я останусь здесь. Чертёнок убила бы меня, если бы я бросила в беде наших почётных Неформалов. А что будет, если желание просто вырубит вас, а потом сюда прибежит стая волков и растерзает ваши тела? Как по мне, так это будет чертовски тупой конец.

     Маринетт рассмеялась сдавленным, грудным смехом.

     — Да, звучит очень тупо. Скажи всем, что мы их любим, и пускай они проживут хорошую жизнь.

     ***

     Лиза не знала, чего ей ожидать. Чего-то большего, чем битва? Ангела, воспарившего в небесах?

     Но чего она действительно не ожидала, так это того, что они просто усядутся напротив друг друга, снимут свои чудесные талисманы, подержат в руках, а потом произнесут нужные слова. Плагг и Тикки исчезли, а затем…

     Мир замер, замер в абсолютной неподвижности. На мгновение Лизе показалось, что что-то смотрит на неё сверху вниз. Что-то, Что могло видеть её, и делать с ней всё, просто потому что Оно было невероятно могущественным.

     Что-то, что знало её. Оно присутствовало при её рождении, и будет ждать её после смерти. Что-то более огромное, что она могла себе вообразить, и всё же Что-то, что радовалось тому, что она была, какой бы маленькой в сравнении с Ними она не казалась. Что они были рады ей не потому что она была экспериментом или источником данных, а потому, что она была просто Лизой.

     Её сила при этом была спокойна и абсолютно безмолвна.

     А потом Они посмотрели на неё.

     И она вспомнила Реджи. Каждое воспоминание, каждый день с тех пор, как она обрела свою силу, и теперь оно не сопровождалось многочисленными напоминаниями об упущенных возможностях. Каждое воспоминание было полным само по себе. Она в свои три года топает по полу, а Реджи подхватывает её на руки. Реджи, разговаривавший с ней, когда в младших классах девочки наговорили ей всяких подлостей и довели до слёз, потому что она была не в силах придумать ответ или причину, почему ни были такими противными. То, как он иногда смотрел вперёд, думая о чём-то своём.

     Её брат.

     Были и другие воспоминания, о Суке и Тейлор, о её попытках удержать их от самоубийства…

     Лиза сделала судорожный вздох и прислонилась к дереву. Слёзы застилали глаза. Впервые с тех пор… впервые за много лет она смогла вспомнить Реджи. Таким, каким он действительно был. Там было и хорошее, и плохое. И Сила, которая обычно постоянно говорила ей что-то, что-то показывала, при этом оставалась неподвижной и отчаянно безмолвной, чтобы не привлекать Их внимания…

     Чтобы дать ей осознать, что там не было её вины. Что выбор Реджи всегда был его собственным выбором. Что несмотря на весь свой цепкий ум, она никогда не осознавала, насколько яд родительских обвинений проник в её воспоминания, испортил их…

     Пока его не вычистили оттуда.

     А потом момент прошёл, и мир, казалось, начал двигаться снова.

     ***

     Контесса уронила кружку чая, звон битого стекла грохотом разнёсся по всей комнате.

     Александрия резко повернула голову, чтобы посмотреть на неё. Вопрос о том, что делать с Котлом, пока что был отложен до той поры, как им удастся разобраться во всём, что сейчас происходило.

     Лично сама Александрия считала, что кто-то сейчас даже мог думать о том, как расправиться с Котлом, поскольку мало кто хотел, чтобы они продолжали существовать. Странно, что впервые за много лет она говорила абсолютную правду о том, что они не собираются убегать, и никто им так и не поверил.

     И всё произошло из-за того, что их разоблачили как лидеров тайного заговора. Но Контесса… она никогда…

     — Что такое? — спросила Доктор Мать.

     — Мои Пути меняются. В частности, один из них.

     — Какие Пути?

     — Те, что были связаны с долгосрочным выживанием человечества. Что-то… сделало их короче. Некоторые вещи стали… — она замолкла. — Подождите-ка… — Контесса нахмурилась, а затем на её лице отобразился шок.

     — Что такое? — этого не может… даже смерть Героя или Губителей не вызывали такой реакции.

     — Путь к защите человечества от Сущностей.

     — Один шаг. Не волнуйтесь. Проблема решена.

     Александрия уставилась на неё. Была только одна…

     — Дверь к текущему местоположению Ледибаг и Кота Нуара! — бумаги закружились в воздухе, когда она рванула в портал, ведущий на незаселённую людьми Землю.

     Там была и Сплетница, просто сидевшая у дерева, уставившись на Маринетт и Адриана, одетых в их гражданскую одежду, расслабленно прислонившихся к дереву.

     Они дышали, но… больше ничего.

     Александрия чувствовала сбитой с толку.

     — Что они сделали?

     — Что ж ещё, — сказала Сплетница странно сдавленным голосом. — Спасли мир.