Milov

Ожидание в поезде снова было тягостным: остановки каждые 15 минут, а интернета нет. Единственным развлечением было смотреть в окно с верхней полки плацкарта. Хотелось быстрее домой, в Макеевку, поскорее забыть север, как страшный сон, и вернуть всё, как было: моя комната, хороший компьютер, на котором я играл в "Мафию 1" и "Мафию 2". Хорошая компания. Лето большую часть времени и отсутствие полярных ночей.

Новый год мы с сестрой встретили в Коашве, а уже 6 января за нами приехали тётя и дядя, чтобы перевезти нас в Ковдор. Четыре часа пути на белом "Рено Дастер" – и вот мы уже в настоящем городе с населением где-то 10-15 тысяч человек. Как всегда, в центре города должен стоять Ленин, куда же без него. Всего 6-7 супермаркетов на весь город – это было единственное доступное нам развлечение. По

улицам гуляла шпана, и на этом всё.

Ленин такой молодой

2018 год, чай стоит на моем белом столе. Я уже три года живу в ДНР. Мы вернулись с родителями обратно в Макеевку. Первые проблески самосознания начали формироваться под влиянием "умных людей" из интернета. Родители почти не занимались воспитанием, так как много работали на заводе. Когда они приходили домой, максимум на что у них хватало сил – это приготовить ужин, посмотреть телевизор и лечь спать. Поэтому я был предоставлен самому себе.

Мне не было интересно гулять. Да и где было гулять в нашей Макеевке? Скверов, парков и другого благоустройства у нас не было. Как я уже много раз говорил, у ДНР было два союзника: паленая водка за 200 рублей и смеси за 300. Поэтому я сидел дома, смотрел в свой старый компьютер, который с трудом тянул видео на YouTube в 480р. Но хоть что-то.

Меня всегда привлекала история, поэтому я читал и смотрел разные материалы. А ведь история – это политика прошлого, и вскоре меня начала интересовать политика настоящего. И тут я наткнулся на видео Алексея Навального, фильм "Он вам не Димон". Я смотрел его с открытым ртом, а затем один ролик за другим – Дождь, старые интервью. Мне также попался Миша Светов, который позже организовал митинги в поддержку защиты Telegram. Это сильно меня увлекло. Я буквально жил этим, репостил каждый ролик российской оппозиции. Моя классная руководительница даже звонила моей матери, просила, чтобы я перестал – нельзя же идти против "Царя-батюшки"!

В один момент произошла интересная история. К нам в школу приехали депутаты от партии "Республика", они же "Единая Россия". На сцене выступала девушка с мужчиной, рассказывали о профессиях будущего и о том, что нужно думать о дальнейшем образовании. Но, к сожалению, 90% из предложенных профессий, по ее словам, в ДНР получить невозможно.

После этого она решила задать вопросы залу. Я поднял руку. Мы находились в актовом зале, где недавно сделали ремонт, но плохо – возле окон виднелись следы протечек, а штукатурка вздулась. Я спросил: "Наши родители ходят на работу, платят налоги, но почему у школы нет денег на нормальный ремонт? Нам приходится собирать по 600 рублей в месяц на фонд школы, хотя мы уже собрали деньги на ремонт актового зала, но он все равно сделан плохо или вовсе не отремонтирован". После моих слов учительница истории закричала: "Милов, замолчи!" Мой друг, пока я говорил, пытался остановить меня, но я не слушал. Мне казалось, что я стою на митинге, как настоящий оратор.

Впервые я посмотрел этот фильм, когда жил в России, в Ковдоре. Интернета у нас не было, поэтому я коротал время за просмотром телевизора. Уже не помню, на каком канале его показывали, но мои первые впечатления остались со мной надолго — как говорится, первый раз всегда самый запоминающийся.

Мрачный Петербург начала 90-х, криминал, алкоголизм и всё в коричневых тонах. Разговоры старших на кухне о том, как они пережили 90-е, и жизнь в депрессивном, индустриальном городе Мурманской области, где 8 месяцев в году пасмурно, идеально накладывались на атмосферу фильма. Дед рассказывал, как по частям выносил с завода детали, потому что задержки по зарплате доходили до года или двух. Или рассказы отца: его родители пять лет не получали денег, и они буквально питались комбикормом, а его однокурсник ездил на "мерсе". Им присылала еду бабушка, моя прабабушка Ефросиния, из деревни N. Постоянная разруха и недовольство витали в воздухе. Как пела одна артистка: «В 90-е убивали людей, и все бегали совершенно голыми».

Стук колес по рельсам, объявляют станцию "Апатиты". Мы с родителями выходим на улицу — уже три дня едем в плацкарте к родственникам на север. К нам подъезжает белый Renault Duster, из него выходит дядя Валера, муж моей тетки Марии. Отец складывает наши чемоданы в багажник, и мы отправляемся в поселок городского типа Коашва.

Коашва

Мы ехали вначале в город Кировск, где я впервые увидел горы невероятной красоты, хотя их почему-то называли Хибины. От Кировска до Коашвы было примерно 40 километров, а вокруг — только леса, леса, леса.

Коашва вид сверху, посередине школа.

Помню это так, как будто это было вчера. В деревню N, где я проводил уже третий месяц лета, приехал мой отец, чтобы забрать меня домой в Макеевку. Когда я его увидел, у меня на глазах начали течь слёзы — я так сильно по нему скучал, хотя мы могли созваниваться по телефону. Это, кстати, был довольно сложный процесс: нужно было выйти в поле, встать на пень и держать телефон в вытянутой руке, потому что в обычных деревнях Украины начала 2010-х годов не было ни связи, ни интернета.

Я встретил отца со словами:

Да, я говорил на украинском, потому что в деревне все, кроме моего деда Алексея, говорили только так.

После этого отец забрал меня, и мы отправились в четырёхчасовую поездку на электричке до Авдеевки. Там папа купил себе "Черниговское светлое", а мне — сок "Садочек" виноградно-яблочный и пиццу "Толстяк", за которой я до сих пор скучаю. Затем мы пересели на другую электричку, которая шла два часа до вокзала в Донецке, а оттуда на общественном транспорте добрались до Макеевки. Там нас встретили моя мама и сестра, которой на тот момент было полтора года. На удивление, она меня не узнала — забыла! Она сильно подросла, у неё отросли волосы, а когда я уезжал, её подстригли наголо, как и всех годовалых детей.

Кто такой карщик? Это человек, который управляет вилочным погрузчиком складского типа. У нас эту машину просто называли "кара" от английского слова car. В каждой смене должно было быть по три карщика, и их задача заключалась в разгрузке машин с поддонами и установке их на ярусы, состоящие из трёх уровней. Одним из таких водителей был Лёха, мужчина лет 45 с безумной улыбкой. Когда ты смотрел ему в глаза, перед тобой мелькала вся твоя жизнь, и именно в этот момент ты осознавал, что такое настоящее безумие. Лёха напоминал мне Тревора из GTA V. Он был хорошим другом Миша Мозоля, но не был заносчивым — скорее, в хорошем смысле "ебнутым". Он водил свою машину по складу так резко, что в первый же день работы чуть не сломал мне ногу. Лёха врезался в гидравлическую тележку, та отскочила, ударилась о поддон с товаром и отрикошетила прямо в мою ногу, чуть ниже колена. Если бы тележка, которую мы называли "рохла", ударила по коленке, я бы, наверное, до конца жизни ходил как страус. Синяк, который остался у меня на ноге, напоминал о себе ещё месяц — буро-алого цвета.

Алексей очень любил слушать музыку, например, "Galibri & Mavik — Федерико Феллини", "Золотую чашу" Дани Милохина и Баскова, "Цвет настроения синий" и ещё какую-то ужасную попсу, от которой, казалось, из ушей текла кровь. Проблема была в том, что его плейлист обновлялся очень редко, и на тот момент, когда я уже работал 5-6 месяцев, это меня не просто достало — это было похоже на пытку. Представь себе: 11 часов днём или 13 часов ночью, 6 месяцев подряд, одно и то же...

Однажды, сидя в курилке, я не выдержал и попросил Лёху обновить плейлист, сказав, что он уже всем наскучил. "Давай что-то новое", — сказал я, и вскоре очень пожалел о своих словах. После смены он вручил мне SD-карту и попросил что-нибудь ему скачать. И что я придумал? (Молодые читатели оценят.) Я закачал ему на флешку треки Шадоурейза, включая легендарный "Коил-Коил-Коил".

Как я работал на складе в Макеевке.

Прошлую часть я закончил на том, что после великолепного графика "шесть дней, пять ночей" по моим ощущениям примерно треть сотрудников склада уволилась. Однако на их место пришли новые ребята.

Глава 1. Женя Чайкин

Я сидел в курилке перед началом смены, и к нам подошел какой-то мужчина лет сорока. У него были длинные волосы, бандана на голове, футболка "Король и Шут" и рваные джинсы.

Оказалось, что его зовут Женя Чайкин. Он уже работал на этом складе с апреля 2015-го по март 2016-го. Как-то так получилось, что мне дали его в "падаваны", как это у нас называлось. Естественно, из-за недостатка социализации даже мужчина в футболке "Король и Шут" показался мне вполне адекватным человеком. За недельку, пока я показывал ему, где что лежит по секторам на складе, мы постепенно подружились.

Оказалось, что в 90-е годы Женя очень увлекался "говнарскими" группами: "Алиса", "Король и Шут", "Сектор Газа" и т.д. Он учился в ПТУ на сварщика, но после окончания понял, что работа на заводе — это не его. Самой главной его мечтой было стать знаменитым музыкантом.

В 18 лет он купил свою первую гитару и начал играть, но кушать тоже хотелось, поэтому ничего лучше, чем пойти работать на склад в Украине конца 90-х — начала 2000-х, он не придумал. Так он трудился примерно до середины 2005-го года. Потом он познакомился с девушкой, которая предложила ему работать декоратором в театре. Женя проработал там до 2014-го года, периодически увольняясь, но возвращался, потому что ему это очень нравилось. Он ездил по всей России и Украине, даже показывал фотографии с разными знаменитостями: Гошей Куценко, Владимиром Зеленским, а также Алексеем Паниным. Тогда я его спросил: