XXIII. Химельхол
Закупив в Рикеберге всё необходимое, мы двинулись к Небесному чертогу, гадая, какая же часть нашего плана пойдёт наперекосяк.
Узкая старая дорога пролегала по распадкам и плоскогорьям Хребта, огибая вершины с белыми шапками и живописные ущелья, дна которых было не разглядеть. Пологие участки то и дело сменялись затяжными подъёмами.
В горах было безлюдно. Лишь однажды мы заметили орков верхом на могучих мохнатых козлах. Осень подошла к концу, и они возвращались в свою высокогорную деревню, где поселились ещё в те времена, когда их воинственные предки уходили от растущих королевств людей во все стороны света. В северных горах орки зажили вполне мирно, сменив набеги на противостояние суровой природе. Зимой они вели пушной промысел, а летом спускались для торговли. Орки степенно помахали нам с соседней гряды и отправились дальше.
Мы миновали поворот на восточную дорогу и наконец увидели гору Небесного чертога. Мы опасались, что потратим на путь к вершине недели, но, к счастью, дорога вывела нас прямо на высокое плато, упиравшееся в её скалистый склон. Здесь уже шёл снег, а дыхание превращалось в пар.
Ворота в гномий город оказались завалены камнепадом, но ко входу в зал вела лестница без перил, вырубленная в скале. Местами её повредили обвалы и оползни, однако оставшейся ширины хватало, чтобы осторожно подняться пешком.
Мы тревожились за лошадей, которых пришлось оставить без присмотра, но Ивар успокоил нас, заявив, что до появления Бьорна с ними ничего не успеет случиться. Горным оркам лошади без надобности, а хищные звери предпочитают обходить стороной всё, что пахнет дымом. За многие поколения они хорошо усвоили, что за нападение на домашний скот в горах платят неотвратимым возмездием.
Мы расседлали лошадей и перенесли снаряжение и припасы на верхнюю площадку, а заодно скололи лёд со ступеней и натянули верёвочные перила в наиболее опасных местах.
Двери в зал оказались заперты, но я уже привычно ударил по ним молоточком и стёр руны, означающие закрытый замок. Створки легко поддались, и мы очутились внутри Небесного чертога.
Сразу за дверями начинался наклонный коридор со ступенями, который вёл вглубь горы, изгибаясь вслед за драконьим лазом. За поворотом лестница вывела нас в широкую галерею с колоннами вдоль стен. Миновав её, мы очутились в огромном восьмиугольном зале.
Прямые стены переходили здесь в круглый свод, сложенный из хрустальных линз. Они ярко освещали центр зала, куда, по-видимому, гномы планировали насыпать земли для эльфийского дуба. На полу вокруг древа строители расчертили будущие тропинки и даже русло неглубокого ручья.
Пол зала спускался к освещённому центру на несколько ступеней. У их начала царил торжественный полумрак, из которого проступали огромные колонны, вырубленные на пересечении стен, и высокие ниши с угловатыми статуями гномов. Мастера опутали их строительными лесами, но успели вырезать только лица и бороды, остальное же только угадывалось в грубо обработанном камне.
Между нишами располагались проходы в кольцевую галерею. Из неё можно было попасть в служебные помещения, к шахте подъёмника и спиральным лестницам, ведущим вниз. По бокам от входов стояли заготовки для статуй, а пол устилали осколки камней и другой строительный мусор.
Мы разбили второй лагерь прямо в круге света и занесли внутрь припасы и спальные мешки. В зале было тихо и прохладно. Мы грелись у жаровни, которую топили досками от лесов. Дым поднимался столбом к самому своду, где его словно затягивало в какую-то невидимую трубу. По ночам купол вспыхивал россыпью звёзд, вмещая всё ночное небо, видимое с вершины горы.
Пока я готовился исправлять руны, Ивар и Найлс обошли ближайшие этажи и галереи, убедившись, что все выходы на поверхность заблокированы или открываются лишь изнутри. Раз в день друзья спускались к лошадям и приносили снег, который мы растапливали в котелке.
Наконец, я решил, что дальнейшие приготовления бессмысленны, попросил Ивара и Найлса на всякий случай подождать внизу, ударил молоточком по шкатулке и взялся за резец. Мне было совестно портить этот образец исключительного мастерства, но в противном случае золото пришлось бы высыпать не один месяц. Признаться, я не был уверен, что шкатулка не взорвётся у меня в руках в любой момент, а потому к концу работы порядком вспотел. Подивившись тому, что остался цел, я ударил по шкатулке повторно, вышел на площадку и помахал друзьям.
Из досок Ивар соорудил треногу, на которой мы осторожно закрепили шкатулку крышкой вниз. Кусочком смолы мы приклеили к крышке лучину, на конце которой висел груз. Его удерживала петля, которую мы рассчитывали развязать, потянув за верёвку с безопасного расстояния.
Ивар как раз разматывал верёвку, когда в зале неожиданно возникли две фигуры, закутанные в тёплые плащи. В руках у широкоплечего была палица, а худощавый держал короткое копьё. Они неторопливо осмотрелись и уверенно направились в нашу сторону.
Найлс молча подхватил щит, выступил им навстречу и обнажил меч. Незнакомцы с явным удовольствием отметили, что его левая рука уже вполне здорова, и скинули плащи, под которыми скрывались кожаные доспехи.
— Это же те монахи с собакой, что про Луку рассказывали! — воскликнул Ивар.
События развивались стремительно. Найлс нетерпеливо ударил мечом по щиту, незваные гости кивнули друг другу и, разойдясь в стороны, разом бросились на него.
Нападавшие действовали слаженно и решительно. Крупный боец с палицей наступал прямо, обрушивая на Найлса мощные удары, а его подвижный товарищ старался зайти со спины. Наш мечник успевал только отбиваться и уворачиваться, выжидая шанса нанести ответный удар.
В какой-то момент я понял, что Найлс уже сражается в полную силу. Ему удалось отбить палицу и ударить плечистого бандита по руке, отчего тот выпустил оружие и отскочил в сторону. Воспользовавшись этим, мечник бросился на второго нападавшего и выбил из его рук копьё. Худощавый выхватил два кривых кинжала, но Найлс отбросил его, ударив ребром щита в грудь, и тут же развернулся к первому бандиту, который уже подбирал булаву здоровой рукой. Явно не успевая за обоими сразу, Найлс сжал губы и перехватил меч, чтобы рубить наверняка.
Я решил вмешаться и сотворил невероятно мощный магический снаряд, разом пропуская через себя огромный поток эфира. Снаряд с визгом и шипением разрезал воздух и вонзился в пол у ног верзилы, осыпав сражающихся каменным крошевом.
— Хватит! — крикнул я нападавшим и вытянул руку, словно намереваясь сотворить новое разрушительное заклинание.
На самом деле я не был уверен, что у меня получится. Сердце колотилось, в ушах звенело, а по верхней губе потекло что-то горячее. Но мой расчёт на демонстрацию магической мощи оправдался. Верзила в нерешительности махнул палицей, а худощавый посмотрел на него и отступил к своему товарищу, не убирая кинжалов. Найлс стоял между ними и шкатулкой, тяжело дыша.
— Довольно бесплодного насилия! — раздался знакомый голос и в зале появился Магнус. На его лютне болтался белый платок. Сразу за ним из арки показалась Лавиния, толкающая перед собой связанного Альбина.
— Приветствую вас, достопочтенная публика! Позвольте представиться: Магнус Спарре и его лицедеи!
Магнус представил своих подельников. Верзилу звали Малышом Крысобоем, а его товарища — Хваларом Древотолком. Самого Магнуса и Лавинию мы уже знали.
— Ты, небось, и детишек притащил? — процедил Ивар.
— Что вы, — гордо ответил Магнус, — близнецы ждут в столице… Но вернёмся к нашей пьесе. Итак, убедившись, что силой своего не добиться, лидер благородных разбойников решается на переговоры, — Магнус помахал платочком. Хвалар, видя, что продолжение схватки откладывается, убрал кинжалы и поспешил перевязать раненую руку товарища.
Найлс поднял бровь и пристально посмотрел на Лавинию. Она лишь раздражённо повела плечом и отвела взгляд.
— Как вы нашли нас? — спросил я, чтобы потянуть время и немного прийти в себя.
— О, это было не так уж просто! — охотно начал Магнус. — Видите ли, вы самые неудобные цели для слежки, которые нам только встречались. Бродите в какой-то глуши, сворачиваете с троп и срезаете путь по чащобам. Малыш Крысобой, — Магнус указал на здоровяка, — едва не утоп в трясине, пытаясь угнаться за вами. Зато господин Галлус путешествует как положено. Впрочем, я с удовольствием расскажу всё в подробностях, но сперва попрошу вас сложить оружие и отойти к стене. Вы же не хотите, чтоб господин Альбин ненароком пострадал в ходе нашего сражения?
— Всякому миролюбию есть предел, — ответил я, испытывая непривычной силы гнев, — если отнимете жизнь, потеряете свои!
Магнус с напускным безразличием покосился на след от магической стрелы.
— Что ж, справедливо. В таком случае предлагаю обменять шкатулку на пленника, после чего мы вас немедленно покинем и каждый пойдёт своей дорогой.
— Пойдёт, как же, — глухо сказал Ивар.
— Вы ведь понимаете всю опасность владения этим золотом? — начал я. — Дракон отыщет его в любом уголке мира.
— Очень на это рассчитываю, — с жаром сказал Магнус. — Представляете, сколько заплатят враги короны за такую возможность? Мне даже столько не нужно. Хотите, поделим поровну?
Он посмотрел на Ивара.
— Думаете, королю за горой ничего не известно о вашем плане? Этот прилежный господин уже наверняка ему всё доложил, — он указал на Альбина. — Вот, пожалуйте, доказательство.
Магнус достал свёрнутый листок бумаги, на каких обычно пишут послания для птичьей почты, и с выражением прочёл:
— Достопочтенному виконту Альбину Секундусу Кварцетум Белисарио Галлусу… Милорд, спешим сообщить, что нам удалось собрать сведения о лицах, соответствующих вашему подробному описанию… Как же мелко написано… Внешность городского эльфа, известного как Мелентор, сын Меледора и Эльварин, а также отставного десятника столичной стражи Найлса Свартсварда соответствуют приметам лиц, находящихся в розыске по делу о грабеже вирма Балгаса Губителя в его логове у Тлеющих гор…
Магнус торжествующе уставился на нас, оценивая произведённое впечатление.
— Не пойму, — сказал Ивар с наигранной растерянностью, — ты грозишь погубить нашего друга, и сам же нас против него настраиваешь…
— Он тянет время, — коротко бросил Найлс, не спуская глаз со здоровяка и его напарника.
— Отнюдь! — ответил Магнус. — Я вас испытываю. Лавиния, покажи любезным господам, что мы не шутим.
Чуть поколебавшись, Лавиния выразительно приставила кинжал к шее учёного, и Ивар немедленно поднял руки.
— Хорошо-хорошо! Твоя взяла! Забирай злато, только дворянина отпусти.
— Ты что творишь… — прошипел Найлс, но всё же опустил меч и отошёл в сторону.
— Ну вот и славно! — пропел Магнус, проходя мимо нас и забирая моток верёвки из рук Ивара. — Но сперва позвольте убедиться, что обмен справедливый.
Подельники Магнуса подошли к шкатулке, осторожно освободили её от верёвок и рычагов и передали главарю. Тот немедленно откинул крышку и потряс шкатулку над ладонью.
