V. Бродячий театр
Ближе к полудню следующего дня таверна загудела словно улей. С порога звали хозяйку, внутри двигали столы и звенели посудой. Заиграла музыка, и кто-то начал петь под одобрительный гул. Найлс выглянул за дверь нашей комнатки и сообщил, что в общий зал набилась толпа народу во главе с ватагой бродячих артистов.
Мы остановили помощника хозяйки, пробегавшего мимо с корзиной белья. Он объяснил, что вчера вечером в городок приехал бродячий театр. Они уже установили подмостки на площади и прошлись по кабакам и харчевням, зазывая зрителей на представление. Найлс и Ивар отправились посмотреть на приезжих, а я задержался, составляя список необходимого для чар опознания.
Толпа веселилась. Кто-то залезал на столы, сдвинутые к стенам, и притопывал в такт музыке. Посреди зала пел и играл на лютне бард в богатом костюме. В стороне от него расположился небольшой оркестр: флейтистка в платье, здоровяк с барабаном и худощавый человек с бубном и трещотками.
Хотя сам бард и его спутники выглядели очень ярко, лица их совершенно не запоминались, вероятно, из-за кричащего грима.
Бард как раз закончил петь про безумного деда и, присев на табурет у камина, принялся за историю о медведе, еноте и сове. Когда он дошёл до места про налог на жизнь в дупле, слушатели засвистели и затопали.
На лестнице стояла плечистая девушка в клёпанной куртке, наблюдавшая за происходящим с кружкой эля в руках.
— Хожу за ними с самого утра, — хмельным голосом поделилась она, — он каждый раз про деда с енотом поёт, а мне всё ещё не надоело.
Бард тем временем закончил петь, поднялся с табурета и обратился к залу.
— Друзья! — воскликнул он. — Приглашаем вас посетить выступление единственного в своём роде бродячего театра! Мы дадим только одно представление в этом славном городе. Только одно представление и только этим вечером, а завтра мы вновь отправимся дорогой приключений!
В программе ожидались: учёная собака, невероятный акробат, разгибатель подков, заклинатель змей из далёкого Искавара, а также поучительная постановка о дерзком налёте на логово ужасного дракона Балгаса Губителя, что совершили двое отчаянных проходимцев, чьи имена и прошлое никому не известны.
Последнее звучало особенно интригующе. Было крайне интересно узнать, во что за это время превратились слухи о нашем первом походе, и мы решили, что такой шанс нельзя упускать.
До представления ещё оставалось немного времени, поэтому я оставил друзей в таверне, а сам отправился на поиски нужных ингредиентов по городским лавкам и фургонам торговцев.
Уходя, я поймал на себе взгляд хозяйского парнишки, который торопливо отвернулся. Я решил, что его любопытство объясняется нашей щедрой платой, ящерицей и моей внешностью, а потому не придал этому эпизоду большого значения.
К началу представления я нашёл почти всё необходимое для чар. Свечи и курильницу я купил у торговца, кусочек слюды — у местного стекольщика. Оставалось раздобыть большой плоский камень и немного ладана, который я решил спросить в небольшом храме у кладбища. Жреца я не застал, а юный служка наотрез отказывался что-либо продавать, заявив, что они не лавка, благовония наперечёт и ему точно влетит от наставника. Я не стал спорить и велел передать, что зайду позже.
Найлса и Ивара я не застал. По словам вездесущего паренька, они уже ушли смотреть представление. Я оставил покупки в комнате, погладил ящерицу и отправился догонять друзей на площадь в центре городка.
У сцены собралась толпа из горожан с детьми, торговцев, наёмников из каравана и самого разного люда. Судя по мелькающим шапкам в виде рыб, многие возвращались с ярмарки в степи. Я немного потолкался и наконец заприметил рыжую макушку Ивара. Друзья купили у лоточника солёной карамели и с нетерпением ожидали начала.
Занавес открылся, и на сцене, ловко кувыркаясь, появился ребёнок лет двенадцати. Он поклонился публике и сделал сальто за кулисы, тотчас снова появившись с другой стороны. Толпа ахнула, а я сотворил чары виденья, но ничего магического не обнаружил. Ребёнок ещё раз поклонился и вновь переместился невероятным образом, после чего его сменил бард, объявивший первый акт представления.
Пьеса про ограбление дракона оказалась комедией, построенной на слухах и грубоватом юморе. Флейтистка в длинных, словно у осла, ушах играла «эльфячьего колдуна-лиходея», а силач — туповатого громилу с мясницким тесаком, прообразом которого, очевидно, послужил Найлс. Говорили они нестройными стихами, местами переходя на прозу. Из-за кулис то и дело показывался бард в образе арлекина и с ужимками пояснял происходящее. Пьеса шла короткими актами, между которыми труппа показывала другие номера.
История начиналась в вычурно обставленном разбойничьем кабаке, где герои сетовали на своё безденежье.
— Как плохо жить без кучи злата! — хрипло басил «эльфячий колдун». — У богача ж судьба богата. Но честный труд не золотит, и от него спина болит.
— Что ж делать нам, дружище эльф? — вопрошал громила тонким голоском.
— Разбогатеем мы, не дрейфь! В горах дракон храпит на злате, дверь без замка в евонной хате. Пока змей спит без задних ног, мы нагребём монеток впрок!
Герои недолго скитались по лесам и болотам и вскоре очутились в логове дракона, где стали собирать золото. Эльф жадничал и никак не мог остановиться, пока мешок не стал огромен. Громила с трудом взвалил его на спину и издал громкий неприличный звук, а зрители покатились со смеху.
В тот же миг сцену огласил жуткий рёв, и грабители в ужасе убежали, рассыпая монеты из дыры в мешке. Из-за кулис показались марионетки эльфа и здоровяка, которых преследовала собака в костюме с перепончатыми крыльями. Погоня продолжалась до тех пор, пока герои не утопили злополучный мешок в болоте и не спрятались в выгребной яме.
Далее на сцену вновь вышли актёры. Им встретился сгорбленный погорелец, поведавший, что дракон с досады сжёг пять окрестных деревень, и сам король объявил грабителей в розыск.
— Всему виною старый змей, — заявил эльф.
— Но мы преступники теперь, — вторил ему громила. — Коль ищет стража, то пора скрываться.
— Теперь я девой стану одеваться! — воскликнул злокозненный эльф и сорвал уши и плащ, под которым скрывалось платье танцовщицы.
— И верно, ты на женщину похож, — согласился громила под смех зрителей. — Ухожен, чист и чересчур пригож.
Эльф извлёк из кустов бубен, а мечник накинул капюшон, перевоплотившись в монаха с чашкой, после чего парочка направилась в портовый район. На сцену вышел арлекин и назидательно произнёс:
— Не велика наука обокрасть дракона! Сложней не взять добычи слишком много. У тех, кто жаден, да в придачу глуп, надорвана спина и развязался пуп!
Зрители бурно аплодировали и свистели, кто-то утирал от смеха слёзы. Ивар тоже начал было хлопать, но покосился на Найлса и сделал вид, что отряхивает ладони. Я решил, что видел достаточно, и, предупредив друзей, отправился к жрецу.
По пути я заметил, как из переулка скользнула невысокая тень, едва различимая в опустившихся сумерках. Приглядевшись, я узнал юного акробата, который незадолго до этого выходил на сцену. Я улыбнулся догадке о близнецах, а тень быстро оглядела улицу и юркнула за фургон бродячего театра.
