XVI. Легенды о жадности и коварстве
Через три дня в нашу таверну нагрянули Барен и Дарен. Они на ходу погладили Кусалу, потолкались с Найлсом и засыпали стол картами и записями.
— Что мы сейчас поведаем! — с азартом начал Дарен. — Потянет на балладу о жадности и позоре рода дварфийского.
— Много ж вы откопали, — удивился Ивар, перебирая бумаги.
— Было непросто, — начал Дарен, — путь наш лежал в пыльные склепы, места мрачные и покинутые всеми пивными бочонками мира. На наше счастье, владычествует там красавица Сеника Таннидоттир. А посему стоило герою войны Барену вычесать из бороды перья и кости, как…
— Да не стоит об этом, — Барен смущённо толкнул брата плечом. — Дело говори, сорока.
Пихаясь и перешучиваясь, братья рассказали следующее. Двести лет назад жил да был гном Гарм Гридсон по прозвищу Жадная Борода. Гарм родился в уважаемой и богатой семье клана Серебряной наковальни и прозвище такое носил не с рождения. Сначала он занимался семейным ремеслом — копал серебро и плавал за море по торговым делам. Но потом его словно укусила жаба, и он превратился в дельца и скупщика дорожных расписок, которые купцы брали с собой в дорогу вместо тяжёлого золота. Гарма не интересовало происхождение денег, важно было лишь их количество.
Жадная Борода никому не доверял, жил особняком и сокровищницу свою держал в строжайшей тайне даже от родни. Позже клан Серебряной наковальни перебрался на запад, а сам Гарм исчез. След его терялся в горах Хребта, где он искал убежища у дальних родственников. Больше о нём ничего не известно. Осталась от Гарма только песенка, да недобрая память.
Братья резонно предположили, что нам захочется поискать его тайник, а потому зарисовали фамильный герб Гарма и прихватили старые карты с рудниками клана. Картам было не больше двух сотен лет, и некоторые шахты на момент составления уже опустели.
— Дело ваше, други, но случись мне найти кошель этого гнусного гоблина, забросил бы его подальше в море, — предостерёг нас Дарен. — Ходили слухи, что Гарм не брезговал делами с разной нечистью, так что он сам и его золото вполне могут быть прокляты, или чего похуже…
Ко всему прочему, братья выпросили у архивариуса оттиск карты северной оконечности Хребта, на котором отметили тропы к Химельхолу. По их словам, смотреть там было особо не на что, но вот зал с линзами определённо заслуживал внимания. Ивар прикинул по карте маршрут и заметил, что из дома до Небесного чертога даже ближе, так что мы решили при случае заглянуть и туда.
— А что тут за отметки такие? — спросил Ивар, протягивая братьям карту походов отряда, которую изучал на досуге последние пару дней. Он указал на клыкастые рожицы, отмечавшие пять мест. Одна из меток стояла как раз на месте замка, где нас пытались замуровать.
— Это замки баронов-лиходеев, расположение которых нам удалось выведать. Парочку мы навестили, а вот остальные успели сбежать. Но шороху мы навели знатно! До сих пор ничего о них не слышно.
— А вот тут вы были? — спросил Найлс, указывая на земли барона Афанаса.
— Тут как раз мы одного и настигли. Ходили слухи, что там путники пропадают, а по лесам бродит всякое лихо. Дед твой и сам всё собирался наведаться, но тут пришло письмо. Оказалось, в тех краях злодей собрал целую армию приспешников. Много лет привечал всякий сброд, колдунов и душегубов. Самые преданные поблизости поселились, на деревню набралось.
И вот один из этих слуг пишет, дескать, служим не по своей воле, жестокий хозяин тиранит, мочи нет, освободите нас! А в награду они все хозяйские богатства пообещали.
Дело вроде верное, но Чёрный Меч решил сперва всё разведать. Понаблюдали мы пару дней за деревушкой — поняли, что нас там с засадой ждут. Мы их отвлекли, да и напали с рассветом.
Как они «обрадовались», что их освобождать пришли! В рог затрубили, копья схватили, стрелы пускают. Но мы уже были опытные. Смели всех, кто оружие не бросил. Из наших только один новичок под стрелу попал, да Дарену какой-то колдун бороду подпалил.
— А как деревня с замком сгорели? — спросил Найлс серьёзно.
— Замок мы нарочно подожгли, чтоб лихо не гнездилось. А деревня… Ну, она сама как-то сгорела. Кто ж знал, что они такие лютые и тушить её не станут…
Найлс удовлетворённо кивнул.
— А что ж с богатствами? — спросил Ивар.
— Злодей взаправду оказался богат, так что добычи хватило каждому. Да только она нас не радовала, считай, разбоем нажито. Чёрный Меч решил вообще ничего не брать, а мы свою долю раздали беженцам в Рикеберге. Рыжик тоже хотела, да мы её уговорили в дело пустить, чтоб в будущем всем больше пользы вышло. Слыхал, вы теперь корабли ладите и ходите за морским зверем во льды.
— Всё так, — подтвердил Ивар. — А что стало с теми, кто сдался?
— Как остыли от боя, стали судить да рядить. Рыжик обычно помягче была, но тут злилась сильно. Мол, эти прислужники хуже гоблинов: отпусти одного, вновь расплодятся. А потом смотрит, а там одни дети да старики уцелели. Отсыпали мы им серебра и ушли. Часть потом разбрелась кто куда, часть осталась. Говорят, в тех краях до сих пор иногда путники пропадают, да нам всё некогда сходить. Может, вы проверите?
— Уже заходили по дороге, — вздохнул Ивар, — живёт там один подлец. Но он свой урок получил, глядишь, одумается.
Ивар и Найлс коротко рассказали о нашем приключении. Часть про дверные петли рассмешила братьев особенно сильно. Вскоре разговор перешёл на более приятные темы. Братья рассказали о своей работе и предложили погостить ещё с недельку.
— Оставайтесь, испробуете наш подводный корабль. Мы уже поплавали, думаем теперь дедов топор со дна Разлома поднимать.
— На шаре, значит, не полетели, а пучин не страшитесь? — засмеялся Найлс.
— Так то глубина, — парировали братья.
Конечно, нам хотелось бы увидеть морское дно и задержаться подольше в Рикеберге, но пора было трогаться в обратный путь. Близилась зима, а нас ещё ждали поиски логова Балгаса и покинутых шахт Жадной бороды. Так что мы горячо поблагодарили новых друзей и попрощались, дав обещание вернуться.
Обратный путь мы преодолели без приключений. Изредка обгоняли попутные повозки или разъезжались со встречными, но чаще не видели никого весь день. Вдоль дороги тянулись скалы и равнины, над которыми холодный ветер перегонял стада облаков да колыхал сосны, цеплявшиеся за мшистые камни узловатыми корнями. Под стать пейзажу наш весёлый настрой сменился задумчивостью.
Очевидно было, что поиски хранилища с золотом могут не увенчаться успехом. Возможно, клад давно погребён в земле или разграблен, и золото в шкатулку теперь поступает из чьей-то казны. Однако монеты исправно сыпались, а значит, всё ещё лежали где-то одной кучей.
Также было понятно, что брать шкатулку с собой на поиски не стоит. Вардольф всё ещё оставался малонаселённым и довольно опасным краем, а где-то по дорогам колесил бродячий театр во главе с подозрительным типом Магнусом. Шкатулку следовало надёжно спрятать, но что было делать с Кусалой?
Посовещавшись, мы решили, что лучшим решением будет на время спрятать шкатулку в скалах на каком-нибудь неприметном островке посреди болот. В его камнях для ящерицы нашлось бы укрытие, а в траве — пища.
Такое место ещё предстояло найти. Ивар предложил поискать на юго-востоке от Бондхайма, где между притоком Северки и скалистой грядой раскинулся заболоченный хвойный лес. Эта земля принадлежала Йордброкам, и следопыты Бьорна могли бы присматривать за подходами к тайнику. Но дело разрешилось проще.
Астрид, у которой мы спросили совета, подробно расспросила нас обо всём и сказала, что шкатулку с ящеркой будет разумнее оставить дома.
— Поселим её в старой зерновой башне, всё равно пустует. Стены там из камня, а дверь крепкая, так что никто вашей драконице не помешает.
Ивар выразил сомнения по поводу драконьего характера и соседства с курятником, но Астрид только рассмеялась.
— Сударь, у меня пятеро внуков. Я умею хранить тайны и справляться с чудовищами.
Выслушав краткие наставления по уходу за маленьким драконом, Астрид вышла во двор и громко крикнула:
— Ингрид! Всё бросай, хватай сачок. Для тебя есть работа.
