Наш Грамши. Империя и национальное государство

Антонио Грамши в «Тюремных тетрадях» развернуто рассматривает противоречие между империей и национальным итальянским государством. Под империей Грамши понимает, как Римскую империю (затем Священную Римскую империю германской нации), так и католическую церковь.

Перевод приводится по изданиям «Грамши А. Избранные произведения. Т.3 Тюремные тетради», Издательство иностранной литературы, 1959 год, Москва и «Грамши А. Тюремные тетради. В 3 ч. Ч. 1.», Издательство политическая литература, 1991 год, Москва.

Цитата: «Исследование исторического процесса формирования итальянской интеллигенции заставляет, таким образом, обратиться ко временам Римской империи, когда Италия, поскольку на ее территории находится Рим, становится кузницей образованных классов всех частей империи. Руководящий слой все более делается имперским и все менее латинским, он становится космополитическим: императоры также уже не латиняне и т.д. Это означает, что развитие классов итальянской интеллигенции (действующих на территории Италии) идет в одном определенном направлении, которое совершенно не является национальным, а это приводит к нарушению состава живущего в Италии населения и т. п.».

Итальянская интеллигенция по Грамши с самого раннего периода формировалась в имперском русле — как космополитическая. Что обуславливало ее наднациональный характер. Разумеется, никакой именно итальянской идентичности в Римской империи не было, потому Грамши оговаривается: «действующих на территории Италии».

Цитата: «О том периоде древнеримской истории, который знаменует собой переход от Республики к Империи, — поскольку он создает общие контуры некоторых идеологических тенденций будущей итальянской нации. Кажется, что до сих пор не показано со всей ясностью, что в действительности именно Цезарь и Август радикальным образом изменяют положение Рима и полуострова в равновесии сил внутри классического мира, лишая Италию «территориальной» гегемонии и передавая функцию руководства «имперскому», то есть наднациональному классу. <…> Цезарь добивается победы, поскольку проблема, которую Гракхам, Марию и Катилине, предстояло разрешить на полуострове, в Риме, перед Цезарем встает в рамках целой Империи, и в ней полуостров является лишь частью, а Рим «бюрократической» столицей, да и то только до определенного момента. Этот узловой исторический этап имеет величайшее значение для истории полуострова и Рима, так как он дает начало процессу «денационализации» Рима и полуострова и его превращения в «космополитическую территорию». Древнеримская аристократия, которая с помощью методов и средств, соответствовавших ее времени, объединила полуостров и создала базу для национального развития, подавляется теперь имперскими силами и теми проблемами, которые она сама же вызвала к жизни».

Переход Рима от республики к империи (не по форме, а по существу), с экспансией далеко за пределы Апеннинского полуострова, с одной стороны, сделал Рим «центром мира». С другой стороны, Рим оказался центром именно мира, а не Италии. Подчиняя себе мир, Рим был всё дальше от оформления итальянского народа, растворяя себя и (лишь потенциально возможный на тот момент) итальянский народ в империи.

Империя, воплощенная в государственной форме, — космополитическая территория, объединенная наднациональной всемирной идеей. Соответственно, имперская интеллигенция (напомню, Грамши включает в данное понятие и элиту) — космополитическая и наднациональная.

Цитата: «[Цезарь стремился] привлечь в Рим лучшую интеллигенцию всей Римской империи, осуществляя централизацию в широком масштабе. Так было положено начало той самой категории «имперской» интеллигенции в Риме, которая найдет свое продолжение в католическом духовенстве и оставит немалый след во всей истории итальянской интеллигенции с характерным для нее вплоть до XVIII века «космополитизмом».

В Римской империи была сформирована наднациональная имперская интеллигенция, которая нашла свое продолжение в католическом духовенстве. Империя продолжила свое существование в христианской и затем конкретно католической ипостаси.

Цитата: «Этот не только социальный, но и национальный, расовый разрыв между значительными массами интеллигентов и господствующим классом Римской империи воспроизводится после падения империи как разрыв между германскими воинами и интеллигентами романизированного происхождения, преемниками категории вольноотпущенников. С этими явлениями переплетается рождение и развитие католицизма и церковной организации, которая на многие века подчинит своим интересам большую часть духовной деятельности и будет осуществлять монополию в культурном руководстве в сочетании с карательными санкциями по отношению к тем, кто вздумает противиться этой монополии или обойти ее. В Италии является фактом, что интеллигенция полуострова выполняла в большей или меньшей степени, в зависимости от времени, космополитическую функцию».

Грамши описывает католицизм как новую империю, центр которой всё также оставался в Риме. Католическая церковь, безусловно, имперский институт, что напрямую вытекает из тезисов Грамши. Отступая от Грамши (но принципиально не противореча ему) напомню, империя — это всемирная идея, необязательно воплощенная в конкретной государственной форме. Католицизм — это империя, а Ватикан — ее земной институт.

Цитата: «Бесспорно, что религиозность итальянцев очень поверхностна, и также бесспорно, что она носит узко политический характер, характер гегемонии международного масштаба. <…> Не следует забывать, что начиная с XVI века и в последующий период Италия принимала участие в мировой истории — прежде всего как резиденция папства, а также и потому, что итальянский католицизм рассматривался не только как суррогат государственного и национального духа, но, несомненно, и как мировая руководящая функция, то есть как империалистический дух».

Грамши пишет про «империалистический дух» католицизма, рвущего установить свою гегемонию международного масштаба. Это описание империи с позиции гегемонистской войны.

Цитата: «Культура» в течение многих веков была единственным «национальным» итальянским проявлением. Тут есть словесный обман. Где находилась основа этой итальянской культуры? Не в Италии: эта «итальянская» культура есть продолжение средневекового космополитизма, связанного с наследием империи и церковью, воспринимавшихся как всемирные понятия с «географическим» центром в Италии. Итальянская интеллигенция функционально являлась космополитическим культурным концентратом, она усваивала и теоретически разрабатывала отблески более основательной, не итальянской жизни».

Италия и конкретно Рим, став центром католического мира, остались центром империи. Таким образом, итальянская интеллигенция продолжила формироваться империей и служить империи. Что вело к расцвету Италии как имперского центра и умаляло национальное начало Италии. Его некому было выразить в условиях торжества космополитической интеллигенции.

Грамши приводит развернутый пример космополитического мышления итальянских гениев.

Цитата: «Из статьи Нелло Таркьяни «Один забытый истолкователь Микеланджело» (Эмиль Оливье) в «Марцокко» от 3 апреля 1927 года. «Для него (Микеланджело) не существовало ничего, кроме искусства. Папы, князья, республики — все равно, лишь бы они давали ему возможность работать; чтобы работать, он пошел бы и к Турецкому властелину, как грозился однажды; и в этом к нему приближается Челлини». И не только Челлини. А Леонардо? Но почему это происходит? И почему такие люди существовали почти исключительно в одной Италии? Вот в чем вопрос. Проследить на жизни этих художников, как проявлялась у них «анациональность». А разве у Макиавелли национализм был таким уж сильным, сильнее «любви к искусству ради искусства»? Такого рода исследование было бы очень интересно: не занимал ли его вопрос об итальянском государстве скорее как один из «национальных вопросов» или же как политический вопрос, интересный в себе и для себя, особенно учитывая всю его сложность и большую прошлую историю Италии?».

Италия делегировала своих гениев империи.

Цитата: «Дело в следующем: для итальянцев космополитизм связан с особым положением Италии в отличие от остальных стран, другими словами, Италия как бы дополняет собой остальные страны, создает красоту и культуру для всей Европы».

Кризис или даже крах собственной империи не сразу и в принципе необязательно приводит к изменению космополитического мировоззрения на национальное. Территория может остаться космополитической даже если империя уже покинула ее. Культурное выражение данного феномена наиболее фундаментально.

Цитата: «Проблема, поставленная Леви, интересна, его изыскания ведут к утверждению, что первые элементы Возрождения имели не придворное и не схоластическое, а народное происхождение; они были выражением всеобщего культурного и религиозного движения протеста (патария) против средневековых устоев — церкви и империи».

Грамши ставит вопрос об эпохе Возрождения, как истоке буржуазного восстания против Святой Римской империи и церкви. То есть схватки национального государства и империи.

Цитата: «Главным центром гуманизма и Возрождения как литературного выражения этого общеевропейского исторического движения была Италия, но прогрессивное движение после X века, хотя оно и сыграло большую роль благодаря [буржуазным городским] коммунам, пришло в упадок именно в Италии и именно вместе с гуманизмом и Возрождением, которые в этой стране приобретают регрессивный характер, между тем как в остальной Европе общее движение нашло свое завершение в национальных государствах, а затем — в мировой экспансии Испании, Франции, Англии, Португалии. В Италии национальному государству в этих странах соответствовала организация папства как абсолютистского государства, установленного Александром VI, — организация, разъединившая остальную Италию, и т. д. То, что Возрождение не может быть таковым без создания национального государства, в Италии понимал Макиавелли, но как личность он теоретически обобщает не итальянские события, а то, что происходит за пределами Италии».

Возрождение привело к формированию национальных государств в Испании, Франции, Англии, Португалии и их последующей экспансии (эпоха колониализма — эпоха экспансии национальных государств Европы во внешний мир, по Грамши). В качестве заметки на полях отмечу, такая постановка вопроса пересекается с представлениями Бенедикта Андерсона, согласно которым колониальный центр (Запад) протранслировал свое внутреннее устройство в колонии и таким образом придал импульс формированию национальных государств по всему миру.

Но в Италии не было национального Возрождения, подчеркивает Грамши. Его программу «переключила» на себя католическая церковь, воплотившая ее в имперском ключе.

Цитата: «Спонтанно возникшее итальянское Возрождение, которое начинается после X века и в художественном отношении достигает расцвета в Тоскане, было задушено гуманизмом и Возрождением в плане культуры, возрождением латыни в качестве языка интеллигенции в противоположность народному языку и т. д.».

Итальянское (национальное) Возрождение было раздавлено великим итальянским имперским Возрождением. Космополитическая интеллигенция вновь победила в гегемонистской войне. Важнейшим полем такой войны был язык.

Цитата: «Всякий язык представляет собой цельное мировоззрение, а не только одеяние, которое равнодушно служит формой любого содержания. Но тогда не означает ли это, что имела место борьба между двумя мировоззрениями — буржуазно-народным, излагавшимся на народном языке, и аристократически-феодальным, излагавшимся на латыни и обращавшимся к римской древности, и что Возрождение характеризуется именно этой борьбой, а не безмятежным созиданием торжествующей культуры? Росси не может понять, что обращение к античности является просто политическим средством и само по себе не может создать культуры и что поэтому Возрождение должно было волей-неволей превратиться в Контрреформацию, то есть стать поражением буржуазии, вызванной к жизни коммунами, и триумфом романизма — но в форме власти папы над сознанием и в виде попытки возвратиться к Священной Римской империи: фарс после трагедии».

Латынь была языком европейской интеллигенции в Средние века. Это был период торжества католической империи. По мере становления национальных государств, латынь повсеместно теснили местные языки. Но не в Италии, где в отличие от ряда других стран, буржуазия проиграла.

Цитата: «Причину провала последовательно сменявших друг друга попыток создать народную, национальную коллективную волю следует искать в наличии определенных социальных групп, возникавших в результате разложения буржуазии городских коммун, в особом характере других социальных групп, отражающих международную функцию Италии как места пребывания папского престола и хранительницу традиций Священной Римской империи и т. д. Эта функция и обусловленное ею положение определяют внутреннюю ситуацию, которую можно назвать «экономико-корпоративной», то есть в политическом отношении худшей из всех форм феодального общества, формой наименее прогрессивной и наиболее застойной, так как при ней всегда отсутствовала и не могла укрепиться действенная якобинская сила — именно та сила, которая в других странах вызвала к жизни и организовала народную, национальную коллективную волю и привела к созданию современных государств».

Напомню, по Грамши экономико-корпоративная фаза подразумевает, что общественные отношения определяются грубым материальным интересом и вытекающим из него принципом солидарности. Цитата: «Первой и самой элементарной стадией коллективного политического сознания является экономико-корпоративная стадия: купец считает, что он должен выступать солидарно с другим купцом, фабрикант — с другим фабрикантом и т. д., но купец еще не ощущает себя солидарным с фабрикантом».

Далее по Грамши следуют фаза борьбы за гегемонию в гражданском обществе и государственная фаза после установления пролетарской гегемонии. Грубо говоря, экономико-корпоративная фаза — феодализм, борьба за гегемонию в гражданском обществе — капитализм, государственная фаза после установления пролетарской гегемонии — социализм с дальнейшим переходом в коммунизм.

В нашем дискурсе слова «буржуазия» и «национальное государство» являются ругательными, поскольку советский дискурс формировался в логике третьей социалистической фазы. Грамши же как марксист рассматривает противопоставление феодальной и буржуазной фаз, очевидно признавая буржуазную более прогрессивной. То есть рассматривает скорее позитивно — как обязательное на определенном этапе явление.

Цитата: «Они [буржуа] являются федералистами без федерального центра. По идейным вопросам они полагаются на церковь, которая вследствие своей гегемонии в духовной, а также в политической жизни является фактическим федеральным центром».

Итальянская буржуазия по Грамши оказалась «в плену» у католической церкви. Если во Франции церковь оказалась подчинена формирующейся нации, то в Италии нация — церкви. Как следствие, итальянская нация не состоялась в «должные» сроки, на многие поколения отстав от передовых стран Европы.

Цитата: «Германия, как и Италия, была тем местом, где господствовал универсалистский, наднациональный институт («Священная Римская империя германской нации») с соответствующей идеологией, и она дала известное количество деятелей средневековому мировому граду, обедняя собственные внутренние силы; развязывала битвы, которые отвлекали от проблем национальной организации и поддерживали территориальную раздробленность средневековья».

У Германии, согласно Грамши, были схожие проблемы. Поэтому немецкая и итальянская нации окончательно сложились только в ХХ веке.

Цитата: «Почему сложившиеся в Италии буржуазные группировки, хотя и стали полностью политически самостоятельными, не проявили такой же предприимчивости, как абсолютистские государства в завоевании Америки и в открытии новых рынков? Говорят, что одной из причин упадка итальянских республик было турецкое нашествие, которое прервало или, по крайней мере, расстроило торговлю с ближневосточными странами, а также тот факт, что ось мировой истории после открытия Америки и появления морского пути вокруг Африки смещалась со Средиземного моря на Атлантический океан. Но почему Христофор Колумб оказался на службе у Испании, а не у одной из итальянских республик? Почему великие итальянские мореплаватели оказались на службе у других стран? Причину всего этого надо искать в самой Италии, а не у турок и не в Америке. В этот период буржуазия лучше развивалась в абсолютистских государствах, то есть когда ее власть проявлялась косвенно, когда у нее не было всей полноты власти. Вот вопрос, который нужно связать с вопросом об интеллигенции: возникшие в коммунах группировки итальянской буржуазии оказались в состоянии породить свою собственную категорию непосредственной интеллигенции, но не ассимилировать категории традиционной интеллигенции (в особенности духовенство), которые сохранили и усилили свой космополитический характер. А в это время буржуазные группировки вне Италии смогли при помощи абсолютистского государства очень легко добиться этой цели, поскольку они поглотили самих итальянских интеллигентов. Возможно, эта историческая традиция как раз и объясняет монархические настроения современной итальянской буржуазии».

Органическая интеллигенция итальянской буржуазии по Грамши провалила свою ключевую задачу — не сумела поглотить традиционную интеллигенцию.

В других странах буржуазия решила эту задачу, через этап абсолютной монархии перейдя к национальным государствам. В Италии же, наоборот, традиционная космополитическая интеллигенция в решающей части поглотила органическую буржуазную интеллигенцию и, как следствие, определила сознание итальянской буржуазии. Отсюда гибрид буржуа-монархист. И не здесь ли исток фашизации Италии, когда на смену монарху и аристократии символически приходит дуче и чернорубашечники, соединенные с уязвленным национальным началом?

Цитата: «Церковь способствовала утрате итальянской интеллигенцией национальных черт в двух смыслах: в положительном — как вселенская организация, готовящая персонал для всего католического мира; и в отрицательном — заставляя эмигрировать тех интеллигентов, которые не хотели подчиняться порядкам Контрреформации».

Католическая империя душила итальянское национальное государство в колыбели — сквозная мысль Грамши. Выражением чего было последовательно космополитическое мировоззрение итальянской интеллигенции.

Цитата: «Для Италии центральным фактом является именно то, что ее интеллигенция выполняла интернациональную, или космополитическую, функцию, ставшую причиной и следствием того состояния раздробленности, в котором полуостров пребывал со времени падения Римской империи и до 1870 года».

Грамши поддерживает слом такого положения дел.

Цитата: «Когда в наши дни высказывают тенденциозные замечания по поводу того, что парламентские институты были привнесены в Италию из-за границы, то при этом упускают из виду, что в этом факте отражается лишь отсталость и застойность политических и социальных условий Италии в XVI—XVII веках, вызванные в значительной степени преобладанием международных сил над парализованными и окостеневшими внутренними силами. Таким образом, в этот период государственная структура Италии в силу преобладания иностранцев оставалась полуфеодальной, являясь объектом иностранного сюзеренитета. Не было ли это «оригинальной» чертой национального развития, изжитой в результате привнесения извне парламентских форм, которые, напротив, открыли путь национальному освобождению и переходу к образованию современного, независимого и единого национального государства?».

Перенимание Италией буржуазных институтов власти позитивно по Грамши, так как способствует освобождению национального государства от оков реакционной империи.

Цитата: «Как же и почему случилось так, что с какого-то момента именно итальянцы стали эмигрировать за границу, а не иностранцы приезжать в Италию? (За некоторым исключением интеллигентов-теологов, обучение которых в Италии продолжает притягивать учеников в Италию вплоть до сегодняшнего дня; в этом случае, однако, необходимо иметь в виду, что римский центр становится относительно все более международным.) Этот исторический момент чрезвычайно важен: другие страны обретают национальное сознание и хотят создать национальную культуру, средневековый космополитизм расслаивается, Италия как территория теряет свою функцию международного центра культуры, не превращая его в свой национальный центр, а представители ее интеллигенции продолжают осуществлять космополитическую функцию, отрываясь от страны и рассеиваясь за границей».

Кризис и даже развал империи по Грамши не порождают автоматического изменения мировоззрения интеллигенции на национальное. Это важнейший тезис. Слом империи не равен рождению национального государства. Это взаимосвязанные, но разные вопросы. Национальное государство может не состояться в принципе, безотносительно империи. А интеллигенция так и может оставаться космополитической, растворяясь уже не в своей империи, а в чужих общностях.

Цитирую еще раз: «Италия как территория теряет свою функцию международного центра культуры, не превращая его в свой национальный центр, а представители ее интеллигенции продолжают осуществлять космополитическую функцию, отрываясь от страны и рассеиваясь за границей».

Встав на сторону национального государства, Грамши переходит к его снятию.

Цитата: «Разве политическое движение, которое привело к национальному объединению и созданию итальянского государства, должно обязательно вылиться в национализм и милитаристский империализм? Можно утверждать, что подобное превращение является анахроническим и антиисторическим (то есть искусственным и неспособным к широкому распространению) и по существу противоречит всем итальянским традициям — сначала древнеримским, а впоследствии католическим, — носившим космополитический характер».

Подвергнув развернутой критике космополитический характер итальянской интеллигенции, Грамши вновь возвращается к нему, но уже с другой стороны.

Цитата: «Гражданин мира» должен появиться — и уже не потому, что он civis romanus [римский гражданин] или католик, а потому, что он творец цивилизации. Поэтому можно утверждать, что итальянскую традицию диалектически продолжают трудящиеся и их интеллигенция, а не традиционный гражданин и традиционный интеллигент. Итальянский народ является таким народом, который «национально» больше всего заинтересован в современной форме космополитизма. В этом заинтересован не только рабочий, но и крестьянин, и особенно крестьянин Юга. Совместное участие в экономическом преобразовании мира в унитарном плане составляет традицию итальянского народа и итальянской истории. Такое сотрудничество нужно итальянскому народу не для того, чтобы господствовать над миром и присваивать себе продукты чужого труда, — оно необходимо ему для того, чтобы существовать и развиваться именно как итальянскому народу, и можно доказать, что у истоков этой традиции стоял еще Цезарь. Национализм французского типа является анахроническим наростом в итальянской истории, он присущ людям, у которых головы свернуты назад, как у дантовских грешников».

Еще не успев до конца оформиться как национальное государство, Италия по Грамши должна вновь оказаться в имперской фазе. То есть снять нацию и стать частью коммунистической империи.

Цитата: «Миссия» итальянского народа состоит в том, чтобы возродить древнеримский и средневековый космополитизм, но в его наиболее современной и развитой форме».

Мессианство вернулось в полный рост: римское — католическое — коммунистическое. Грамши буквально простраивает эту цепочку, противопоставляя ее буржуазной фазе. Что, помимо всего прочего, противоречит вышеприведенной критике католической империи, «удушавшей» итальянское национальное начало.

Цитата: «Допустим, что итальянский народ является «пролетарской нацией», как захотелось назвать его Пасколи, — пролетарской, ибо она служила резервной армией для иностранных капиталистов, ибо она вместе со славянскими народами дала всему миру умелые рабочие руки. Именно поэтому итальянский народ должен включиться в современный фронт борьбы за преобразование всего общества (а не только итальянского), в созидании которого он участвовал своим трудом...».

Грамши переносит на итальянскую почву русский путь от империи к империи, минуя (снимая) на этом пути буржуазную фазу. В результате получается: реакционная империя (критика) — буржуазное национальное государство (подчеркивание достоинств) — прогрессивная империя (снятие буржуазной фазы).

Принципиальный интерес представляет тезис о том, что крах империи не равен концу имперского (космополитического, наднационального) сознания интеллигенции и населения. В результате империи — нет, а «космополитическая территория», растворяемая в иных субъектах — есть.