Твой Добрый Сосед. Главы 18-20

— Не желаете ли пирога с треской, мастер Пул?

Виман Мандерли аккуратно подвинул ароматный пирог к столу, вдыхая тонкий запах сливочного масла и нежного филе трески. Он предпочел бы миногу, однако первый её улов обещали лишь через несколько лунных циклов, а до по-настоящему хорошей партии ждать было и того дольше.

Бывший наставник покачал головой.

— Благодарю, но вынужден отклонить ваше щедрое предложение. Хоть память моя и не та, что прежде, но я отчетливо помню, как насладился сытным ужином.

Виман рассмеялся в голос, после чего принялся за лакомство.

— Нет ничего лучше лёгкого перекуса перед сном, чтобы успокоить желудок. Так говаривал мейстер Валис.

— Странно... думаю, я бы запомнил, если бы мы давали столь мудрый урок.

— Как вы сами отметили, возможно, ваша память уже не та, что прежде.

— Быть может, быть может... — Усмехнулся стюард Винтерфелла, поглаживая бороду. — Я рад, что мы преподали вам столь важные уроки во время вашего воспитания, и что они прочно закрепились в памяти.

Двое мужчин предавались неспешной, праздной беседе, перекидываясь шутками и смеясь громче обычного; так бывает от хмельного эля. Они продолжали обсуждать малозначимые вещи, пока четыре стука в дверь не возвестили о смене караула и прибытии самых доверенных людей его кузена — Марлона.

Лорд Нового Замка наполнил кубок Фейна богато сдобренным элем.

— Нам сообщили о всаднике из Винтерфелла. Думал, у Рикарда достанет мудрости не посылать человека твоего возраста в столь дальний путь.

Виман был гордым мужчиной, гордость которого зиждилась не на пустом месте, а имела вполне себе прочный фундамент.

Он — первый из поколения Мандерли, получивший воспитание в Винтерфелле, он годами наблюдал за тем, как под его заботливым правлением цветет Белая Гавань, и с такой же заботой он относился к своему бывшему наставнику: то, что Рикард отправил своего личного стюарда, — человека, переступившего шестидесятилетний рубеж, — говорило о серьезности ситуации; прибытие Фейна спустя всего несколько дней после ворона еще больше указывало на срочность.

И вот они тайно беседуют, с соблюдением всех мер предосторожности и безопасности, которые только мог себе позволить Дом Мандерли. Виман взглянул на аккуратно упакованный «подарок», прислоненный к стене кабинета, и почувствовал, как вновь разыгрался аппетит. Ещё один кусочек пирога не повредит. А ещё лучше — целый пирог.

Седобородый улыбнулся.

— Что поделать, господин по-прежнему доверяет этому дряхлому старику самые важные дела.

Виман потянулся за своим напитком.

— Как он? Как дети?

— Когда началась зима, у нас было пятеро Старков. Хвала старым и новым богам, в конце зимы их по-прежнему пятеро.

Лорд Нового Замка кивнул, но заметил, что бывший наставник уклонился от ответа:

— Что привело тебя сюда, Фейн?

— Налоговые расхождения.

— Если бы Рикард посчитал, что я уклоняюсь от уплаты налогов, то приехал бы лично с обнажённым Льдом, и я бы сейчас вёл беседу не с тобой, а с призраком лорда Эдвила. — Виман рассмеялся, но бросил на седобородого пронзительный взгляд, не оставляющий места для дальнейших шуток. — Что случилось?

Пожилой стюард поднялся со скамьи.

— Будет проще показать.

Его гость подошел к загадочному «подарку» от Рикарда.

Морщинистые, но цепкие и всё ещё сильные ладони аккуратно сняли холщовый чехол, обнажив стекло, настолько прозрачное, что Виман едва не принял его за пластину льда.

Он резко вскочил на ноги и уже через мгновение стоял перед стеклом; он с восхищением взирал на свое отражение, лишенное малейших изъянов, едва сдерживая желание протянуть руку и прикоснуться к гладкой поверхности.

Лорд Нового Замка повернулся к стюарду.

— Чьих это рук работа?

— Я думал, первым вопросом будет цена.

— Нельзя купить то, чего не существует. — Серьёзно возразил Виман. — Если только Вольные Города не торговали с нами отходами своей продукции, а сейчас не отправили настоящий товар. Вот только я знаю, что Мирр так дела не ведёт.

Старый наставник медлил с ответом, словно ему было трудно поведать об истории, стоящей за стеклом.

— Ты поверишь, если я скажу, что лорд Старк нашел его в склепах?

— Если у Рикарда нашлось время исследовать склепы рода Старков, пока все остальные переживали самую долгую зиму в истории, то следующее восстание возглавят не Болтоны. — Едко ответил Виман.

Престарелый стюард проигнорировал реплику. Он был куда более озабочен поиском подходящих слов, таких, какими не только удастся рассказать историю, но и сделать так, чтобы в неё поверили.

— Некоторое время назад к лорду Старку обратился человек с просьбой поселиться в Волчьем Лесу. — Седобородый кивнул на стекло. — Это плата.

— Человек? — Голос Вимана звучал ровно и безэмоционально.

Наставник кивнул.

— Молодой человек благородного нрава. Учёный муж, но владеющий клинком. Его сопровождала женщина с внешностью Старой Валирии, облачённая в платье, отделанное тончайшим миррийским кружевом. Мужчина назвал её своей женой, а мейстер Лювин счёл её выходцем из старинного волантийского рода.

Лорд Нового Замка опустился в кресло, не спуская глаз с гостя, и наполнил им обоим бокалы Арборским Красным. Некоторое время Виман молчал, обдумывая тщательно подобранные слова Фейна: статус учёного мужа указывал если не на интеллект, то как минимум на образованность человека, а мастерство владения мечом предупреждало, что с ним лучше не связываться, несмотря на любовь к знаниям; упоминание о платье подтверждало, что он мирриец. В противном случае, Фейн не обмолвился бы об этой детали.

История выглядела правдоподобно, учитывая стекло, но от неё веяло хитростью и обманом.

— Ты сказал, что у женщины валирийская внешность. Есть вероятность, что она родом из Лиса?

От его внимания не укрылась паника, проступившая в глазах наставника.

— Нет. Леди Иветта держится так же хорошо, как и её муж, возможно, даже лучше.

Виман позволил себе улыбку. Значит, это не беглый лорд слабого рода, захвативший с собой миловидную рабыню из Лиса. Но Иветта — не волантийское имя, и Виман готов был поспорить на корабль, что её муж — не мириец.

В его голове складывалась картина из домыслов, умолчаний и полуправды.

— Странная история. — Сказал он вместо того, чтобы озвучить свои истинные мысли. — Интересная, но я удивлён, почему Рикард не послал ворона и не покончил с этим.

В этом и заключался вопрос: к чему такая спешка? Стеклодув на Севере — это без сомнения та ещё головная боль, но едва ли она оправдывала то, что Рикард послал престарелого управляющего к своему сильному вассалу с такой срочностью: сто лиг за восемь дней — тяжкий путь для любого, не говоря уже о старике.

В ответ Фейн протянул свиток с личной печатью Рикарда. Развернув его, Виман обнаружил опись товаров, отличающуюся от бесчисленных других, что он проверял за время своей службы. Цифры в ней были странными. Неправильными. Суммы, которые Виман знал лишь в общих чертах, величины, которые он не мог себе даже вообразить, так же как нищий простолюдин неспособен осознать стоимости золота в пересчёте на медяки или грошовый товар.

Он с недоверием посмотрел на Фейна.

— Ты опять шутить изволил?

— Если бы я хотел тебя обмануть, то назвал бы более правдоподобную сумму. — Огрызнулся стюард; на его лбу прорезались глубокие морщины. — Шесть партий стекла прибыли в Зимний Город полтора дня назад. На их перевозку в Винтерфелл мне потребовалось шестьдесят человек, включая домочадцев и призванных в армию простолюдинов, которые работали посменно. Я буду удивлен, если к моему возвращению работа будет выполнена хотя бы на треть.

Фейн Пул бросил на Вимана суровый взгляд.

— Клянусь честью стюарда Винтерфелла, это лучшие люди из тех, что у нас есть. — Лорд Нового Замка промолчал. — Я понимаю, что эта сумма... непомерна.

Виман поднял руку, прерывая его.

— Фейн, это больше стекла, чем Мирр когда-либо производил. Неужели ты думаешь, что я поверю, будто отпрыск незнатного миррийского рода сбежал с дочерью волантийских аристократов и предложил Рикарду больше стекла, чем золота у Ланнистеров, в обмен на кров и гостеприимство? Боги, даже Редвины не смогли бы переправить такое количество стекла! — Виман ещё не закончил: — И ты сказал, что его доставили в Зимний Город? Каким образом? Неужели армия Безупречных оккупировала Винтерфелл и переквалифицировалась в грузчиков? О чем ещё я не знаю?

Фейн вздохнул.

— Могу заверить, у лорда Фэйрчайлда нет Безупречных в подчинении.

— Фэйрчайлд? — Виман повторил имя, которое звучало столь же по-миррийски, сколь звучит Хайтауэр и Блэквуд. То есть нисколько. — Даже у самой грязной шлюхи с Кровавого Камня на теле одежды больше, чем правды в той истории, которую ты мне пытаешься продать.

— Продать тебе? Нет, ты не являешься целевым покупателем.

Глава дома Мандерли взял паузу, отпивая из кубка и постепенно успокаиваясь. Он сделал один глоток, второй. На третьем до него дошло:

— Юный Нед. — Пробормотал он. — Вы надеетесь распространить эту историю в Белой Гавани, чтобы она достигла Юга вместе с мальчиком, когда тот вернётся в долину.

Он был вознаграждён кивком.

— Слухи дойдут до Юга и без нашей помощи. Мы не можем удержать простой люд от сплетен, но можем задать окрас их словам. История, которую я предлагаю, будет самой удобной правдой.

— А какая неудобная?

Фейн вздохнул.

— Если бы лорд Старк посчитал нужным ей поделиться, то разрешил бы мне рассказать.

Виман отставил вино и посмотрел на наставника сложив ладони. Картина кое-как складывалась, но всё ещё полнилась дырами и белыми пятнами. К чему такая секретность? К чему срочность и обман?

— Большинство купцов здесь родом из Браавоса и отбывают в Эссос на зиму. Если б он путешествовал с женой, как ты описал, то это вызвало бы достаточно сплетен, чтоб согреть нас до самой весны.

Глаза Вимана распахнулись от удивления. Фэйрчайлды явно не бежали из Эссоса, иначе не имело бы значения, откуда они родом — из Мирра или Лиса. Они не пришли с юга, иначе его старый наставник не находился бы здесь, распространяя слухи по Перешейку. Крайний Север можно и не упоминать, слишком маловероятно. Картина в его сознании изменилась, приняв более масштабные и тревожные очертания.

Во второй раз за эту ночь Виман пристально посмотрел на своего наставника, прося подтвердить невозможное.

Стюард встретил его взгляд.

— Учитывая маршрут, которым они добрались до Севера, я, честно говоря, удивлён, что лорд и леди Фэрчайлд избежали внимания Железнорожденных.

— Фейн...

Настала очередь стюарда поднять руку, прерывая его.

— Они не эмиссары, а просто гости, чудаки из семьи, несомненно, обладающей важностью.

— Кто ещё знает? — Всё ещё ошеломлённый, Виман не придумал, что ещё сказать.

— Довольно... оставим эту тему. — Устало, но твёрдо потребовал Фейн. — Лорд Старк сам справится с этим делом. Он расскажет больше, когда станет уместно. Поверь, он поступит правильно по отношению к тебе и Северу, как поступал всегда.

Опустившись в кресло, лорд Нового Замка был полон вопросов, возражений и протестов. По закону, Рикард имел полное право вести переговоры с этими иностранцами, особенно по торговым вопросам. Не исключались даже политические и военные союзы при условии брака: помолвки между домами Вестероса и Вольных городов, не есть что-то из ряда вон выходящее.

Джехейрис II счёл бы ситуацию забавной, в крайнем случае послав эмиссара для защиты интересов короны.

Но Эйрис II — не такой же, как его отец.

Это опасная игра.

Виман хорошо знал своего названного брата. Рикард наверняка полагал, что ограждает своих вассалов от ответственности, следовательно, от потенциальной угрозы. Однако... остальные Дома могли обвинить Старков в том, что они привлекли внимание чужой страны и монополизировали новые рынки в угоду своих интересов. Тем не менее, Виман мало что мог поделать. Вмешательство в переговоры без приглашения, лишь ослабит позиции Рикарда и выставит самого Вимана хватким, алчным лордом Белой Гавани.

Выбора не было — пришлось довериться мнению стюарда.

К счастью, Винтерфелл во многом являлся наследием Фейна, как и самого Рикарда.

— Пусть Королевство лучше считает, что Рикард наживается на любовной интрижке мирянина, нежели заигрывает с иностранной державой в ущерб прочим. — Резюмировал Виман, допивая последние капли вина. — Хорошо, я предоставляю это дело в ваши руки. Рикард знает, к чему я склоняюсь, но напомни ему, что мой флот — всего лишь четвертый по величине по эту сторону моря.

«Мы не готовы бросить вызов короне»

— Мог и не уточнять. — Ответил Фейн, благодарно кивнув. — Теперь о другом: Дом Старков получил достаточно стекла для шести садов. Наш лорд намерен построить один в Винтерфелле, а пять подарить верным северным домам. Не все сразу, конечно.

— Значит, четыре преданных дома и Болтоны.

— Не одобряешь?

Виман наклонил голову.

— Но и не возражаю.

У Мандерли была странная история с Болтонами. Если бы не предательство Грейстарков, его предки никогда не стали бы владыками Волчьего логова, а затем и Белой Гавани. Он считал, что дальнейшее существование рада Болтонов — не более чем грубая ошибка со стороны древних Королей Зимы, но понимал, что необходимо сохранять баланс и сдерживать Амберов, чьи обширные владения когда-то охватывали Новый Дар, и Карстарков, номинально претендовавших на Север. К тому же Болтоны за последние тысячу с лишним лет проявили себя способными, пусть и весьма холодными вассалами, служившими не хуже его собственного рода.

Нынешнее положение дел было... удобным. Открыто отвергнуть их — нарушить баланс и ввергнуть Север в междоусобицу.

Жестокая часть его души подумывала о том, чтобы подтолкнуть Болтонов к восстанию, дать Рикарду повод покончить с наследием Красных Королей. Но война — последнее, что нужно Северу после тяжелой зимы. Он не хотел оставлять поля незасеянными, а людей голодными из-за чьих-то амбиций.

— Кто ещё?

— Ты сам, Амберы, Дастины и Карстарки.

Виман помрачнел.

— Полагаю, ты приложил руку и убедил его в том, что это разумно?

— Я отчасти подозреваю, что он предложил настолько катастрофический план, чтобы поднять себе настроение за твой счёт. — Улыбка вернулась на губы Фейна. Это была проторенная дорожка — Гловеры тоже рассматривались. Правда.

— Разумный выбор.

— Наш повелитель будет признателен за твой совет.

— Конечно будет. — Общение с чужеземцами из-за Закатного моря выходило далеко за рамки компетенции Вимана, но ориентироваться в тонкостях северной политики, или же в её отсутствии... дело привычное. — Эти стеклянные сады — не только проблема, но и великое благо. Раздавая их, Рикард может с тем же успехом одаривать валирийской сталью.

Действительно, сады выступали в роли демонстрации власти Старков. Единственный род, способный выращивать еду в морозы, они всегда переносили зимы лучше прочих — доказывая право именоваться Королями Зимы и оправдывая своё наследие.

— Амберы, Гловеры, Дастины, Карстарки и Болтоны... — Виман повторил имена друзей и недругов. — Амберы и Гловеры долгое время хранили верность. То же касается Дастинов. Стеклянный сад особенно сильно помог бы выращивать пищу Темнолесью, также я вижу, что Медвежий Остров выиграл бы от этого соглашения, учитывая недавнюю помолвку Джораха. Подарок мог бы наладить отношения Рикарда с Карстарками, хоть и без гарантий.

Лорд Кархолда был неприятным человеком, как и многие Карстарки до него. Его интриги с Флинтами и Хорнвудами, а также растущая дерзость по отношению к Винтерфеллу с наглыми просьбами испортили их отношения в последнее время.

Укрепление позиций Карстарков и Болтонов не пойдет на пользу Рикарду.

— Если говорить прямо, дом Мандерли меньше всего нуждается в еде, которую может дать стеклянный сад. Но то же самое нельзя сказать о престиже: если моя семья прознает, что я добровольно упустил шанс обзавестись таким садом в Белой Гавани, то меня привяжут к якорю и спустя судно на воду.

Фейн одобрительно кивнул, ценя откровенность Вимана.

— Не волнуйся, это вообще не обсуждалось. Если лорд Старк пренебрежёт своим названным братом, то к нему появятся вопросы.

Налив ещё вина, лорд Нового Замка покрутил кубок, давая плавным, уверенным движениям кисти успокоить разум.

— Человек с одним золотым драконом бесконечно богаче того, у кого его нет, но обладатель двух драконов лишь вдвое богаче владельца одного. Если у Рикарда стекла достаточно для шести садов, два должны остаться в Винтерфелле. Доминирующая сила и власть должны принадлежать Старкам. Ради всеобщего блага.

— А остальные четыре?

— Я, Амберы, Дастины и Болтоны. — Ответил он с такой уверенностью, на какую только был способен. — Это вопрос практичности: Белая Гавань — крупнейшее поселение Севера, после которой идёт Зимний Город и Барроутон. Вулканическая почва на землях Болтонов обеспечит богатый урожай. Что до Амберов... они веками выступали авангардом всего Севера в борьбе с одичалыми, просачивающимися через Стену. Большая часть Нового Дара когда-то принадлежала им. Старки покажут готовность загладить старые обиды, даже те, что вызваны не ими.

Фейн обдумал план.

— Карстарки затаят обиду.

— Они и так уже не первое поколение отдаляются от Винтерфелла, а стеклянный сад может лишь подстегнуть их амбиции. Рикард Карстарк будет ворчать и жаловаться, но его руки связаны. Удержать Болтонов и Карстарков от объединения сил будет непросто, но это задача на будущее. У Севера долгая память, и никто не забыл, что стало в последний раз, когда Красные Короли настроили младший род против сородичей.

Виман не питал иллюзий насчёт беспристрастности своего совета: его план возвысил бы дома Мандерли, Дастин, Амбер и Болтон над прочими.

И, увы, это далеко не идеальное решением.

Гловеры — верные люди, которым сад очень помог бы, но их земли опустошили набеги железнорождённых, несмотря на реформы Квеллона, и в результате это теперь один из самых малонаселённых регионов. Впрочем, самое главное — это то, что в его плане всё-таки сохранялось равновесие, и власть оставалась у Старков.

Три преданных рода будут вознаграждены и готовы противостоять амбициям Болтонов.

Фейн поднял свой кубок — тост за бывшего подопечного.

— Если бы ты не был так сильно нужен здесь, то не сомневайся, эти старые кости в моём лице утащили бы тебя обратно в Винтерфелл. Лорд Старк услышит твои слова в том виде, в котором они прозвучали.

Они отпили за успешно выполненное задание.

— Осталось обсудить последний вопрос. — Сказал стюард. — Если слухи дошли до Юга, то они доберутся и до Востока.

Виман посмурнел:

— Мирр будет недоволен.

— Разве магистры могут вмешаться?

— В конце концов, да — признал Виман, — один купец как-то сказал мне, что в торговле шёлком погибло больше людей, чем от набегов дотракийцев. Я склонен ему верить.

— Тогда это может пригодится.

Фейн достал ещё один свиток и передал его. И снова Виман увидел личную печать Рикарда.

— Поясни.

— Предупреждение для магистров Мирра. — Голос стюарда приобрёл жёсткие нотки. — На Севере появился человек, умеющий делать стекло, стекло, которое никогда не покинет границ Севера. Этот человек — гость лорда Старка, и, если кто пожелает причинить ему вред, то Север начнёт продавать лес Браавосу за бесценок.

И снова Виман был потрясён, да настолько, что даже не сразу нашёлся со словами.

Браавос оставался важнейшим внешнеторговым партнёром Белой Гавани, и такое положение устраивало обе стороны. Как и все северяне, он был невысокого мнения о рабовладельческих Вольных Городах. Мирр находился далеко за пределами сферы влияния Севера, но то же нельзя было сказать о Браавосе. Их победа над Пентосом и последующий отказ города от работорговли ещё свежи в памяти Трёх Дочерей. Браавос — это военно-морская страна, не имеющая себе равных; корабелы Арсенала строили по новой галере в день, и рост флота сдерживался лишь доступом к лесу и сырью, что грозился изменить Хранитель Севера.

— Опасное заявление. Непохоже на Рикарда, он ведь не настолько смел. — Прокомментировал Виман в негативном ключе, хотя в целом, план одобрил.

Торговлю с Мирром можно считать в лучшем случае номинальной, а вот лорд Фэйрчайлд, кем бы он ни был, одаривал Север стеклом куда щедрее, чем продавали мирийцы. Будет разумно позаботиться о безопасности этого человека.

— Я оставляю письмо в твоих надёжных руках.

Виман вздохнул, смирившись и не удивившись тому, что всё свалили на него.

— Капитану, который отважится доставить его, придётся пообещать рыцарство, если он вернётся, и лордство для сына, если нет.

— Как самый верный сторонник нашего господина, я уверен, ты обо всём позаботишься.

— Возможно, Белой Гавани нужны два стеклянных сада.

Стюард едва не гоготнул в ответ.

Север остался неизменным, но Винтерфелл — отнюдь. Бывали дни, когда Нед сомневался, может ли он по-прежнему называть этот замок своим домом. Он покинул родные края в семь лет. Сейчас ему пятнадцать, но южнее Перешейка он прожил больше лет, нежели западнее. Отец как-то сказал, что Север у него в крови, но Нед знал — одной крови недостаточно, иначе даже одичалые могли бы претендовать на гордое наследие Первых Людей.

Мандерли нагрянули к нему, стоило кораблю войти в гавань, и увлекли на пир, которое с лёгкостью могло бы разорить какого-нибудь небольшого лорда. Белая Гавань кипела жизнью — торговлей; причалы были забиты судами, не успевшими уйти с концом зимы. Единственное, что переходило из рук в руки быстрее товаров — сплетни. Ходили слухи, будто у его отца гостит мирийский стеклодел, сбежавший с невестой-воланийкой. Лист стекла в человеческий рост, гордо возвышавшийся в соляре лорда Вимана, придавал правдоподобия этим россказням.

Нед отправился в Зимний Город в сопровождении рыцарей Мандерли, и, несмотря на явную удачу отца, в душе поселилось беспокойство.

Через четверть оборота луны он вернулся в Винтерфелл, и, стоило подойти к воротам, как на него накинулись младшие братья и сёстры. Бенджен более не был младенцем, делающим первые шаги, а Лианна так и вовсе стала уже девяти лет от роду... она так похожа на их мать. Разрез её глаз, форма лица и развевающиеся на ветру волосы воскрешали в памяти детали, что уже начинали расплываться от потока времени — ещё одно напоминание о его долгом отсутствии.

Нед обнял их обоих. На миг страхи показались далёкими и незначительными, но в полной мере вернулись едва он завидел отца.

Рикард Старк возвышался в сознании Неда непоколебимым монолитом, самим олицетворением Севера: сила, холод, спокойствие и достоинство. Эддард Старк по росту догнал действующего Хранителя Севера, но в шагах последнего, в его походке, чувствовалась тяжесть и усталость, выдававшие человека, кого терзает нечто большее, чем бремя власти.

Нед вырос. Но у этого слова есть много значений и ещё больше проявлений.

Извинившись за отсутствие Брандона, начальник стражи притянул Неда к себе и обнял, так же как его обняли родные братья и сёстры... правда тревога в его глазах пересилила теплоту.

Винтерфелл соответствовал тем воспоминаниям, которые Нед хранил о доме: неподвижный остов из старой магии и камня, где холод заморозил само время. Но это был не тот Винтерфелл, в котором он вырос: Брандон не тренировался во дворе с сиром Родриком, в библиотечной башне его встречал мейстер Лювин, а не Валис, а старый Фейн был занят не зернохранилищем, а кладовой со стеклом. Вопрос за вопросом рождались в голове Неда, пока он бродил по родным стенам, замечая, как в его присутствии стражники вытягиваются по струнке, а слуги глубоко кланяются, когда он проходит мимо, — больше почтения, чем он получал, будучи подопечным лорда Аррена.

Винтерфелл соответствовал тем воспоминаниям, которые Нед хранил о доме: неподвижный остов из старой магии и камня, где холод заморозил само время. Но это был не тот Винтерфелл, в котором прошло его детство: Брандон не тренировался во дворе с сиром Родриком, в библиотечной башне его встречал мейстер Лювин, а не Валис, а старый Фейн был занят тем, что следил за кладовой, где хранилось не зерно, а стекло.

Вопрос за вопросом рождались в голове Неда, пока он бродил по своему старому дому, отмечая, как в его присутствии стражники выравниваются, а слуги глубоко кланяются, когда он проходит мимо — куда больше почтения, чем он получал, будучи подопечным лорда Аррена.

Брандон вернулся в середине ужина, войдя в столовую в полном облачении и мехах. Он должен был выглядеть наследником отца. Однако он двигался тяжёлой поступью, обличающей глубокое изнеможение, и смотрел затуманенными глазами, в которых читалась слабость.

Младшего Старка обняли в третий раз, но в этом жесте Нед увы, не уловил отчаяния.

Он не заметил ни напряжения в плечах брата, когда тот попросил отнести ужин в покои, ни боли в глазах отца, разрешившего Брандону поступать по своему усмотрению. Эддард посмотрел на Рикарда, когда Брандон уходил, но Хранитель Севера ничего не ответил.

На следующий день он пришёл к сиру Родрику в тренировочный двор. Заклятый меч отца хотел узнать, не обрёл ли он за время воспитания в чужом Доме «чего-нибудь стоящего». Нед с радостью согласился: перспектива поединка не давала покоя его взбудораженному уму.

Он показал себя во всей красе, одолев всех стрелков Родрика и сведя вничью три из четырёх поединков со старшим рыцарем.

Через несколько часов к ним присоединился Брандон. Хоть его лицо и прояснилось по сравнению с предыдущей ночью, старший Старк по-прежнему держался с непонятной осторожностью и вниманием. Неду бросились в глаза чернильные пятна на его руках. Странно, но при приближении Брандона стражники как-то насторожились, а Родрик помрачнел, когда тот потянулся за клинком.

Нед считал, что неплохо владеет мечом, получше большинства оруженосцев и немалого числа рыцарей. В этом помогли поединки с Робертом. Но Брандон... он оказался совсем иным противником. В письмах отец хвастался, что брат стал неплохим фехтовальщиком, да только Нед быстро понял, насколько же он преуменьшал его мастерство.

Брандон твёрдо двинулся вперёд и отразил первый удар Неда, не сбившись с шага и выбранного темпа. Вторая и третья атака оказались такими же опасными. Старший Старк продолжал парировать ответные выпады и предугадывать финты, вынуждая отступать. Отчаявшись, Нед попытался заблокировать клинок брата, связав со своим гардой. Брандон ответил ударом в плечо, открыв брешь в защите. От последующего удара в живот Нед рухнул на землю. Брандон мгновенно оказался рядом.

Когда брат помог ему подняться на ноги, Нед задержал взгляд на охранниках, которые напряглись при его падении. Они всё время наблюдали за спаррингом так, словно опасались... словно чего-то опасались. Это не укрылось от внимания Брандона, у которого в глазах ядовитой волной плеснула обида... а уже это, в свою очередь, не укрылось от внимания Неда.

Боги, что же произошло, пока его не было?