Огонь Среди Льда. Главы 19-20

Почему-то здесь было холоднее, чем в горах.

Воздух ощущался тяжёлым, и в то же время болезненно разряженным из-за лютого холода. Он, точно лезвия резал глотки, одежду, плоть, пробираясь всё глубже в тела людские и пуская там корни, да настолько тугие, что даже полыхающие во всю силу светлячки не могли их вырвать.

Холод надувал лёгкие, как оболочки их дирижаблей, и красил лица в алые цвета.

Джозеф надул щёки и медленно выдохнул сквозь сжатые губы.

Они давным-давно отказались от тяжёлых мехов, избавив себя от того огромного груза, который тащили с собой с падения Старого Мира. Такая одежда служила болезненным напоминанием о тех временах, когда они впервые прибыли в Новый Лондон — никчемная чернь, крепко прижимающая к груди воспоминания о тех, кто не добрался, точно бремя, наследие, обладание которым ещё предстояло оправдать.

Когда холод отступил, они подумали, что всё кончилось. Испытания, страдания. По сравнению с тем кошмаром наяву, когда жидкая вода была не более чем отрадным воспоминанием, а сам воздух замерзал во рту и превращался в осколки льда, проступившее сквозь тёмное небо словно ознаменовало начало новой жизни. Так зачем и дальше таскать с собой тяжёлую одежду?

Они сильно пожалели о своей беспечности.

Заблудившиеся в неведомых землях по неведомому замыслу неведомого Бога.

Джеральд Амондшам молча протянул Джозефу свое старое меховое пальто, которое тот с заминкой надел. Он отстегнул светлячка, прежде чем накинуть пальто, ощутив знакомую тяжесть, снова легшую на плечи.

— Снова опускаемся, сэр. — Пробормотал Джеральд. — Осталось недолго. 

Да, он чувствовал это — ветер снова спускался с верхних слоёв атмосферы. Эскадрилья «Стрекоза» забралась дальше, чем планировалось изначально, подгоняемая удачными порывами, ведущими их сквозь горные перевалы. Хотя они запаслись дополнительным углем для путешествия, они думать не думали о том, что зайдут так далеко, или что разведка продлится так долго. Поэтому они поддерживали давление в газовых мешках, сохранив движение на ветер.

Если ветер остановится, остановятся и они. Если подует сильнее, то понесет их с собой.

Краем глаза он заметил движение на ветряном индикаторе — его стрелки медленно завращались, постепенно набирая скорость.

По палубе тем временем пронесся крик:

— Поймали, капитан!

— Все на правый борт! — Выкрикнул Мартин Хейвуд. — Тяните!

Фигуры засуетились, хватаясь за канаты и кряхтя от усилия. «Стрекоза» накренилась, в то время как индикатор резко зажужжал; Джозеф хлопнул Джеральда по плечу.

— Паруса, дружище!

Джеральд кивнул и принялся раскрывать паруса — бушприты и реи разрезали ледяной воздух. Джозеф взобрался на ют, уверенно положив руку на руль, и, с последним рывком, красные от натуги лица напряглись напоследок, после чего огромный белый медведь взвалился на обледенелую палубу и заскользил по ней.

Да, пока капитан раздумывал о маршруте, команда охотилась. И вполне удачно поохотилась.

Мех белый, как свежевыпавший снег, усыпанный пятнами крови от гарпунов, один из которых торчал в голове. Ростом тварь должна была быть не меньше трех метров, и на палубе «Стрекозы» едва хватало места для этой громадины.

— Будем есть от пуза, ребята! — Воскликнул Генри, и остальные закричали вместе с ним.

«Да, — подумал Джозеф, — туши хватит на все три корабля, как минимум на неделю»

По палубе прозвенел колокол — прекрасный звук ветрового индикатора, набравшего достаточную скорость, чтобы заставить петли звенеть. На какое-то время воцарилась тишина, пока команда слушала перезвон.

— Так, всем по местам! — тут же гаркнул Джозеф. — Забудьте про медведя! Всем по местам! Раскрывайте крылья!

Вспорхнувшие канаты и взметнувшиеся четыре паруса — и вот они в пути. Плавно скользя по воздушным потокам, «Стрекоза» парила над замерзшей пустошью, оставив Морозные Клыки на востоке. Под ними ветер гнал снежную пыль, образуя завихрения, что соревновались с ними в веселом забеге.

Палуба наполнилась густым запахом крови, жира и шкуры; белый медведь был споро разделан и засолен, мясо уложено в бочки в трюме, а его великолепная шкура повешена для дальнейшего использования.

Вскоре на горизонте показались «Борейская Дева» и «Слоновая Кость», черные точки, что медленно-медленно увеличивались по мере того, как «Стрекоза» рассекала зимнее небо. Вспышки выстрелов, точно звезды, засверкали с их палуб, пробивая дыры в метели.

— Похоже, у них там весело, капитан. — С сомнением пробормотал Джеральд, разглядывая соратников в подзорную трубу. — Должно быть, серьезные неприятности.

Джозеф тоже выхватил подзорную трубу и приложил к глазу. Он различил Маргарет Дин на форкасле её корабля; её ружьё гремело сквозь туман. Команда «Борейской Девы» выстроилась по бортам судна, стреляя вниз. Двое матросов «Слоновой Кости» карабкались по вантам, дабы заделать пробоины в оболочках, цепляясь за стальные растяжки в борьбе за жизнь и прижимаясь изо всех сил к поверхности шара, ибо стрелы свистели у них над головами.

Под ними — замерзший дредноут. С виду сразу стало ясно, что великое судно село на мель и было брошено, да так и прозябало погружённое в снег, пока игривая стихия своими ветрами вновь не обнажила его, наполовину погрузившегося в замерзшее море. В целом, оно выглядело... вполне восстановимым. Это был единственный ориентир на много лиг вокруг в адской белизне, эдакое темное пятно стального цвета среди голубоватого морского льда.

Они не были уверены в подробностях происхождения этого дредноута или того, как он вообще здесь очутился, но без лишних разговоров пришли к выводу, что он наверняка создан по американским схемам. Об этом свидетельствовало много деталей, от усиленного ледокольного носа до огромной трубы, компенсирующей мощность ядерных турбин. А ещё центральные пушки. Именно они завершали образ очередного изобретения янки, ибо только эти безумные янки могли додуматься установить артиллерию на корабль беженцев, вместо того чтобы оставить место для запасов угля, людей или чего угодно ещё.

Впрочем, возможно, они рассчитывали использовать их, чтобы пробиваться сквозь льды Атлантики.

Однако самым тревожным был не дредноут, отнюдь, а то, что привлекло их сюда изначально — столбы дыма. При приближении несколько дней назад они обнаружили, что некоторые туземцы нашли убежище в этом огромном стальном теле и решили остаться, создав небольшую деревню в недрах чудовища, и, судя по всему, собирались там обосноваться.

Он сунул подзорную трубу Джеральду.

— К оружию! — заревел он. — Якорь на левый борт, убрать паруса! К оружию!

Пока первые люди выбегали из трюма с ружьями наперевес, он резко рванул руль вправо, заставив «Стрекозу» опасно накрениться, а матросов привалиться на колено, едва не падая на палубу. С воем был брошен якорь, стремительно летящий к земле — цепь угрожающе скрежетала по желобу.

«Стрекоза» скользнула носом вправо и поравнялась с «Борейской Девой»; ружья были наготове, и прозвучал первый залп. Боезапас был ограничен, а из-за оборонительных укреплений и извилистых проходов на палубе дредноута, по целям было чрезвычайно сложно попасть. К счастью, туземцы были не особо сообразительны, — либо же не могли определить, сколько боеприпасов осталось на кораблях, — и по какой-то причине решили, что лучший способ захватить дирижабли — это взбираться по якорным цепям.

Глупцы.

К несчастью для них, стрелки на каждом корабле нацелились на цепи, устроив идеальный перекрестный огонь. Они ждали, пока дикари заберутся достаточно высоко, чтобы падение однозначно убило их, прежде чем точным выстрелом в любую часть тела сбивать вниз.

Только Маргарет Дин и её ближайшие соратники, — лучшие снайперы, — осмелились вести огонь прямо по аборигенам внутри дредноута. И, судя по трупам, усеивающим его палубу, их пули находили плоть чаще, чем сталь. Джозефа это не особо удивило. Что ещё следовало ожидать от профессиональных военных?

Вскоре после прибытия Стрекозы, на дредноуте поднялась суета, и дикари юркнули под палубу точно крысы, оставив тех, кто «штурмовал» дирижабль и взбирался по цепям на верную гибель — они превратились в алые пятна на плотно утрамбованном льду.

— Ёбанный ад... — Сорвалось ругательство с губ Мартина. — Они спрятались. То есть они ждут, что мы пойдём на штурм этой бронированной ледяной крепости? Да это самое настоящее безумие!

Джозеф был солидарен с данным утверждением. Он словно наяву видел, как развернутся события: алая кровь, разбрызганная по мрачным узким переходам; горы трупов, загромождающие проходы между переборками; коварные засады из каждой темной щели этого ржавого чудовища.

— Может, попробовать заморить их голодом? — Генри выглянул за борт. — Сомневаюсь, что там осталось много еды.

— Сомневаюсь, что там осталось много людей. — Безразлично бросил Джеральд.

— Хуйня. — Резюмировал Джозеф. — Передайте сигнал остальным: подсчитать запасы и отдохнуть ночью. Натянуть канаты, поделить добычу. Завтра спустимся — если эти твари до той поры не высунут свои рожи. Дежурим в штатном режиме.

Следующий день начался со штиля и тишины. Они напялили толстые меха, пока корабли медленно опускались к земле. С «Девой» слева и «Костью» справа, «Стрекоза» закрепилась на боевой рубке дредноута и подтянулась ближе, пока не оказалась к северу от дальномера.

Джозеф Эдай первым спрыгнул на лед.

— Двигайтесь! Убить всех наверху! Запечатать люки! Мартин, ты со мной!

Мартин Хейвуд, единственный американец в их команде, когда-то служил на «Прометее». Он отлично знал конструкцию этих ледоколов-дредноутов, поскольку все они создавались по примерно одной и той же схеме.

— Так точно!

Хейвуд ловко перемахнул через перила и помчался выполнять приказ.

— Джеральд, Генри! Горелки сюда!

Пока они возились с оборудованием, Джозеф глянул за борт. Команды «Девы» и «Кости» уже заполонили главную палубу; корабли крепко привязаны к кнехтам. Подчиняясь отрывистым командам, матросы двигались группами, выламывая обледенелые двери. Все они были членами флота или армии разных стран. Когда-то очень-очень давно, в прошлой жизни, в прошлом мире. Но вот так чудо — стоило оказаться в знакомой обстановке, как дисциплина и память восторжествовали, и ныне безобидные матросы дирижаблей, в лучшем случае, охотники, вновь превратились в профессиональных убийц.

— Чисто! — донеслось с мостика. — Капитан, ваши приказы!

Он наблюдал за тем, как пары матросов пробегали мимо него с горелками. Джозеф последовал за ними, пробираясь сквозь незнакомые отсеки мимо снующих товарищей. Они подошли к толстой герметичной двери и с грохотом опустили горелку.

— Используйте самый дерьмовый уголь, — распорядился Джозеф. — Я хочу как можно больше дыма и золы.

— Но топлива и так мало... — попытался возразить матрос.

— Лучше спалить всё нахрен, чем отдать на растерзание этим дикарям. — Отрезал капитан. — Кто-нибудь уже разобрался с этим проклятым кораблем?

В ответ прозвучал пронзительный свист. Джозеф последовал за звуком, спустился по скрипучей лестнице и вывалился на открытую палубу. Слева возвышались обледенелые башни с длинными стволами. Там стояла Маргарет Дин, с винтовкой на плече, а на штыке — блестела свежая кровь.

— Ну?

— USS Гефест, сэр. — Доложила Дин.

— Отлично. Как там «Дева» и «Кость»?

Мисс Дин тяжело вздохнула.

— У «Девы» всё сносно. А вот «Кость»... она теряет давление. Шары как решето. Приходится сжигать намного больше топлива, чтобы держаться на воздухе. Её команда отчаянно пытается заделать пробоины.

— Думаешь, она не выдержит? — Спросил Джозеф, взбираясь по скрипучей лестнице на вершину башни.

Оглянувшись, он увидел разбросанные по палубе светлячки и шипящие горелки, нагнетающие едкий дым в нижние помещения.

— Температура растёт, Эдай, — ответила Дин, взобравшись следом. — Пора домой.

— Тогда возьми «Кость» и поворачивай назад, — распорядился Джозеф. — Вернитесь в лагерь к мистеру Рейдеру за брикетами.

— А как же «Стрекоза»?

Джозеф задумался, прежде чем запустить руку в карман и достать компас, откидывай крышку. Стрелка немного покружилась и указала на север. Он медленно повернулся, пока она не указала на северо-восток — в сторону громадных белоснежных Морозных Клыков.

— Там Новый Лондон. — Указал он. Сквозь заснеженные пики он не видел ни Маяка, ни дыма, но знал, что город там. — А здесь — «Гефест».

Джозеф достал бортовой журнал и зубами снял перчатку, после чего начал обнажённой ладонью пролистывая исписанные страницы, пока не нашёл карту. Сверившись с наброском, он медленно повернулся вновь, пока стрелка не указала на северо-восток.

Он поднял взгляд.

Перед ним простиралась бескрайняя белая равнина, безграничная, едва укладывающаяся в сознании. Лишённая всякого масштаба, настолько далёкая и бесконечная, что можно было разглядеть кривизну Земли. Ледяные вихри снега кружились в порывах ветра, закручиваясь над землёй. Вдалеке блестели реки — огромные льдины, что раскинулись настолько широко, что даже Рейн рядом с ними казался ручейком.

— Значит, там... где-то там, должен быть Тесла-Град. — Заключил Джозеф.

— Вы спятили! — воскликнула Маргарет Дин. — Думаете доберётесь? Вы ведь не Элизабет Хаммер, чтоб вас. Да и «Стрекоза» — не «Графиня», у неё даже...

— Капитан! — Запыхавшийся квартирмейстер Дин взбежал по лестнице. — Они сдаются!

— Что? — капитан резко развернулась. — Эти дикари непохожи на тех, кто легко сдаётся. Ловушка?

— Женщины... и дети связали всех мужчин и отдают нам, мэм, — недоуменно доложил он. — Говорят, среди пленных их предводитель, какой-то здоровенный ублюдок по прозвищу Великий Морж. Мы... не знаем, что и думать.

Маргарет переглянулась с Джозефом и двинулась вниз по лестнице.

— У этого Моржа есть корона?

— Да, из бивней.

— Застрелите его и наденьте корону на одну из женщин. Проще будет сотрудничать. — Фыркнув напоследок, она скрылась из виду.

Джозеф хмыкнул и ещё раз взглянул на компас. До севера далеко. Он спрятал прибор в карман. Матросы выгоняли выживших дикарей из люков под дулами ружей сквозь едкий туман, стекающий из отсеков. Их строили в цепочки и заставляли становиться на колени.

Это был странный варварский народ в тюленьих шкурах и мехах, украшенный клыками, костями и зубами. Он заметил огромных псов, — волков? — которых тащили на палубу с дырами в головах.

Зазвучали отдельные выстрелы, обрывающие жизни непокорных. Смирение — залог их выживания.

— Надеюсь, они оставили нам угля, — пробормотал Джозеф.