Доктор в мире Наруто. Главы 65-66

Следующий фрагмент

Прошло несколько дней. Юи следила за пульсом Изуны, его дыханием и раной. Он шёл на поправку, медленно: редкие проблески ясного сознания чередовались с бредом и безмолвием. На третий день, в самый его разгар, глаза Изуны медленно открылись.

Его мышцы напряглись. Взгляд метнулся к её лицу; он рефлекторно оценивал обстановку. Когда до него дошло, где он находится, то тихо выдохнул. Но даже сейчас, едва придя в сознание, он попытался сесть. Юи положила руку ему на плечо, удерживая, что ей никогда бы не удалось, не будь он настолько слаб.

— Юи-сан, — хрипло произнёс Изуна. — Где мой брат?

— Я здесь.

Мадара дремал в кресле, но стоило Изуне очнуться, как он тут же проснулся и встал. Бросив взгляд на её удерживающую руку, он положил свою собственную на другое плечо брата.

— Сенджу...

Глаза Изуны закрывались, но он изо всех сил боролся со сном, силясь что-то ещё сказать. Однако одного единственного слова хватило, чтобы Юи нахмурилась и перевела внимание на Мадару.

— Это ведь не Сенджу его ранили?

Глава клана Учиха покачал головой.

— У нас перемирие уже почти год. Это... не они.

Она не стала допытываться, но Изуна ещё не закончил.

— Брат... Мои глаза. Слишком поздно. Если я умру... забери их. Не слушай их лжи. Не...

Глаза Мадары полыхнули алым, а на лице его мелькнул ужас, тут же исчезнув.

— Тише. Береги силы.

На большее Изуна был не способен. Веки сомкнулись, а частое дыхание сменилось почти спокойным, лишь чуть выше нормы.

Юи не знала, что и думать. Возможно, обычный бред? Но Мадара отреагировал на эти слова не как на бред, а как на что-то... как минимум неприятное. Изуна упомянул свои глаза. Юи заколебалась, всё ещё держа ладонь на плече пациента, но в конечном итоге, решилась:

— Мне нужно знать? — спросила она, отступив. — С его зрением что-то не так.

Мадара замер в той неестественной неподвижности, к которой, похоже, склонны все шиноби — отсутствие даже мельчайших движений, состояние, предвещающее бурю. Однако, как только он принял решение, то медленно, осознанно сел обратно в кресло.

— Ты сможешь сохранить тайну. Не так ли?

— Как всегда.

— Я уже кратко рассказывал о способностях моей родословной. Я бы никогда ничего не сказал чужаку, но ты неоднократно доказывала, что заслуживаешь доверия. И... и ради брата... — он замолчал. — Если это поможет ему, то я сделаю всё необходимое.

Редко можно было увидеть Мадару колеблющимся — его уверенность являлась неотъемлемой частью его натуры. Но Изуна тяжело болен, а единственная истина, ещё более неотделимая от сущности Мадары — это любовь к брату.

— Не говори мне ничего лишнего, только самый минимум, который может пригодится.

Мадара резко кивнул.

— Глаза моего клана, Шаринган, дарят могущественные способности. Однако некоторые умения наносят ущерб зрению пользователя. Слепота — не редкий, а скорее даже закономерный итог использования самых сильных навыков.

Вполне разумно, с её точки зрения. Очевидно, что способности основаны на чакре, и она знала, что чрезмерное использование чакры может привести к истощению, ожогам и прочим неприятным последствиям. Неоднократно в её клинике оказывались шиноби с так называемым чакроистощением, и лечить это истощение было той ещё морокой, потому что не только «магическая» энергия страдала, а весь организм, будто из него все соки выдавливали. Направлять же чакру вблизи такого деликатного органа, как глаз, ещё опаснее, учитывая хрупкие нервы и мышцы.

Юи сделала мысленную пометку настоять на регулярных осмотрах глаз для своих пациентов из клана Учиха.

Тем временем, Мадара продолжил:

— Пересадка глаз, особенно родственников, как говорят, исцеляет эту слепоту. Именно поэтому Изуна хотел, чтобы после его смерти я взял его глаза. Но если Изуна возьмёт мои, поможет ли ему это?

Юи, прямо сказать, была ошарашена.

Она даже не знала, с чего начать, услышав эти три предложения. После паузы, достаточно долгой, чтобы Мадара встревожился и даже выразил тревогу мимикой, Юи кое-как навела в мыслях порядок и начала задавать вопросы — от самых насущных к менее важным:

— Вы с Изуной теряете зрение? Ты имеешь в виду пересадку всего глаза?

Такое оставалось не под силу людям даже в её прошлом мире.

— Я не использую свои самые опасные способности в той мере, что брат. — Мадара выглядел озадаченным. — Хоть я и заметил небольшие изменения в зрении, но... скажем так, симптомы незначительным. И да, я имею в виду весь глаз. Есть другие виды пересадок?

— Да. — Рассеянно проговорила Юи. Существовали пересадки роговицы и тому подобное, но провернуть такое с её инструментами совершенно точно невозможно. — Ты встречал людей, которые делали это? Пересаживали глаза?

— Встречал.

— И это работает?

— Не всегда. Если кто-то пытается украсть глаз...

— Украсть глаз? — перебила Юи. — Что значит украсть?

— Шиноби с додзюцу, связанным со зрением, вроде моего клана и Хьюга, рискуют стать объектом охоты. Воры, — выплюнул он это слово как самое страшное ругательство, — с радостью вырвут глаза ради того, чтобы получить нашу силу.

— И это срабатывает? Вор может использовать глаз и... способности?

— Иногда. Достаточно часто, чтобы риск охоты и пересадки можно было считать оправданным. Но ни один вор не сможет использовать их так же хорошо, как изначальный обладатель.

Должно быть задействовано некое исцеление чакрой. Другого возможного объяснения для полноценной пересадки глаз, соединяющихся с нервной системой и чакрой реципиента, просто быть не может, особенно если учитывать, что не только зрение переносится, но даже клановые способности.

Чувствуя себя несколько потерянной, Юи спросила:

— Как это лечит слепоту? Если именно Шаринган вызывает повреждения, почему другой Шаринган помогает?

Мадара выглядел таким же растерянным, как и она.

— Я надеялся, что ты дашь мне ответ.

— Что ж... Хм.

Юи уставилась в тёмные глаза Мадары, размышляя о странных тайнах чакры и биологии, сокрытых в его зрачках, а также о том, что ей лично придётся полноценно обследовать его зрение, когда всё уляжется.

— Нет, не имею ни малейшего представления. И надеюсь, что нам не придётся это выяснять.

На его лице мелькнула ироничная улыбка.

— Я тоже на это надеюсь.

Юи давно научилась справляться со сдвигами в мировосприятии, которые то и дело провоцирует чакра — загадочный, могущественный, и до ужаса универсальный инструмент.

Целый день прошёл в размышлениях о природе этого мира, и прошёл он гладко. Впрочем, присутствие братьев Учиха внесло свои коррективы. Она и Эйджи в основном заботились об Изуне, и Юи с удивлением обнаружила, что проводит с пациентом больше времени, чем обычно.

Её совершенно не радовало, что Изуна получил серьёзную рану. Нисколько. Но часть её наслаждалась возможностью сосредоточиться на лечении вместо всей этой административной работы, которую она взвалила на себя.

«Да упаси вас бог присоединиться к администрации. — Подумала она, толком не понимая, откуда взялась эта мысль. Юи давно уже не посещали вспышки воспоминаний из прошлой жизни. Похоже, „администрация“ там несла в себе иной смысл, оттенённый негативом. — Что-то связанное с... бумажной волокитой и бюрократией, больницами и компаниями...»

В голову пришли словосочетания «раздутый штат» и «целевые показатели». Юи потянула за эту ниточку, распутывая клубок...

— Юи-сенсей?

И отпустила его.

— Да, Тама-тян?

— Эм... Изуна-сан хочет поговорить с вами. — Тут же раздался грохот из соответствующей палаты. — Он... хочет уйти, а его брат спорит с ним.

Восстановление Изуны шло медленно. Он был глубоко несчастен из-за этого и полон решимости сделать всех остальных тоже несчастными, ну или как минимум целями своего недовольства. Не раз Изуна высказывался о своей слабости любому, кто готов был слушать. Даже Итиё и Кацуро больше его не боялись, а откровенно скучали, когда начиналась очередная тирада и откровенное нытьё.

Юи открыла дверь в палату Изуны и удивилась, услышав, что он избрал иной подход.

— ... достаточно окреп для путешествия. — Уговаривать или упрашивать для него было слишком сложно, и всё же в тоне явственно слышались нотки мольбы. — Это было бы безопаснее и проще для всех нас.

Мадара скрестил руки; пальцы правой ладони нервно постукивали по локтю.

— Возможно...

Юи прервала его, прежде чем он успел договорить.

— Нет.

— Нет? — Как и брат, Изуна вспыхнул за одно мгновение, но не подавил гнев, а ещё сильнее распалил его. Лицо покрылось ярким румянцем, пока он изо всех сил пытался сесть. — Нет? Значит, ты хочешь, чтобы я умер в этом лазарете, окружённый чужаками, врагами и...

Она опустилась на колени у его кровати.

— Изуна. — Обратилась она прямо по имени, без почтительных суффиксов. Этого хватило, чтобы заставить его замолчать. — Прекрати. Посмотри на себя.

Она приложила два пальца к его запястью, проверяя пульс. Повышенный, как и частота дыхания.

— Не перенапрягайся...

— Я не калека! Я... — Его дыхание стало тяжёлым, почти хриплым. — Я... Лучше умереть, как подобает шиноби...

— Возможно. Но давай в другой раз? А в этот — поправься и выживи. Твой брат хочет, чтобы ты жил.

Изуна снова замолчал. Когда он заговорил в следующий раз, то тише, и дыхание начало выравниваться.

— Я могу поправиться в своём клане.

Юи бросила на него взгляд, ощущая, как сердцебиение возвращается в норму.

— Думаешь я держала бы тебя здесь без веского повода? Ты и вправду считаешь, что я держу тебя в деревне ради забавы? Я тоже хочу, чтобы ты ушёл.

С запозданием Юи поняла, что последнее можно неправильно истолковать, но Изуну эта промашка скорее развеселила, чем оскорбила.

— Полагаю, так и есть.

Юи вздохнула и решила не объясняться.

— Клянусь, что как только посчитаю лечение завершённым, отпущу домой. Клянусь у алтаря перед домом. Доверься моему суждению.

Изуна выдохнул. Краткое возбуждение унесло и без того невеликие силы.

— Хорошо. Но только потому, что ты поклялась своей честью.

Он попытался закрыть глаза как можно непринуждённее, но было очевидно, что больше усталость, нежели достоинство толкает его на это.

Юи поднялась с колен и выгнула бровь, глядя на Мадару.

— Дай ему отдохнуть. Присоединишься ко мне за обедом?

Лоб Мадары прорезала тревожная складка, пока он наблюдал за тем, как брат погружается глубже в подушки.

— Может, позже.

Изуна, не открывая глаз, проворчал:

— Сейчас. Выметайся из моей палаты. Я хочу вздремнуть, но не смогу, если ты продолжишь вертеться здесь как встревоженный хорёк.

Мадара выдохнул.

— Изуна...

— Нет, уходи. Всё равно сейчас явятся эти ученики целительницы и начнут донимать меня каждым мыслимым недугом. Дай мне спокойно полежать хоть десять минут.

— Десять минут. — Неохотно согласился Мадара. — Если тебе...

— Да. Хорошо. Уходи.

Бросив последний взгляд назад, Мадара последовал за ней. Юи привела его в свой кабинет — маленькое, но уютное помещение, некогда служившее обычной палатой для пациентов. Аой настояла, что Юи нужно рабочее место, которое не находилось бы в её доме. Да, иногда она всё ещё отвечала на письма за обеденным столом, находя в этом свой шарм, но в целом, Юи признавала, что полезно иметь отдельную комнату, посвящённую исключительно работе.

Как и её дом, кабинет был увешан разнообразными предметами со всех уголков страны. Прекрасный раскрытый свиток занимал целую стену, изображая горный пейзаж, написанный самураем из Страны Железа. Рядом висела гобелен из Страны Ветра и резные фигурки коз из Страны Молний.

— Вижу, твой вкус в декоре не изменился. — Прокомментировал Мадара со сдержанным весельем.

Юи нельзя назвать материалисткой. По крайней мере, ей нравилось думать, что она не такая. А касательно этих безделушек — просто ей по душе напоминания и воспоминания о людях, которые оные безделушки в себе несут. Она не могла заставить себя купить роскошные вещи, а если точнее, то вообще любые вещи, которые нельзя было использовать в работе. Только не после стольких лет, прожитых впроголодь. Но подарки, которые ей дарили... их она берегла.

Тем не менее, всё выглядело довольно эклектично.

— Рада, что тебе нравится.

Она хранила заметки и учебники на полке напротив стола, и Мадара задержался, чтобы прочесть названия на корешках. Затем его взгляд упал на красивую фарфоровую чашку с ножом внутри. Рукоять была простой и истёртой.

— Ты сохранила его.

— Конечно. Хотя я больше не использую его для операций. — Теперь у Юи есть специальные инструменты, сделанные на заказ. — Но в своё время он хорошо мне послужил. К тому же это отличная история для моих учеников.

Она улыбнулась.

— В конце концов, это подарок дорогого друга.

Мадара взял нож и проверил его вес. Затем прижал палец к лезвию.

— Ты поддерживала остроту.

— Тупые ножи опаснее острых. — Вырвался автоматический ответ. Юи тысячу раз произносила эту фразу пациентам, когда зашивала повреждения от неосторожного обращения с ножом на кухне. — Тупой нож легко соскользнет с моркови и оттяпает тебе кусок пальца.

Он выдохнул что-то вроде смешка.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты не использовала тот же нож и для нарезки овощей.

Юи прочистила горло и махнула рукой в сторону стульев.

— Давай поедим.

— Юи!

На этот раз он действительно рассмеялся. Пока они вместе ели приготовленные онигири, улыбка не сходила с его лица.

Прошла неделя. С каждым днём, с каждой процедурой, Изуна чувствовал себя всё лучше. Мадара продолжал беспокоиться, но по мере того, как брат набирался сил, он неохотно стал оставлять его одного. Мадара — глава клана Учиха, что язвительно напоминал ему брат. Он не имел права пренебрегать всеми остальными обязанностями.

Хоть физическое состояние Изуны улучшалось, его настроение — нет. Юи не удивилась, услышав, как Эйджи повысил голос, когда проходила мимо палаты.

— Сколько раз говорить тебе не беспокоить меня во время работы!

Она остановилась и обернулась, увидев Кавараму в дверях с корзиной в руках.

— Успокойся, ты просто обед забыл. Я и принёс в...

Наконец до него дошло, что это палата Изуны, и он замолчал на полуслове. Однако Каварама не ушёл — вместо этого он вошёл внутрь, встав между Эйджи и Изуной.

Юи вздохнула и последовала за ним. Взгляд Изуны на миг метнулся к ней, но застыл на Кавараме.

— Пришёл добить меня, Сенджу?

— Нет. Пришёл я не к тебе, а зашёл убедиться, что ты не заколешь наших целителей.

Изуна тут же вспылил.

— Как ты смеешь даже предполагать, будто я нарушу клятвы клана. Почему я вообще должен причинить им вред?

Каварама забормотал в ответ:

— Ну... если следовать такой логике, то почему ты предположил, что я пришёл тебя добивать? — Изуна не удостоил его ответа, если не считать красноречивой гримасы. — Ладно, признаю, можно найти целую дюжину причин. Но можно найти столько же для того, чтобы Учиха убил тебя!

На последней фразе Каварама ткнул пальцем в Эйджи и перевёл на него внимание. Тот фыркнул.

— Возможно, но ни одна из них не годится. Я ещё жив, как видишь.

Ниндзя промолчали, и Юи осталось неясно, согласились они с этим утверждением, или нет.

Юи углубилась в комнату, коснувшись плеча Эйджи. Её ученик вздрогнул от неожиданности, а Каварама распахнул глаза. Он едва не отпрыгнул в сторону, прежде чем развернуться так, чтобы встретиться лицом к лицу с Юи.

Она сделала медленный глубокий вдох и выдох. Юи подняла подбородок и уставилась на Кавараму. Он встретился с ней взглядом, но тут же отвёл свой. Затем она повернулась к Изуне, который выдержал зрительный контакт на несколько мгновений дольше, прежде чем поднять голову.

Ровным, но резким тоном Юи произнесла:

— Хватит тревожить пациента, Эйджи. Если не возражаешь, забери своего друга и...

Ученик тут же схватил Кавараму за плечо и потащил прочь из комнаты. На лице шиноби мелькнула улыбка, пока он позволял себя вывести, хоть и оказывал символическое сопротивление.

— Эй! Необязательно тащить меня!

— Ты никогда не слушаешься! Так что я должен... вынужден!

— Я бы послушался Юи-сенсей!

— Но не меня?

Хоть Юи и закрыла за ними дверь, она всё ещё слышала их препирательства. Изуна смотрел на дверь со странным выражением. Не враждебно, не удивлённо, а скорее с неким пониманием.

Она приподняла бровь, не понимая такой реакции, за что получила надменный взгляд.

— Впечатляет, что ты научилась распределять чакру и оказывать давление.

— Что?

Юи знала, что он уклоняется от её немого вопроса, но не могла не заинтересоваться затронутой темой.

— Само твоё присутствие несёт в себе вес. Оно немного напоминает сакки шиноби, но без ощущения настоящего желания убивать. А ты не знала?

— О. Нет.

Юи знакомо убийственное намерение шиноби, так называемое сакки. У неё оно ассоциировалось с огнём, громом, кровью и сталью. Крайне неприятные ощущения, и она запрещала кому-либо пытаться применять это в своей клинике.

— Это никому не вредит?

Изуна открыл рот, закрыл и, с некоторым трудом произнёс:

— Нет. Просто ощущается как сфокусированное давление. На тех детей это подействовало весьма эффективно.

Его взгляд снова устремился к двери.

Юи постаралась не улыбнуться. Без сомнения, он едва сдерживался, чтобы не оскорбить её слабую «попытку» запугивания.

— Но не на вас.

Он презрительно фыркнул.

— Меня не запугать такими уловками.

— Не думаю, что когда-либо смогла бы напугать вас, — сказала Юи, не скрывая веселья. — Удивлена, что вообще могу напугать кого-то.

Изуна рассмеялся.

— Нет, вас я никогда не буду бояться. Но понимаю, почему это работает на слабовольных глупцах.

— Глупцах вроде моего ученика?

— Ваш ученик не глупец. — Изуна выглядел слегка оскорблённым от лица Эйджи. Удивительный талант оскорбляться. — Но ты его учитель, естественно, он будет уважать тебя как авторитет.

— Примерно так, да.

Хоть Эйджи и подходил к концу обучения, их отношения сместились ближе к равным.

— Ваш брат сказал, что у вас тоже появился ученик. Тот, что был с вами, когда вы получили ранения?

— Да. — Его лицо лишилось эмоций. — С ней всё в порядке.

Юи ожидала хвастовства, заявлений о том, как он не получил бы ранений, не будь кого защищать, насколько его навыки превосходили жалких противников. Но Изуна выглядел просто задумчивым.

— Рада, что с ней всё хорошо.

Изуна нахмурился.

— Да. Но она получила раны из-за своей изнеженности. Нет силы без боли.

«Изнеженной кем?» — Подумала она и нахмурилась в ответ.

— Суровые слова.

— Суровая правда жизни. Целитель, мы можем никогда не сойтись во мнениях, но я знаю — ты боролась за каждую кроху, которую имеешь. Твоим ученикам легче, чем тебе когда-либо было. Разве ты не видишь разницу между ними и собой?

— Я не хочу, чтобы им было тяжелее, чем мне.

— И тем обрекаете на посредственность. — Изуна улыбнулся, обнажая зубы, ища в ней слабость. — Дети этого времени слабы́. Посмотри на твоего брата и младшего Сенджу. Они ссорятся по пустякам. Никакой дисциплины, и с каждым поколением всё хуже.

Юи не хотела влезать в очередной виток их зацикленного спора, который они вели уже много раз. На этот раз речь зашла об их учениках, раньше же темами становились месть, семья, власть... и всегда всё сводилось к одной центральной истине: Изуна не верил в предотвращение страданий. Он считал, что боль приносит силу, а то, через что он прошёл — это норма.

Юи вспомнила Изуну в возрасте Эйджи — раскалённый стальной шарик, наполненный магмой, которая то и дело пробивала тонкую твёрдую оболочку и выплёскивалась наружу. Старшая версия почернела от постоянного жара, закалилась, твёрдая оболочка уплотнилась, но ядро осталось прежним.

Основа убеждений и мировоззрение не изменились ни на йоту.

Она была рада, что её ученики непохожи на него.

— В юности вы были не таким, как они. — Согласилась Юи, пропустив в голос немного пренебрежения.

— Нет, не был. У меня никогда не было такой возможности.

«Но хотел бы?» — Подумала она, но вслух не спросила, выбрав иной вопрос: — Значит, вы хотите, чтобы ваш ученик был другим? Менее мягким? Хотите, чтобы её меньше баловали?

— Как и вы, мой брат сражается за то, чтобы её баловали. Чтобы все юные шиноби стали мягкими.

И вновь Юи пришла к тому же заключению.

— Разве это настолько плохо?

Изуна повернулся на бок, натянув одеяло до подбородка.

— Ни один из ваших вопросов не касается моего здоровья. Или лечите меня, или оставьте в покое.

Разумеется. Их убеждения были диаметрально противоположны. Она и не ожидала иного результата. Юи подошла к его кровати и начала брать пульс, машинально выполняя привычную процедуру. С сонных артерий она перешла к лучевым и так далее.

Можно привести коня к водопою, но заставить пить не получится. Это не значило, что она перестанет водить их к воде, но Изуну проще заморить жаждой насмерть, чем напоить. И это не преувеличение. Он предпочтёт умирать от инфекции и делать вид, будто её навыки ограничиваются выдачей лекарств.

«Можно привести шиноби в клинику...» — Она улыбнулась от пришедшей в голову аналогии.

Изуна напрягся, выдернув руку из её хватки и сел.

— Не смейся надо мной!

— Я не смеюсь. Я ничего не...

— Я вижу твое высокомерное превосходство! Слышу в голосе. — Его лицо исказилось в оскале. — Думаешь я идиот? Хотел бы я, чтобы слабость имела место в моём мире, но она ведёт к гибели! К вот этому!

Изуна ткнул в заживающую рану.

— Я чуть не умер из-за своей слабости. Чуть не погубил ученика из-за сантиментов.

Юи молча смотрела на него; её рука так и зависла в воздухе.

— Почти, — наконец сказала она. — Но не умер.

— Нет! Нет! Если бы я задержался на мгновение... Я пытался... недостаточно тренировал её... Я не как мой брат... недостаточно силен для этого! Я...

Изуна зашёлся в глубоком хриплом кашле, дыхание сбилось, пока он пытался выдавить ещё слова.

— Дыши.

Она протянула к нему руку, но он оттолкнул её, сгибаясь и хватая ртом воздух. Она почувствовала, как граница его чакры замерцала и взметнулась, словно нож, прижатый к коже и резко отдёрнутый. От каждого такого всплеска его кашель становился хуже.

— Изуна, дыши вместе со мной. — Повторила Юи, вновь отбросив официоз.

Осторожно Юи распространила собственную чакру и постаралась думать о спокойствии. Прогулки по лесу. Тихие ночи. Её сад, распускающийся в цвету. Она не знала, поможет ли это, но если чакра может нести страх, то может принести и мир.

Медленно дыхание Изуны начало выравниваться. Он закрыл глаза и наклонился вперёд, так, что его лоб почти коснулся колен.

— Не рассказывай брату об этом. — Прохрипел он.

Юи вздохнула.

— Не скажу.

— Пообещай...

— Не скажу.

Изуна продолжил глубоко дышать. Юи пододвинула табурет и села рядом. Она ничего не говорила, лишь положила ладонь на его запястье, ощущая пульс. Когда сердцебиение и дыхание выровнялись, — хотя периодический кашель всё ещё остался, — Юи убрала руку.

Он опустил голову, сжимая пальцы на простынях.

— Юи-сенсей, ты и вправду веришь в мир?

— Верю.

— Я никогда этого не понимал.

— Знаю.

Он выпрямился, как будто ничего не произошло.

— Не думаю, что когда-либо пойму вас. — Голос ясный, но тихий. — Или брата, или того Сенджу... Нет, я вас никогда не пойму.

Юи устало улыбнулась ему.

— Изуна-сан, а вы когда-нибудь пытались?

Он открыл рот, и Юи подняла ладонь, дабы остановить любые протесты.

— Я принесу вам отвар от кашля, — сказала она деловито. — Вашим лёгким ничего не грозит, но сироп не повредит. Сейчас вернусь.

Когда она уже собиралась покинуть комнату, Изуна что-то тихо произнёс. Юи остановилась и оглянулась. Изуна всё ещё сидел прямо; взгляд был устремлён на руки.

— Вы что-то сказали?

Когда ответа не последовало, Юи закрыла за собой дверь.

Следующий фрагмент