Доктор в мире Наруто. Главы 61-62

Пенициллин был не камнем, упавшим в озеро и породившим расходящиеся круги. Он стал землетрясением за тысячи миль от берега, вызвавшим волну давления, прокатившуюся по морскому дну. Постепенно зарождающаяся волна нарастала, обращаясь в цунами и возвышаясь над беспечной цивилизацией, дабы в последствии обрушиться на мир и провести черту между прошлым и будущим.

Доктор Макото, его коллеги и промышленники, поддерживающие это начинание, остались довольны новым лекарством, но относились к нему с осторожностью. Они сначала хотели увидеть обещанные результаты. Юи могла подождать. Письма были для неё барометрами; она отслеживала упоминания о новом «чудодейственном лекарстве», просачивающиеся в её обычную корреспонденцию. Тем временем она использовала свои образцы пенициллина для лечения тяжёлых инфекций у собственных пациентов и объясняла применение этого медикамента новым ученикам.

(В этом мире лекарство не называлось пенициллином, а получило другое наименование, отсылающее к цитрусовым, поскольку оно было получено из апельсинов. Но Юи по-прежнему мысленно называла его пенициллином)

Первым, кому были назначены антибиотики, стал фермер с инфицированной раной на ноге. Молодой и упрямый, он затянул с лечением до тех пор, пока у него не поднялась температура. Юи указала на красные полосы, распространяющиеся от раны к лимфатическому узлу: опасный признак, даже в мире с антибиотиками.

Которым этот мир теперь и являлся.

Она дала фермеру дозу пенициллина и наблюдала за ходом лечения, используя технику сканирования чакрой. Он поправился на удивление быстро — как отметили её ученики. С их точки зрения, даже слишком быстро, на грани чуда.

Услышав такие разговоры, фермер тайком оставил подношение «богу медицины» перед её домом.

После того, как пациент ушёл в добром здравии, Юи извинилась, вошла в пустую комнату своего нового госпиталя и закрыла за собой дверь. Она обхватила голову руками. Несколько кратких мгновений Юи потратила на себя, дабы осознать всю тяжесть перемен, нависших над ней и Чиюку.

Затем она вернулась к работе.

С появлением брата в Чиюку, у Хаширамы, в свою очередь, появилась причина чаще наведываться в город. Теперь они могли назначать дни и время встреч, а не полагаться на милость судьбы. Как и договаривались, через несколько дней после излечения простолюдина антибиотиками, Хаширама навестил Юи на обед.

Юи, всё ещё окрыленная успехом, радостно ему улыбнулась при встрече.

— Хаширама! — Воскликнула она и протянула му руки.

— Юи? — Несколько озадаченный, он ответил на жест, взяв её за ладони и позволив увести себя к столу.

Стоял полдень. Солнце светило прямо в открытое окно.

— Столько всего произошло!

— Надеюсь, что-то хорошее? — Его губы сложились не в полноценную улыбку, а лишь в намёк на неё, а брови изогнулись от любопытства. Он бегло осмотрел комнату в поисках угрозы — так он всегда поступал, сталкиваясь с чем-то необычным.

— Помнишь мой проект? В сарае? С грибами?

Едва Хаширама кивнул, как Юи радостно воскликнула:

— Всё получилось!

Она принялась объяснять, как применяется препарат, о процессе его очистки и постепенном успехе в городе и других местах. Хаширама внимательно слушал, задавал уместные вопросы и впечатлённо мычал.

На создание антибиотиков у Юи в сумме ушло десять лет: она шла вслепую, не зная, как выделить нужное вещество. Но теперь у неё появилась отправная точка. Теперь другие могли продолжить поиски вместе с ней. Она уже дала промышленникам советы о сульфаниламидных препаратах, и даже о более мощной версии пенициллина уже начали ходить слухи... Медицинское сообщество быстро росло благодаря успеху лекарства и открытому доступу к методам лечения чакрой.

В какой-то момент Юи поняла, что говорит без умолку уже несколько минут. Хаширама смотрел на неё с мягкой, тихой улыбкой. Она смутилась и отвела взгляд от него к кружащимся в солнечном свете пылинкам.

— Извини, — пробормотала она, — кажется, я просто... не могу замолчать.

— Ты имеешь на это право. — Ответил Хаширама, потянувшись было к её рукам, но тут же одёрнул себя и положил ладони на стол. — Всё, к чему ты стремилась, наконец даёт плоды.

Юи медленно накрыла его ладонь своей.

— Спасибо.

Она пристально посмотрела на него в ярком солнечном свете. Глаза Хаширамы сияли энергией, плечи были расслаблены, но в темных кругах под глазами она разглядела следы сдерживаемой усталости. Хаширама склонил голову под её взглядом, но промолчал.

— Я выучила одну технику, — сменила тему Юи. — Диагностическую, с использованием чакры. Хочешь научу?

И вновь — мгновенно расцвела улыбка.

— Конечно!

Она принесла в клинику курицу, — все эти бедные создания терпеть не могли Юи к этому моменту, так что животное предпринимало вялые попытки вырваться, — и продемонстрировала технику. Хаширама моментально освоил мРТ, настолько быстро, что Юи даже немного обиделась. К её вящему удивлению, он признался, что эта техника похожа на один из методов сенсорики, которым он пользовался, отсюда и столь быстрое освоение «нового» навыка.

Хаширама ненадолго заколебался, — инстинкты и плоды тренировок, которые требовали держать секреты в узком кругу доверенных лиц, — прежде чем начать объяснение.

— Ты знакома с сенчакрой?

Она бегло просматривала письма и книги с теоретическими предположениями о природе энергии и чакры, которые ей присылали, но ничего по-настоящему содержательного там не нашлось.

Юи покачала головой, в высшей мере заинтригованная.

— Чакра есть в каждом живом существе, это так, но энергия существует и в окружающем нас мире. В воздухе, воде, земле... Вот почему чакра, которую используют люди, может обладать стихийным окрасом.

Юи кивнула, показывая, что следует за его мыслью. Ей знакома эта концепция, хоть практическое применение и выходило за рамки её возможностей.

— Природную чакру можно совмещать с чакрой обычной, чтобы получить то, что ниндзя называют сендзюцу. Но попытка напрямую использовать её чревата печальными последствиями.

— Какими именно?

— Превращением в камень.

Юи уставилась на него. Каждый раз, когда ей казалось, что она постигла пределы невероятного в этом мире, появлялось нечто, раздвигающее рамки её представлений.

С некоторым смущением Хаширама признался, что его врождённая способность управлять растениями позволяет использовать энергию напрямую. Большинству такое недоступно.

Юи и раньше предполагала, что чакра обладает мутагенным эффектом, учитывая физические различия, замеченные ею у шиноби и самураев. Похоже, она могла вызывать гораздо большие изменения, если чакра, в теории, и правда способна превращать органику в камень.

— И ты используешь это сендзюцу, чтобы находить людей?

Хаширама кивнул, выглядя слегка настороженным.

Юи подалась вперёд.

— Что именно ты можешь увидеть? Можешь почувствовать кого-нибудь прямо сейчас?

Хаширама закрыл глаза. Воздух вокруг сгустился; каждая пылинка на краткое мгновение обрела вес, после чего ощущение прошло.

— Проще находить уже знакомых мне людей. Также, чем больше чакры у человека — тем проще. Сейчас... Учиха-сан патрулирует границы деревни. Мой брат и твой ученик на рынке. Пара самураев с купцами-путешественниками, кажется, Хьюга остановился в гостинице, и несколько Сарутоби. Твои новые ученики все в больнице — их чакра уже похожа на твою. И, конечно, ты.

— У моей чакры тоже есть какая-то особенность?

— Безусловно.

— И какая же?

Хаширама открыл глаза и в уголках его губ проступило смущение.

— Она яркая. Но тёплая. Как горячая тряпица на ушибе, цветы календулы или... твои мази. В ней переливается умиротворение. Ты никогда не использовала чакру, чтобы причинить вред, и я это чувствую.

— О... спасибо.

Целительница улыбнулась. Мысль о том, что её чакра настолько мила́, польстила той части Юи, которую она сама как правила игнорировала — женской части.

— Кажется, я тоже ощущала твою чакру раньше.

— Ч-что?

— Когда ты создавал клинику... — Юи бросила взгляд на стену, вспоминая пульсацию силы под пальцами. — Там было столько энергии, что чувствовалась тяжесть. Или, когда ты выращиваешь цветы... Мне кажется, это я тоже чувствовала.

На лице Хаширамы проступил немой вопрос, на который Юи не смогла подобрать быстрый ответ. Она думала. Анализировала воспоминания, ощущения, и вдруг осознала, насколько сложно подобрать слова, чтобы описать чакру.

— Твоя чакра... тихая. Неподвижная. — Осторожно начала Юи описание. — Как старый лес. Но лишь на первый взгляд. В ней столько же жизни, сколько в начале весны.

Спустя секунду она добавила:

— Очень приятная.

— О. — Он моргнул несколько раз, не в силах подобрать слов.

Теперь настала очередь Юи смутиться.

— Это было... невежливо с моей стороны? Спрашивать такое?

Он покачал головой.

— Просто необычно. Такие вопросы не задают незнакомцам. Но, думаю, мы достаточно близкие друзья, чтобы считать подобное приемлемым.

Она выгнула бровь, но не стала настаивать.

— Точно. Разная чакра, разные ощущения... Я об этом не задумывалась, но это логично. Столько всего я ещё не знаю.

— Зато сколько ты уже знаешь! — тут же парировал он. — И ещё больше узнаешь!

— Ты прав. Мы узнаем.

Они сидели вместе в тихом умиротворении. Редко Юи находила душевный покой в неподвижности; тишину — да, но не покой. Ей нужно чтобы руки и разум были заняты. То, что поначалу было необходимостью, со временем стало потребностью её души. И всё же сейчас она обрела покой: рядом друг и солнцем, что светит в глаза.

Ей этого не хватало.

И его не хватало.

Весь день они обменивались медицинскими методиками и историями. Она познакомила его со своими новыми учениками. Оное знакомство прошло без эксцессов, но с некой долей нервозности. Доктор Кацуро был напуган самим фактом принадлежности Хаширамы к его великому клану, а сельская целительница Итиё просто боялась его профессии. В конце концов оба поддались его неиссякаемому энтузиазму, но продолжали искать взглядом одобрение Юи при каждом вопросе.

Когда Хаширама ушёл на встречу с братом, Юи посмотрела на своих учеников и вздохнула. Они перешёптывались, всё ещё напуганные краткой встречей.

— Вы уже лечили шиноби. — Раздражённо сказала она. — Разве разговор с ними так отличается?

— Да, — немедленно ответил Кацуро. — С ниндзя не разговаривают, а...

Он не договорил, не в силах закончить фразу.

Юи покачала головой.

— Вы привыкнете. Как и все остальные в Чиюку.

Кацуро, похоже, сомневался в её словах, но был готов рассмотреть такую возможность. Этим он уже преодолел самую трудную часть — стоит человеку по-настоящему задуматься над новой идеей или концепцией, и дальше всё пойдет само.

Итиё же проявляла больше колебаний.

— В деревнях не так, — медленно проговорила она. — Ниндзя... ну, если ты их увидел, значит... это как землетрясение или буря, только хуже, потому что они мыслят.

— Верно. Но они в первую очередь люди. Как и все люди, они способны на ужасные и прекрасные поступки. — Она указала на своих двух учеников. — Вы не исключение.

Итиё нахмурилась, зато для Кацуро всё встало на свои места. Конечно, он, — с жадностью рвущийся постичь силу чакры, — куда отчётливей осознавал, что чакра это лишь инструмент.

— Но то, чему вы нас учите, может быть использовано лишь для исцеления... верно? — задал он напрашивающийся вопрос.

— Скальпель может резать всё. Когда у меня ещё не было хирургических инструментов, я использовала нож шиноби. — Увидев проступивший на их лицах ужас, Юи улыбнулась и добавила: — Это было самое острое лезвие, какое у меня имелось под рукой. Вы правы, медицинская чакра менее опасна. Но причинить вред может и она. Некоторые продвинутые методики очень опасны при неправильном использовании.

— Но мы бы никогда... — Итиё покачала головой.

Юи дала этой мысли время повисеть в воздухе, прежде чем ответить.

— Я знаю, что вы бы не стали, но могли бы. Не судите пациентов за то, чего они ещё не сделали — они заслуживают уважения и доверия. — Она сделала паузу и, нахмурившись, добавила: — Вы тоже заслуживаете уважения от всех наших пациентов. Никто не доставлял вам проблем? Шиноби?

Если да, Юи убедится, что виновные пожалеют об этом. Итиё и Кацуро ещё новички, и пусть шиноби настороженно относятся к незнакомцам, — что вполне оправдано, — она всё равно не потерпит никаких выходок.

— Нет, нет! — поспешно сказал Кацуро. — Нет, они были... тихими. Только и всего.

Итиё согласно кивнула.

К разговору присоединился четвёртый голос.

— Рад это слышать, — Хаширама стоял неподалёку, и его обычная улыбка исчезла. Вместо неё на лице застыло задумчивое выражение. — Все кланы договорились насчёт Чиюку. Они не будут доставлять вам хлопот.

В его словах сквозила такая «окончательность», что даже Юи удивилась, а её ученики и вовсе растерялись.

— С-спасибо, — пробормотал Кацуро.

Хаширама улыбнулся и продолжил:

— Я понимаю, почему вы боитесь шиноби, но имейте в виду, что шиноби тоже боятся вас.

— Что? — Итиё настолько удивилась, что вопрос сорвался с губ без её ведома.

— Самые опасные ниндзя — это те, кто умеет лечить с помощью чакры. Ирьенины. — Объяснил Хаширама, сохраняя лёгкий тон. — Если целитель сумеет дотронуться до вас, то может исказить плоть изнутри. Одного импульса достаточно, чтобы остановить сердце или разорвать сосуды мозга. А благодаря исцеляющей чакре, пытки не ограничены повреждением тела. Ещё одна очевидная деталь — ниндзя приходят сюда в момент своей слабости, когда они наиболее уязвимы. Вы можете этим воспользоваться.

— Мы бы никогда! — Горячо воскликнул Кацуро. — Юи-сенсей сказала то же самое, но мы бы никогда! Ни пациентам! Никому!

Итиё кивнула, в её взгляде мелькнула настороженность, и она сделала полшага назад. Но всё же сказала вслух:

— Он прав.

Гордость вскипела в её сердце: она не ошиблась в выборе учеников. Даже испуганные, они смотрели шиноби в глаза и вновь подтверждали непреложную истину, которую она вбивала им в головы.

— Ниндзя, которых вы лечите, тоже это знают. — Сказал Хаширама. Его улыбка вернулась, лёгкая и несколько восхищённая. — Ваш учитель долгие годы возводил это доверие, и оно распространяется на вас. Но есть ниндзя, которые всё равно проявляет осторожность. Потому что нас учат всегда быть начеку. Потому что в теории, вы всё равно может их убить.

— А вы... — Итиё заколебалась. — Вы нас боитесь? Или сенсея?

Хоть Хаширама и отвечал на вопрос её ученицы, смотрел он при этом только на Юи.

— Нет. Я доверяю Юи свою жизнь, а значит, доверяю и её решениям. — Только после этого он повернулся к Итиё и радостно добавил: — Следовательно, я доверяю всем её ученикам!

Ученики удивились, но ответные улыбки показали, что они не меньше обрадованы этим словам, чем Юи. Ничто не ценится выше и не приносит большего удовлетворения, чем доверие пациента.

Хаширама провёл день в Чиюку. Ему хватало просто находиться рядом, пока она занималась повседневными делами. Он настоял на том, чтобы приготовить всем обед, который, как ни странно, получился весьма неплохим. Её ученики были откровенно удивлены очередным талантом «бессердечного убийцы», что Хаширама заметил, и, рассмеялся.

— Когда много путешествуешь, приходится готовить самому, — пояснил он. — Я не мастер кулинарии, но съедобно получается!

Вечером они обменивались историями. Эйджи и Каварама препирались, а Хаширама и Юи наблюдали за ними, едва сдерживая веселье. Её новые ученики с открытым восхищением слушали рассказы шиноби о том, как Хаширама поднимал целые леса и призывал огонь с такой же лёгкостью, с какой они брали в руки стетоскоп.

Юи улыбнулась про себя. Она бы хотела, чтобы Сэн оказался здесь и увидел всё это своими глазами, увидел, как далеко они продвинулись. Но на этот раз мысль не сопровождалась резкой болью, отнимающей дыхание — вместо неё в груди разливалось тепло ностальгии, а привычная горечь утраты затмевалась любовью.

Когда солнце село, Хаширама ушёл. Юи наблюдала, как он исчез в ночи, пока огни деревни только-только начали разгонять тьму.