Изобретая Колесо. Главы 25-26

Тяжёлый экипаж покачивался на ухабах Золотой дороги; желудок Джейме скручивало от тошноты, несмотря на то что путешествие длилось уже много дней. Мальчик с трудом удерживал равновесие в этой громоздкой повозке, что без конца дребезжала, скрипела и подпрыгивала на каждом камне под мерный цокот копыт. Он искренне поражался тому, как Серсея умудрялась спокойно спать в этом деревянном ящике.

Порой дядя Тигетт позволял Джейме сидеть позади себя в седле, что было куда приятнее, но со вчерашнего полудня погода испортилась, и грозовые тучи вынудили его вернуться в повозку к тётушке Дженне, Серсее и Кэллуму. Джейме жалел, что они не взяли с собой Тириона — малыш так мечтал увидеть турнир, но дядя Киван счёл его слишком юным для путешествия. Странно, ведь Кэллума брали на турниры и в том же возрасте, хотя братья и впрямь сильно отличались друг от друга. Сдержанность и осторожность Кэллума резко контрастировала с бурной энергией Тириона, его вечным стремлением всё разведать и изучить.

Впрочем, такое поведение вряд ли оценили бы в Королевской Гавани.

Джейме покосился на сестру — та с улыбкой внимала рассказу тётушки Дженны о том, как дядя Эммон пытался управлять замком. Похоже, тот имел особый талант вставлять ногу в рот при общении с торговцами, но каким-то чудом умудрился снискать любовь простого люда. Джейме невольно улыбнулся, заметив, как Серсея особенно оживляется в те моменты, когда тётушка Дженна описывала, как ей приходилось вмешиваться и исправлять очередную оплошность мужа.

Не желая вторгаться в их беседу, он перевёл взгляд вправо, где у окна хмуро созерцал летний дождь Кэллум. Джейме решил, что такое угрюмое выражение совсем не идёт красивому лицу брата, и направился к нему.

— Оленя за твои мысли? — Он подсел к брату, который был чуть ниже его ростом. — Уж больно сурово ты смотришь на дождь.

— М-м? А, Джейме… — Мальчик нахмурился и вздохнул. — Ты когда-нибудь сбрасывал камешек с вершины Утёса Кастерли? — Спросил он, хотя Джейме понял, что вопрос риторический. — Видел, как он катится вниз по склону, сбивая валуны? И вот уже целый камнепад несётся по горе, хотя ты вовсе не хотел этого. — Кэллум мрачно покачал головой. — Боюсь, я спровоцировал нечто подобное в Ланниспорте.

— Камнепад? — Джейме склонил голову набок.

— Нет, я… это метафора! — Кэллум непривычно смутился, что выглядело забавно. Обычно брат держался куда более собранно. — Последствия моих действий могут оказаться куда серьёзнее, чем я рассчитывал. Я понятия не имею, как далеко всё зайдёт, и как на это реагировать. — Он снова вздохнул. — Как говорится, выпущенных гончих обратно в псарню не загонишь.

— А зачем их загонять? — Удивился Джейме. — Они же просто оближут тебе лицо и будут играть. Пусть псарь загонит их, когда набегаются.

Кэллум фыркнул, затем хихикнул:

— Джейме… это самое смешное, что я от тебя слышал. — Он улыбнулся. — Просто… боюсь, мне никогда не закончить то, что я начал. Помнишь ту женщину — септу, что махала нам вслед, когда мы покидали Ланниспорт? Ту, что кричала?

— О! Высокую, с громким голосом! — Кивнул Джейме, припоминая. — С длинными чёрными волосами, тонкую, как ивовый прут. — Теперь он вспомнил — она и впрямь что-то кричала о Кэллуме.

— Она считает, что меня благословил сам Кузнец. Я показал ей и септону печатный станок — как быстро он может создавать копии Семиконечной звезды. — Мальчик нахмурился, потирая руку. — Она уверена, что это чудо. Я сказал, что хочу подарить по экземпляру Семиконечной звезды каждому дому в Западных землях, и… что ж, я сам себя загнал в ловушку. Назвал это священной миссией, а она восприняла мои слова буквально. — Кэллум вздохнул. — Страшно представить, к чему это приведёт.

— Чудо? — Джейме приподнял бровь. — От одной из твоих игрушек в мастерской?

— Это не игрушка, и теперь она в нижнем замке. Я организовал там целую мастерскую. — Кэллум насупился, недовольный пренебрежительным тоном брата. — Она создаёт копии Семиконечной звезды куда быстрее любого писца.

— И ты хочешь раздать их простолюдинам? — Поинтересовался Джейме. — Они же читать не умеют.

— Верно, но могут научиться. Но не это меня тревожит. — Лицо Кэллума помрачнело. — Меня пугают дела, связанные с богами и демонами.

— Тебя пугает даже выход из мастерской. Уверен, всё будет в порядке, — поддразнил Джейме. — К тому же, разве плохо быть благословлённым? Я бы не отказался.

— Нет, я… конечно, хорошо, когда тебя считают благословлённым, но я не… я не хотел, чтобы это воспринималось как чудо. — Кэллум опустил взгляд. — Всё выходит из-под контроля. Мне это не нравится.

Джейме хитро усмехнулся:

— Знаешь, тебе стоит быть благодарным, когда септа говорит о чуде. Она наверняка лучше тебя разбирается в делах Семерых. — Заявил он с уверенностью. — Прими похвалу, и дело с концом.

Теперь пришла очередь Кэллума усмехаться:

— Уж кто бы говорил о любви к похвалам, Джейме.

— Разумеется! — Радостно кивнул тот, игнорируя сарказм брата. — Мне это к лицу!

Кэллум рассмеялся и шутливо толкнул Джейме, тот ответил тем же, и вскоре мальчишки уже весело возились, пока не вмешалась тётушка Дженна.

— Если хотите подраться — идите под дождь, — строго произнесла она, но тут же смягчилась. — А если пойдёте, я поставлю оленя на Кэллума. Он злее.

Джейме не мог поверить своим ушам — предательство от собственной тёти!

— Ставить надо на Джейме, тётушка! — Возмущённо воскликнула Серсея. — Кэллум слишком изнеженный для драки. — Джейме улыбнулся. Его сестра-ангел всегда бросалась на защиту. — Ставлю оленя на Джейме!

— Ты-то откуда знаешь про изнеженность, несносная племянница? — Усмехнулась тётя, заставив Серсею залиться краской. — К тому же, я не говорю, что Кэллум точно победит…, но у него есть шанс, если ткнуть Джейме пальцем в глаз.

— Что? — Джейме резко обернулся. — Ты ведь не станешь так делать, правда, Кэллум? — Спросил он у брата, чьё лицо внезапно приобрело довольно зловещее выражение.

— Нет, я лучше пну тебя между ног, — подтвердил брат. Джейме побледнел и невольно отступил на шаг, пока Кэллум зловеще посмеивался.

— Ииии! — Взвизгнула Серсея. — Кэллум! Только посмей! — Она метнула подушку через повозку, попав прямо брату в лицо, чем вызвала новый приступ смеха у тёти Дженны. Особенно когда Кэллум, очухавшись, швырнул подушку обратно в сестру. Джейме, никогда не упускавший случая подраться, схватил подушку рядом с собой и огрел брата по голове, за что тут же получил ответный удар в лицо.

Вскоре всё переросло в полномасштабную битву внутри повозки — подушки, одеяла и размахивающие конечности мелькали повсюду. Поначалу они с Серсеей колотили Кэллума, но затем сестра решила, что младшему брату досталось достаточно, и врезала Джейме, после чего началась настоящая свалка; смех тёти Дженны звенел над всем этим хаосом, словно весёлая ярмарочная песня.

Когда все выбились из сил от шуточной потасовки, Джейме не смог сдержать улыбки. Тяжесть в желудке отступила, да и поездка в повозке уже не казалась такой утомительной.

— Полегчало, детишки? — Саркастически поинтересовалась тётя Дженна, переступая через груду подушек и разгорячённых детей. — Советую привести себя в порядок. Судя по запаху, мы приближаемся к Королевской Гавани.

Видя их недоуменные взгляды, она на мгновение замолчала, а затем усмехнулась:

— Иными словами, вам лучше выглядеть прилично к встрече с отцом.

Три пары детских зелёных глаз расширились, а по спине Джейме пробежал холодок. Да, определённо, следовало выглядеть прилично. Где же его гребень?

***

Лев Утёса стоял на балконе в башне Десницы, отбивая пальцами бесшумный ритм по перилам в ожидании прибытия родных. Впервые за долгое время он пребывал в добром расположении духа, хотя его вечно хмурое лицо ничем этого не выдавало. Его обязанности значительно упростились в последнее время, особенно после рождения принца Визериса. Король, охваченный паранойей за безопасность новорождённого сына, позабыл о своих обычных подозрениях в адрес Тайвина. Более того, появление наследника, который не только родился живым, но и подавал надежды дожить до зрелого возраста, заметно улучшило настроение короля. Эйрис оставался желчным и озлобленным, заметно постаревшим, но правил сейчас лучше, чем за последние несколько лет.

Хранитель Запада больше не мог считать его другом — не после стольких лет оскорблений, насмешек и паранойи, но Эйрис хотя бы стал терпимым. Деснице больше не приходилось проводить бессонные ночи, взвешивая все за и против отставки. Именно это хрупкое потепление в их отношениях придавало ему уверенности в следующем ходе в Игре Престолов.

Турнир должен был стать его рычагом. Он умело вовлёк Эйриса в его организацию, представив как празднование рождения принца Визериса. Награды были щедрыми, а масштаб — грандиозным. Тайвин вложил целое состояние, чтобы турнир запомнился надолго. Возвели новые трибуны, а старые оставили лишь для малого турнирного поля принца. Конный маршрут растянулся на восемнадцать миль, украшенный яркими знамёнами — красными и чёрными, серебряными и лиловыми. В Королевскую Гавань везли невиданное количество провизии, дров, шатров и прочих припасов.

Грандиозный турнир требовал грандиозных затрат. Расходы приближались к сотне тысяч золотых драконов, но для Тайвина это были не траты, а вложения. Всё это служило единой цели. Он распечатал одно из хранилищ Утёса Кастерли и оплатил половину турнира из собственного кармана ради одного — обручения Серсеи с принцем Рейгаром. Внуки Тайвина однажды воссядут на Железный Трон.

Тайвин позаботится об этом.

Впрочем, это оставалось делом будущего, а сейчас следовало сосредоточиться на том, чтобы помолвка действительно состоялась. Турнир должен пройти безупречно, чтобы свести к минимуму риск очередной истерики Эйриса или отказа от помолвки. Король отчаянно искал «подходящую» невесту для Рейгара, о чём свидетельствовали провалившиеся посольства в Эссос, но как и во всём остальном, Эйрису не хватало упорства для долгой игры. Настало время Тайвину нанести удар — не сталью, но золотом и словами возрождённой дружбы.

Унизительно было вновь пресмыкаться перед жабой, столько раз оскорблявшей его, но этот великий и ужасный трон из мечей был слишком заманчивой наградой для его будущей крови.

Тайвин бросил взгляд на Узкое море, серое и тёмное под белыми гребнями волн, такое похожее и одновременно непохожее на вид с Утёса Кастерли на другом конце континента.

— Лорд Десница. — Раздался стук в дверь. — Ваша семья прибыла.

Тайвин ощутил, как тяжесть спадает с плеч, а династические интриги отступают на задний план. Возможно, Утёс Кастерли был не так уж далеко.

— Впустите их, — распорядился он, отходя от балкона.

Дженна вошла первой, одарив брата той самой лучезарной улыбкой, что всегда согревала его сердце. Следом потянулись дети. Глубокая благодарность шевельнулась в груди Тайвина — после смерти Джоанны сестра заменила им мать, взяв на себя те уроки, что он сам не мог преподать, находясь за тридевять земель в столице. Он начал возвращать этот долг, добившись для её никчёмного мужа титула лорда-темпора над богатыми землями, но чувствовал, что этого всё ещё недостаточно. Тонкая, едва заметная улыбка тронула его губы, когда дети вбежали в комнату следом за тётушкой.

Джейме и Серсея, похожие как две капли воды, ворвались первыми, сияя улыбками:

— Отец! — Воскликнули они в унисон, и Тайвин невольно хмыкнул от неожиданности, когда близнецы бросились обнимать его. Он позволил им эту вольность на мгновение, прежде чем мягко отстранить.

— Это всё же мой кабинет, — напомнил он строго, хотя и не без теплоты. — Впрочем, я рад вас видеть. Надеюсь, дорога не слишком вас утомила?

— Джейме не мог вынести карету, его тошнило всю дорогу, — тут же выпалила Серсея, явно поддразнивая брата. Тайвин закатил глаза, но всё же вопросительно взглянул на сына.

— Мне больше нравилось ехать верхом с дядей Тигеттом, — признался Джейме без тени смущения. — Когда я стану оруженосцем и получу собственного коня, отец?

А вот на этот вопрос у Тайвина был готов ответ:

— Совсем скоро, сразу после турнира. — Он вынашивал этот план уже давно. В идеале Джейме станет оруженосцем принца Рейгара, но если не выйдет, уже достигнута договорённость с лордом Самнером Крейкхоллом. — У меня есть несколько вариантов.

Глаза Джейме загорелись, и Тайвин ощутил прилив гордости, когда мальчик спросил:

— Отец, я слышал, что будет турнир оруженосцев… могу я… хотя бы в общей схватке поучаствовать?

Первым порывом было отказать, но Тайвин помедлил. Если Джейме проявит себя достойно, это увеличит его шансы стать оруженосцем принца Рейгара. Он бросил взгляд на Тигетта, стоявшего в дверях с бесстрастным видом. Отношения со вторым братом всегда были непростыми, но даже Тайвин признавал — из всех четверых именно Тигетт оставался лучшим воином и бойцом на турнирах.

— Если твой дядя Тигетт сочтёт, что у тебя есть реальные шансы на победу, я позволю, — произнёс он наконец. — Я наслышан о твоих успехах на тренировочном дворе, но на турнире принца будут мальчики на три, четыре, а то и пять лет старше тебя. Они крупнее и сильнее.

— Джейме никому не проиграет! — Уверенно вмешалась Серсея, и Тайвин снова закатил глаза, переводя взгляд на Тигетта.

Брат пожал плечами:

— Не берусь предсказать его шансы на победу, но уверен — он не опозорится. — Воинственный Ланнистер взглянул на племянника: — Не хочу тебя обидеть, мальчик. У тебя настоящий талант к мечу, но одного умения мало против грубой силы.

Джейме нахмурился, но через мгновение кивнул и вновь повернулся к отцу:

— Так вы позволите?

Тайвин задумался. Перспектива унизительного поражения сына и последующих насмешек Эйриса… неприятна. Но возможность победы и новой славы для дома Ланнистеров нельзя сбрасывать со счетов. Годами ему твердили о выдающемся таланте Джейме к фехтованию, а оружие на турнире будет учебным — серьёзных травм можно не опасаться… Тайвин помедлил, вспоминая свои прошлые решения. Доверие к уму Кэллума уже принесло дому Ланнистеров богатство и влияние. Почему бы не довериться и мечу Джейме?

— Я доверюсь тебе, — произнёс он наконец. — До турнира две с половиной недели. Усердно тренируйся с дядей и принеси славу дому Ланнистеров в общей схватке.

Джейме буквально засиял от этих слов, и сердце Тайвина слегка оттаяло при виде этой улыбки. Серсея зеркально отразила выражение брата, что произвело схожий эффект.

Тайвин перевёл взгляд на последнего из детей, — не считая уродца, прошипел ядовитый голос в голове, — что тихо стоял у края стола. Спокойный и собранный как всегда, Кэллум приветствовал его светлой улыбкой, держа руки по швам:

— Добрый день, отец. Я очень рад снова вас видеть, — вежливо поздоровался он, дождавшись, пока сиблинги закончат расспросы. — Надеюсь, дела идут хорошо с момента вашего последнего письма?

— Более чем. Королевская Гавань становится благосклоннее к нашим интересам, — полунамёком ответил Тайвин. Кэллум всегда удивительно точно улавливал его планы, порой даже лучше Кивана, что временами пугало. — А как твои начинания? Септоны согласились финансировать типографию?

Кэллум первым делом пришёл к нему с планом печатать десятки, сотни тысяч копий Семиконечной звезды. Тайвин не возражал против самой идеи, но финансировать её напрямую из казны Ланнистеров, когда сын оценил общие затраты примерно в сто тысяч золотых драконов, было попросту невозможно. В переписке они сошлись на том, что разумнее добиться поддержки церкви. Судя по румянцу, стремительно заливающему щёки сына, не всё пошло по плану.

— Они… э-э… согласились, отец, — на удивление ответил Кэллум, хотя следующие слова объяснили его смущение. — Я вышел на влиятельных септона и септу через сира Илина, и им понравилась типография, вернее, её возможности. Но стоило мне всё объяснить септе, септе Марго, она провозгласила, что меня благословил сам Кузнец, что моя типография — чудо Семерых, и восприняла мою священную миссию по распространению Семиконечной звезды в массы слишком… буквально. — Тайвин моргнул и выгнул бровь; сын продолжил: — Боюсь, всё вышло из-под контроля, а такие непредсказуемые события меня пугают.

Теперь Тайвин нахмурился. Судя по поведению и тону, случившееся глубоко потрясло Кэллума. Обычно сын, как и сам Тайвин, всё тщательно планировал, но, похоже, крушение его замыслов, пусть и не катастрофическое, серьёзно выбило его из колеи.

— Мы обсудим это позже, — решил Тайвин. Прежде чем принимать решение, следовало вникнуть в суть происходящего. Поспешные выводы до добра не доводят. К тому же, сын мог преувеличивать. Нужно будет выслушать и сира Илина. Впрочем, имелись и другие вопросы. — Кэллум, дом Мартеллов вскоре прибудет на турнир. Принцесса Элия будет с ними, — он пристально взглянул на сына. — Как и принц Доран. Его мать серьёзно больна. Ты должен произвести на него благоприятное впечатление, чтобы он подтвердил вашу помолвку, если принцесса Эннелла скончается до твоей свадьбы с Элией.

По мере того как говорил Тайвин, беспокойство постепенно покидало Кэллума, и к концу разговора перед отцом вновь предстал тот собранный юноша, которого он знал.

— Конечно, отец. Я также постараюсь улучшить отношения с принцессой Элией.

— Проследи за этим, — Тайвин окинул взглядом собравшихся родичей. — Что ж… — он жестом указал на дверь. — Вы знаете свои обязанности, а у меня ещё много дел в качестве Десницы.

Домочадцы поняли намёк. Тигетт скривился от столь резкого завершения встречи, но все без лишних пререканий покинули кабинет. Тайвин вернулся к бумагам, размечая новые приказы по расширению ристалища к предстоящему турниру.

Да, всё шло гладко, и дому Ланнистеров было чего ждать от грядущего.