Изобретая Колесо. Главы 17-18

— Отец. Нам нужно поговорить.

Тайвин Ланнистер отвлёкся от отчётов Кивана о состоянии земель. Редко кто осмеливался войти в его кабинет в Утёсе Кастерли, излучая столь явный гнев. Впрочем, появление Кэллума не стало неожиданностью — мальчик всегда отличался порывистостью, и его недовольство помолвкой читалось невооружённым глазом.

— Да, нужно, — отозвался Тайвин. — Присядь, если хочешь.

Кэллум резко кивнул и опустился в кресло напротив. Даже в гневе он сохранял послушание — точно так же, как сдержался во время подписания договора. Именно эта черта характера умеряла гнев самого Тайвина в общении с средним сыном — урок, который остальным детям ещё предстояло усвоить.

— Я очень зол на вас, отец. Сама помолвка — ладно, но вы должны были посоветоваться со мной, прежде чем заключать сделку с принцессой Эннеллой, — нахмурился мальчик.

Тайвин приподнял бровь:

— Как твой отец и лорд, я имею полное право принимать подобные решения.

— Да, и я не оспариваю само решение. Меня оскорбило проявленное неуважение, — отрезал Кэллум. — Вы знаете, что я достаточно разумен для таких обсуждений. И я знаю, что вы уже говорили с Серсеей о её будущем. Вы могли хотя бы предупредить меня о своих планах, прежде чем принимать столь важное решение от моего имени.

Тайвин поджал губы. Удивительно, но слова сына не разгневали его. Дерзость задевала, но стоило Кэллуму заговорить, как раздражение отступило.

«Возможно, всё дело в том, что он так похож на мать» — промелькнула мысль.

Тайвин окинул взглядом кабинет, убедившись, что они одни.

— Ты не совсем неправ, — тихо произнёс он, быстро обдумывая ситуацию. — И ты правильно сделал, что придержал язык до сего момента. Мы можем обсуждать подобные вещи наедине, но перед королём, равными и вассалами не должно быть и тени разногласий между нами. — Кэллум резко кивнул, хотя гнев всё ещё тлел в его зелёных глазах.

— Отец, я…

— Тихо, — Тайвин поднял палец, останавливая сына. — Как я сказал, ты не совсем неправ, но и не совсем прав. Я не советовался с тобой, потому что не имел такой возможности. Я не планировал твою помолвку, принцесса Эннелла предложила очень выгодные условия, и я был бы глупцом, отвергнув их.

Кэллум поморщился:

— Вы даже не взяли время на раздумья?

— Я не хотел давать ей время на раздумья. Это выгодный брак для тебя, и менее выгодный для её дочери. Сделав предложение, она связала себя словом, но дай я ей время — она могла передумать.

Гнев Кэллума немного утих, когда Тайвин объяснил причины, и тот позволил себе лёгкую улыбку.

— Понимаю, — отозвался сын. — Мне это не нравится, но логика в этом есть.

— Я не хотел проявить неуважение, — солгал Тайвин, хотя лишь отчасти. Он действительно не стремился задеть чувства сына, просто не подумал о том, чтобы посоветоваться с ним. За это он испытывал лёгкий укол вины. — Впредь я постараюсь обсуждать с тобой решения, которые тебя касаются.

Кэллум кивнул, заметно расслабляясь:

— Благодарю, отец.

— И раз уж мы заговорили об этом… — продолжил Тайвин. Возможно, это эгоистично, но он не хотел портить отношения со средним сыном. Стоило загладить вину немедленно. — Я бы хотел услышать о тех политических реформах, что ты предлагал Кивану. — Мальчик явно жаждал поделиться своими идеями, и эта тема обещала стать более приятной для обсуждения.

— О! — Лицо Кэллума мгновенно преобразилось, и Тайвин ощутил вспышку гордости, видя, как быстро сын оценил предоставленную возможность. — Раз вы готовы выслушать… Хотите услышать то, что я помню, или позволите принести книги и заметки?

Тайвин фыркнул, позволив редкой улыбке тронуть губы:

— Принеси свои заметки. Я подожду здесь и как раз закончу с отчётами.

Сын кивнул, вскочил и поспешил к двери. Тайвин знал, что пройдёт немало времени, прежде чем он вернётся — мальчику предстояло подняться на самый верх Утёса за своими бумагами. Он вновь погрузился в отчёт Кивана, изучая списки расходов, доходов, долговых выплат и прочих финансовых операций Дома Ланнистеров за прошедший месяц.

Немногие, кто не сталкивался с этим лично, могли постичь истинные масштабы трат великого дома. Взгляд Тайвина скользил по строчкам расходов, каждый из которых мог разорить любого из его знаменосцев. Только на содержание Утёса Кастерли уходило более тысячи золотых драконов в день, а общие расходы Дома Ланнистеров достигали двух тысяч трёхсот — почти столько же, сколько тратила корона. Тайвин усмехнулся: разница крылась в доходах. Дом Ланнистеров в среднем за день получал вдвое больше того, что тратил — около пяти с половиной тысяч золотых драконов. Деньги текли от налогов и податей знаменосцев, пошлин, дани и выплат по долгам. Одна лишь корона задолжала Дому Ланнистеров миллионы драконов за его помощь в урегулировании конфликта с Железным Банком, и Тайвин следил, чтобы деньги поступали регулярно и без задержек. Таким образом, при годовых расходах в восемьсот пятьдесят тысяч драконов, доходы достигали двух миллионов.

Вот оно — главное творение Тайвина.

Джейме грезил о славе легендарного рыцаря, и наверняка станет достойным лордом; Серсея непременно займёт трон королевы, а Кэллум… что ж, этот мальчик с жаром погружался во множество полезных занятий, так что здесь можно было не тревожиться. Сам же Лев Утёса Кастерли жил лишь одной целью — сделать свой дом богатейшим и могущественнейшим за всю историю, превзойти даже Таргариенов времён их драконов.

Наследие. Тайвин был одержим своим наследием. Его отец, Титос, пренебрёг им, обрекая сыновей на позор и унижения. Тайвин поклялся не повторить этой ошибки. Он раздвинет границы влияния дома Ланнистеров, приумножит богатства, вознесёт род на недосягаемые вершины власти.

В свои тридцать три он уже считал себя самым могущественным человеком в Вестеросе. Но этого мало. Этого будет мало, пока он не упокоится в могиле с твёрдой уверенностью, что его борьба и труды вознесли дом Ланнистеров к невиданным высотам и несметным богатствам.

— Отец, я вернулся.

Тайвин стряхнул оцепенение и обернулся к сыну. Кэллум опасно балансировал со стопкой из трёх книг, пером и охапкой рассыпающихся листов.

— Внушительная коллекция, — заметил Тайвин, наблюдая, как мальчик споро раскладывает материалы на столе. Он скользнул взглядом по книгам в кожаных переплётах без названий — очевидно, дневники. — Ты сам всё это написал?

— Если вы спрашиваете о полноценном политическом трактате, то он один, и пока ещё в моём кабинете, — Кэллум окинул взглядом три тома и принялся указывать на них по очереди. — Здесь мои заметки о системе управления и законах Вестероса до и после Завоевания, тут — то же самое о Валирии и Эссосе, а в этом — мои наработки по новой структуре, которую я предлагаю в трактате. — Он поднял глаза на отца, и Тайвин едва сдержал улыбку, заметив огонь в глазах сына. — Этого достаточно, чтобы подробно объяснить вам мои идеи, сравнить их с существующими системами и доказать, что предлагаемая мной модель управления сделает Западные земли эффективнее.

Тайвин понимающе кивнул:

— А бумаги?

— Для записи нашей беседы. Вы не только мой отец, но и Десница Короля, вероятно, лучше всех на континенте разбираетесь в королевских законах, — оживлённо ответил Кэллум. — Большая часть моих познаний основана на документах и книгах, которые раздобыли для меня мейстер Эомунд и сир Илин. А вы — первоисточник!

Тайвин фыркнул:

— Что ж, мальчик, я готов выслушать тебя, — В голосе Льва зазвучала сталь. — Убеди меня.

— Для начала мне нужно доказать саму необходимость перемен, — начал Кэллум. — И здесь есть главная причина: владения Ланнистеров, благодаря вашим действиям и особенностям Западных земель, стали слишком обширны для эффективного управления в рамках вестеросской феодальной системы.

— Феодальной? — переспросил Тайвин, не узнавая термин.

— Ах да, это слово я придумал для обозначения системы клятв и договоров, составляющих структуру нашего правления. Мейстер Эомунд отправил в Цитадель запрос о существовании подобного термина, но такового не нашлось — видимо, потому что мы просто называем это правлением, знатью или властью короны, в зависимости от контекста, — Кэллум сделал паузу. — По сути, это общий термин для системы, где простолюдины присягают межевым рыцарям или мелким лордам, те в свою очередь — более могущественным лордам, а те — королю, через столько уровней, сколько необходимо в каждом конкретном случае.

Тайвин кивнул, невольно подавшись вперёд. Он никогда не рассматривал это как единую систему. Системами были более незначительные вещи — например, то, как он организовал своих вассалов. Но ведь верно: в Эссосе существовали системы без лордов, королей и рыцарей, значит, требовался термин для обозначения всей структуры под властью короля. «Феодализм» — слово казалось многообещающим хотя бы потому, что позволяло отделить их систему от прочих.

— Могу я продолжить, отец?

— Да, — кивнул Тайвин, очнувшись от размышлений. — Полагаю, ты предлагаешь отойти от «феодализма»?

— Не полностью, разумеется. Мне вполне по душе положение сына лорда, — весело пошутил Кэллум. — Но дом Ланнистеров оказался в ситуации, когда феодализм уже не справляется с управлением нашими землями. Точнее, справляется лишь ценой раздачи земель другим лордам, из-за чего они перестают быть нашими. — Мальчик улыбнулся. — Феодализм по природе своей децентрализован: король или лорд не правит напрямую землями, не присягнувшими ему лично — он лишь контролирует более мелких лордов как вассалов или знаменосцев. Мы же не хотим дробить наши впечатляющие владения между младшими домами, а значит, эта система нам не подходит. Вместо этого нам нужно централизовать власть через административное управление.

— Иными словами, внедрить методы Эссоса, — Тайвин кивнул на вторую тетрадь сына. — Как должность лорда-темпора, что ты предложил Кивану. Люди с полномочиями лорда, но без собственного дома.

— Именно, — кивнул Кэллум. — Только всё станет несколько сложнее. — Мальчик почесал щёку. — Сейчас власть лорда слишком обширна во многих аспектах, нужно разделить её на более управляемые части, чтобы лорды-темпоры не превратились в настоящих лордов, — Тайвин наблюдал, как сын достаёт записную книжку. — В Дорне сборщиками налогов служат бейлифы, а не лорды и межевые рыцари. В Волантисе Триархия назначает толкователей закона вершить суд и следить за исполнением городских законов — отдельно от управления и руководства. В Браавосе Морской Владыка использует как военное, так и гражданское руководство, а почти во всех Вольных Городах флот и небольшая гражданская армия находятся в постоянном подчинении центральной власти, а не распределяются между могущественными аристократами, — Кэллум закончил, открыл нужную страницу и процитировал: — Дому Ланнистеров не обязательно перенимать все эти нововведения или даже какое-то одно из них. Достаточно взять необходимый минимум, чтобы ограничить потенциальную власть лордов-темпоров и не создавать, по сути, новых вассалов, чью лояльность придётся покупать. Люди, назначенные управлять нашими землями, должны служить исключительно дому Ланнистеров, а не основывать новые дома, отдельные от нашего.

Тайвин медленно кивнул. В его воображении разворачивались и возможности, и опасности этого пути. Потенциально — путь к ещё большему могуществу дома, но крайне рискованный.

— Нашим нынешним вассалам это не понравится, — произнёс он, хотя, по правде говоря, не опасался никого из знаменосцев.

— Наградим тех, кто готов работать по новой модели, проигнорируем тех, кто не станет внедрять её на своих землях, а любых бунтовщиков просто уничтожим и заберём их владения себе, — уверенно заявил Кэллум. — Впрочем, сомневаюсь, что кто-то решится на мятеж без внешней поддержки. Они слишком сильно боятся вас, отец.

— Как и должно быть, — согласился Тайвин. — Мы действительно подходим для такой реформы.

— Мы единственный дом, способный на такие перемены, — снова кивнул Кэллум. — Единственный великий дом, обладающий силой и положением для успешного воплощения этих изменений, во многом благодаря вашим усилиям, отец.

Тайвин усмехнулся этому комплименту, но вскоре его губы вновь сложились в привычную задумчивую гримасу.

— Хорошо, Кэллум, — Взгляд Льва обострился — он учуял возможность: увеличение налоговых сборов, способность собирать более крупные армии под своим именем, потенциал для полного контроля над Западными землями. Но сначала требовалось узнать больше. — Расскажи мне о системе дорнийских бейлифов.

Кэллум кивнул, схватил первую тетрадь, быстро пролистал её, нашёл нужную страницу и погрузился в подробное объяснение.

В ту ночь они сожгли семь высоких свечей — ещё одна трата для Утёса, но Тайвин Ланнистер считал каждую потраченную медную звезду оправданной.