«Архипелаг "Африка"» или Русь, которую мы просрали-9.2: От самодержавия к фашизму. В бой идут штурмовики

 Собаки лают где-то,
Гремит пальба иль гром.
Сосед мне по секрету
Шепнул: "будет погром".
Совет небрежно брошен,
Чтоб прятался скорей:
"Ты человек хороший,
Но все-таки еврей".  
- Александр Державец

Итак, официальный орган черносотенцев «Союз русского народа» был окончательно сформирован в октябре 1905 года. Месяц октябрь был выбран не случайно — на него планировалась всеобщая забастовка, которая в конечном счете и вынудила царя подписать октябрьский манифест о разделении власти между монархом и государственной думой. Весь год страну мандражировало — дай боже: количество политических убийств не поддавалось никакому исчислению. Впрочем, количество расстрелов мирных (и не только мирных) демонстраций тоже. В одной из прошлых частей мы привели в пример с десяток массовых расстрелов демонстраций за один лишь январь, но не меньше расстрелов происходило и во все остальные месяцы. Внезапно осознав, что расстрелы не просто не помогают, а лишь усугубляют ситуацию, Царь вынужден был пойти на уступки, подписав манифест, а дабы не усугублять, было даже решено отказаться от расстрелов в октябре (впрочем не везде — уже через день после подписания манифеста произошел «Курловский расстрел», в ходе которого было убито около ста и ранено около 300 человек).

Историческое значение Манифеста заключалось в распределении прежде единоличного права Российского Императора на законодательную инициативу между собственно монархом и законодательным органом — Государственной Думой. Проще говоря, манифест учреждал парламент, без одобрения которого не мог вступать в силу ни один закон. Однако фактически парламент мало чего решал, ибо Царь мог блокировать любые его решения своим правом вето (что он постоянно и делал), и все же очко как самодержца, так и всего его окружения дымилось от подобного раздела власти, будто в нем питекантропы пытались разжечь костер трением палочки. Проблема заключалась в том, что состав думы определялся путем демократического голосования, а учитывая нулевые рейтинги провластных кандидатов, очевидно, что народ наголосовал бы себе целую думу враждебных престолу либералов и социалистов. Именно в целях недопущения такой ситуации черносотенцев и выпустили на улицы аккурат в октябре (что, впрочем, не помогло — невзирая на колоссальное вливание денежных средств, провластный «Союз русского народа» на выборах потерпел сокрушительное поражение, не получив в думе не одного места). С одной стороны на черносотенцев возлагалась ответственность в вопросах подавления протестных акций на улицах, с другой — дискредитация думы как жидовской язвы на теле народного самодержавия. Впрочем, если черносотенцы кого и смогли дискредитировать, то разве что власть и самих себя.

Россия уже тогда напоминала кыштымского гуманоида Алешеньку, которого не добил лопатой пьяный санитар, сныкав под обоссанным матрасом бабки Просвириной. И появление Черной сотни стало, как это сегодня модно говорить, пробиванием очередного непостижимого дна. В одном лишь октябре 1905 года при полном попустительстве полиции (хотя, наверное, правильнее будет сказать «при полной ее поддержке») произошло 690 погромов, жертвами которых становились прежде всего интеллигенты и студенты — все те, к кому подходило определение «демократ», столь ненавистное для консервативной части населения. Особо красочно суть черносотенной методологии по привитию любви к родине заблудшим либералам может передать всеми забытый, не удосужившийся даже статьи в Википедии, инцидент в городе Томск. Не удосужившийся, невзирая на то, что руками черносотенцев там был проведен крупнейший (по сей день) в истории города теракт.

18 октября 1905 года на существующей поныне Соляной площади Томска собрался крупный митинг. Студенты, гимназисты и просто либерально настроенные горожане вышли на улицы сказать свое твердое «нет» государственному произволу. Магнитофонов тогда еще не было, так что заглушить это «нет» громкой музыкой, как это делают обычно сегодня, не получилось — функцию заглушки в те годы традиционно выполнял пронзительный свист кнута. Поэтому почти сразу на мирный митинг напали совершенно случайно оказавшиеся неподалеку казаки, которые, руководствуясь исключительно патриотическим представлениям о любви к Родине, избили участников и разогнали до скорости частиц в адронном коллайдере. По городу поползло стихийное недовольство, на которое местная власть решила ответить своим митингом, уже в поддержку Государя. Как немудрено догадаться, в качестве участников митинга и были свезены автобусами... простите, каретами, черносотенцы. Утром 20 октября на Базарной площади (нынешняя площадь Ленина) стал собираться этот не в меру патриотичный народ, задумавшийся о том, не пора ли «бить евреев, поляков, студентов, железнодорожных служащих и забастовщиков» во славное имя Царя и Отечества. Из полицейского управления и мещанской управы были доставлены портреты императора и национальные флаги, после чего толпа в 200-300 человек пошла по улицам Томска грозным маршем самодержавного возмездия. По ходу шествия было забито насмерть 4 случайно встречных человека (2 студента, страховой агент и рабочий, определенные зорким оком патриотов как наймиты то ли окаянного запада, то ли еще более окаянного жидомасонства), после чего процессия заглянула в храм, где отслужила молебен и, получив от батюшек благословение на чистку вражеских еблищ во имя Государя, отправилась дальше в свой искусительный крестовый поход. В это время в театре Королева неподалеку проходил другой митинг — уже антигосударственный. К нему-то и направились черносотенные патриоты доносить несколько проапгрейденую трактовку заповеди о подставлении второй щеки: окружив театр, они заперли снаружи все двери и... подожгли его. Что интересно, точь в точь такая же ситуация произошла много позже незадолго до революции в Иране.

Из охваченного огнем здания начали выбираться люди: выпрыгивали из окон, спускались по водосточным трубам, после чего их встречала толпа патриотов и, используя весьма сомнительные методы привития любви к Родине, забивала насмерть. В ходе карательной акции устрашения было убито 66 человек (забиты насмерть или сгорели) и 129 покалечено. Что интересно, очевидцы рассказывали, будто у некоторых погромщиков на предплечьях были повязаны некие ленточки — подобная система распознавания «свой-чужой», предназначенная для ментов, чтоб они знали, кого винтить, а кому помогать активно использовалась и в советское время (например, аналогичные ленточки на руках провластных активистов очевидцы наблюдали во время прибалтийских замесов в период развала СССР), и даже сегодня (все те же ленточки многие наблюдали на руках пророссийских активистов во время легендарного замеса у дома профсоюзов в Одессе, еще до пожара, когда неизвестные с ленточками начали палить со стволов по марширующей толпе). Причем в Томских материалах точно так же имеются свидетельства о стрельбе неизвестными с крыш/из окон близрасположенных домов. Судя по всему, эта провокационная тактика провластными силами применялась тогда повсеместно. Например, согласно рассказам очевидцев, во время Одесских погромов того же года некоторые городовые стреляли в воздух, а затем показывали войскам на дома, откуда якобы прозвучали выстрелы. Цель данных провокаций вполне прозаична: во-первых, это выставление агрессии самообороной («мы стали их громить, потому что они стреляли по людям из окон»), во-вторых, это подбивание толпы на пущую агрессивность («вы посмотрите, что творят! Стреляют в нас! Покажем же им кузькину мать!»). Впрочем, к этим заявлениям можно относиться и скептически: ожидаемо, что каждая из сторон по максимуму хотела очернить противника, традиционно переваливая друг на друга ответственность за провокации и первые выстрелы. Мы же можем лишь делать выводы на основе своих сегодняшних наблюдений за схожими социально-политическими процессами.

Но вот разговоры о том, что все погромы тех лет организовывались исключительно руками властей, не то чтобы не лишены оснований — их можно воспринимать как исключительный факт. В Одессе еще летом того года видели городовых, упражнявшихся в рубке чучел с надписями «забастовщик» и «студент», что говорит о том, что власти готовились к осуществлению погромов еще за несколько месяцев до манифеста. Вдобавок тогда же всю Россию облетел ответ одесского градоначальника Д.Б. Нейдгарта жителям, возмущенным бездействием полиции во время погромов: «Я ничего не могу сделать, вы хотели свободы, вот вам жидовская свобода!». Это может послужить уроком тем, кто в период подобных смут рассчитывает на мирное урегулирование споров с силовиками, складывая пред ними ладошки сердечком, как это делала Колесникова в Минске — не получится, т.к. они свои карательные акции выполняют не столько по зову власти, сколько по зову сердца. Рабочие, несшие письмо царю, также хотели разжалобить силовиков своим скулежом. Понимания не встретили — встретили «Кровавое воскресенье». В СССР по время новочеркасского расстрела было все ровно то же самое. Не забывайте эти ценные уроки истории! С сильным можно разговаривать исключительно с позиции силы — все остальное он воспринимает как слабость и сигнал для дожимания. Как тогда они практиковались на задних дворах полицейских управ в рубке чучел с табличками «студент», так практикуются и сегодня, разве что таблички поменялись. «Охранитель» — это не профессия, это состояние души, увы. Или кто-то думает, что если бы евреи эсэсовцам через решетки своих камер показывали сердечки, то последние бы пристыдились, записались на курсы толкователей торы и, сбросив оковы своего невежества, отправились бы вместе с евреями кушать мацу, запивая араком?

Обратите внимание на то, что перед бойней в Томске черносотенцы отслужили молебен — патриотические шествия всегда начинались у стен храмов. Именно оттуда не в меру патриотичные черносотенцы в сопровождении батюшек шли втаптывать в грязь наглые лица демократов и библейские страницы с заповедью «не убий». Так что парадокс в том, что среди громивших, убивавших и насиловавших было больше набожных людей, чем среди тех, кто помогал жертвам укрыться или защищал их в отрядах самообороны. Впрочем, какой же это парадокс? Это прямая закономерность! Ведь то, что лучшие моралисты получаются из вчерашних проституток — аксиома, в подлинности которой расписалась сама жизнь.

«Один из стоящих впереди толпы, обращаясь к портрету царя, зычно кричит: «Ваше Величество, разрешаете громить?» Держащий в руках портрет отвечает: «Разрешаю» — из воспоминаний очевидцев погрома в Томске.

Коммунисты в свою очередь оказались ребятами крайне злопамятными, а потому сразу после революции 17 года сформировали особую комиссию по выявлению бывших черносотенцев и расследованию преступлений организации. И рассказанное активистами во время допросов очень многое поведало миру о том, кто на самом деле танцевал нашу облаченную в кокошник девушку.

— из протокола показаний А. И. Прусакова, 1917 г.

— из протокола показаний И.А. Лаврова.1917 г.

«Связь с охранным отделением заключалась в том, что приближенные к Дубровину лица в то же самое время состояли агентами охранного отделения.

— протокол показаний Г.Ф. Вебера. 1917 г.

Здесь, к слову, показательно упоение, с которым схваченные за яйца вчерашние отважные черносотенцы поливали друг-друга говном и всячески топили во время допросов, например:

— из протокола показаний Г.Ф. Вебера, 1917 г.

И, конечно же, черносотенная верхушка руками боевиков не могла не заниматься обычными заказными убийствами, чем, как мы помним, грешили и коммунисты. Только если коммунисты устраняли под заказ своих реальных врагов, то черносотенцы — просто коммерческих конкурентов своих хозяев.

— из протокола показаний И.А. Лаврова, 1917 г.

Использовали черносотенцы и тактику индивидуального террора. Например, в 1906 году ими был застрелен экономист-либерал Михаил Герценштейн. Чуть позже черносотенная пуля нагнала и его коллегу по либеральной мысли Григория Иоллоса. Оба они были не просто евреями, но и депутатами той самой злосчастной думы первого созыва, в которую избрались исключительно либералы с социалистами. В думских дискуссиях земельный вопрос вполне ожидаемо занял одно из первых мест, а Герценштейн стал главным разработчиком проекта аграрной реформы, чем и обратил против себя помещичьи штыки в лице черной сотни. Кульминацией противостояния стало выступление в Думе, в котором он предостерегал правительство от стихийного крестьянского бунта, вызванного катастрофическим обнищанием крестьянства: «Чего же вы теперь ожидаете? Вы хотите, чтобы зарево охватило целый ряд губерний?! Мало вам разве опыта майских иллюминаций прошлого года, когда в Саратовской губернии чуть ли не в один день погибло 150 усадеб?! Нельзя теперь предлагать меры, рассчитанные на продолжительный срок, необходима экстренная мера, а принудительное отчуждение и есть экстренная мера!»

Экспроприация — слово, конечно, с одной стороны крайне неприятное, а с другой... Помещики, жившие по принципу «после нас хоть потоп», собственноручно на протяжении полувека создавали те условия, единственно возможным выходом из которых стала ситуация, описанная крылатым выражением «все отнять и поделить» (как минимум в вопросах раздела земель). Так что кто-кто, а они уж точно в сложившейся ситуации не достойны ни капли сочувствия. При этом Герценштейн не был коммунистом — это совершенно классический либерал, цель которого — проведение не менее классических демократических реформ, а до кучи — полное непринятие насилия как средства достижения политических целей. Другое дело в том, что экспроприация земельных наделов к тому времени оформилась как ЕДИНСТВЕННЫЙ способ выхода из сложившейся ситуации, ввиду чего за нее топили даже либералы.

Столыпин, конечно же, предлагал более красивую реформу, вот только ее реализация была рассчитана на несколько десятилетий (а учитывая масштабы вырождения правящих элит, полагаю, это растянулось бы на столько, что свидетелями «планомерно проводимой» реформы рисковали стать не то что бы мы, но даже наши дети и внуки). Со стороны Столыпина, конечно, очень мудро заняться реформой, требующей для реализации 20 лет, сидя на пороховой бочке, фитиль которой уже подожжен. Очень уж это напоминает мем с собакой, попивающей кофеек в горящем доме. Простите, а что вам мешало этим заняться за 40-50 лет до описываемых событий? Третий и седьмой смертные грехи, описываемые в вашей любимой книжке как жадность и гордыня? Ну сорян, потсаны, теперь придется отвечать за свою недальновидность. Как говорил один выдающийся геополитический стратег, в одно время с которым нам с вами выдалась честь жить, «нет времени на раскачку». Так что в условиях крайней социальной напряженности вопрос требовалось решать быстро, решительно и болезненно — тупо экспроприировать («насильно отчуждать») помещичьи земли, и баста! И с этим были вынуждены соглашаться даже свято оберегающие частную собственность либералы. Да что там либералы? Сторонники подобных мер находились и среди высшего чиновничества. Например, главноуправляющий землеустройством и земледелием Николай Кутлер. По воспоминаниям современников, Кутлер, наравне с Витте, был еще одним редчайшим примером приличного и грамотного человека в царском правительстве. Неудивительно, что эти двое водили дружбу. И неудивительно, что обоих просто до одури ненавидело все остальное царское окружение. Отставки Кутлера в итоге добилось возмущенное его работой дворянство, а сам он ушел в либеральную оппозицию, также избравшись в первый созыв думы.

Экспроприация рассматривалась в качестве средства устранения крестьянского малоземелья как одной из причин низкого культурного уровня крестьянского сельского хозяйства. Предполагалось, что ликвидация малоземелья и перераспределение земельных ресурсов не только повысит этот уровень, но и устранит сам аграрный кризис, вместе с тем подняв крестьян (а это абсолютное большинство населения) с уровня прыгающих по лианам приматов. Столыпин в свою очередь парировал это тем, что данная реформа не решит проблемы, поскольку крестьян к тому времени стало слишком уж много, а площадь земли при том не увеличилась. Перекинуть излишек крестьян на промышленность, также казалось малореальным, ведь вся хваленная промышленность РИ не более, чем фикция. Если учесть, что с момента отмены крепостного права количество крестьян увеличилось чуть ли не вдвое, то, вероятно, Столыпин был в чем-то прав. В общем, петля мальтузианской ловушки неистово стягивала тонкую шею смехдержавы, лишая ее тело живительного кислорода. Лично по моему мнению уже в 1905 году по этому вопросу не существовало верного решения, и что столыпинские, что либеральные инициативы вели к одному. Слишком уж много абсолютно диких крестьян было, и в особенности молодежи.

Экспроприируй Герценштейн помещичьи земли — те крестьяне, которым бы их не досталось, принялись бы ее экспроприировать уже у тех, которым досталось. Да и помещики бы мирно земли и в жизнь не отдали. В общем, на выходе все та же гражданская война. Столыпинские же реформы при сложившейся обстановке и подавно были невоплотимы в жизнь, сколько бы лет на реализацию он там себе ни выпрашивал. А если б случилось чудо и его реформы стали претворяться в жизнь, РИ бы встала перед острейшим вопросом расширения жизненного пространства, и лозунг немецких фашистов «Они должны умереть, чтобы мы жили» современные историки относили бы уже... к русским фашистам. В общем, Россия смертельно нуждалась в естественном регуляторе численности населения. А гражданская война или завоевательская фашистская экспансия выступили бы в роли этого регулятора — уже не суть важно.

С целью противостояния нарастающей популярности думы против ее членов, и Герценштейна в частности, была запущена мощнейшая информационная кампания, а Столыпин заказал писателю Илье Гурлянду целую серию изобличительных книг. Общее содержание книг не сильно отличалось разнообразием, сводя все происходящее в думе к доброму, надежному, вечному и дающему простые ответы на сложные вопросы подрывному промыслу жидов. Что интересно, Гурлянд писал под псевдонимом «Н.П. Яковлев», ибо изобличать коварных жидов под фамилией Гурлянд несколько странно даже для такой страны победившего абсурда, как РИ. Причем, автор антижидовских памфлетов был не просто евреем, а самым откровенным махровым жидом: его отец — раввин, сестра — фанатичная иудейка. Под тем же псевдонимом этот Абрам, родства не помнящий, был и редактором псевдооппозиционной газеты «Москва», которую финансировал Столыпин. По замыслу последнего, поскольку официальной периодике мог поверить только совсем уж отъявленный дегенерат, необходимо было завести оппозиционную газету, через которую можно по принципу "серединка на половинку" продвигать провластную риторику, в частности, антисемитскую. Впрочем, если финансирование «Москвы» властями и было для кого-то секретом, то разве что секретом Полишинеля. Аналогии с «Эхо Москвы», кстати, напрашиваются сами собой. Что еще интереснее, на страже традиционных консервативных ценностей в информационном поле страны стоял, предположительно, гомосексуалист. Во всяком случае, очень много говорилось о слишком уж крепкой дружбе Гурлянда с видным чиновником Борисом Штюрмером (который и продвинул его по карьерной лестнице). А опубликованные после революции письма Гурлянда, в которых он пишет своему покровителю о том, что скучает по нему и ждет встречи, как последняя институтка, могут намекнуть на то, что иконку, стоящую на столе консервативного пропагандиста, во время таких пламенных встреч приходилось отворачивать к стене.

После того, как во время заседания думы Герценштейн изрек помянутую выше цитату, ненависть в его адрес со стороны помещиков достигла своего апогея. Вот как об этом вспоминал знаменитый писатель Николай Короленко в своей книге «Книга об отце»:

После этого резонансного выступления Николай II разогнал всю думу ссаными тряпками, а Герценштейн был застрелен штурмовиком черной сотни.

Также боевиками был застрелен во время приема врач (редкий пример врача крестьянского происхождения) и депутат думы Александр Караваев, следом — публицист Алексей Мухин; обрезком трубы черносотенцы размозжили небезызвестную голову небезызвестного Баумана; в Иваново на улице забили толпой до смерти пользующегося огромным авторитетом среди рабочих Федора Афанасьева (помимо прочего Афанасьев являлся редчайшим примером потомственного крестьянина, достигшего больших успехов на революционном поприще. Непомерное уважение к нему среди рабочих выражалось и в том, что называли его не иначе как «Отец». Именно с этой надписью на месте убийства Афанасьева по сей день стоит отлитый ему памятник); в том же Иваново до смерти забили революционерку Ольгу Генкину (еврейка), ее соратника Симона Кривого (тоже еврея), а до кучи чуть не забили ее знакомую, фигурирующую в материалах дела как русская крестьянка А.И. Князева. Между прочим, судя по фото, по меркам тех времен Генкина являлась крайне ебабельной фрау:

На истории убийства всеми забытой Генкиной следует остановиться подробнее, поскольку она является чистейшим образчиком суда Линча в России, и таких судов над еврейскими ноунеймами происходило в те годы — хоть жопой жуй да писькой сплевывай. Относительно этого происшествия существует две версии: собственно оппозиционная и полицейская. Впрочем, результат от различности трактовок не изменится. Согласно оппозиционному изложению событий, редкий образец симпотной революционерки был задержан жандармами на вокзале г. Иваново за перевозку оружия. Начальник смены, некто Ганыкин, видимо не питавший особых симпатий к революционерам, решил разобраться с ней прямо на месте, для чего маякнул привокзальному черносотенному дружиннику Кашину (работавшему при вокзале весовщиком) о задержании пары евреев и велел стягивать к вокзалу всех городских штурмовиков бригады для проведения показательного линчевания врагов рода человеческага. Вскоре на вокзале собралась толпа черносотенцев, преимущественно из ломовых извозчиков (в переводе на современный — дальнобойщиков и таксистов) и крючников (в переводе на современный — грузчиков), которая от лица народа стала требовать выдать им для народной расправы коварных подмывателей многовековых устоев особого русского пути. Под предлогом препровождения в полицейскую управу жандармы вывели пленников на улицу и... оставили захлопнув двери. По полицейской же версии, они до последнего пытались отчаянно спасти арестантов, но «народное» негодование оказалось сильнее — погромщики выломали двери, схватили евреев и утащили на улицу. Вне зависимости от того, чья версия правдивей, пиздили Генкину так, что по окончании экзекуции ее голова стала напоминать лопнувший мяч, который предварительно нашпиговали арбузной мякотью.

— из показаний подполковника Левенеца.

— из заключения судмедэкспертизы.

Невзирая на то, что вычислить погромщиков не составляло никакого труда, никто никакой ответственности за произошедшее не понес ни из числа жандармов, ни из числа погромщиков. Отец Генкиной при том оказался троллем и, понимая фарсовую абсурдность следствия, демонстративно выставил иск размером в один рубль к Кашину и Ганыкину. Впрочем, нелегкое бремя правосудия большевики в который раз водрузили на свои плечи — начальник той смены Ганыкин большевиками был обвинен в попустительстве расправе и вскоре застрелен. Судьба Кашина неизвестна.

— протокол показаний И.И. Комиссарова, 1917 г.

Разгоны митингов успешно дополнялись обычными уличными нападениями, которые происходили по типичной для скинхедов 90-х схеме: напасть толпой на подозрительного элемента, по возможности убить или хотя бы втоптать его голову в асфальт и съебаться в туман. Типичным для черносотенцев было спросить за модный шмот — недаром говорят, что все новое — это хорошо забытое старое. Опознать «предателей» было нетрудно: прозападная молодежь, как и сегодня, одевалась моднее и богаче. Также черносотенная гопота могла доебаться до прохожего с требованием поцеловать портрет государя, а в случае отказа подкрепить свою просьбу стремительным ударом в зубы. Национальная принадлежность жертв (за исключением акцентированных еврейских погромов) во время уличных акций черносотенцами учитывалась редко. Например, в Екатеринбурге в октябре 1905 года толпа, враждебно настроенная к евреям и студентам, напала на группу молодежи, организовавшую очередной мирный митинг. В итоге побоища 2 человека были убиты, 22 — ранены. Причем из 24 пострадавших было лишь 4 еврея. Сколь бы забавен ни был этот факт, но жертвами нападений черносотенцев на митинги в 90% случаев становились как раз русские. Евреи хоть и представляли большинство в оппозиции, но лишь в ее верхних слоях, преимущественно занимаясь административно-организационными вопросами, в то время как уличный движ оставался преимущественно за обычными студентами и рабочими.

— протокол показаний А.И. Пруссакова, 1917 г.

Что интересно, в главном оплоте протестного движения Петербурге численность черносотенцев вполне закономерно была наиболее обширной. Но при этом... деятельность черносотенцев фактически отсутствовала (не считая убийства Герценштейна и локальных уличных нападений). В Петербурге не было даже ни единой попытки погрома, хотя там аккурат в период описываемых событий бесчинствовал наглый юноша Лев Бронштейн (известный миру под именем Троцкий), который писал невежливые письма графу Витте, призывал к вооруженному восстанию и делал другие возмутительные вещи. Почему? Да потому же, почему и сегодня, сколь они непримиримы к какому-либо ЛГБТ, столь покладисты, как только речь заходит о чеченцах: трусливость и стремление отыграться на слабых — извечная черта националиста-приспособленца. Когда на арену выходит Кадыров, они обоссывают в ужасе все, что попадает в поле их зрения; когда появляется щуплый педик, они превращаются в бешеных бойцовских псов. Когда надо было напасть на унылого торговца мандаринами, они всегда были в первых рядах, мотивируя свою агрессию «борьбой с наркоторговцами. Наркоту в 90-е курировали чеченская и азербайджанская ОПГ, И напомните мне, сколько представителей этих группировок в 90-е было убито скинами? Целых ноль? Уж не потому ли, что, в отличие от пузато-лысеющего рыночного торгаша, разъезжающие на мерседесах представители этнической мафии найдут и накажут? Точно так же было и 100 лет назад — коммунисты поставили на поток то, что у отдельных народов называется кровной местью: сделал зло? Получил пулю в ответ. Поэтому-то видных шишек эсеровского движа они предпочитали обходить стороной

Сегодня принято считать, мол, в вопросах террора черносотенцы на фоне большевиков были не более чем молочными котятами. Однако это утверждение содержит в себе форменную подмену понятий хотя бы потому, что непосредственно тактика индивидуального террора черносотенцами и не использовалась вовсе — они концентрировались на уличных нападениях и погромах. И индивидуальный террор они не практиковали отнюдь не потому, что были такими светлыми борцами за мир, а лишь потому что среди них были сплошь приспособленцы и совсем отсутствовали идейные, т.е., за исключением отдельных случаев, не было готовых понести индивидуальную ответственность и получить свои сто грамм тротила от не в меру мстительных коммунистов. Поэтому за всю историю движения нам едва ли удастся насобирать больше десятка случаев ликвидации черносотенцами сколь либо значимых деятелей революции. Другое дело — погром, во время которого ты обезличиваешь себя, сливаясь с массой таких же — там уже концы не сыскать. В этом плане, как раз показательно описание убийства Генкиной - кто-то выскочил из толпы, на голове попрыгал и обратно в толпе спрятался.

На этом фоне, конечно же, большевики выглядят куда кровожаднее: что ни убийство, то видный деятель. Да, коммунисты могли всего за месяц пострелять сотню-другую крупных чиновников, вот только черносотенцы эту годовую норму по жертвам могли выполнить за один лишь погром — просто там все жертвы были безымянны, потому и не нашли своего отражения в историографии. Так что если по чесноку суммировать количество жертв черносотенных погромщиков и красных террористов, то выяснится, что уже красные террористы на фоне черносотенцев выглядят невинными котятами. Желающие могут сходить в архив газетных сводок начала века и ознакомиться с тем, какую анархию и беспредел в те годы на улицах устраивала провластная гопота. Вот лишь несколько вырезок из того же октября 1905 года:

Москва. Служащие московской контрольной палаты сообщают, что 21-го октября у Дорогомиловской заставы зверски убит разнузданной толпой черной сотни помощник ревизора палаты П.С.Выпхло, избит служащий в палате И.Я.Биргер и тяжело изувечен родственник убитого - Б.В.Неверович. Пострадавшие привлекли на себя гнев и ярость толпы только тем, что у двоих из них были красные галстуки, а у третьего была красная петличка (прим. Привет Беларуси в которой сажают за неправильный цвет носков).

и т.д. и т.п.

Сегодня ни в России, ни даже в Белоруссии и близко нет столь сильного революционного запроса снизу, как тогда (и, полагаю, не появится — нонче людям есть что терять, чего нельзя сказать о тех временах), но если подобного накала достигнет революционная обстановка и сейчас — даже не сомневайтесь, власть будет действовать ровно теми же методами, что и тогда, дабы не повторить судьбу Николая II. Улицы наводнят орды таких же патриотов (в Донбассе в свое время уже наводнили), которые не силой слова, но силой кулака будут убеждать граждан в порочности перемен и незыблемости стабильности. К слову, ровно ту же ситуацию (в точности до мельчайших деталей) мы могли наблюдать не так давно в Венесуэле, где пытались свергнуть Мадуро - там на улицах также чинили террор провластные прикормленные боевики. Да, у него тоже были свои черносотенцы — «Колективос». Эта организация в 13-15 годах на улицах также немало протестующих покрошила. Так что, если интересно посмотреть живьем на то, что происходило в РИ начала ХХ века, просто посмотрите на Венесуэлу.

Как мы писали ранее, наиболее многочисленно движение черносотенцев было в оплоте революционного большевизма и либерализма — Петербурге. При этом оно же было и наиболее пассивно — за всю историю в Питере не было проведено ни одного погрома. В Питере практически все от мала до велика были пропитаны революционными идеями, словно губка Fairy, что делало невозможным проведение штурмовых акций устрашения, ибо «хрустальная ночь» по-питерски была бы проглочена существенно преобладающей в численности толпой оппозиционеров. При этом именно в Питере, невзирая на отсутствие акций, черносотенное движение несло наибольшие потери. Там уже сами черносотенцы подвергались террору со стороны населения. Правильнее сказать, черносотенцы все же пытались засучив повыше рукава показать в северной пальмире "ху здесь власть", но после каждого такого случая им прилетала жесткая ответка - их находили и планомерно убивали. Более того, в Питере в то время активно практиковалась ныне популярная практика публичных извинений:

«За последние три дня на Выборгской стороне убито 8 черносотенцев. На заводе Барановского черная сотня, избившая 15-го октября агитаторов во время митинга на заводе, принесла покаяние перед всем заводом и заявила, что она была подкуплена, напоена и организована одним мастером и хозяином завода." - из той же подборки сводок.

— протокол показаний И.А. Лаврова, 1917 г.

Причем если кто-то думает, что лихим 1905-м все и ограничилось, то он сильно заблуждается, кровавые бои между государственной гопотой и всеми остальными охватили всю страну на несколько лет, а газеты превратились в сплошную хронику уличных разборок. Вот, например, вырезки из «Петербургской газеты» за начало мая 1906 года, из города Петербург в котором, повторюсь, черносотенцам откровенно давали пососать большого революционного хуйца (представьте что было там, где этот хуец не был столь могуч):

И т.д. и т.п.

И, конечно же, не обходилось без настоящих террористических актов. В качестве иллюстрации можно рассмотреть выплюнутый в небытие историографией взрыв в харчевне "Тверь" в январе 1906 г. за невской заставой Санкт-Петербурга. В провластно-патриотических источниках она почему-то называется "Чаевня Тверь", в которой, якобы, черносотенцы наладили бесплатное кормление голодных рабочих. Сама идентификация заведения, как "чаевня" в контексте питания рабочих выглядит несколько подозрительно. Рабочим, с их-то манерами, только по чаевням и бродить, да чай с бергамотом из стройной чашечки похлебывать, предаваясь душевным беседам о влиянии архитектурного стиля неоклассицизма на. внешний вид Петербурга. Ну, или же, кто-то нам явно пиздит. И, как немудрено догадаться, пиздит патриотическая версия. Ибо "Тверь", конечно, никакая не чаевня, а обыкновенный трактир. Впрочем трактиры (низшее звено придорожной забегаловки) тогда были повсеместны, чем же большевикам не угодил именно этот? Все очень просто - он был черносотенным штабом. А вообще если вам интересна, как детализация всех процессов, так и психология масс того периода можете почитать книгу "Совет Безработных и рабочие Петербурга в 1906-1907 гг"

Обратите внимание на то, что активная вендетта велась в Питере даже за каждого рабочего - это и есть причина, по которой питерский штаб черносотенцев был откровенно импотентен. Именно поэтому количество громких имен, устраненных черносотенцами, можно пересчитать по пальцам одной руки — Герценштейн, Ионос, Афанасьев и Бауман (описанная выше Генкина в этот ряд не входит — она была абсолютной мелочью). Также следует отметить, что все вышеперечисленные были убиты на самых ранних порах исторического становления черносотенства. После того, как за них прилетела жесткая ответочка, черносотенцы решили с такими «шишками» от греха подальше не связываться, и за последующие 10 лет в рамках индивидуального террора не убили ни одного. Не было среди них героев, готовых пожертвовать жизнями за идею! А за убийство каждой шишки месть-то приходила неминуемо. На этой почве порой происходили откровенные курьезы. Например, по делу убийства Герценштейна посадили только Ларичкина - он был единственным, кто не подавал прошение к Государю (все остальные подали, и их помиловали), как раз потому, что опасаясь мести предпочел отсидеть в тюрьме. Для спасения убийцы того же Баумана от страждущих поквитаться большевиков российским властям пришлось проводить чуть ли не целую спецоперацию. Во-первых, естественно, убивший Баумана черносотенец Михалин был помилован, отделавшись «для вида» совершенно смехотворным сроком, после чего ему полностью поменяли документы, имя и под покровом ночи тайно вывезли из Москвы в Тамбов, ввиду чего коммунисты его так и не смогли найти. Однако их злопамятность порой воистину способна поражать — руководствуясь принципом «ничто не забыто, никто не забыт», многих своих врагов они продолжали находить и отстреливать по всему миру даже спустя десятилетие после революции. Например, обвиненный ими в организации еврейских погромов Петлюра после революции в поисках укрытия объездил почти всю Европу — Венгрию, Австрию, Швейцарию, пока пуля боевика Шолома Швацборга не настигла его в Париже. Не избежал своей участи и Михалин — его продолжали искать даже спустя 20(!) лет после убийства Баумана. И в итоге таки нашли в Тамбове, после чего ему пришлось ответить, что называется, «по всей строгости». Кстати, после революции коммунисты достали и журналиста «Нового времени», который в далеком 1902 году опубликовал самую первую публикацию о протоколах сионских мудрецов — М. Меньшикова. Достали, и застрелили на глазах у его 6 детей.

Вот и боялись черносотенцы трогать больших деятелей большевизма. Зато там, где вероятность такой ответочки была минимальна, "работали братья" с поистине завидной усердностью

— газета «Сын Отечества». 1905. № 226

— протокол показаний А.В. Половнева. Кстати, Дубровин, постоянно поминаемый в допросах, тоже расстрелян.

Как мы уже писали ранее, поскольку императору очень уж не хотелось делиться властью с думой, черносотенцы должны были скомпрометировать ее как орудие евреев. Поэтому выборы в нее сопровождались потоком памфлетов, утверждавших, что большинство кандидатов в Думу — евреи, что либеральные партии финансируются евреями, что евреи при пособничестве Думы обращают в рабство русский народ. Среди всех этих памфлетов и брошюр, опубликованных «Черной сотней», один лишь вариант «протоколов» «Враги рода человеческого» с 1905 по 1907 год был издан аж 6 раз.

Причем чем дальше, тем радикальнее становился антисемитизм, вплоть до откровенных призывов к геноциду:

— газета «Русское Знамя»

Правительство со своей стороны оказывало черносотенцам любую помощь. Известно, что один лишь «Союз русского народа» ежегодно получал 2500 тыс. рублей в виде государственных субсидий. Также «Союзу» было предоставлено право апелляции по поводу освобождения любого своего члена, арестованного за участие в погромах. Более того, «Союз» пользовался полным одобрением царя, который восхвалял его как блистательный пример справедливости и порядка и даже носил его значок на лацкане военного сюртука.

...

— Витте про черносотенную партию «Союз русского народа»:

Тогда же на вооружении консерваторов впервые появились такие лозунги как «Православие или смерть», и «Россия для русских». Авторство лозунга обычно приписывают В.А. Грингмуту (что интересно - тоже немец, русские черносотенцы сами не смогли даже такого простого лозунга придумать), который в одной из газет писал: «"Россия — для русских", — таков лозунг Русской Монархической партии, ясно понимающей, что если предоставить Россию иноплеменникам, иноверцам и иностранцам, — то не только в России не будет Самодержавной Монархии, но не будет и самой России» . С 1906 года в России массово начали издаваться газеты с такими же названиями.

Но основной деятельностью черносотенцев все же было ровно то же самое, что терзает ультра-правых и сегодня: выяснение, кто из них больше еврей и ссоры из-за денег (что тогда, что сегодня — совершенно небольших). Правительственные субсидии были основным предметом ожесточенной борьбы между различными черносотенными организациями и их лидерами, поэтому, что особенно смешно, МВД субсидировало одних по секрету от других. Каждый раз субсидия давалась ради оговоренной политической цели: на издание газеты, партийные нужды и т.д. Однако немалая их часть прикарманивалась лидерами и пускалась на откаты — получивший подачку боевик обычно часть отдавал передавшему ему деньги чиновнику.

Однако же одной лишь грубой силы и идеологии в вопросе завоевания людских сердец недостаточно. Написанное в протоколах, учитывая их абсурдность, должно иметь отражение и в реальном мире, ибо куда охотнее люди поверят в книжку, если они своими глазами смогут лицезреть все описанное в ней. И тогда же, опираясь на этот фундамент, они поддержат и черносотенцев, а с ними и лично царя. Нет, дорогие друзья, это далеко не вся суть антисемитской истерии. Это было только начало - у царской власти был еще один антисемитский козырь в рукаве...

Следующая часть (открыто):

см. также: