I will fix you 29-30, Эпилог

***  

За два года их еженедельные встречи стали уже неуклонной традицией. Это было требованием господина Кима, хотя не всегда они обсуждали дела, иногда просто обедали и беседовали.

Один час — столько Чимин проводил в отдельной и спрятанной от посторонних глаз комнате ресторанчика местной кухни, принадлежащего какой-то дальней родственнице отца Сокджина. Приезжали порознь, уезжали порознь, но один час сидели рядом.

— Я вижу тебя чаще, чем своего сына, — вместо приветствия сказал господин Ким. — Может, мне тебя усыновить? Очень скоро ты останешься без семьи.

— Моя семья — это Тэхен.

— Конечно, — кивнул его собеседник. — Твоя преданность брату вызывает уважение. Но всё же… Я наблюдал за тобой всё это время, и я действительно восхищен тобой и твоими деловыми качествами. И хотел бы предложить тебе возглавить мою компанию — после того, как я отойду от дел. Что скажешь?

— Разве у вас уже не имеется претендент для этого?

— А, — господин Ким махнул рукой, — сын моего двоюродного брата. Неплохой мальчик, но как-то я сомневаюсь в нем…

— А что насчет Сокджина?

— Бизнес — это поле, полное грязи. Я не хочу, чтобы Сокджин-и в этом участвовал.

— А мне, значит, можно?

— Ты уже в этом. И я знаю, как ты хорош. Если бы ты не разваливал свою компанию, а работал на ее благо, кто знает, возможно ты стал бы мне достойным конкурентом. Когда-то я очень не хотел, чтобы вашим председателем становился Тэхен. Он слишком умен и незауряден. Такого конкурента после достаточно стабильного в своей слабости его отца я очень сильно не хотел. Поэтому и поощрял его дружбу с моим сыном — хотел, чтобы мой будущий противник был у меня на глазах. Та история с фотографиями стала для меня счастливым событием. Я даже открыл в честь этого бутылочку дорогого шампанского.

— Рад, что это сумело вас порадовать, — сухо прокомментировал его слова Пак. — И почему вы сейчас мне это говорите?

— Ты спросил меня, почему я не хочу, чтобы главой компании становился мой сын. Вот поэтому. Я не хочу, чтобы Сокджин-и становился таким, как я. Бизнес, — снова повторил господин Ким, — это грязное поле.

Дальше им принесли закуски, и они ели почти молча. Иногда только господин Ким что-то спрашивал, Чим односложно отвечал, и вновь наступала тишина.

К десерту пора было переходить к делам. Карман Чимина жгла флешка, которую он должен был отдать. Он рисовал ножом узоры на скатерти и хотел уже со всем этим быстрее закончить.

— Ты принес? — в конце концов, спросил господин Ким.

— Да. Но прежде мое условие.

— Когда ты немедленно хотел спасти своего брата, никаких условий не было.

— Так вот, — жестко отрезал Чимин. — Мое условие. Вы используете ее содержимое только в самом крайнем случае. И не сейчас.

— Я могу отобрать ее у тебя и без каких-либо условий.

— Не забывайте, что у меня есть тысяча и один запасной план. Если со мной что-то случится, если мне что-то не понравится — ваша империя пойдет под воду так же, как и моя. Мы с вами в одной лодке.

— Поэтому, — господин Ким улыбнулся, — ты мне и нравишься. Поэтому я хотел бы сделать тебя своим преемником. Могу тебя даже усыновить.

— Сокджин будет этому рад.

— Сокджин привыкнет.

— Господин Ким. У меня уже есть отец, даже если его больше с нами и нет. И у меня уже есть брат. Других мне не нужно, — Чимин поднялся. — Вы очень правы: бизнес — это грязное дело. И чем больше бизнес, тем больше в нем грязи. Я больше не хочу в этом всём находиться. Вот, — он положил на стол перед отцом Сокджина флешку. — Используйте ее только в крайнем случае и не раньше, чем через два года. Это мое условие. Хотя я не понимаю, зачем вам вообще это нужно.

— Хороший компромат следует иметь всегда, — произнес господин Ким, быстро пряча флешку во внутренний карман своего пиджака. — Тот, кто владеет информацией — владеет миром. А твой отчим сыграл грязно, перебив мое предложение и нечестно выиграв тендер. И теперь у меня есть все доказательства. Значит, не хочешь быть моим преемником?

— Нет.

— Что ж… Я так и знал. Хотя признаюсь честно: я расстроен. И всё же. За твою преданность нашему делу хочу сделать тебе подарок.

— Не нужно.

Господин Ким достал из портфеля папку с документами и дал ее в руки Чимину.

— Что это?

— Документы на право собственности. Тот отель, где оскорбили твоего брата, — теперь он твой.

— Он мне не нужен.

— Послушай, сынок, — Чимин поморщился от этого обращения, — Тэхен — лучший друг Сокджина. Если ты думаешь, что я не помню этого — это не так. Лучший друг моего сына был оскорблен. И все, кто были причастны к этому, уже понесли наказание. Этот отель — твой военный трофей.

— Он мне не нужен.

— Не глупи. Скоро у тебя ничего не останется. Подумай о своем брате, — Чимин сжимал в руках документы, не зная, что ему с ними делать. — Вам с Тэхеном он пригодится, чтобы начать новую жизнь. Это хорошее место, я был там не раз. Но есть одно условие: три года нельзя никого увольнять и ничего кардинально менять — это время необходимо, чтобы все причастные вывели оттуда свои активы и закрыли все дела.

— Скоро? — Чимин ухватился за другие слова отца Сокджина. — Когда?

— Через пару дней. Готовься. Бабахнет серьезно. Но мы с тобой больше не увидимся.

— Лучшая новость за день, — бросил Чимин и, не прощаясь, вышел.

***

Тэхен как раз собирался ложиться, когда в дверь громко постучали. Он застыл посреди своей небольшой комнатушки. Могли это быть те же, кто разукрасили его лицо пару недель назад? Или всё же Джейби?..

Тихо, на цыпочках, он подошел к двери и осторожно заглянул в глазок, чтобы пораженно охнуть и затем широко распахнуть дверь.

— Чим!

Тэхен буквально втащил брата в комнату и едва не задушил его в своих объятиях.

— Как ты меня нашел?!

Чимин только глупо улыбался, прижимаясь к своему самому родному человеку и вдыхая такой знакомый запах.

— Это было несложно, — пробормотал он ему в шею.

— Как же я по тебе соскучился! Два года! Мы не виделись два года! Я всё о тебе читал, что было в сети, у меня даже гугл-уведомление на твое имя есть! — без остановки тараторил Ким.

— Уведомление можешь удалить — больше тебе ничего приходить не будет. Твое и мое имя полностью подчищены. И больше никакой публичной информации о нас никогда не будет.

— В смысле? — Тэхен нахмурился. — Я знаю, что обо мне всё подчистили и удалили еще тогда, но… Что ты имеешь в виду?

Чимин нехотя отстранился и впервые прямо посмотрел на брата.

— Что у тебя с лицом?

— А, — Тэ безразлично махнул рукой. — Влип в одну историю. Но всё закончилось хорошо, так что не переживай.

Чимин только усмехнулся.

— Ты надолго? — поинтересовался Тэ. — Будь осторожен, чтобы никто не узнал, что мы встречались.

Пак неверяще покачал головой. Не мог поверить, что Тэхен на полном серьезе считал, что какие-то там слухи для Чимина могут быть важнее его брата.

— Боже мой, Тэтэ, ты такой идиот. Все считают тебя умным, и только я знаю, что ты — идиот.

— Ну и почему ты так говоришь? — насупился Ким.

— Всего лишь факты.

Тэхен стукнул его в плечо и вновь прижался к Чиму.

— Я очень сильно скучал, — прошептал.

— Я тоже.

— Ты голоден? У меня здесь почти нет продуктов, но что-то могу придумать.

— Джейби что, не мог купить? — рассердился Чимин.

Тэхен внимательно посмотрел на брата.

— А теперь давай поподробнее с того места, где я — идиот.

Они заказали доставку, и теперь сидели на полу в крошечной комнате и несмотря на то, что уже было давно за полночь, с аппетитом уплетали еду.

— То-то Джейби всегда был таким подозрительным, — задумчиво проговорил Тэ. — Я всё его спрашивал, откуда он деньги постоянно берет, а он сказал, что продает свое тело, — они синхронно рассмеялись. — Я чуял подвох — мы же все видели Джейби.

Чимин смеялся, расслабившись, и чувствуя, как напряжение, за последние годы уже въевшееся под кожу, постепенно уходит. Достаточно сидеть возле Тэхена, слушать его голос, шутить и есть еду из дешевой доставки.

— Я устроился на работу помощником к одному фотографу, — рассказывал Тэ. — Он такой забавный, уже в годах, но реально мастер своего дела. Мне нужна была работа, и я пришел по первой же попавшейся вакансии. Но мне нравится. Как-то раньше я не интересовался и не понимал, что фотография — это тоже настоящее искусство. И знаешь, мой шеф сказал, что у меня есть талант, и он даже рассматривает меня как преемника своей студии. И это при том, что мы знакомы с ним дней десять, и пришел я к нему с синяками на пол лица!

— Он всего лишь увидел, насколько ты необыкновенный. Я рад, Тэтэ. Серьезно. Очень рад.

Чимин уже почти засыпал. И Тэхен, не зная, какие дальнейшие планы у его внезапно появившегося брата, тихо спросил:

— Чим, ты когда возвращаешься назад?

Пак прикрыл глаза.

— Никогда.

— Что ты имеешь в виду? Чим? А как же семья, компания?

— У меня, Тэтэ, больше нет ни семьи, ни компании.

Тэхен с тревогой смотрел в мгновенно осунувшееся лицо брата.

— Чимин, что ты сделал?

***

Это было плохое решение. Явно плохое. Но Чимин уже не мог об этом не думать.

Эта идея завладела им внезапно и не отступала, а лишь разрасталась внутри. Пак находил миллион причин «за», и такой же миллион — против, но остановиться от обдумывания уже не мог.

Скоро у Тэтэ день рождения. Готовясь к празднику, Чимин вдруг подумал: а почему, собственно, и нет? В конце концов, в этом мире у них есть только они. Двое потерявшихся детей.

Если бы ничего не случилось, если бы они жили так, как должны были жить, то Чим бы даже мысли подобной не допустил.

Но всё давно изменилось. Официально они больше не семья (Тэхена выписали из семейного регистра еще четыре с половиной года назад), живут в одном доме и, собственно, а почему бы и нет? Что на самом деле Чимин теряет, кроме доверия и уважения своего брата?

Да, решение было сложным, и Чимин обдумывал его долго — всю осень и весь декабрь. Чтобы сразу после Нового Года, даже особо не готовясь, в самом обычном разговоре сказать своему брату то, что давно и с силой рвалось изнутри.

— Тэхен, я тебя люблю. Не как брата (как брата я тебя, конечно, тоже очень люблю!), но люблю еще и по-другому. Как… возлюбленного. И всегда любил.

И как позже заметит офицер Намджун — это было полное фиаско.

Начнем с того, что Тэхен об этом, конечно же, знал. И Чимин понял это в эту же секунду, как только признался. Он увидел это выражение на лице Тэ — растерянность и сожаление. Сожаление о том, что Чимин всё же озвучил это, о том, что Ким не может ответить взаимностью, о том, что вообще эта ситуация имеет место быть.

И вот тогда Чимин разозлился. По-настоящему. Впервые в своей жизни он разозлился на Тэхена.

— Ты знал. Знал и делал из меня идиота!

Тэхен вздохнул.

— Чимин… То, что ты чувствуешь ко мне — это сильная привязанность. Но не любовь.

— Давай я сам буду решать, что я чувствую! — взорвался Пак. — Это жалость, да? Ты чувствуешь ко мне жалость?

— Какого?.. Чим, нет! Что ты вообще несешь?..

В кабинет Пака, в котором и проходил этот разговор, заглянул Джейби.

— Вон! — рявкнул Чимин, и его помощник, испуганно взглянув на побелевшего Тэхена, испарился. — Скажи мне, — он повернулся лицом к Тэ. — Почему ты даже не можешь допустить мысли о нас? Ты одинок, я одинок. Твое сердце не занято, ведь так? Я не прошу о многом. Давай просто пообщаемся, пару раз поужинаем, но не как друзья, а по-другому… Почему ты даже не хочешь дать нам шанс?

— Чим, — Тэхен с трудом сглотнул, так как в горле стремительно пересохло — от этого разговора, от напряжения, сквозившего из всех щелей, от взбешенного брата, — я не хочу разрушать то, что у нас есть. И ты тоже не хотел, поэтому и молчал столько лет.

— Тэ, прошу тебя, скажи «да». Дай нам шанс! — Тэхен молчал. Чимин, ощущавший, как его легкие понемногу начинает сжимать от катастрофического отсутствия воздуха, отвернулся и уставился в окно. — Тогда уходи. Я серьезно. Уходи. Я не в состоянии сейчас мыслить рационально. И могу сказать или сделать что-то такое, о чём потом сильно пожалею.

Тэхен не хотел уходить, но и что делать он не знал. Он впервые видел Чимина в таком состоянии.

— Чим…

— Просто уходи!

И Тэ, всё еще очень сильно сомневаясь, ушел.

В следующий раз они увидятся только через шесть с половиной месяцев.

С того разговора прошла неделя. Тэхен из города на выходные не приехал. Нужно было что-то делать, потому что Чимин не хотел доводить их ссору до глобальной. Да что там, он сразу же после ухода Тэ пожалел обо всём, что произошло. Сто раз собирался позвонить или написать, но тупо было стыдно. И за свое признание, и за то, как повел себя после.

Подумав, Пак решил всё взять в свои руки — сам накосячил, сам и выгребай.

Он отправился в Чеджу, решив подождать, пока Тэхен вернется с работы, у него дома.

Сначала всё было хорошо. Чимин перекусил куриными рулетиками, которые взял в лавке внизу (у Кима никогда дома еды не было), пощелкал пультом, посмотрев немного какой-то тупой фильм. Потом от скуки зашел в спальню Тэ — Чимин любил разглядывать новые фотографии, которые делал Тэхен. Тогда это и произошло.

На столе он увидел пачку рукописных листов. Чим, особо не задумываясь, взял их в руки, чтобы полистать и понять, о чем они вообще. И тут же его взгляд натолкнулся на строчки.

Пак, пораженный, опустился на пол. Что это вообще такое?..

Он судорожно листал страницы, выхватывал бессвязные куски. Потом всё же сумел сложить их все по порядку. Чтобы прочитать всё снова, как одну целостную историю. В которой Тэхен рассказывал всё — о себе, о своем детстве, об отце, о Чимине, мачехе и Чон Чонгуке.

И после прочтения этого всего у Чимина был только один вопрос: КТО ТАКОЙ, БЛЯТЬ, ЧОН ЧОНГУК?

И почему Тэхен вдруг решил перечитать свой старый дневник? Сколько Чимин здесь ни был — миллион раз, он никогда раньше этих листов не видел. А ведь он шарился по квартире везде!

Значит, Тэ откуда-то их достал. Значит, из-за произошедшей ссоры с Чимином решил их перечитать. А теперь вопрос: зачем? Ответ тоже напрашивался: из-за Чон Чонгука. Когда Пак предложил Тэхену встречаться, тот подумал об этом чертовом ублюдке!

Пиздец Чон Чонгуку.

— Я убью его. Раздавлю, как слизняка! — бормотал Чимин, пока запихивал страницы на верхнюю полку шкафа. Тэхену незачем перечитывать эту муть! Их вообще нужно выбросить. А еще лучше — сжечь!

План был прост: он найдет этого урода, переломает ему ноги, затем вернется на Чеджу. Два-три дня ему хватит с головой. Потом поговорит с Тэхеном, расставит все точки, извинится и всё вернется в обычное русло. Они — братья. Так было, так есть и так будет.

Чимин связался со своим знакомым-хакером, который помогал ему еще когда Пак работал в корпорации отчима. И очень быстро от него узнал, что найти Чон Чонгука он мог и не привлекая высококвалифицированного хакера высочайшего разряда. Так как у Чон Чонгука есть профили во всех возможных соцсетях с подробными геолокациями, а еще подписка на Netflix.

Чимин выскочил из квартиры Тэ, по пути набирая номер своего ассистента.

— Джейби, меня не будет от силы два дня, разбирайся со всеми делами сам.

— Но…

— Держи меня в курсе, — и отключился.

Возможно, не стоило ехать на ночь, но злость крушила Чимина изнутри. История, которую рассказали исписанные страницы, была слишком ужасна. И то, что Чон Чонгук не расплатился за свои грехи и за истоптанное сердце Тэхена, было слишком большим упущением Вселенной. И Чимин собирался это исправить.

Он приехал в Сеул, заглянул в свои стоящие без дела апартаменты, вывел из гаража пылящуюся Ямаху и с самого утра поехал в Ильсан. Убивать Чон Чонгука.

Миленькая улочка, маленький магазинчик и…

— Здравствуйте! Мы вообще еще не открылись. Открываемся в 10.00. А сейчас только 9.38, так что технически мы закрыты. Но так как дверь была открыта… Тогда, возможно, технически мы и открыты.

Чимин пялился на мальчишку с подкачанным телом и большими честными глазами и охреневал. Пак даже не знал, чему охреневал больше: тому, что когда-то Тэхен был влюблен в этого парня, или тому, что это самое существо накачало его брата наркотиками, раздело, сделало фото и разослало их по сети.

— Ага. Доброго. Утречка, — медленно проговорил Чимин, глядя совсем не на ассортимент магазина, а на продавца.

— Вы ищете что-то конкретное? Помочь подобрать?

— Что подобрать?

— Пластинки. Это магазин пластинок, — на всякий случай напомнил пацан.

— Хм. Ненавижу пластинки.

— Какое совпадение, — тот рассмеялся. — Я — тоже.

— Ненавидишь пластинки и работаешь здесь? Оригинально.

— Скажу еще более оригинальную вещь — это мой магазин, — продолжал давить лыбу мальчишка.

Это какой-то прикол? Это и есть тот самый жестокий гомофоб?.. Хотя, кто знает, внешность может быть очень обманчивой… На приколотом к свитеру бейдже точно указано — «Чон Чонгук».

— Чонгук, правильно? — на всякий случай перепросил Пак.

— Ага.

Отлично. Просто прекрасно. Чимин ожидал увидеть урода, у которого на лбу будет написано «Я — гомофобное чмо», но никак не парнишку, который глядел на него с огромным интересом.

— Я так понял, пластинки вас не интересуют?

— Не-а. Совсем. Я здесь, — Чимин махнул рукой куда-то в сторону, — в автосервис рядом устроился. Решил посмотреть, что здесь и как.

— Серьезно?! Значит, мы соседи! Можем вместе обедать! Начнем сегодня?

— Э-э?

Пока Пак раздумывал над тем, что вообще происходит, зазвонил его телефон. Чимин достал смартфон и уставился на экран: «Папаша Ким».

Неожиданно. Они не общались года два, так точно. Можно было не сомневаться — что-то произошло.

Показав Чону кивком на свой звенящий телефон, Чимин вышел на улицу.

— Какой неожиданной звонок. По делу?

— Конечно, мой дорогой Чимин-и.

— Что-то случилось?

— Ага. У меня для тебя две новости: плохая и очень плохая. С какой начать?

— С плохой, — сквозь зубы бросил Чимин, уже понимая, что прошлое его настигло. Это только кажется, что прошлое тебя отпускает. Оно потом всё равно явится в самый неожиданный и самый неподходящий момент.

— Я использовал твою флеш-карту.

Чимин прикрыл глаза. Вот же сука!

— А очень плохая?

— Против тебя могут возбудить дело. Промышленный шпионаж.

Блять!

— Не забывайте, мы в одной лодке, — напомнил Чимин, с силой стукнув кулаком по морозной стене здания.

— Я это прекрасно помню. Поэтому и звоню. Я решаю этот вопрос. И у меня есть план, как тебя вывести из этой истории. Но мне нужно, чтобы ты залег на дно.

— Что?..

— Ты где сейчас?

— В Ильсане.

— Это очень даже хорошо. Не возвращайся на Чеджу. Я проворачиваю кое-что и важно, чтобы о тебе не было слышно. Банковскими картами не пользуйся, в свою квартиру не возвращайся. В общем, исчезни.

— Я вам что, Джейсон Борн?! — вспылил Пак. — Если меня захотят найти — они найдут!

— Конечно, найдут! Вот только тебя сейчас серьезно не ищут. Всего лишь проверяют одну из версий. Вы с Тэхеном со своим отелем, его реконструкциями и чистками подняли волну. Я же просил вести себя тише! И кое-кого заинтересовало, почему бывший руководитель компании, которую так неожиданно разделили и поглотили, живет припеваючи на Чеджу. Стали думать: а не замешан ли он в чём-то? Если ударит тебя, ударит и Тэхена — ты должен это понимать. Твой брат в опасности.

Через окно Чимин наблюдал за Чонгуком, который перемещался по магазину, явно при этом что-то напевая. Как же он так вляпался?

— Что я должен делать? — обреченно спросил Чим.

— Я же сказал — залечь на дно, ни с кем не общаться. Выбрось свою симку и купи новую.

— У меня их две. Другой номер знают только мой помощник и Тэ.

— Можешь ее оставить. Сбросишь мне ее номер. Другую выбрось.

— Это надолго?

— Не знаю. Недели две, месяц. Как пойдет. Я работаю над этим.

И отключился.

Прекрасно. Просто прекрасно!

Внутри Чимина бушевала ярость. Как же не вовремя! Они так глупо поругались с Тэ, а теперь эта тупейшая ситуация!

Глубоко вдохнув и пропустив через свои легкие морозный воздух, Чимин постарался успокоиться и набрал Джейби.

— Меня некоторое время не будет, — начал без приветствия. — Недели две, может, месяц. Может, больше.

— Чимин-ши… Что-то случилось?

— Всё в порядке. Но не связывайся со мной без крайней необходимости. Я серьезно. И береги Тэхена.

Взволнованный Джейби молчал. Таким поведение его босса было впервые.

— Я редко вижу Тэхена. Он живет и работает в Чеджу. Не уверен, что смогу что-то сделать.

— Значит, Тэ будет ближе.

Пак отключился и открыл в телефоне контакт Тэхена. Надо позвонить ему, но как же стыдно! Ощущение того, как сильно Чимин накосячил, не давало ему нажать на вызов.

Следующие десять минут он торговался сам с собой, но поговорить сейчас с братом было выше его сил. Уже конкретно замерзнув (январь), Чимин вновь зашел в магазин. Чонгук приветливо улыбался ему из-за кассы.

Окончательно проиграв своей трусости, Чимин набрал сообщение.

Я уехал, замени меня на пару недель в отеле

Через несколько минут Тэхен принялся ему названивать. Возможно, Чимин и взял бы трубку, но на него внимательно смотрел Чонгук, и Паку иррационально не хотелось говорить с Тэхеном при нем.

Звонки прекратились, но один за другим стали приходить сообщения.

Чимин, ты в своем уме?

Куда уехал?

Ты это серьезно?

Что за игры?

Возьми трубку!

Снова звонок. Чимин смотрел на Чонгука, Чонгук на Чимина, и Пак трубку не взял.

***

Выходные Чимин проводил с Чоном, и он охренеть как не мог понять, каким образом вместо того, чтобы сидеть сейчас с Тэ у них дома, есть что-то вкусное и обсуждать прошедшую неделю, он смотрел с Чонгуком второй сезон «Спасателей Малибу». Охренеть как не мог понять.

— Знаешь, — Чон сидел в своем кресле-гамаке и задумчиво глядел на ночное небо, — мне кажется, моя жизнь удалась.

— Серьезно? — хмыкнул Чимин. Он выпустил колечко дыма в воздух и передал самокрутку Чонгуку.

— Угу, — Чонгук затянулся и сразу же закашлялся. — Где ты ее ядреную такую только берешь? — возмутился он.

— Не нравится — не кури, — проговорил Пак, искоса глядя на Гука. Эти слова Чона о том, что его жизнь удалась, резанули где-то внутри. Неужели Чонгук на полном серьезе не вспоминает о том, что натворил? Сколько жизней пошло под откос, империи рушились, а Чонгук, как хоббит, сидит в своем маленьком домике, работает в маленьком магазинчике и искренне считает, что мир сплюснулся до всего этого, и его жизнь удалась. А-хе-реть.

Кажется, Чимин заигрался в эту странную дружбу. Настолько, что сам в нее поверил. Настолько, что ему комфортно быть рядом с Гуком, смеяться, делать какие-то тупые вещи, смотреть телек, обсуждать футбол, играть в овервотч и просто молчать.

Так не должно быть. Чон — враг по всем возможным статьям.

И главное — Чонгук поиздевался, унизил и выкинул на помойку его брата. И даже об этом не помнит.

Жизнь, говоришь, Чонгук-и, удалась? Пора тебе напомнить кое о чем. Чтобы совесть немного погрызла.

Чимин достал свой телефон, впервые за много лет изменил фото заставки, загрузил на облако всё содержимое смартфона, оставив только какие-то бессмысленные фотографии, прогноз погоды на апрель, мемчик о Человеке-Пауке и фото его любимого брата, которое Чимин сделал сам.

***

На Чеджу Чимин возвращался на пароме — не хотел оставлять свою детку (Ямаху) одну. Уже в пути он отправил сообщение Джейби о своем скором прибытии. Счастью его помощника не было границ.

Проблема Пака так и не была решена, но больше находиться вдали он не мог. Пока рядом был Чонгук, всё было более-менее терпимо, но оставшись один Чимин понял, что потихоньку от одиночества сходит с ума. Мысли о прошлом его давили. Да еще теперь, вдобавок ко всем своим грехам, он приплюсовал и то, что из-за него чуть не погиб Чонгук.

Он внимательно слушал четыре тысячи слов в секунду от Джейби, который пытался успеть за пять минут рассказать своему боссу, что случилось за почти семь месяцев, что его не было дома.

— И представляете, стащил пробники шампуня! Такой забавный!

— Да уж, узнаю Чонгук-и, — покачал головой Чимин. — Где он сейчас?

— С Тэхеном. Сегодня он работает его помощником. Я решил дать шанс этим двоим пообщаться без посторонних.

— Правильно сделал.

— Мой прадедушка говорит, что Чонгук — хороший человек. А прадедушке я верю.

— Хороший, не без этого… Косячит, правда, часто. Но хороший.

Потом он сидел на берегу и смотрел, как сумерки опускаются в воду. Надо было пойти домой, встретиться лицом к лицу с Тэхеном и постараться при этом не сгореть со стыда. Задача не из легких.

Тэхен злится на него, Тэхен в ярости из-за того, что Чимин оставил его без объяснений на такой длительный срок. Ссора, которую можно было решить за два дня, растянулась на полгода.

Единственный человек в этом мире, кому не плевать на Чимина — это Тэ. Но он заставил его настолько жестоко и беспощадно переживать.

Уже после того, как Тэхен понял, что Чимин ему не ответит, он написал: «Хотя бы давай знать, что ты жив». И Чимин в ответ прислал ему первый попавшийся стикер. Это был огурец, агрессивно читающий рэп. И Тэхен ему ответил: «Спасибо».

Так Пак и делал — раз в неделю присылал Тэ стикер из мессенджера. Сначала это была вся подборка овощей и фруктов с музыкальным наклоном и сомнительными прическами. Потом — какие-то стрёмные животные. Самым красивым был муравьед, поэтому Чимин отправлял его две недели подряд. Затем — танцующие канцелярские принадлежности. Особенно Паку понравилась скрепка в шляпке, прыгающая через скакалку. Потом было что-то еще. И Тэхен всегда отвечал ему всего лишь одним словом: «Спасибо».

Так что Чимин и представить себе не мог, в какой ярости будет Тэ, когда, наконец, встретится с ним лицом к лицу.

Чим как раз раздумывал, не попадется ли он, если в публичном месте затянется косячком, когда услышал знакомый голос.

— Тэхен. Пять лет назад…

Чимин приподнялся со своего места и увидел метрах в шести от себя своего брата и Чонгука.

Нет, нет, нет! Только не это! Его не должно быть здесь, Чимин не хочет находиться здесь! Да что же за невезуха такая!

Ему хватило того дневника, но сейчас снова откровенный разговор, и он вынужден был всё это слушать!

— Ты разделал мое сердце кухонным ножом!..

Чим бессильно прикрыл глаза. Снова. Боль Тэхена — это боль Чимина.

Но вот к чему он был не готов, так это к тому, что произошло дальше. Пришлось зажмуриться и прикрыть руками уши, потому что всё это было слишком. Так сказать, «Велкам хоум, Чимин».

Он всё же закурил потом косячок, и не один — потому что нужно было как-то всё это изгнать из своих мыслей.

Когда пришел в свой дом, была уже поздняя ночь. Чимин разместился на кухне, опустошил холодильник и мутным взглядом глядел в окно.

— Я смотрю, Куки, ты здесь полностью освоился.

Даже забавно наблюдать за испуганным взглядом бывшего друга.

Тэхен метался из стороны в сторону. Он был в ярости. Такое событие встречалось не так часто, но Чимин знал, что нужно просто подождать, пока это мельтешение закончится.

— Ты просто капец какой долбоеб! Я даже представить не могу, чем ты вообще думал!

— Я не хотел, чтобы тебя зацепило, — примирительно произнес Чимин.

— Да неужели?! Да если бы я только знал, что тебя дома нет, потому что ты до сих пор слушаешь этого старого маразматика! Я же думал, что это из-за того…

— Из-за моего неудачного признания? — съязвил Чимин. — Я же не настолько инфантильный, чтобы сбегать из-за этого из дома.

— Вот и я не мог понять, в чём дело, — сквозь зубы бросил Тэхен, по-прежнему меряя комнату шагами. — Зачем ты познакомился с Чонгуком?!

— Уебать его хотел.

— Тогда почему не сделал этого?

— Потому что это как ребенка обидеть. Он же здесь взрослый, а здесь смотрит на мир сквозь розовые очки. То хуйню ебучую творит, такую, что на голову не налезет. То смотрит на тебя честными-пречестными глазами.

— Зачем ты его сюда прислал? — мрачно спросил Ким.

— А я, братишка, его сюда не присылал. Он как-то сам прислался. Но, как я погляжу, вы без меня не скучали. Вчера такое шоу на набережной устроили. Публичное место, нет?

Офигевший Тэхен уставился в каменное лицо брата.

— Только не говори, что ты был там…

— Это мое любимое место. Ты знал это. И привел туда Чонгука.

Тэ растерялся.

— Это было случайно… Мы просто туда пришли.

— Конечно, — кивнул Чимин. Больше всего на свете он хотел закурить, но знал, что в таком случае Тэ его реально убьет.

Тэхен постарался не думать о том, что его брат видел, как ему делали минет.

— Надеюсь, ты не смотрел? — наконец, спросил он.

— Да за кого ты меня принимаешь? — вспыхнул Чимин, скривившись. — Мне и так к психиатру еще пару лет надо будет ходить, чтобы избавиться от этой травмы! Надеюсь, мочиться в постель не стану.

— Придурок, — Тэхен почти усмехнулся, но затем вновь нахмурился, пытливо глядя на брата. — Скажи, почему ты не доверяешь мне? Почему доверяешь ему? Почему ты слушаешь его, а не меня?

— А что бы ты сделал?

— Да он же тебя за нос водит! За полгода не смог разрулить ситуацию? Серьезно? Если бы ты только поговорил со мной! Ты просто сказочный долбоеб! Но теперь я беру всё в свои руки.

— И что ты сделаешь? — с сомнением поинтересовался Чимин.

Но Тэхен был уверен в своих силах.

— Свяжусь кое с кем. Узнаю, какая ситуация сейчас. И не забывай о Джексоне.

— Ты обратишься к нему? Тэ, ты это на полном серьезе говоришь?

— Ты же знаешь, кто он.

— Вот поэтому я и не думаю, что это хорошая идея. Это очень даже плохая идея.

— Джексон — мой друг.

— Хм. Друг, который надеется на большее.

Тэ устало вздохнул.

— Вам с Чонгуком нужно создать кружок по интересам — «анти джексеонеры».

— Спасибо, мы подумаем об этом.

***

Тэхена такая злость взяла, что контролировать себя было сложно. С одной стороны он был счастлив, что его брат дома (НАКОНЕЦ-ТО!), но с другой то, что он ему рассказал, было за какой-то гранью.

Тэ сам собирался разобраться со всей этой историей, и для этого ему необходимо было вернуться в Чеджу. Но посмотрев в админкорпусе на Чимина, а затем на Чонгука, он понял одну важную вещь: этих двоих нельзя оставлять одних в доме. Так, на всякий случай.

— Чонгук, поедешь со мной? Джексон говорил, ты хочешь посмотреть мою галерею.

Тэхен взглянул на брата — тот был мрачнее тучи. Зато Чонгук сиял пуще новогодней елки.

— Я знаю.

— Что именно?

— О тебе. Я видел те фотографии.

Ким вздохнул. Эти фото, как вирус, который никак от тебя не отцепится. Что бы ты ни делал, куда бы ни шел, как бы не менял свою жизнь — обязательно появится кто-то, кто скажет: «Я видел те фото». Чтобы сразу после этого Тэхен ощутил, как жгучий стыд заливает его всего, без остатка. Без вины виноватый — это о нем.

— Джексон, я…

— Не нужно ничего объяснять.

— Их же нет в сети.

— Такие вещи, Тэхен, не исчезают. Сеть хранит все. Нужно только уметь искать.

— Потрясающе, — пробормотал Тэ.

— Расслабься, — Джексон утешающе сжал его ладонь. — Только люди вроде меня могут достать настолько хорошо спрятанную информацию.

Они сидели в неплохом ресторанчике, где неспешно завтракали. Несмотря на то, что было утро, это была уже вторая встреча Тэхена, а до этого было еще три сложных телефонных разговора.

Ким ушел из дома очень рано, заглянув перед выходом в комнату Чимина, где спал обиженный Гук, плотно завернутый рулетиком в одеяло.

Да, Тэхен плохо поступил, что взял его вчера вечером. Но насколько же это было шикарно! Во-первых, у Тэ РЕАЛЬНО давно не было секса. Очень давно. Во-вторых, это был Чонгук, и этим всё сказано. И хотя Ким сам после их импровизированного свидания откатил всё, забрав свои слова о свидании назад, Чон сам пришел к нему в спальню и сам себя предложил. И кто может обвинить Тэ в том, что он не устоял?

Горячий, согласный на всё Чонгук, и Тэхен, весь на нервах, волнующийся о встречах, запланированных на следующий день и о том, как отмазать брата.

Сегодня утром, глядя на Чонгука, Тэхен ощутил желание послать всех и вся, залезть к Чону в этот рулетик и лежать с ним в обнимку до самого вечера.

— Мне действительно стыдно.

Джексон покачал головой и подвинул к Тэхену ближе свой нетронутый кусок вишневого пирога, залитый воздушными сливками.

— Тебе не должно быть. Прекрасно видно, что фото постановочные, а ты был в отключке. Только идиот мог решить, что они настоящие. Те, кто обвиняли тебя, либо не рассмотрели снимки, либо им было плевать на правду.

— Эти фотографии — моя вечная тропа позора. Но я уже смирился с ней. Джексон, — поинтересовался Тэ, — зачем ты искал информацию обо мне?

Ван молчал. Не потому, что не было чего сказать — просто он наблюдал, как утренние солнечные лучи увлеченно скользили по лицу Тэ. И любовался им. Тэхен работает в галерее, но главное произведение искусства там — он сам.

— Ты ведь знаешь, кто я, — ответил он. — Я не могу общаться ни с кем, кто не прошел жесткую проверку.

Тэхен это понимал. Он был уверен, что служба охраны у его друга — будь здоров.

— И почему тогда ты продолжаешь со мной общаться?

— Ты настолько мне нравишься как раз из-за того, что я о тебе узнал. Ты невероятный, и я действительно тобой восхищаюсь. Ты вызываешь восхищение, Тэхен.

— Ты поможешь мне?

— Что конкретно ты хочешь, чтобы я сделал?

— Отведи любые подозрения о том, кто причастен к развалу компании. Если следы будут идти к вам, в Гонконг, о Чимине все сразу забудут.

— Я постараюсь. Не обещаю, но постараюсь. Но если у меня получится — с тебя ужин.

Тэхен с огромным облегчением кивнул.

— Договорились.

— Я хочу тебе кое-что сказать, и тебе это может не понравиться. Но я всё же скажу, — Джексон слегка поколебался, но продолжил: — То, что с тобой случилось — на самом деле тебе повезло.

Вот уж неожиданно! Тэ чуть не расплескал кофе, чашку с которым как раз поднес к своим губам.

— Почему ты так говоришь? — недоуменно спросил он.

— Я был бы счастлив, если бы меня выгнали из дома, выписали из семейного регистра и забыли о моем существовании.

— Поверь мне — это сомнительное удовольствие.

— Я понимаю, — Ван извиняюще улыбнулся. — Я о другом. Мне дали свободу — до тех пор, пока отец жив, я могу не участвовать в семейных делах. Но как только его не станет, я должен буду занять его место. Пока он жив — я принадлежу себе. Потом — больше никогда. Я выторговал это право с таким трудом… Но теперь с каждым днем со страхом жду вестей из дома. Не потому, что переживаю об отце, а потому, что его смерть окончательно свяжет мои руки.

— Мне очень жаль, Джексон…

— Мне тоже. Пока я здесь, пытаюсь сделать как можно больше добра. Мне не хватает часов в сутках. Я знаю, что это не перевесит того, что я сотворю в будущем, но я не знаю, что еще могу сделать.

Джексона было искренне жаль. Он был хорошим человеком в непростых условиях. И чтобы оказаться в этих условиях всё, что ему нужно было сделать, — это родиться.

— К сожалению, мы все заложники чьих-то хотений и ожиданий. Чаще всего — наших родителей.

— Вот я и говорю: хорошо, что ты теперь сам по себе. Может, с трудом и с большими потерями, но ты всё же выторговал свою свободу.

Ван припарковался возле дома Тэ, и Ким написал сообщение Чонгуку, чтобы тот спускался.

— Я сделаю всё, что в моих силах. Чимин будет в безопасности. Вы — мои любимые друзья.

— Спасибо, Джексон. Крепчайшего здоровья твоему отцу! Чтобы прошло еще очень много времени, прежде чем тебе придется вернуться в Гонконг.

— Я тоже на это надеюсь, — Ван не мог сдержать улыбки, потому что Тэхен сказал это с таким воодушевлением. — Если удастся направить следы к нам, никто не сунется что-то проверять. Нас боятся все. Так что не переживай — я буду только рад тебе помочь, — Джексон прикоснулся к щеке Тэ. — Тэхен… Я должен сказать это. Но ты и не представляешь, насколько ты невероятный… Даже просто смотреть на тебя — уже огромное удовольствие, — он перевел взгляд в окно. — Оу… Твой Чонгук здесь.

Тэ мгновенно оглянулся, чтобы уткнуться взглядом в большие ошарашенные и обиженные глаза.

Ким снова повернулся к Джексону.

— Он не мой.

— Конечно, твой. Я — будущий глава триады, но меня еще никогда никто настолько сильно не ненавидел, — Джексон ухмыльнулся. — Ни в чьей истории я еще не был настолько плохим персонажем, — Тэ тоже не сумел сдержать улыбку. — До встречи, Тэхен, — он нежно прикоснулся губами к бархатной щеке Кима. — Буду держать тебя в курсе.

Уже по дороге в Чунмун у Тэ из головы не выходил один момент. И он знал, что это: если он не прикончит папашу Кима, то сегодня ночью точно не уснет. Поэтому резко развернул машину в другую сторону.

— Давайте без этого, — сказал он строгому секретарю. — У меня мало времени, а господин Ким потом с кем-то другим поиграет в то, какой он занятой.

Уже через две минуты Тэхен входил в кабинет отца Сокджина.

— Тэхен-а! Какая приятная неожиданность! Мы столько лет с тобой не виделись!

Тэ проигнорировал любые правила приличия.

— Что вам нужно от Чимина? Я проверил: никакие криминальные дела на него не открыты.

— Не открыты, — согласился господин Ким, уже поняв, что это далеко не светский визит. — Но слухи ходят. Вероятно, ты этого не понимаешь, но то, что вы потревожили своими проверками в отеле очень серьезных людей, вылезло боком как раз твоему брату.

— И за полгода решить это никак было нельзя? — недоверчиво спросил Ким.

— Нельзя.

— Господин Ким, — Тэхен подошел ближе к столу, за которым восседал хозяин кабинета. — Я даже передать вам не могу, насколько сильно я вам не верю. Вот прям слов таких нет, чтобы описать, какого же охрененно плохого лжеца я перед собой вижу. Как с такими паршивыми способностями вы вообще продержались в бизнесе?

— Ты хамишь, Тэхен, — жестко ответил господин Ким.

— Я еще даже не начинал.

— Я могу сделать так, что тебя больше никто и никогда не увидит.

— Да без проблем. Так зачем вам Чимин?

— Он мне нужен.

— Для чего?

— Хочу, чтобы был моим преемником.

— У вас уже один есть.

— Он мне не подходит.

— А Чимин подходит?

— Чимин подходит.

Ок, теперь хотя бы понятно, что этот старый лжец хочет. Он разделил их с братом, чтобы потом, когда тот окончательно выдохнется от напряжения и одиночества, забрать его себе.

Тэхен отвернулся от этого интригана и прошелся по кабинету. Большой, шикарный. На самом верхнем этаже самого высокого здания.

— С такой высоты падать больно, — задумчиво сказал Тэ.

— Что?

— Когда ты на этажах пониже, при падении есть шанс выжить. Но если падать с такой высоты — шансы практически нулевые.

— Как интересно, — сухо прокомментировал его слова господин Ким.

— Одиноко?

— Что?

— На самой вершине — одиноко?

— Тэхен, ты забываешься.

— Сын вас знать не хочет, жена прыгает с курорта на курорт и в Сеул даже не приезжает. Настоящих друзей нет. Ну и что, что сына вы сами оттолкнули, жене в открытую изменяли, а друзей ни во что не ставите и, по возможности, разоряете.

— Меня ждет пафосная речь от малолетнего извращенца?

Тэхен усмехнулся.

— Мне сегодня один человек сказал, что только идиот решит, что те фото — настоящие. Но вы — кто угодно, только не идиот.

— Даже не знаю, комплимент ли это.

— Не комплимент.

— Я не буду слушать морализаторства, да еще и от тебя! Я мог тебя опасаться, если бы ты всё же стал моим конкурентом. Но владелец фотобудки меня не пугает!

— Мне комфортно в моей фотобудке. А вам комфортно там, где вы есть?

— Более чем.

— Отстаньте от Чимина. Вы уже и так достаточно дел натворили.

Господин Ким некоторое время смотрел Тэхену прямо в глаза.

— Ты действительно думаешь, что мне нравилось ломать твоего брата? Тогда, в машине. Он рассказывал тебе?

— Да.

— Я хотел бы подобрать замерзшего ребенка, отогреть его и отвезти домой. Но когда ты тот, кто я, ты не имеешь на это права. Ты обязан использовать любую возможность, любую чужую слабость и любое чужое несчастье, чтобы укрепить свой бизнес и свой авторитет. Потому что, если ты этого не сделаешь сегодня, кто-то сделает такое же завтра, но уже против тебя. Так что, Тэхен-а, можно сказать, что тебе повезло, что ты не занял кресло своего отца.

— Забавно. Вы второй, кто мне сегодня это говорит.

— Возможно, в этом что-то есть. Чимин говорил, что ты играешь в шахматы. Сыграем?

— Меня ждут. А партия может занять много времени.

— Если выиграешь — я оставлю в покое твоего брата.

— В отличие от вас, господин Ким, я не играю на людей.

— Неуступчивый, — отец Сокджина кивнул. — Мне нравится. Я действительно рад, что ты не стал моим конкурентом.

— Господин Ким, я решу вопрос со слухами вокруг развала компании, и это освободит и моего брата, и вас. А вы оставьте в покое Чима. Если в вас есть хотя бы капля хорошего отношения к нему — забудьте о его существовании.

Слова Тэхена разозлили господина Кима.

— Ты ничего не понимаешь! Чимин для меня как мой второй сын. Я… Прикипел к нему за те два года!

— Тогда больше с ним не связывайтесь. Никогда, — два упрямых взгляда столкнулись, но глаза никто не отвел. — И еще, — продолжил Тэхен, — на правах лучшего и единственного друга Сокджина, хочу вам еще кое-что сказать: займитесь своим сыном.

— И что это значит? — недовольно бросил господин Ким.

— Ему нужен отец. Даже такой, как вы. Детям нужны их родители и их поддержка. Сколько этим детям ни было бы лет. Их и без вас раздавят люди, обстоятельства и сама жизнь. Не становитесь в эту очередь.

Хмурый господин Ким подошел к бару и плеснул в стакан коньяк.

— Будешь?

— Я не пью.

— А я выпью.

— Вы подменяете одного ребенка другим, — продолжил Тэхен. — Потому что не хотите решать проблемы, которые у вас есть с настоящим сыном. Но ваши с ним проблемы не исчезнут сами по себе.

— Ты знаешь, почему я женил Сокджина? — поинтересовался господин Ким, выгибая бровь и пытливо глядя на своего визитера.

— Потому что вы давно с вашим партнером хотели объединить свои бизнесы. И вам было плевать на то, что его дочь — пришибленная на всю голову наркоманка. Нам всем повезло, что ей так и не удалось подсадить на это Сокджина.

— А знаешь, почему он согласился на брак?

— Вы пригрозили, что заберете у него все средства к существованию. Джинни бы не выжил в таком случае.

— Он так сказал? — господин Ким усмехнулся. — Мой сын действительно лучше, чем я.

Весь вид Тэхена выдавал его недоумение.

— А какая тогда настоящая причина? — помедлив, спросил он.

— Тебя, Тэхен-а, никогда не удивляло, что Сокджин так и не вернулся в квартиру Ким Кибома? — Тэхен побледнел. — Это тебе так, подумать на досуге. У меня есть еще один подарочек для тебя. Ты вообще знаешь, что твой отец сейчас находится в тюрьме? Ох. Судя по твоему ошарашенному лицу, Чимин-и тебе и этого не сообщил. Все берегут тебя, Тэхен-а. Но я — не все. А теперь уходи. Мой лимит бессмысленных разговоров на сегодня исчерпался.

— Вы…

— Можешь так не волноваться, я больше не свяжусь с твоим братом.

— Рад это слышать. Я надеюсь… Надеюсь, вы наладите отношения с Джинни. Ему действительно нужен отец.

— Даже такой, как я? — съязвил господин Ким.

— Даже такой, как вы, — кивнул Тэ.

Тэхен сонно потирал глаза. Они полночи с Чонгуком проговорили, потом он не мог уснуть, а сейчас сидел в приемной исправительного учреждения, чтобы вживую встретиться с одним из своих кошмаров.

— Ким Тэхен?

— Здесь, — Тэ подорвался со своего места.

— Шестая комната.

Тэхен выдохнул. Внутренний голос настойчиво шептал, что ему следует развернуться, быстренько выскочить из здания и спрятаться в объятиях у Чонгука. Но Тэ, конечно же, этого не сделал и пошел за конвоиром.

Своего отца Тэхен не видел с того самого дня. Скучал ли он по нему? Да. Собирался ли он встретиться с ним, если бы не это обстоятельство? Однозначно нет.

Потому что любые отношения — будь то дружеские, любовные или семейные — это двусторонняя дорога. Его отец за эти годы не сделал никаких попыток к примирению, значит, наверное, и Тэ это не надо.

— Тэхен?..

Отец ошарашенно смотрел на своего сына. Не ожидал, что именно его увидит в комнате для свиданий.

Постарел. Очень. Волосы больше не черные, а серебристые, морщин стало намного больше. Глаза — потухшие. Но ярко засветились, как только увидел своего сына.

— Ты всё же пришел… Я еще удивился, кто ко мне пожаловал с самого утра… Решил, что снова адвокат. Ко мне больше никто не приходит…

— Ты не думай ничего такого, меня скоро выпустят. Посадили пару месяцев назад, но апелляция прошла, и уже скоро я снова буду на свободе.

— Ты такой красивый. Весь в свою мать…

Поднял руку, хотел дотронуться до лица сына, но так этого и не сделал, опустил.

— Твой сводный брат… Когда уходил, сказал, что главным моим сокровищем был мой сын. А я выбрал фальшивое сокровище.

— Я никогда не смогу загладить свою вину. Я это знаю. Поэтому даже не пытаюсь.

— Я совсем не бедный, нет. У меня много чего осталось. Твой сводный брат был милосердным. Так что я не бедствую. У меня есть небольшая компания. Занимаюсь производством канцелярских принадлежностей. А еще у меня есть пес. Живем с ним вдвоем.

— Моя бывшая жена… Бросила меня сразу же после ухода ее сына. Снова вышла замуж. У нее все прекрасно.

— Я часто бываю на Чеджу. Видел тебя несколько раз. Ты сидел в том кафе и пил кофе. И в твоей галерее был. Не раз.

— Ты очень похож на свою мать. Я даже как-то видел тебя в Тэгу, когда ты приезжал к ее праху в колумбарий.

— Хотел найти твои школьные тетрадки. И все те кубки и награды. Особенно тот. Когда ты победил в шестом классе в соревнованиях по каратэ. Помнишь, мы тогда после награждения пошли гулять и съели все рыбные пирожки, которые были у торговца? И много смеялись. Но я ничего не нашел. Ни одной фотографии, ни одной грамоты, ни одного кубка, ни одной тетрадки… Твой сводный брат всё вывез. Ничего не оставил…

— Мне потом наш слуга — Ли, всё рассказал, что она сделала. И в ванной. Я не понимал… Тогда я даже не осознавал, почему ты был избит. Подумал, может с кем-то подрался… Мальчишки всегда дерутся…

— Моя вина никогда не сможет быть прощена. Я это знаю. Родители должны защищать своих детей. Так сказал твой сводный брат.

— Ты мне часто снишься. Почти каждую ночь. И твоя мать тоже часто снится… Я…

— Время вышло. Положите свои руки на стол.

Наручники снова были защелкнуты на бледных и худых запястьях.

— Тэхен-а, ты еще придешь?.. Меня скоро выпустят… Но мы могли бы еще хотя бы раз увидеться? Здесь или потом где-то еще? Ты можешь молчать, просто приди. Да отпустите же меня! Это же мой сын! Отпустите!

Тэхен потом долго стоял возле раковины в туалете, умывался холодной водой, но не помогало, не отпускало. Внутри сжимало всё больше и больше. Хотелось рыдать и даже выть. От всего этого.

Но взволнованные глаза Чонгука помогали. Да, глаза Чонгука помогали.

***

Из большого окна в своем кабинете Чимин неотрывно наблюдал за счастливой парочкой. Да уж, крестная фея, блин. Отвратительно.

Он распихал по карманам документы, зарядку, телефон и еще какие-то мелочи.

В дверь постучали, затем внутрь просунулась голова его помощника.

— Джейби, ты сделал всё, как я сказал?

— Да, я вывел байк из подвала. Вы уверены, — с сомнением спросил тот, — что это хорошая идея?

— Я просто покатаюсь.

— Тэхен против.

— А мы ему не скажем.

Чимин успокаивающе улыбнулся и Джейби, кивнув, вышел. Что он еще мог сказать?

Пак в последний раз оглядел комнату и тоже вышел за дверь.

Он прошел по всей территории отеля, впитывая в себя всё, что видел.

Его байк действительно стоял у хозяйственного корпуса, где Джейби его и прятал. Вот только рядом с ним стоял Джун, с интересом разглядывая чужую Ямаху.

— Офицер, с добрым утром. Как похмелье?

— Терпимо. А у тебя?

— Тоже.

— Куда-то собрался?

— Хочу сделать пару кружков по острову. Засиделся в кабинете.

Намджун кивнул.

Чимин снял шлем, который висел на ручке, положил его на землю, а затем внимательно обследовал байк. Вроде всё в порядке. Джун молча наблюдал за всеми его действиями.

— Офицер, — Пак нарушил молчание. — У меня к вам есть один вопрос. Он будет меня мучить, я знаю. Поэтому и спрашиваю. Откуда у вас деньги? Только не говорите, что вы — тайный наследник. Это будет слишком скучно.

Взгляд Джуна был лукавым, когда он, поколебавшись, всё же ответил:

— Роялти. В молодости я был моделью нижнего белья одного очень знаменитого бренда. Ты 100% видел мои фото, — Чимин хихикнул, тут же посмотрев на место, которое Намджун собой рекламировал. — Я был настолько успешен, что мой контракт предполагает постоянные отчисления, если мои фото будут продолжать использовать. Эти отчисления идут мне до сих пор.

Чимин кивнул.

— Я знал, офицер, что ваша история меня не разочарует.

— Я ведь говорил серьезно.

— О чём?

— Да обо всем.

Пак покачал головой.

— Офицер, мы снова возвращаемся к заезженной теме. Вам стоит обратить внимание на кого-то еще. У нас с вами не одна история.

— Я наблюдал за тобой вчера весь вечер.

— Сталкинг уголовно наказуем.

— И сделал еще один вывод. Ты не даешь нам шанс не из-за своего брата. А потому, что не разрешаешь себе быть счастливым. Сколько бы Тэхен тебя не прощал, сам себя ты так и не простил. За себя и за свою мать. Ты наказываешь себя снова и снова всеми возможными способами.

Чимин хмыкнул.

— Офицер, мозгоправ из вас такой же хреновый, как и полицейский. Не думали вернуть себе карьеру модели? Может, хоть там вы будете на своем месте?

— Шлем, — полетело в спину Паку, когда он снова повернулся к своему байку.

— А, точно, — он взял из рук Джуна шлем.

— Будь осторожен на дороге. Не рискуй зря.

— Конечно, как скажешь. Намджун.

Чим вывел байк за пределы отеля.

***

Чимин зашел в родительский дом, атмосфера отчаяния в котором просто зашкаливала. Прислуги не было, ему навстречу вылетела мать.

— Чимин-и, немедленно собирай всё ценное, у нас этот дом завтра отберут!

— У меня здесь ничего ценного нет, — бросил он. Всё самое ценное сердцу (и это были отнюдь не дорогостоящие вещи), он уже давно потихоньку перевез в свои тайные, купленные на подставных лиц апартаменты. И, больше не обращая внимания на мать, прошел прямиком в кабинет к отчиму.

Там были буквально развалины — отчим в спешке перебирал какие-то документы, орал на кого-то по телефону, при этом нервно вышагивая взад и вперед по комнате.

Пак некоторое время безразлично наблюдал за этим, потом подошел к встроенному в стену бару и налил себе виски. Добавил лед и с удовольствием глотнул крепкий напиток.

Затем достал сигарету, и не обращая внимания на отчима, закурил.

Чимин двухгодичной давности не пил, не курил и никого не предавал. Чимину сегодняшнему на всё это было пофиг.

Отчим договорил по телефону и, наконец, увидел пасынка.

— Чимми, дорогой, видишь, как всё обернулось… У нас была крыса, пригретая крыса!.. И всё рухнуло!

Пак на это хмыкнул, залпом допив виски. Что он ощущал, глядя на такого обезумевшего от надвигающей катастрофы отчима? Почти ничего. Ну и еще немного удовлетворения.

— Знаете, отец, — медленно проговорил он, — если бы Тэхен был на моем месте, этого всего, — он махнул рукой на развалины кабинета, — не произошло бы.

Отчим застыл, резко повернувшись и глядя на необычайно расслабленного пасынка.

— О чем ты говоришь? — сухо бросил он. — Зачем ты вспоминаешь его имя здесь? И зачем ты делаешь это сейчас?!

— Я всегда поражался его уму, — Чимин не обращал никакого внимания на отчима. — Тэтэ мыслил нестандартно, смотрел под таким углом, что каждый раз я думал: «Это немыслимо! Вот что значит, когда тебе на роду написано быть наследником корпорации. Наверное, поэтому даже сама природа создает тебя необычным, не таким, как все». Я был уверен, что с его приходом компанию ждет небывалый рассвет. Что он выведет ее за все возможные рамки и границы, сделает непобедимой. Хм. Но вот как всё сложилось… Нет Тэтэ, нет и корпорации. Видимо и на такие непредвиденные случаи у природы есть свои планы отступления, — Чимин потушил сигарету об стол, взглянув отчиму прямо в глаза. — Иногда неправильные решения, неправильный выбор сто́ит нам всего. Всё это, — Чимин наклонился ближе к отчиму, понизив тон, — началось не два года назад. А тогда, когда моя мать впервые ударила его. Помните, когда он опоздал на ужин? Она поднялась со своего места и дала ему пощечину. «За неуважение к остальным». Тогда вы, дорогой отец, сделали неправильный выбор. Если бы вы спросили, какого хуя она делает такое с ВАШИМ сыном, этого всего, — он снова указал на разбросанные бумаги, — не произошло бы. Но вы промолчали. В тот день вы разрешили ей делать всё. Один проеб — и в конце пути уже ждет палач. Так что вот так вот.

— Не могу поверить… — ошарашенно проговорил отчим, отступая на шаг назад. — Ты… Ты это сделал!

— Вашим главным сокровищем были не компания, не деньги, не я и не моя мать. А ваш родной сын, — Чимин разочарованно покачал головой. — А вы выбрали фальшивку. Родители должны защищать своих детей, а не топтать. Так что да. Это всё сделал я. А теперь, когда я собственными глазами увидел, что справедливость всё же восторжествовала… Прощайте, отец.

Пак развернулся и направился к двери. Его нагнал тихий, срывающийся от осознания всего, что произошло, голос отчима:

— Если они узнают, что за всем стоишь ты, они убьют тебя.

Чимин, не оборачиваясь, только пожал плечами.

— Мне похуй.

И вышел.

С другой стороны под дверью его ждала мать. Подслушивала.

— Что?.. Что это значит?.. Чимин! Ответь мне!

— Это значит, мама, что ты — плохая мать, а я — плохой сын. Так что мы друг друга сто́им, — Чимин посмотрел в осунувшееся, несчастное лицо своей матери. Он наклонился и поцеловал ее в щеку. — Прости… Я действительно плохой сын.

— Ты даже не представляешь, что я ради тебя сделала! — закричала она.

— Я знаю, мама. Как раз поэтому я сделал то, что сделал.

Уже у входной двери его догнало негромкое:

— Ты всегда был его верной собачонкой, — Пак остановился, но не обернулся. — Мне отвратительно было смотреть на своего такого жалкого сына. Я даже отправила тебя подальше отсюда — надеялась, что пройдет… Передай ему, пусть радуется, что я не убила его тогда, — глаза Чимина от шока расширились. — Кто знает, если бы он не вышел из ванной, возможно, он бы в ней остался навсегда, — от осознания того, что говорила сейчас его мать, у Чимина сдавило в груди, ему резко стало не хватать воздуха. Ему нужно уйти отсюда немедленно, как можно скорее! Но едва он взялся за дверную ручку, как ему спину полоснуло еще кое-чем. — Я не знала этого раньше, но теперь… — ей нужно было это сделать — ударить своего сына как можно больнее. — Ты — крыса, Чимин. Мой собственный сын — крыса. А знаешь, как умирают крысы?..

Чимин ушел, не оборачиваясь, чтобы не видеть своей разбитой и озлобленной матери. И вышел за ограду разрушающегося за его спиной королевства. Наверное, он был верным карающим мечом опального принца.

Чон Чонгук и его ебучая флешка разрушили целую империю.

***

Чимин еще раз оглянулся на отель. Потом посмотрел на сверкающее впереди море. Уставший, измученный всем, так и не простивший себя, выпотрошенный до самых внутренностей этой любовью. Потерявший всё. Предатель. Крыса.

Жалкий. Жалкий. Жалкий.

Жалость — так каждое утро смотрит на него его отражение в зеркале. Насмешка — так смотрит на него Сокджин. Любовь — так смотрит на него Тэхен. Вот только любовь не та.

Тэхен всегда такой близкий, и настолько далекий.

Неудачник. Предатель. Предает всё и всех ради Тэхена. И делать так будет всегда. До последнего.

Хотя у Тэтэ теперь есть Чонгук. В Чимине смысла больше нет.

А он — крыса. Крысе — крысиная смерть.

Жизнь — всего лишь одно мгновение. Так всегда говорил его отец. И нет смысла его растягивать. Чимин аккуратно положил шлем на землю, сел на свой байк и нажал на газ.

Чонгук заканчивал складывать последнюю коробку. Сверху он уместил фотографии Чимина и Тэхена — те, на которые обратил внимание, когда еще исполнял обязанности помощника Тэ. Прежде чем заклеить коробку, Гук долго их рассматривал.

— Это всё, — пробормотал он сам себе.

Еще раз оглядел кабинет Чимина — тот был пустым, только в углу возвышалось десятка полтора коробок.

— Холодно, — проговорил Чон, поежившись. Отопления в здании не было. Чонгук и так задержался здесь дольше положенного.

Выйдя на улицу, долго грел руки своим дыханием — почему-то внутри корпуса было холоднее, чем снаружи.

— Управляющий-ним! Сдаю ключи! — невысокая девушка, укутанная в огромную теплую куртку, подбежала к Чону и отдала несколько связок с ключами.

— Все закончили?

— Да, я последняя. Надеюсь, вы возьмете меня на работу снова? — лукаво подмигнула.

— Я подумаю.

— А помните, в прошлом году я спрашивала вас, не вы ли новый управляющий, и вы мне соврали!

— Начальство не врет, начальство не договаривает, — Чонгук рассовал ключи по карманам пуховика. — Хорошо отпраздновать Новый Год. Насчет работы — я еще подумаю.

Девушка фыркнула, пожелала счастливого Нового Года и убежала.

— Блин, Джейби, почему ты так долго! Холодно!

— Закаляться больше надо, — отмахнулся тот, подходя ближе. — Все закончили?

— Ага. Я упаковал последнюю коробку из кабинета Чимина. Все работники разъехались. Мы с тобой последние.

— Посмотри на этот эскиз, — Чонгук закатил глаза — это был уже, наверное, тридцатый эскиз, который ему подсовывал Джейби.

— Мило, — сообщил он свое мнение, хотя не очень понимал, чем тот отличался от предыдущих двадцати девяти.

— Ты не смотришь! — возмутился Джейби. — Я поменял этот лепесток и еще добавил символ. Ну как?

— Отлично! Делаем финальным?

— Да.

Чонгук облегченно вздохнул — тридцать первого эскиза он бы попросту не выдержал.

— Когда возвращается Тэхен? — немного погодя поинтересовался Джейби, вдоволь налюбовавшись своим рисунком.

— Завтра. Я уже не могу дождаться… Полжизни прошло, эта разлука — уже слишком!

— Его не было шесть дней, — мрачно заметил Джейби. — Чон, ты жалок.

— Каждый такой день идет за сто! Я вымотался. Мне нужен мой Тэ… — заныл Чонгук, чем заслужил щелбан от Джейби.

— Вы, ребята, отвратительные. Рядом с вами чувствуешь себя еще более одиноким и еще более жалким.

— Не передумал?

— Праздновать день рождения Тэтэ не с вами? Нет, мой самолет вылетает завтра с самого утра. Париж, жди меня! Там я отпраздную Новый Год, и там найду, наконец, свою суженую!

— Когда ты втирал о том, что не желаешь выезжать за пределы Чеджу, я почти поверил.

— Я решил, что мир слишком огромный, чтобы отказывать себе в удовольствии не увидеть еще хотя бы одну его часть… К тому же, я уже знаком со всеми девушками на острове — и моей единственной здесь точно нет.

— Альфач, блин.

— Когда приезжают гости?

— Джин, Юнги и Хосок из Сеула прилетят завтра к двум часам. Офицер Намджун будет лететь из Пусана, и обещал быть к часу. Так что празднование начнем часа в четыре-пять.

— Не развалите отель окончательно! Нам еще в июне открываться.

— Мы постараемся.

Чонгук был рад снова встретиться со своими друзьями — за прошедший год они почти не виделись.

Гук подарил свой магазин Хоби. Он подумал: если его отцу не нужен тот магазин, то почему Чонгук должен строить свою жизнь вокруг него, особенно, если этот магазин — даже не его, а отца мечта?

После того, как он сообщил о своем решении Хосоку, то услышал о себе еще миллион различных и приятных комментариев. С василька он вырос в глазах Хоби до ромашки и даже незабудки.

А вот дом оставил себе — чтобы было где останавливаться, когда они с Тэ будут приезжать в Сеул.

Джин настолько заинтересовался творчеством Юнги, а потом настолько охренел от его рабского контракта со студией, что тут же выкупил этот контракт, заплатив при этом громадную неустойку. И создал собственную студию — специально для Мина. Чтобы тот мог создавать свою музыку именно так, как ему нравится, и сам исполнять свои песни.

Сокджин серьезно увлекся продюсированием и делал в этом ощутимые успехи. Как когда-то и сказал ему Чонгук — нужно было просто найти дело, которое его по-настоящему увлечет. Отец Джина неожиданно заинтересовался работой сына, и даже пару раз приезжал в его студию.

Офицер Намджун всё так же офицер и работает в своем унылом (как бы сказал Чимин) городишке.

— Когда вылетаете?

— Третьего. Второго заедет строительная бригада, я хочу посмотреть на них, еще раз пообщаться с ее руководителем перед отъездом. А то знаю я этих строителей — оставь их на минуту — унитаз будет на потолке.

Еще пару минут они обсуждали будущую реконструкцию.

— Я до отъезда уже не увижу Тэтэ, — Джейби сунул замерзшие руки в карманы. — Поздравь его с днем рождения от меня. И не забудьте прислать фотки из Вегаса!

— Обязательно. Пока, Джейби, увидимся в следующем году, — Чонгук крепко его обнял.

— Я скучаю по нему, — тихо произнес Джейби и Чон напрягся.

— Я тоже, — пробормотал, отстраняясь и пряча взгляд.

Они поспешно разошлись, каждый в свою сторону. Чонгук очень скоро оказался дома, где было тепло и уютно. Не хватало Тэхена, но завтра он возвращается, а значит Чонгук, наконец, сможет уткнуться носом в любимую шею и почувствовать себя самым счастливым в этом мире.

Наспех поужинав, он засел в гостиной с кипой бумаг. Чонгук уже и забыл, когда в последний раз смотрел сериалы — забот было столько, что не до чужой жизни, тут бы со своей разобраться. Но Гук не жаловался — он любил свою работу.

Чон уже год был управляющим отеля, и это удавалось у него лучше всего. Не зря он начал с низов — опробовал все подсобные работы и узнал начинку отеля изнутри. Да и образование не пропьешь. Чонгук был классным управляющим, и он, наконец, был на своем месте.

В миллионный раз Гук просматривал чертежи Чимина, по которым и должна была проходить реконструкция отеля. Как когда-то и было запланировано Тэхеном и Чимином — они с Джейби после окончания действия неудобного пункта контракта и завершения курортного сезона провели чистку, уволили всех, дав старт полной реорганизации, чтобы, согласно плану, открыться в июне следующего года. Но уже не как отель для сливок общества, а как семейный отель. Чтобы было весело и с душой.

Чонгук почти не вносил правки в чертежи — это была дань уважения Чимину, который скрупулезно работал над ними несколько лет.

Гук провозился с ними почти до двенадцати, а потом забылся тяжелым сном. Ему снилось, что самолет Тэхена потерпел крушение, и Чонгуку пришлось бродить между его обломков и горестно звать своего Тэтэ.

Проснулся в холодном поту — на часах было почти четыре утра. Самолет Тэхена должен был приземлиться в международном аэропорту Чеджу в 9.45. Времени оставалось еще предостаточно, но Гук знал, что уже не уснет.

Он поднялся и побрел на кухню. Открыл дверцу холодильника, чтобы взять сок, когда услышал позади:

— И молока достань.

Гук застыл, боясь пошевелиться. Ведь точно — обернется, а там никого не будет. Только утренняя и жестокая слуховая галлюцинация.

Но всё же обернулся. И Чимин был там. Сидел за столом, перед ним лежал только его телефон.

Хотел бы Чонгук сказать, что Пак не изменился, но это было бы не так. Его волосы были не красными, а темными и отросшими. Взгляд — не таким, каким-то более расслабленным. Начиная от скулы и к самому виску в глаза бросался длинный, но уже успевший побелеть шрам. Чон прерывисто выдохнул. А еще на Чимине был надет жуткий рождественский свитер.

— Играю в Candy Crush, — произнес Чимин, указывая на телефон.

Гук кивнул. Не уверенный, что сможет сказать хотя бы слово. Он смотрел, смотрел на Чимина — всё боялся, что если моргнет, тот снова исчезнет. Как тогда.

— Куки, если ты собирался готовить себе завтрак, приготовь и для меня. Я так и не научился.

Чонгук, не ответив, повернулся и принялся машинально доставать из холодильника нужные продукты.

— Куда ты дел моего брата? Только не говори, что держишь его в подвале.

— Он в командировке, — негромко проговорил Гук, — у него была фотосъемка в Новой Зеландии.

— Наверное, у твоего отца жил, пока был там, — предположил Чимин. Чонгук, не поворачиваясь от плиты, где готовил омлет на них двоих, кивнул. — Ты же возил его туда раньше, и вас там приняли очень хорошо, — Чон снова кивнул. — И прилетает он в 9.45.

— Ты всё знаешь.

— Знаю.

Чонгук сделал им сэндвичи и омлет. Когда потянулся к кофеварке, Пак его остановил.

— Я больше не пью кофе. Там вроде должен быть ягодный чай.

— Почему вдруг?

— ЗОЖ и все дела.

Гук заварил чай, который попросил Чимин, и сел за стол. Прямо напротив него. Впервые по-настоящему посмотрев ему в глаза.

— Ну как, Куки, нашел себе нового лучшего друга? — полюбопытствовал тот.

— Я же говорил — либо ты, либо никто, — сухо напомнил Чонгук, начав есть и больше не глядя Чимину в глаза. — Придурок, — бросил, — ненавижу.

Чимин улыбнулся и тоже принялся за еду. Некоторое время они ели молча.

— Что за шрам? — нарушил тишину Чон.

— А-а… Попал в аварию. Был без шлема. Должен был погибнуть на месте, но почему-то выжил. Просто чудо какое-то. Копы сказали, что это невозможно — в такой аварии не разбиться насмерть. А врачи — что после этого выжить.

— Если бы ты, придурок, только знал, как мы за тебя переживали, как с ума сходили. Сколько раз Тэхен плакал. Ненавижу тебя.

— Жалел, Куки, что наши совместные фотографии удалил?

— Жалел, — пробормотал. — Очень. Придурок. Байк не выжил?

— Выжил.

— Живучий, сука.

Кажется, теперь Чонгук понимал чувства Тэхена, когда тот хотел, чтобы чертова Ямаха просто испарилась.

— Я пустил его под пресс. Утилизировал.

Чон поднял удивленный взгляд на Чимина и тот ему снова улыбнулся.

— Похороны суки были пышными?

— Выпил за ее упокой молочный коктейль.

Чонгук удовлетворенно кивнул.

— Ты, Куки, очень вырос. Тебя не узнать даже, — продолжил говорить спустя время Пак. — Я очень удивлен. Приятно удивлен.

И снова улыбнулся. Но взгляд Чона оставался мрачным.

Заканчивали они завтракать в полной тишине. Выпив свой чай, Чимин поднялся и отнес тарелки в мойку.

— Пойду немного вздремну. Ты, кстати, звал моего брата во сне.

Чонгук молчал, продолжая сверлить Чимина тяжелым взглядом.

— А еще поздравляю со скорой свадьбой.

Чон продолжал молчать.

— Что-нибудь скажешь, Куки?

Чимин испытующе смотрел на Гука, пока тот мрачно продолжал его разглядывать.

— Будешь моим другом? — произнес, наконец, Чонгук.

— Буду, — кивнул Чимин.

— Хорошо.

— Хорошо.

Они неловко обнялись, Пак ушел в свою комнату, а Чонгук пошел собираться.

В аэропорт Гук ехал на своей машине. Права получил год назад, а свое первое авто ему помогал выбирать главный Чеджудовский спец в машинах — Джексон, который всё еще надеется, что его отец станет самым древним в мире долгожителем.

Каждая минута этой жизни без Тэхена для Чонгука — прожита зря. И эти семь дней были невероятно адскими, потому что, приходя с работы, очень хотелось его обнять.

Гук две тысячи раз пересек зал встречи пассажиров в аэропорту, пока, в конце концов, не объявили о посадке нужного рейса.

Еще немного и пришло сообщение от Тэ: «Приземлился. Дождусь багаж и скоро буду».

Они долго целовались в машине — просто потому, что могли себе это позволить.

— Я так устал, — ныл Тэхен. — Кресла неудобные, в пути мутило, и вообще, хочу завалиться на пару суток спать.

— У тебя сегодня вечеринка, — заметил Чонгук. — Скоро начнут съезжаться гости.

— Угу, — пробормотал Тэ, пытаясь широко открыть глаза, чтобы не уснуть. — Скучал по мне?

— Нет, — покачал головой Гук. — Даже не заметил твоего отсутствия.

— Врунишка, — хихикнул Тэ.

Они подъехали к дому.

— С днем рождения, красавчик, — Чонгук наклонился и поцеловал Тэ. — Тебя ждет подарок.

— Серьезно? — Тэ лукаво улыбнулся. — И что же это?

Гук смотрел на такого красивого своего почти мужа. Как же всё-таки ему повезло.

— Он ждет тебя в комнате Чимина.

Некоторое время Тэхен непонимающе смотрел на него, но когда понял, резко выдохнул, открыл дверь и выскочил из машины.

— Никакой благодарности, — сокрушенно покачал головой Гук.

Тэхен стоял перед дверью в комнату Чимина и боялся ее открыть. А вдруг неправда? Вдруг Чимина за ней нет? И это всё — какой-то жуткий сон, какой-то кошмар, который повторяется снова и снова?

Тэ положил руку на ручку двери и осторожно ее нажал.

Чимин спал, раскинув руки в позе морской звезды.

Облегчение затопило всего Тэхена. Не сон, не кошмар, не ожившие и точащие его изнутри страхи. Это всё на самом деле — Чим-Чим снова здесь!

В этой же комнате Тэ больше года назад видел его в последний раз. И если бы он только знал тогда, что после этого Чимин уедет, исчезнет, растворится — никогда бы не отпустил его руку.

Тэхен подошел к кровати и присел с самого краешку. Чтобы просто наблюдать за братом. Он совсем не хотел тревожить его сон.

Жадно всматривался в его лицо, замечая каждую новую черточку, каждое изменение. Подушечкой пальца провел по шраму, чувствуя, как болезненно полоснуло по сердцу, а глаза тут же наполнились слезами.

— С днем рождения, братишка, — сонно прошептал Чимин и Тэхен слабо улыбнулся.

Чонгук прошел на кухню, не зная, что ему делать. И только сейчас заметил возле соусницы телефон Чимина.

— Вечно бросает свой телефон где попало, а мне потом страдай, — проворчал, тут же быстренько беря его в руки.

Пароль: номер байка. Ну, конечно. Паку нужно фантазии немножко отсыпать.

Заставка блокировки: а вот это неожиданно. Чон некоторое время удивленно ее разглядывал. Да уж, сюрпрайз…

Заставка смартфона. Еще один сюрпрайз.

Когда Чонгук утром вошел на кухню, Чимин не играл в Candy Crush, как сказал ему, а переписывался в какаоток — окно чата всё еще было открыто.

я уже на месте

Ждал твоего сообщения, не мог уснуть

Как перелет?

проспал всё время

Скучаю…

ты же скоро будешь здесь))

Эти полдня без тебя были адом ((

Ты же в свитере?

Я свой не снимаю!

[Вложение]

Чонгук, поморщившись, разглядывал селфи офицера Намджуна в таком же жутком, как и у Чимина, свитере.

— Даже мы с Тэ до такого ужаса не доходили… Это нужно Джейби показать, чтобы увидел, как люди могут низко пасть… А то еще меня в чем-то обвиняет…

Ты где? ((

Ау! ((

Малыш!

— «Малыш»… Боже, Чимин, как же низко ты пал…

Думаю о тебе

[Вложение]

Если бы у Чонгука была машина времени, чтобы хотя бы на минуту откатить время назад, он бы обязательно откатил, чтобы истерично себе закричать: «Не открывай!»

Но Чонгук открыл.

Чтобы увидеть большой и толстый…

Гук широко распахнул глаза, а потом крепко их зажмурил. Бля-я-я, как же это развидеть-то?!

Пора завязывать заглядывать в телефон Чимина! Так и ментального здоровья можно лишиться…

Брезгливо положив телефон на место, Чонгук пошел к двери комнаты Пака, приоткрыл ее и заглянул внутрь.

Голова Чимина лежала на коленях у Тэхена, и тот неспешно перебирал пальцами его темные шелковистые волосы.

— И там было существо, — продолжал свой рассказ Пак, — я даже пробил его по википедии и гуглу… Хрен знает, что это — глаза большие, лапки маленькие и зеленый!

— Может, лягушка? — с сомнением предположил Тэхен.

— Блин, Тэ, я что, по-твоему, лягушек не видел? Это была какая-то неведомая хуйня… Сидела на дереве и смотрела на меня. Я даже ее сфоткал. Мой телефон где-то там… И, в общем, каждое утро, когда я выходил из ашрама, она сидела на дереве и зырила на меня. Капец…

— Да уж… Ты настолько классный, что даже неведомая хуйня в тебя влюбилась, — Пак ухмыльнулся. — А белочки в том лесу были?

— Были.

— А крысы?

Чимин помолчал.

— Нет, крыс не было.

— Хорошо, — Тэхен облегченно вздохнул. — И долго ты там находился?

— Пару месяцев. Веселое место, мне понравилось. Хочу туда с Джу… В общем, хочу туда еще раз поехать.

Чонгук хмыкнул, но спрятал улыбку. Братья тут же повернулись к двери.

— Чего тебе, Куки?

Чон кашлянул.

— Тут такое дело… Я хотел тебя кое о чем спросить. Джейби мне всю голову съел. Он хочет, чтобы после реконструкции у всего начальства на двери был особый символ, который бы указывал на руководящее звено. Джейби теперь тоже один из руководителей… Не может этому нарадоваться… В общем, он меня достал, и я хотел узнать… Минни, на твою дверь делать символ? — скороговоркой закончил Гук.

Тэхен напрягся, его рука, вплетенная в волосы Чимина, застыла. И он, и Чонгук — они оба ждали ответа.

Чимин кивнул.

— Делайте, Куки. И на мою дверь тоже.

Чонгук и Тэхен обменялись быстрыми взглядами. Глаза его жениха сияли — вот теперь он видел по-настоящему счастливого Тэ.

— Отлично, — проговорил такой же счастливый Гук, еще раз посмотрел на Тэ и плотно прикрыл дверь — пусть братья и дальше секретничают.

Чонгук кивнул сам себе. Всё действительно отлично — все дома.

💜

***

Тэхен

Чонгук

Чимин