КОМПРОМИССИОННАЯ ОППОЗИЦИЯ

В беседе Олега Орлова с Львом Шлосбергом несколько раз ставился вопрос: возможна ли в России власть, которая допустит демократию? Вопрос был риторическим, собеседники были согласны в том, что все надежды на то, что диктатора свергнут его приближенные и следующий диктатор разрешит демократию. Возможно.

Вот главное, возможно, проявление созависимости от деспотизма. В России в январе 1917 года были десятки политических движений, но ни одно из них не надеялось на добрую волю диктатора (Николая Романова). Даже монархисты надеялись лишь на себя. Это абсолютно разумное поведение нормальных людей. Никто не надеется, что гинеколог возьмет на себя труд оплодотворения женщины, пришедшей на консультацию.

Это не означает, что возможно добиться свободы и демократии. Вполне вероятно, что невозможно. В жизни бывает невозможное. К сожалению. Но надеяться, что невозможное придет от диктатуры, у которой ты выторговываешь некоторые возможности, недоступные другим, не просто неразумно, но и не вполне этично. «Мемориал», как и другие проекты Горбачёва, имел от диктатуры привилегию: он просуществовал до смерти диктатора Горбачева. Других закрывали намного раньше, многих – независимых – закрыли уже в начале 1990-х.

Добился ли чего-то «Мемориал» за треть века? Да нет, его деятельность никакого влияния не имела, как и издания Сороса, как и десятки томов с материалами о массовых убийствах, выпущенные бывшим членом Политбюро Яковлевым. Что власть может истребить любое количество подданных, никто в России не сомневался и до «Мемориала», тут фонд ломился в открытую дверь. Что говорить об этом вслух опасно именно потому, что власть может убить любого, было и остается очевидным. Тупик. Выход в каком-то другом направлении. Как и основная идея компромиссионной оппозиции: начать с борьбы против сооружения во дворе дома песочницы, на этой теме сплотить население и научить гражданственности и самоуправления, была идея тупиковая и иррациональная.