ПУТЬ К СВОБОДЕ: ПЯТЬ ТУПИКОВ И НАСТОЯЩИЙ ПУТЬ

Путь к свободе и демократии в России есть путь из
тоталитаризма.

Может быть, из тоталитаризма нет выхода. Во всяком случае, тоталитаризм
Гитлера и Муссолини пал под ударами извне. Тоталитаризмы Ленина и Мао
продолжают существовать, располагая атомным оружием.

Точно можно сказать, какие идеи не ведут к свободе, хотя
кажутся грозным оружием против тоталитаризма.

Первое. Идея борьбы с коррупцией. Обличить элиту: она
лицемерная, жадная,  она у нее золотые
унитазы, дваорцы, яхты.

Эта идея кажется перспективной, потому что сам тоталитаризм
призывает бороться с коррупцией. Собственно, большевистский тоталитаризм
спекулировал на имущественном неравенстве между рабочими и буржуазией. Муссолини
и Гитлер тоже обличали богачей и обещали более справедливое распределение
денег.

Идея эта лукава, потому что коррупция есть нечто
противозаконное, обогащение вопреки правилам. При тоталитаризме правил нет
вообще, есть лишь их имитация, фикция. Коррупция при тоталитаризме существует,
но нарушают писаные правила все, а не только правители. Человек, который уносит
лампочку с работы, тоже нарушает закон. Проповедовать двойной стандарт: мол,
бедняку можно, а президенту нельзя, означает проповедовать двойной стандарт, а
двойной стандарт несовместим со строительством свободы.

Второе. Идея борьбы за неполитические права человека, прежде
всего за право быть судимым по закону. У этой идеи то же слабое место, что у
борьбы с коррупцией. Законы тоталитаризма фиктивны, они действуют в очень
ограниченном диапазоне, пока автократия не считает нужным вмешиваться. Лозунг «соблюдайте
ваши собственные законы» поддерживает иллюзию, которую создает тоталитаризм: будто
он живет по законам. В реальности правозащита, как и многие другие виды
активности при тоталитаризме, сводится к выклянчиванию поблажек и привилегий.
Быть судимым по закону есть огромная привилегия. Такое выклянчивание очень
характерно для тоталитаризма, наряду с выклянчиванием денег, медицинской помощи
и разнообразных льгот.

Третье. Идея борьбы с массовыми репрессиями. Борьба осуществляется
в виде разных видов увековечивания памяти о массовых репрессиях. Сам термин был
создан Никитой Хрущевым, который в докладе на ХХ съезде компартии сказал:

«Именно в этот период (1935—37—38 гг.) стала применяться практика массовых
репрессий, проводимых при помощи государственного аппарата. Вначале это имело
место по отношению к врагам ленинизма — троцкистам, зиновьевцам, бухаринцам,
которые задолго до этого были политически разгромлены партией, а затем также и
против многих честных коммунистов, против тех партийных кадров, которые вынесли
на себе бремя гражданской войны и первые, наиболее тяжелые годы
индустриализации и коллективизации, против тех, которые активно боролись против
троцкистов и правых уклонистов за ленинскую партийную линию».

Таким образом, уничтожение миллионов крестьян, дворян,
священников, интеллектуалов, происходившие в 1918-1935 годах не считаются
массовыми репрессиями. Гибель Троцкого и уничтожение «троцкистов» — а это
десятки тысяч людей – не «массовые репрессии».

Соответственно, вся идея через память о «массовых репрессиях»
добиться ликвидации тоталитаризма, основана на лжи тоталитарного правителя. Разрешение
гласно говорить о жертвах «массовых репрессий» было дано Горбачевым и умерло
вместе с ним (после кончины Горбачева «Мемориал» был запрещен). Более того, эта
идея нравственно порочна, потому что прививает равнодушие к личности, к одному
аресту одного человека, и потому что «увековечивание» не соединено с
требованием – именно требованием – ликвидировать органы, осуществлявшие уничтожение
миллионов людей и продолжающие заниматься уничтожением людей, когда автократия
сочтет нужным. Создается иллюзия, что Хрущев, Горбачев, Ельцин, Путин это уже
не тоталитаризм, хотя это именно тоталитаризм.

Четвертое. Идея противостояние милитаризму. Не пацифизм, а
разоблачение завоевательных устремлений тоталитаризма. Идея разоблачения
милитаризма Кремля вышла на первый план после начала второй волны завоевания
Украины Россией в 1922 году, стала центральной в военной пропаганде Украины и
ее союзников. Но милитаризм не принципиальная черта тоталитаризма, к тому же
милитаризм случается и во вполне демократических странах.

Пятое. Централизованное планирование. Эта идея стала
доминирующей в среде либертариан США, но о ней говорят и американские республиканцы.
Согласно этому взгляду, «коммунизм» — это централизованное планирование, только
оно. В какой-то степени и Западная Европа оказывается «коммунистической»,
поскольку там велика регулирующая роль правительств, больше, чем в США. Если
убрать централизованное планирование, то можно говорить о преодолении
тоталитаризма. Именно с этой позиции Ельцин оценивался многими американскими
деятелями не как кровавый деспот, каковым он был,а как прогрессивный политик.

Настоящий путь к свободе должен говорить о двух
принципиальных особенностях тоталитаризма.

Тоталитаризм ликвидирует политические права и суд.

Тоталитаризм сохраняет в какой-то мере видимость прав, видимость
суда, но только в той мере, в которой они не мешают ему.

Соответственно, путь к свободе и демократии означает
утверждение настоящих, а не фиктивных возможностей для осуществления свободы
слова, собраний, объединений, самоуправления, и создание настоящей судебной
системы.  

К сожалению, этот путь пока в России не используется. Более
того, многие деятели, считающие себя демократами и оппозиционерами по ближайшем
рассмотрении оказываются сторонниками имущественного или избирательного ценза
на выборах, шовинистами или энтузиастами «массовых репрессий» — разумеется, они
иеют в виду расправу с «противниками демократии».