Схрон. Книга 3. Глава 23

Сейчас в голове не осталось ненужных мыслей. Не думать о том, что стало с вертолетом, с Машей… Единственное, что сейчас важно – выжить! Довольно таки тяжело предаваться глупой рефлексии, когда за тобой мчится черная двухметровая хуйня. Хорошо, блять, этот абрек патроны все отстрелял, даже не попав. Вторая позитивная нота в этой передряге – беговая тренировка особой интенсивности. Уверен, сейчас я, сам того не подозревая, побиваю все мировые рекорды. Мышцы радостно поют, в тюрьме не было такой возможности.

Дорожки зловещими анакондами петляют во тьме. Сзади хрипящий рык. Не отстает, сука. Самый опасный противник – массивный, но проворный, будто гребаная сколопендра. Срезаю углы, прыгаю через клумбы и лавочки. За спиной треск, хруст. Чертова горилла сметает все на своем пути! Давай, Санек, поднажми!

Дорожка вполне узнаваема. Скоро она выведет к бревенчатым гостевым домикам, где я встретил Стаса Михайлова и откуда начался мой кровавый путь солдата Армагеддона. Что за ними – неизвестно. Будем надеяться, лес и свобода. Только бы не забор, блять.

Легкие жжет, словно напалмом, в бочине закололо. Все-таки, мало я тренировался. Только картинки перед глазами на тему того, что может сделать со мной волосатый мутант, заставляют не снижать бешеный темп.

А вот и домики! Внутрь забегать не стал – это равносильно самоубийству. Метнулся за угол, потом снова. Борцуха промчался мимо на несколько шагов и, резко остановившись, зарычал на всю округу. Да так, что с деревьев попадали ветви, листья, иголки. Я молнией рванул к следующему домику. Рев, треск ломаемых кустов и топот массивных лап известили, что он спалил меня. Северные духи, сделайте так, чтобы эта взбесившаяся зверюга наебнулась обо что-нибудь! Так наверно чувствовали себя наши млекопитающие предки, удирая от чудовищ мезозойской эры.

Ряды домиков закончились. Вместе с ними закончилась и твердая поверхность под моими охуевающими от такого спорта ногами. Тротуарная плитка сменилась гравийной присыпкой. Внезапно закончилась и эта тропка, а я чуть не окунулся в воду. Блять, озеро или пруд… Скрип камней под ногами чуркобеса все ближе. Вплавь что ли? А если он плавает не хуже аллигатора? Хотел уже дернуть вдоль берега, но тут увидел кое-что… Мостик!

Ненадежный, бляха, декоративный. Но я все равно вскочил на хрупкую переправу. И начал быстро-быстро перебирать ногами. Надеюсь, мой скилл тактической ловкости, повыше чем у этого гамадрила. Зря надеешься, Санек, вспомни, как это существо прыгнуло с крыши пятиэтажки на дерево! К тому же Халиль – борцуха-спортсмен, ебать его в сраку. Если поймает, он проделает это с тобой, горе-выживальщик.

Бамс! Мостик вздрогнул, заскрипел. Мое очко рефлекторно сжалось в сингулярность, а ноги стали двигаться еще быстрее. Мост подпрыгивает и, выгибаясь, пытается сбросить меня в воду. Но я ловко использую энергию амплитуды, которая увеличила дальность моих прыжков. А вот и берег. Оказавшись на спасительной суше, рефлекторно обернулся.

Чуркобес уже одолел половину пролета.
– Иды, сюда, сука, билят! – проорал он.
– Пошел на хуй! – привычно послал я.

От этого у борцухи шерсть на жопе задымилась пуще прежнего. Чурка дернулся и тут же потерял равновесие. А мне только это и надо было. Нелепо размахивая конечностями, в густых сумерках он напомнил мне самого злобного примата из фильма «Планета обезьян». Я принялся топать по своему краю мостика, чтобы помочь чуркобесу искупаться.

Топ! Топ! Топ! Да падай ты, гиббон хуев! А! Блять! Как я пропустил этот момент? Халиль уже не балансирует и не летит в воду. Задействовав все четыре лапы, он помчался по мостку еще пуще прежнего. Так ему, наверно, привычнее… но я не успел включить вторую пониженную. Мост затрещал, борцуха помчался быстрее… БДЫЩЬ! Доски, не выдержав, лопнули. Меня только слегка окатило брызгами. По озеру пошли круги, словно туда нырнул жирный кашалот.

Весело и облегченно смеясь, я сквозанул через кусты во тьму спасительного леса. Но радость моя не долго продолжалась. Сперва в сердце кольнула боль по утрате револьвера. Потом по Маше. И тут я чуть не расшиб лобешник. Блять! Забор тут все ж таки! Кирпичный, добротный, хрен перелезешь. Еще и наверху колючка. Как назло, рядом с забором ни одного приличного дерева, по которому можно было бы перебраться. Видать, охрана следила за этим.

Что же делать? Со стороны донеслись перекрикивания кавказцев. Халиль, наверно, уже выбрался на сушу. Что-то вопит на всю округу. Надо где-то спрятаться, пока они меня потеряли. Уедут с базы, а я спокойно вылезу и найду выход. Да, так и сделаем.

Начал тихонько пробираться среди зарослей, стараясь по широкой дуге обойти озерцо. Голоса чеченов где-то в стороне. Может они дойдут до забора и подумают, что я перелез через него? И не будут меня искать. Я усмехнулся, когда снова показались домики. Лучше пережидать опасность не под сырым кустом и не кормить полчища адских комаров, а провести эти часы в комфорте и тепле.

Беззвучной тенью я скользнул внутрь домика и закрыл дверь на защелку. Такая себе преграда. Но вряд ли эти тупые скоты догадаются искать меня тут, фактически у себя под носом.

Свет, естественно, включать не стал. Но тут взгляд упал на холодильник. Нутро просто изнывает от жажды калорий. Сейчас проверим. Я выдернул шнур из розетки, чтобы не отсвечивать, когда буду открывать. Охренеть! Да тут полно ништяков! Мои руки принялись шарить по полкам. Фрукты, колбаса, сыр… а это что за бутылка? Поднес к глазам. Коньяк – ну это вообще заебок, как сказал бы Вован. Французский вроде, лепота…

Ароматный напиток горячей волной прошелся по языку, гортани, нырнул в пищевод и мягко взорвался термоядерной бомбочкой в желудке. Вот чего не хватало моему уставшему организму! Я сделал еще глоток и откусил кусок копченой колбасы, разодрав зубами обертку.

Но вскоре радость от ништяков сменилась горечью утраты. Жаль Машу. Хорошая была девчонка. Сейчас бы так кайфово провели время, будь она рядом… за тебя, боевая подруга. Отхлебнув третий раз, закрыл бутылку и поставил на тумбочку возле кровати. Надираться не следует, я на территории врага. А вот отдохнуть не помешает, доем только хавчик. Потом постараюсь подремать. Думаю, если начнется нездоровый кипеш, моя верная чуйка разбудит.

Проверить эту теорию я так и не успел.

***

Гортанные вопли раздались совсем рядом. За окном замельтешили лучи фонарей, послышались хлопки дверей и басовитые проклятья на чеченском языке. Борцуха, блять, со всей стаей ищут меня! Шмонают домики! Вот я долбоеб, расслабился тут с кониной!

Надо зашкериться и как можно быстрей. Я скидал объедки и уполовиненную палку колбасы под кровать. Голоса и хлопки все ближе. Блин, куда? Куда залезть?! Кроме шкафа мест, где спрятаться, просто нет. Херовый вариант, но деваться некуда…

Бах! В наружную дверь кто-то с силой пнул. Бля, я же закрыл изнутри, они поймут, что я здесь! Эх, будь, что будет! Только нырнул в шкаф, как дверь домика выбило от мощного удара.

Включился свет.

Глянув через щель, я застыл, как монумент с острова Пасхи. Хищно раздувая ноздри и вращая дикими шарами, борцуха осматривает помещение. Вот он пошел вглубь комнаты. Натужно заскрипели половицы под полутора сотнями кило несокрушимой живой ярости. В комнате раздался грохот переворачиваемой мебели. Блять, блять… Почему я не догадался разбить бутылку? Сейчас бы хоть «розочка» была.

– Ты гиде, ппи-дда-рррас йобаний? Выхади, сссука! Ибат ттибя буду, жи есть!

Шаги все ближе. Как всегда это бывало в подобные минуты, страх исчез. Будем биться насмерть! Шаги все ближе. Заеду с ноги по яйцам сперва, а дальше уработаю. Он, вроде, один. Остальные не входили в дом. Внезапно шаги стихли. Что, блять, он делает? А может уйдет?..

– АРРРГГХХХ!!! Вот ти, щакаль йобаний!

Дверцы шкафа отлетели в стороны. Я увидел над собой оскаленную рожу чечена. Моя нога выстрелила со скоростью, которой позавидовал бы даже Акинфеев. Пятка ударила меж расставленных ног с мощью астероида, стершего с лица планеты гребаных динозавров. Почему он не загнулся? Рожа хача стала красной, низкая монобровь опустилась еще ниже, чем обычно.

В следующую секунду нога оказалась в чудовищных тисках. Дернуло. Комната сплясала адский твист перед глазами. Беспощадным ударом встретил пол. Аж дух вышибло. Перед взором перевернутая кровать, рядом недоеденная колбаска… Я пополз к ней, как полумертвый сталкер к заветной аптечке.

Ы! Очередной удар. Снова полет. На этот раз в стену. Попадали часы, картины. Борцуха разорвал свою майку, повел плечами, покрутил шеей, как бы прикидывая, какую часть моего организма сломать первой.
– Идыте, братья! – произнес Халиль, обращаясь к сгрудившемся в дверям моджахедам. – Я адын иво убивать буду, жи есть!

Чуркобес прикрыл дверь и повернулся ко мне. Затем, не спеша, вытянув из ножен опасный, сука, кинжал, попер на меня. За его поясом я разглядел револьвер. А что если не все патроны отстрелял зверюга? Попробовать выдернуть… это шанс… но я не могу и шевельнуться, так меня уебало об стену это животное.

Скрипнула входная дверь.
– Чито билят? Я жи сказаль, же есть, читобы, билят нэ мищали мнэ! – сказал борцуха, не оборачиваясь.
В проеме возникла большая темная тень, закрывая свет уличного фонаря.
– Закрой диверь, я сказаль, билят! – рявкнул Халиль, поворачиваясь всем корпусом.
– Хуясе! Обезьяна, епта! – Услышал я до боли знакомый бас. – Еще и разговаривает, нах!