Схрон. Книга 3. Глава 24

Борцуха отпрыгнул на два метра, принимая боевую стойку. Гигантские руки распластались на полкомнаты. Открылся обзор, в дверях я увидел Вована. Десантура предстал во всем боевом великолепии. Потертая горка, интересного вида разгрузка. Как бы двухъярусная. В верхнем большие отделы под магазины, в нижнем небольшие подсумки. Для снарядов к подствольнику что ли?

И точно ведь – в руках АК-74 с подствольным гранатометом! Дуло неотрывно следит за малейшими движениями абрека.
– Давай биться как мущщин, жи есть! – вскричал чурка.
Вован откинул капюшон.
– Давай, хуле! Разомнемся, нах! – Разрисованная в защитный цвет рожа десантника растянулась в ухмылке.

Блять, что он делает? Надо было высадить в гориллу весь магазин. И гранату в пасть в придачу! Но Вовчик просто повесил автомат на дверь, скинул разгрузку. В могучей руке холодно сверкнул десантный нож. Халиль довольно ощерил пасть, что-то яростно зашипел на своем наречии, играя кинжалом.

В воздухе повисло чудовищное напряжение. Так бывает, когда видишь грозовую мега-тучу, готовую разразиться адским погодным пиздецом. Только здесь этих туч две! И сейчас они сойдутся в разрушительном торнадо!

Халиль сделал выпад. Обманный. Десантура ловко отскочил, сохраняя дистанцию. Схлестнулась вспышками молний сталь. Домишко заходил ходуном, как при землетрясении в девять баллов. Удары, грохот, рык, мебель в щепы – словно безумные боги херачат молотами по наковальням. В мои отбитые легкие, наконец-то, начал поступать кислород. Появилась возможность двигаться, чем я тут же воспользовался, стараясь отползти в безопасный угол, чтобы не угодить под раздачу.

Из этого боя мне запомнились лишь отдельные фрагменты. Оба уже без ножей. Кинжал борцухи вонзился в настенные часы, а десантный впился в потолочную балку. Вот Вован, заломав черного, ебашит его мордой об пол. Обезьяна с диким ревом вырывается. Десантура отлетает, пропустив коварный удар. Аудио-видео техника под ним брызжет фейерверком осколков. Захваты, броски, перекаты, обмен тяжелых, как пудовые гири, ударов. Больше всего на свете мне хочется убраться как можно дальше из эпицентра локального Армагеддона. Но вряд ли получится без последствий пересечь поле боя.

Внезапно все изменилось. Борцуха каким-то образом исхитрился блокировать Вована, обвившись перекачанными конечностями. Горло ВДВ сжато удушающим захватом. Он забился, пытаясь сбросить волосатого гиббона. Но тот лишь скалится, пуская пену, и давит всей массой. Блять, надо помочь Вовану. Твой выход, Санек! Автомат – слишком далеко. Десантура хрипит, пучит глаза. Все решают секунды. И тут мне на глаза попалась бутылка с кониной. Невероятным образом она уцелела в этой потасовке.

Метнулся к ней. Чечен хрипло зарычал, увидав мой маневр. Схватив бутылку, я молниеносным движением сделал добрый глоток и с размаху ударил о стену. Кажется, в этот момент в глазах Вована сверкнула истинная боль. Конечно, с его точки зрения, произошло неслыханное святотатство. Зато теперь у меня в руках сверкающее сверхострыми клыками оружие.

Я сделал резкий выпад, целясь в глаза чурбана. Но тот в последний миг отпрянул в сторону. Меня отбросило – это могучей пружиной распрямился Вован. Халиль в обезьяньем прыжке добрался до кинжала. Схватился, чтобы выдернуть из стены. Десантура оказался быстрее. Он уже достал свой нож из потолочной балки. Щелк! Волосатая лапа борцухи оказалась прибитой закаленным лезвием. Ого, а это тот самый баллистический нож! Чечен завизжал, да так, что даже Леночка позавидовала бы столь высокой ноте. Бешеным локомотивом налетел Вован, гвоздя черное ебало неистовыми ударами. Я облегченно выдохнул.

Кажется, это победа. Но снаружи могут быть и другие горные собратья борцухи. Они не могли не слышать звуков бойни. Я глянул на дверь и замер, увидев фигуру человека. Но это не чурка. Чел в таком же, как у Вована прикиде, привалившись к дверному косяку, с интересом наблюдает за происходящим. Его руки протирают белой тряпочкой боевой нож. На тряпке остаются бурые следы. Так, похоже, насчет чурок можно не беспокоиться.

Тут я перевел взгляд на лицо гостя и удивился еще больше.
– Михеич? – тупо спросил я.
– О, Санек! Надо ж, живой! – воскликнул он.
– Ты тоже десантник что ли? Как Вован? – Я всегда считал его обычным депосом, и теперь мозг просто взрывает от несоответствия картины.
– Ага, мы с Вовкой с одной бригады, – пояснил Михеич.
Пока мы разговаривали, звуки ударов прекратились.
– Готово, нахой! – пророкотал Вован.

Он отошел на шаг, любуясь своей «работой». Борцуху впечатало в забрызганную кровью стену. Небритое рыло разбито вхламину, словно по нему проехался БЕЛАЗ. Вован выдернул лезвие своего ножа, тело горца безжизненно сползло на пол.
– Не, Вовчик, ну ты опять за старое! – простонал Михеич.

Но десантура не обратил на это внимания. Блять, я знаю, что он сейчас сделает. И, разумеется, это не вызвало во мне внутреннего протеста. Мгновение спустя два волосатых уха пополнили коллекцию Вована. Усмехнувшись, он сунул их в набедренный карман. Только сейчас в глазах его начало стихать пламя лютого аффекта, уступая место осмысленному выражению.

– Ты чо, как, братка? Живой, нах? – обратился ко мне десантник.
– Это ж Санек, тот самый, – вставил Михеич.
– Этот дрищ? Да ну нах.
– Ты ж видел по телеку, его постоянно казали на той неделе.
– Внатуре, нах. Ебасос похожий, бляха. – Вован принялся нацеплять разгрузку.
– Блин, Вован, дружище, как же я рад тебя видеть! – крикнул я. Как жаль, что помять о наших совместных приключениях осталась по ту сторону барьера времени.
Михеич с Вованом переглянулись.
– Ты, ептать, откуда меня знаешь? – нахмурившись, произнес десантура.
– Долгая история, – ответил я. – А вы сами как тут оказались?
– Тож долгая история! – усмехнулся Михеич.
– Понятно, нах, – сказал Вован, проверяя автомат. – Спецназ, ГРУ?
– Да какой спецназ, Вовчик? – махнул рукой Михеич. – Я Санька с малых лет знаю. Обалдуй еще тот.
Я пожал плечами:
– Все равно спасибо, что пришли спасти меня.
– Да, хуйня, нах. – Вован улыбнулся. – Как не выдернуть братуху, который черных реально так прессанул, епта!
– С тобой девка еще должна быть… где она? – спросил Михеич.
– Маша? – погрустнел я. – Она была в том вертолете…
– Ебать нахуй! – Десантура в сердцах ебнул в стену. – Михеич, нах ты дал «Иглу» этому байкеру ебаному?
– Гэндальф был в ярости, он хотел отомстить за сестру…
– Хуендальф, блять! Он же сам ее и заебашил, ска!
– Ну, че тут поделаешь, бывает. – Михеич почесал в затылке. – Предлагаю, ничего не говорить ему.
– Говно-вопрос, нах.
– Согласен, – кивнув, подошел к Халилю.

Я не мог позабыть про свой револьвер. Вытащил ствол из-за пояса горца. Патроны бы еще найти… в этот момент чурка пошевелился, открылся налитый кровью глаз. Вован потянулся к ножу, но я опередил, со всей дури опустив рукоять точно в темя. Короткий хруст известил о том, что добавки не требуется.

Снаружи послышались шаги. Вован с Михеичем заняли позиции, вскинув оружие. Я просто присел в углу, чтобы не словить свинца. В комнату влетел запыхавшийся Гэндальф.
– Там, возле главного корпуса их еще дохрена! – выдохнул бородач.
Он тоже облачен в полевую форму, которая немного комично смотрится с байкерским шлемом. На пузе болтается помповое ружье. При виде меня, глаза его просияли:
– Санек! Здарова!
– Привет, бро, – сказал я.
– А где Маша? Санек, где она?
Вован с Михеичем отвели взгляды.
– Дайте пушку, мужики, – сказал я после небольшой паузы. – Зачистим это шакалье гнездо.
– Лови, Санек! – Михеич бросил мне трещетку. – Трофейная.
– Стрелять-то умеешь? – хмыкнул Вован, угощая тремя магазами «пятеры».
– Да более-менее.
– Санек! – снова вклинился Гэндальф. – Маша у них? Она в том корпусе.
– Сколько вас тут? – спросил я Вована. – Целая бригада?
– Все здесь, – ответил за него Михеич.
– Хреново. – Я обвел взглядом всю компанию. – Там не меньше сотни воинов Аллаха.
– Хуйня, нах! – Вован, хохотнув, закинул гранату в подствольник.

Михеич сделал то же самое. Лицо Гэндальфа закаменело в мрачной решимости. Пальцы в кожаных перчатках вздернули затвор «помповухи». Покинув домик, мы все вчетвером направились к главному зданию, откуда слышны визгливо-гортанные голоса нерусских.