Схрон. Книга 3. Глава 22

Я очнулся на улице. Прикованный к столбу. Сначала картинка расплывчатая, трясется. Все беззвучно, как в немом кино. Багровые отблески горящего костра. Маша… стоит на коленях, руки за спиной, золотая коса намотана на чудовищный кулак, покрытый завитками черной жесткой шерсти. Борцуха что-то вещает, обращаясь к толпе бородатых горных собратьев. Звуки возвращаются. Слышу теперь заковыристую тираду на чеченском языке, которой позавидовал бы сам старина Адольф. Горцы радостно галдят, свист, пальба в воздух.

В другой лапе гориллы замечаю нож. Чурбан размахивает им под пламенную речь, как Ленин на броневичке. Нет… зачем ему этот кинжал? Вдруг наступила тишина. Все внутри меня похолодело. Вжжуух! Резкий взмах. Мои челюсти сжались в беззвучном крике. Маша упала, сжимая голову руками. Бля, этот подонок отрезал ей косу! Толпа чуркобесов давай хором что-то выкрикивать, притоптывая ногами. Халиль, склонившись, начал сдирать с девушки майку, радостно взрыкивая и пуская слюни.

Внезапно сквозь обезьяньи вопли стал слышен грохот. Чурки заозирались. Тяжелый рокот нарастает. Все ближе. Да это же вертушка! С неба упал и забегал ослепительный луч. Кого принесло нам на помощь? МакКейна, Стаса Михайлова? Халиль выругался, отбрасывая Машу на землю. Сосны вокруг закачались от порывов. Вертолет заходит на посадку, падая с неба серой тушей.

Хачи расступились, я увидел, как из вертолета выпрыгивают люди с оружием. За ними следом, не спеша, вальяжно выбрался жирный мужик и… Садкович! Халиль виновато встал перед ними, стал что-то объяснять, то и дело указывая на нас с Машей. Жирный прервал борцуху небрежным жестом и направился к нам. Мой бывший босс за ним.

– Смотри, Савелий! Это наш Санек, тот самый! Наш лучший работник, хехе! – весело выкрикнул Садкович.
Жирный молча посмотрел на меня. Заплывшие глазки глядят с тупым безразличием, как на насекомое. Савелий… да ведь это – сынок мэра.
– Развяжите его! – приказал бывший босс.
– Но хазяин! – выпрыгнул вперед Халиль. – Разрышы мне убить этова щакаля!
– Захлопни пасть, Халиль, и не отсвечивай. Мы с федералами еле замяли дело из-за твоих дебилов!
– Но этат сука убиват мой братья! Он Умара застрелиль! Жи есть!
– Жи есть! Жи есть! – закричали со всех сторон нохчи.
– Заткнулись все, – сказал Савелий.

Двое чурок принялись разматывать цепь, которой я привязан к столбу. Черные притихли.
– А это че за баба? – спросил Савелий.
– Халиль, что за баба? – повторил вопрос Вениамин Садкович.
– Этат шшлюха с ным биля! – прорычал Халиль.
– Так-так-так… – Садкович присел на корточки, разглядывая Машу. – Да ведь это внучка Пахомыча!
– Того самого? – брови Савелия удивленно поднялись.
– Того самого, того самого… Что же ты не сказал, Санек, что к Пахомычу собирался переметнуться?
– Я ни на кого не работаю! – прошипел я, разминая запястья.
– Ага, ага… только Пахомыч в наших краях способен разгромить СИЗО ради своего человечка. Но мы не в обиде, не в обиде. Многих уважаемых людей, наших партнеров, удалось, хехе, освободить под шумок.

Хачи, не утолившие жажду возмездия, начали расходиться, шипя и переругиваясь.
– Бабу в люкс, – отдал распоряжение своим людям Савелий. – И дохтур пусть ее глянет. Пошли за стол, Веня. Жрать охота. Со всеми вашими головняками не жрал сегодня толком. И этого щегла Санька прихвати.

***

Мне разрешили присесть с краю трещащего от тяжести блюд стола. Помощник Садковича принялся разливать коньяк по рюмкам. Южанин в белом фартуке притащил композицию из овощей и шашлыков, в центре которой полыхает огонь.
– Ну, за удачное стечение наших дел! – лукаво улыбнувшись, сказал босс.

Савелий молча чокнулся с ним, алчно вгрызаясь в мясо. Я тоже, опрокинув стопарь, принялся за салат и мясную нарезку. Сил потрачено немало, надо восстановить запас калорий для будущих схваток. Интересно, что этим пидорасам надо от меня?

– Нехорошо ты поступил, Санек, – вздохнув и положив вилку, сказал Садкович. – Сколько тебе предложил этот старый хрыч Пахомыч?
– Да не работаю я на него, – ответил я, наливая себе еще конины.
– Зачем тогда люди Пахомыча организовали твой побег из тюрьмы? Почему с тобой Маша, его внучка?
– У нас с ней отношения, типа.
– Понятно, понятно… хотел отойти от дел, мог бы просто прийти, все обсудить по-людски. А так – должок за тобой.
– Какой еще должок?
– А кто моего начальника службы безопасности грохнул?
– Так случайно вышло, – ответил я. – Рука дрогнула.
– Нет, конечно, я тебя не виню. Этот Умар совсем зарвался, давно его убирать надо было. Да только тебе придется работу его заканчивать.
– Завод стекольный что ли? – спросил я.
Сын мэра недовольно поморщился.
Тот завод – дело прошлое… – захихикал Садкович. – Что ж ты сразу, Санек, не сказал, что это вотчина Пахомыча? Не пришлось бы мне своих людей посылать, деньги свои тратить. Но конечно, жестко ты их там разделал…
– Переборщил, – сказал Савелий, наливая коньяк.
Я не стал их разубеждать, что это работа Вована.
– Так вот, Санек, завод – больше не актуален, – повторил босс.
– Не тяни кота за яйца, – смачно срыгнув, произнес жирный сын мэра.
– Дело есть, Санек. Срочное, – склонившись ко мне через стол, сообщил Садкович. – Таланты твои будут как нельзя кстати.
– А что делать-то нужно? – Что они там не скажут, думаю, надо принимать предложение. Убивать они меня не собираются.

Значит, я нужен зачем-то? Сделаем вид, что вступлю в игру, а там использую малейший шанс, чтобы свалить на волю, в дремучие леса, которые давно уже ждут - не дождутся.

– Участок есть крупный, американцы им интересуются, – продолжил Садкович. – Но проблем одна имеется. Серьезная.
Негодяи переглянулись.
– Продолжай, – сказал Савелий.
– Поселок надо убрать один. Сжечь дотла.
– А что с жителями? Выселяем?
– Никто не должен выйти из своих домов. Зачистите все там.
– Комиссия потом скажет, что молния попала! – хохотнул сын мэра. – А местные перепились да и поджарились всем селом, хохо!
– Ну что, Санек, возьмешься?
– Это мне нравится! – ответил я. – Только у меня одно условие.
– Условие? Да это твой шанс сраку спасти! – рявкнул Савелий.
– Я не про деньги говорю.
– Так что за условие? – спросил Садкович.
– Я пойду и сделаю все, что вам нужно. Только, во-первых, вы доставите Машу в безопасное место. Во-вторых, мне нужен мой револьвер. А в-третьих, чистые документы.
– Хах, – улыбнулся Садкович. – Таки шо я говорил? С Саньком проблем не будет, ой вэй! Мария поедет с нами. Отправим ее к Пахомычу. Старый хрен из Кандалакши будет нам за это таки очень благодарен. Сплошной гешефт! А насчет револьвера…
Он залез под стол и достал кожаный дипломат, А там…
Мой револьвер! И кобура! И пакет с патронами!
– А вот и паспорт. – Босс помахал красными корками, но тут же спрятал во внутренний карман пиджака. – Сделаешь дело, он твой.
– Когда начинать? – спросил я, застегивая кобуру и с трудом подавляя желание прострелить им бошки.
– Халиль поведет отряд. Ты пока готовься. На складе получишь все снаряжение. Сегодня в три утра выезжаете.
– Можно хоть с Машей попрощаться?
Садкович посмотрел на Савелия. Тот кивнул:
– Можно.

Один из секьюрити-головорезов повел меня на второй этаж. Подошли к богато украшенным дверям, возле которых торчит еще охранник из людей Савелия. Он открыл дверь.
– Заходи. Только быстро там! – велели мне. – Еще экипировать тебя нужно.

***

Я шагнул в роскошно обставленные апартаменты. Маша лежит на кровати, спит вроде. Кстати, она успела переодеться в новую одежду. Раны и порезы на руках и лице заклеены пластырем. Ми-8 за окном замигал бортовыми огнями, начали раскручиваться лопасти. Осторожно присев на краешек, провел пальцами по укороченным волосам. И тут же поплатился, взвыв от боли. Ладонь оказалась в тисках боевого захвата.

– Спокойно, Маша, все хорошо! – простонал я.
– Ой, Саша, это ты… – Хватка ослабла, из голубых глаз нарисовались мокрые дорожки. – Ты меня любишь?
– Да, да, люблю.
Мы обнялись. Машины руки стали гладить по спине, опускаясь ниже. Пока одна из них не нащупала кое-что.
– У тебя оружие! – воскликнула она. – Дай мне! Я прикончу этих тварей!
– Спокойно! – Я оторвал ее пальцы от кобуры, встал. – Маша, обещаю, те черножопые ублюдки за все ответят. Но позже. Сейчас тебя отвезут.
– Нет! Куда?
– К деду.
– Нет!
– А мне надо здесь провернуть одно дельце, – не обращая внимания на плач, сказал я. – А потом ты и я сможем быть вместе.

Дверь открылась.
– Время! – сказал охранник, мотнув стволом. – Пошли.
– Саша, нет! – ревет Маша.
– Иди, так надо. – С трудом оторвал ее от себя. – Все будет хорошо.

Головорезы повели ее под руки. Пошел за ними. Девушка лишь раз обернулась, когда садилась в вертолет. Я махнул рукой на прощание. Рядом скалится Халиль, злобно косясь в мою сторону. К нам подошли Савелий и Садкович. Вертушка набирает обороты.

– Ну что, Санек, рассчитываю на тебя! – крикнул босс.
– Ты уж не подведи нас! – хлопнул по плечу сын мэра. – Халиль, начинай подготовку.
– У ниво ривальверь маиво брата Умара! – выпучил глаза чурка, уставившись на мою кобуру.
– Мой горячий южный друг! Давай отойдем! – сказал Садкович, увлекая борцуху в сторону вертушки.

Встав метрах в десяти, он начал что-то втолковывать горилле, грозя при этом пальцем. Чуркобес кивнул, и они оба как-то нездорово посмотрели на меня. Внутри сразу заворочалась паранойя. Гребаный еврей, по-любому, велел убрать меня после задания. Ну это мы еще посмотрим. Босс и Савелий направились к вертолету, а чурка быстрым шагом ко мне.

– Пащоль за мной! – рыкнул Халиль.
– Куда?
– Каныстр в мащин грузыт будэм, э! – и выругался на чеченском.

Мы обошли здание основного корпуса и приблизились к хозяйственному блоку из серого кирпича. Рядом стоят тачки. Чурбан открыл ворота, затем багажник своего белого «Лексуса». Я бы прямо тут его и завалил, если б не пятеро зверей с автоматами, тусующихся поблизости.

– Эй, мне еще и экипироваться надо, – сказал я. – Своих собратьев горных подпрягай. Я, блять, не грузчик.
– Бэри канистр, сын щакала!
– Пошел на хуй!

Вертолет, взревев, начал грузно подниматься над зданиями, мигая во тьме разноцветными огнями, вращая прожектором. На чурбана плевать. Что он мне сделает, если у меня есть револьвер? Мне хочется посмотреть на взлет. Когда еще увижусь с Машулей? Неужели я втрескался? А как же Лена? Блять, опять эти пиздострадания накатили… Отставить! Я – суровый боец постъядерного мира…

– Ты чито сказал, сука билят! – Борцуха швырнул в багажник сразу четыре канистры. Хлопнув дверью, двинулся на меня, как смертоносный айсберг на «Титаник»..
– Эй, черножопый, полегче! Шеф сказал, тронешь меня, тебе пиздец!

Это не остановило громилу. Я даже не успел достать револьвер. Хач перехватил руку, выдирая оружие. Другая его волосатая пятерня вцепилась мне в горло. Я почувствовал, как земля исчезла под ногами. Брызжа слюной и ругательствами, абрек поднял меня на вытянутую руку. Бля, может не стоило его злить раньше времени? Все боссы, которые могли меня защитить, улетают на вертолете…

Я скосил глаза кверху, насколько мог. Может они еще вернутся? Но Ми-8 уже высоко. Превратился в жужжащую точку. Внезапно огненная стрела взметнулась над лесом. Набирая скорость, устремилась к вертушке.

БА-БАХ!!!

На миг стало светло, как днем. Я начал вырываться из дрогнувшей клешни Халиля. В глазах зверя, устремленных в небо, отражается кружащийся вертолет в огненных обломках, стремительно падающий на лес. Еще раз грохнуло. Удалось, наконец, освободиться. Тут же перекатом ушел от захвата. Чурбан возвышается черной скалой на фоне горящего леса. Смотрит на револьвер в руке. Это хреново. Ведь теперь ему ничего не мешает со мной расправиться! Включив режим форсажа, я понесся по темным дорожкам вглубь базы. Почти сразу вокруг засвистели убойные пули, которые начал изрыгать мой совсем недавно верный револьвер.