MEW. Экстра: Кагами.

     — Матушка, — сказала Кагами. Она поехала прямо домой после того, как их переместили в Париж. Они все согласились с тем, что им необходимо будет провести разговор с правительством, но сначала они должны были говорить с собственными семьями. Поэтому Кагами первым делом позвонила домашнему персоналу, чтобы предупредить их о своём возвращении, и когда она оказалась дома, её мать сидела на диване с таким видом, будто Кагами отсутствовала всего минуту.

     — Кагами, — нахмурилась Томоэ. — Твой голос звучит как-то по-другому.

     — У меня… — Кагами вздохнула. — Я обладатель талисмана Лоннга, как я сообщала вам в своём письме.

     — Приветствую вас, леди Тсуруги, — поздоровался Лоннг.

     — Хорошо. Что на счёт твоего опыта в другом мире?

     — Это было… — Кагами вздохнула. — Там были герои и монстры, и худшие из этих монстров были способны уничтожать бесконечное количество миров, — она невольно потянулась рукой к груди, где висел значок на её костюме.

     Золотая божья коровка. Символ, который носили все те, кто сражался во время Золотого Утра.

     Маринетт ненавидела этот символ. Она думала, что не заслужила всего этого.

     Она была в меньшинстве.

     — Некоторые из монстров… — Кагами сглотнула и покачала головой. — Возможно, это следует обсудить в другой раз.

     — Хорошо, — кивнула Томоэ. — Я узнаю этот тон. Я слышала его от самой себя в течение многих лет после смерти твоего отца. Мы поговорим об этом, когда ты будешь готова. Но твои приключения закончились, и я надеюсь, что ты сможешь продолжить свои занятия фехтованием?

     — Матушка, я… — Кагами закрыла глаза. — Мы с Лоннгом взаимодействовали на гораздо более тонком уровне, чем многие предыдущие владельцы, и в финальной битве мне пришлось с ним слиться. Это слияние изменило меня.

     — Изменило?

     — Даже без своей трансформации, я… — бугай-3, движок-4, контакт-4 и, самое главное, умник-4 со специализацией боя и дипломатии. — …я быстрее, сильнее и прочнее обычного человека, даже хорошо тренированного. И самое главное, у меня есть чувство, которое позволяет мне… увидеть, что собираются в бою предпринять большинство противников, прежде чем они начнут действовать. СКП называют это боевым предвидением. Я не могу отключить эти силы, и поэтому против обычных людей… — Кагами сделала глубокий вдох. — Выступить против них — означает жульничать.

     Томоэ сделала глубокий вдох и как-то осела. Кагами знала, что этот спор окончен. В глазах матери существовал только один смертный грех, когда речь шла о фехтовании — и это жульничество.

     — Я понимаю, — сказала она, пытаясь скрыть собственное разочарование. — Чем ты занималась?

     — В дополнение к моей совместной работе с Протекторатом? — Кагами сделала паузу. — Я тренировала солдат СКП и паралюдей в ближнем бою. Многие паралюди верят, что врождённые скорость, сила или прочность — это всё, что им требуется. Я помогаю Протекторату избавить их от этих заблуждений.

     Матушка коротко улыбнулась, без сомнения вспомнив обо всех будущих мастерах фехтования, которые считали, что врождённый талант может заменить им усердные тренировки. Затем она кивнула.

     — Это то, чем ты бы хотела заниматься?

     — Я хочу, чтобы ты продолжала помогать мне в тренировках, насколько это будет возможно, матушка. Возможно, наша семья смогла бы разработать новую форму боевого искусства, подходящего для паралюдей.

     Её мать чуть подалась вперёд.

     Это можно назвать жульничеством? Переговоры были важной составляющей аспекта цивилизации. Матушка Кагами хотела оставить после себя наследие, и слова о том, что её дочь теперь не может соревноваться с остальными, были для неё ударом. Теперь же она предлагала другой вариант, который должен был помочь матери в достижении более важной цели.

     Лоннг предупреждал её, что те, кто работает с аспектом цивилизации, иногда сами не уверены, являются ли они хозяевами своей жизни или просто инструментами незримо больших сил.

     — Это приемлемая цель. Но даже в этом случае, я ожидаю, что на этом твои желания не заканчиваются, — мать сдержанно улыбнулась. — Когда ты была маленькой и тебе хотелось чего-то достичь, ты всегда начинала с чего-то небольшого. Я вижу, что эта черта в тебе совсем не изменилась.

     — Я видела… — Кагами замолчала. — Миры. Видела, как горят города, и пусть монстра, который это сделал, больше нет, человечество никогда не нуждалось в чудовищах, чтобы сжигать собственные города. Мы прекрасно справляемся с этим сами. Ты отвезла меня в Хиросиму, а затем в Нанкин, чтобы я могла увидеть это собственными глазами.

     Тогда она была слишком маленькой, чтобы понять слова матери, но теперь она знала, что та имела в виду. Вспомни ту цепь, что связывает между собой события. Ты не можешь оплакивать одно и забывать о другом…

     — Я знаю.

     — У меня есть дар. Великий дар. И прямо сейчас мы стоим на поворотной точке, и я хочу работать, чтобы остановить тех, кто сжигает города, чтобы помочь тем, что будет их строить. Это будет нелегко, но я уже начала. Я хотела бы получить твоё благословение… и финансовую поддержку нашей семьи.

     — Ты намерена раскрыть им свою личность? — спросила Томоэ. — Иначе некоторые начнут задаваться вопросами о причинах, по которым я так потакаю своему ребёнку.

     — Нет, — покачала головой Кагами. — Не сейчас. Это принесёт пользу, но в долгосрочной перспективе сделает меня слишком уязвимой против обвинений в том, что я использую собственную славу вместо необходимых в деле знаний или навыков. Те, кому нужно знать, уже знают о моей личности, и фактическое раскрытие должно быть сделано в нужный момент, чтобы оказать наилучшее воздействие на массы. Вместо этого я собираюсь работать с Хлоей — она уже известна как супергерой.

     — Вы не были друзьями.

     — Мы научились работать вместе, и Хлоя уже публично известна, что необходимо для оказания помощи разным мирам, по которым расселяют беженцев. И её переживания… они изменили её. Я не могу сказать, что с ней произошло, потому что это не моя история. Но ты услышишь об этом или, ко крайней мере, о тех частях, которые будут известны публике, достаточно скоро. Мы также сможем подготовить почву для того, чтобы привести в этот мир Александрию и Эйдолона в рамках их условий досрочного освобождения. Они могут быть скомпрометированы, но неофициально — их навыки слишком важны, чтобы просто оставить их в тюрьме, из которой оба они при желании легко могут сбежать.

     — Досрочное освобождение? — переспросила Томоэ. — Вы общались с преступниками?

     — Всё сложно, — потому что технически Неформалы работали с Протекторатом в рамках тайной операции во главе с Тейлор, и мы будем продолжать придерживаться этой истории. — Чтобы ты могла понять мою цепочку рассуждений, сначала я должна рассказать тебе о группе под названием Котёл и о том, с чего они начинали…

     И пока они продолжали этот разговор, Кагами ощутила, что расслабляется. Маринетт было трудно понимать таких людей, как её матушка, сдержанных и тихих в проявлении эмоций. В конце концов, сердце Маринетт было открыто для всех.

     Но Кагами понимала мать. Единственное, чего Томоэ Цуруги никогда бы не потерпела, так это посредственности, неважно, выиграет ли она или проиграет, и Кагами прекрасно это понимала. И если и было что-то, в чём нельзя было обвинить кого-то, кто планировал сформировать новое правительство и культуру нескольких альтернативных, связанных между собой миров, так это… в посредственности.

     Но теперь, когда она рассказывала про Случаи-53, Кагами почувствовала в голове лёгкий, прохладный ветерок.

     Просто помни, что есть вещи, которые ты не можешь делать даже из лучших побуждений, и тогда ты не будешь испорчена. Предупреждение Лоннга.

     И Кагами достаточно близко приняла его к сердцу. И возможно, ей стоит говорить с Адрианом и Маринетт, как только они соберутся вместе, прямо перед официальной встречей с местным правительством.

     В конце концов, она нуждалась в своих друзьях.