Глава 7

В белые ночи небо в Петербурге такое ясное, словно за окнами всё ещё стоит сероватый вечер. Но звёзды видны отчетливо, хотя и кажутся бледными и тусклыми.

Альха подошла к окну, из которого открывался вид на Неву и, прижавшись лбом к стеклу, беззвучно заплакала. Все последние дни память не давала ей вырваться из водоворота того дня. Раз за разом она заставляла её заново переживать момент, когда она, радостно подпрыгивая и кружась от переполнявших её чувств, возвращалась домой от Женьки.

Девушка мечтала об этом всю свою недолгую жизнь. Обе старших сестры удачно вышли замуж, и она видела, как те, даря свою любовь, получают ещё более страстный ответ. И Але хотелось испытать это счастье — любить и быть любимой. И вот наконец она его испытала. Первый мужчина в её жизни. И пусть он старше её всего на пару лет и такой же неопытный в любви, как и она. Но…

Он. Её. Мужчина.

И плевать, что он неодарённый. Её собственный род получил потомственное дворянство всего три поколения назад, и отец любил повторять, что их предками были не чванливые столбовые дворяне, а простые люди, положившие свою жизнь и дар на алтарь славы Империи.

Но Многоликий обманул, счастье оказалось совсем недолгим. Услышав за спиной грохот, Альха на бегу повернула голову назад и пробежав по инерции пару шагов, больно приложилась плечом об дубовый ствол. По которому и сползла на землю, прислонившись спиной и ошеломлённо глядя на выросшее над деревьями и медленно поднимающееся в небо облако от череды взрывов.

"Что случилось?"

Далеко в лесу раздались звуки перестрелки.

"Неужели война? Но Женька ни словом не обмолвился о…"

На всякий случай пригнувшись, Альха рванула обратно, в сторону усадьбы Турчаниновых, из которой она благополучно выскользнула всего пять минут назад. Но достигнув границы леса и приусадебного участка, она замерла, спрятавшись за ближайшим деревом. Усадьбы не было, на её месте исходили чадящим дымом развалины. Мысли девушки заметались в панике, она не понимала, что случилось и что ей делать. Прийти в себя помог неожиданно прозвучавший резкий зуммер смартфона. Выхватив его из кармана легкого платьица, она увидела напоминание будильника — до общего семейного завтрака оставался ровно час.

Она в панике схватилась за голову и случайно мазнув взглядом по бывшей усадьбе, увидела, как в сторону одиноко стоявшего подсобного комплекса изо всех сил бегут трое мужчин.

"Турчаниновы. В спортивных костюмах?! А где охрана?!" — Альха никак не могла успокоиться, мысли в её голове перескакивали с одной на другую.

"Помощь. Я должна привести им помощь. Чёрт, не поверят же. Не поверят? Фото!"

Она быстро сделала несколько снимков бегущей троицы, пока та не скрылась в здании.

"Усадьба, надо снять усадьбу…"

И она заметалась по лесу, задрав голову вверх, чтобы выбрать самое высокое дерево.

Всё оказалось зря. Фотографии произвели на её отца совсем не тот эффект, которого она ожидала — смартфон перекочевал в карман его пиджака, а сама Альха была заперта в комнате. Почти сразу бросившись к компьютеру, она с ужасом поняла, что связи нет. Отец, так пафосно вещавший о героизме предков и служении Родине, струсил, бросив соседей на произвол судьбы. Той же ночью её отправили в столицу и заперли уже в комнате городского дома. От горничных она узнала, что никто не выжил — ни сами Турчаниновы, ни их слуги. Старинный и уважаемый род был вырезан под корень.

И никто не пришёл на помощь.

***

— Ну-с, уважаемая Виктория Павловна, как вам апартаменты? Всё ли устраивает?

Комната предназначалась для содержания под арестом крупных вельмож, о чём он и не преминул сообщить баронессе, знакомя её с новым местом жительства.

Князь Стариков осторожно присел на краешек шикарного кресла, стоящего во временном пристанище баронессы Беловой. Он уже был научен горьким опытом, и знал, что стоит сесть в это кресло поглубже и выбираться из него придётся не меньше минуты.

— Видела и получше, Ваше сиятельство. Но для моих скромных нужд вполне подходят. Только камеры и микрофоны заберите, напрягали они меня. Особенно в ванной комнате.

Белка приехала в затонированном гвардейском флайере, так и не сменив свой чёрный комбез на гражданскую одежду.

— Вот ведь… совсем упустил из виду. У нас же гостей тут не селили ни разу, вот и забыл дать команду на демонтаж. Простите великодушно… подпоручик, — князь на секунда замер, а потом приглушённо спросил, — Что значит напрягали? А сейчас уже не напрягают?

— Я уже сама справилась, пусть ваши люди заберут коробку у входа, — Белка бесцеремонно ткнула острием армейского ножа в сторону двери, — Вроде бы ничего не сломала, старалась снимать аккуратно.

Князь с досады только крякнул. Поначалу он подумал о Белке, как об очередной жертве эмансипации, пытающейся скрыть свои неудачи на любовном фронте среди военного окружения. Но пролистав её личное дело, понял, что ошибся, и баронесса Белова получила офицерский чин не за красивые глаза или другие части тела.

— Хотел бы услышать от вас всю информацию, касающуюся того… злополучного утра, — произнёс Стариков важно и тут же медленно съехал задницей в глубину кресла.

"А-а-а чёрт тебя возьми, вляпался-таки…"

— В шесть тридцать две раздалась стрельба со стороны основной дороги в районе второй линии обороны.

— Эмм… где?

— У вас есть карта поместья, Ваше сиятельство? — искренне забавляясь, спросила Белка.

— Да, минутку.

Князь попытался встать, но сообразив, что только позабавит баронессу своими нелепыми телодвижениями, достал смартфон и, быстро набрав номер адъютанта, рявкнул:

— Карту поместья Турчаниновых. Быстро!

— И маркеры. Разноцветные, — чуть не рассмеялась в голос девушка.

— И маркеры всех цветов, что найдутся!

Белка управилась за десять минут. Быстро набросав на принесённой карте расположение сил в начале штурма, она тут же отметила все дальнейшие передвижения, как обороняющихся, так и штурмующих.

— И по всему выходит, Ваше сиятельство, что план был не просто продуман, а обыгрывался на военном симуляторе до мелочей. В гвардии нашего рода отрабатывалась оборона, исходя из возможностей дара Турчаниновых, но противник все наши действия знал наперёд. Отсюда простой вывод: у врага был полный доступ к информации, касающейся возможностей рода Турчаниновых. А эти сведения, если я не ошибаюсь, известны исключительно шишкам Генштаба и Императорскому Совету.

— Ну ничего себе, баронесса… — протянул князь, и поднял глаза на Белку, — А почему вы ещё не в военной академии?

— Потому что, Ваше сиятельство, гвардия Турчаниновых намного круче, — гордо выпрямилась девушка в полный рост.

— Мда… подпоручик, а не хотите поработать на моё ведомство? Не прошу немедленного ответа, подумайте. И не только вы, готов принять на службу всех ваших гвардейцев.

Белка молча смотрела на князя и улыбалась. Поняв, что ответа ждать бессмысленно, Стариков применил дар, что делал нечасто и только по большой необходимости — перезарядка его кольца длилась около двух суток. И хотя он перенаправил энергетические потоки в нужные мышцы, но выбрался из хитро сделанного кресла всё равно с большим трудом.

— Не смею больше задерживать, подпоручик, — подхватив со столика разложенную карту, он молодым пружинистым шагом направился к дверям, — И коробочку я с вашего разрешения заберу.

Не останавливаясь, он на ходу подхватил тяжёлую коробку с аппаратурой и плечом открыв дверь, скрылся в коридоре.

— Это что сейчас было? — задумчиво сказала Белка вслух, — Он передо мной красовался, что ли?

"Нефигасе… Хотя княжна и звучит гораздо лучше, чем баронесса, но лично я к такому повороту не готова…"

***

— Держи, сдачи не надо.

Рысь протолкнул в узкую щель стеклянной переборки крупную купюру, и открыл дверцу флайера. Да, это снова был обычный Рысь, к которому я привык. Мираж с рысьей головой рассеялся уже через несколько мгновений моего ступора. Всю дорогу мы промолчали: он, как обычно уткнувшись в смартфон, а я в раздумьях и сомненьях. Раздумья были по поводу кто же он такой, а сомнения — на кой я вообще с ним связался и не пора ли кардинально заканчивать наше с ним знакомство.

— Вот что я тебе скажу, Женя, — он начал беседу, как только флайер показал нам задние габариты, — Ты пока в полном неведении, но обещаю тебе кое-что всё же рассказать. Не всё, конечно, но тебе будет достаточно, чтобы определить свою будущую судьбу. А она у тебя пока незавидная. Несмотря на новую внешность и браслет гражданина — ты изгой. А быть изгоем в столице Империи — непосильная ноша. Компрене ву, мон ами? [6]

Он развернулся и пошёл вдоль улицы ещё не договорив, поэтому мой ответ прозвучал ему в спину.

— Комси комса [7], — ответил я и улыбнувшись потопал следом за ним.

— Ты наверное уже и сам понимаешь, что я не зря сменил твою физиономию, на то уродство, что ты теперь носишь, — он остановился.

— Чего это уродство! Мне нравится, Гримёр всё хорошо сделал, — от сказанной в мой адрес фразы пришлось даже негодующе запыхтеть.

— Серьёзно? — с долей скепсиса в голосе спросил Рысь, — Тебе действительно нравится?

— Ну да, — почувствовав какой-то подвох, осторожно ответил я.

— Ну и хорошо. Просто из-за твоего хитрожопого разреза глаз, мне теперь постоянно кажется, что ты: то ли чем-то недоволен, то ли что-то против меня замышляешь.

Чуть не подавившись от неожиданного ответа, я откашлялся и поинтересовался, куда мы так спешим.

— В гости к барону Красницкому.

Я остановился.

— Ты в своём уме, Рысь? Среди бела дня, под носом у трёх служб?

— Тебя что-то смущает? — он тоже притормозил.

— Ну нельзя же так с бухты-барахты заявиться в тщательно охраняемый дом.

— А что нам может помешать? Помнится мне, кто-то из нас двоих хотел в одиночку против батальона повоевать.

— Ты не путай время и мотивы, Рысь, это другое.

— Нет, мой дорогой — это то же самое. Теперь понимаешь, каким идиотом ты был?

Мне оставалось только кивнуть. Против правды не попрёшь, меня бы там за секунду порубили на форшмак.

— Сначала я там осмотрюсь, а ты подождешь меня тут, — он показал на стоящие вдоль пешеходного тротуара скамейки.

Внимательно посмотрев мне в глаза, он дождался моего кивка и продолжил:

— Не бузить, не задираться, девушек не спасать.

— Почему не спасать?

— Потому что ты выглядишь, как истинный защитник девственности, — отрезал Рысь, — Побежишь на крики помогать и за первым же углом отхватишь кирпичом по голове.

И он исчез. Исчез в прямом смысле слова — был человек и нету. В этот раз мне пришлось ждать гораздо меньше, чем в ресторане; он проявился рядом со мной минут через двадцать.

— Поляна готова, нас ждут.

— Кто? — не понял я.

— Наш друг барон, естественно. Идёшь прямо в дом, и слушаешься меня беспрекословно. Выполняешь всё быстро и чётко. Договорились? — он испытующе посмотрел мне в глаза.

— Обещаю.

Рысь снова растворился в воздухе. Последующие события завертелись, как в калейдоскопе. Миновав никем не охраняемые двери, я быстро взбежал по ступенькам широкой лестницы на второй этаж, вертя головой во все стороны. Голос Рыси успокаивающе сообщил:

— Почти все живы-здоровы, я никого лишнего не убивал.

Я только хмыкнул, узрев, торчащие из боковых дверей, ноги.

Беспрепятственно дойдя до кабинета Красницкого, я остановился.

— Твой выход, дружище. У тебя две минуты, а потом по накатанной схеме — на пять минут назад. И сразу же иди к проспекту, — услышал я шёпот в правом ухе.

Я со зловещей улыбкой толкнул тяжелую резную дверь. Во всяком случае, мне подумалось, что именно так должна выглядеть зловещая улыбка. Через минуту истошный крик барона, подтвердил мою правоту.

***

— То есть как это — мёртв? — граф Сутормин не поверил своим ушам, — Ждите, я сейчас буду.

Повертев замолкший смартфон в руках, он с яростью запустил его в стену напротив. Отлетевший осколок "небьющегося" стекла больно вонзился в бровь графа, тут же пустив по краю глазницы тонюсенькую струйку крови.

— Чёрт знает что! — выругался он в сердцах и, распахнув дверь проорал, — Дежурную группу на Берёзовую, дом пять!

Кроме людей Сутормина, все охранники были убиты. Видимо, киллеры знали, кто из них люди барона, а кто из Службы охраны. Записей с камер не было, как и связи с облачными хранилищами — кто-то вырвал все провода в шкафу коммутации за минуту до нападения.

Осмотр места показал, что барона убивали не спеша. Скрюченное на ковре голое тело было сплошь испещрено следами мелких ожогов.

— Электрики поработали? — взглянув с содроганием на тело барона, поинтересовался у спеца Сутормин.

— Не электрики, а электрик, Ваше сиятельство, — подтвердил тот, — Убийца был один, больше ничьих следов не обнаружено. Молнии точечные, из чего можно сделать вывод, что работал мастер. Советую обратить внимание на узор.

— Какой узор? — не понял граф, — Ты про ожоги?

— Ну да. По сути, все эти мелкие ожоги часть одного большого рисунка. Отойдите подальше, чтобы увидеть картину целиком. Ничего не напоминает?

Сутормин сделал несколько шагов назад и впился глазами в грудь мёртвого барона. Через пару мгновений он вздрогнул и прошептал:

— Быть не может…

И вынырнув из липкого оцепенения, он испуганно-пронзительным голосом заорал:

— Все вон из кабинета!

Дождавшись, когда все покинут комнату, он повернулся к трупу и с нескрываемым страхом уставился на герб рода Турчаниновых.

***

— Ну как, удовольствие получил от справедливой мести? — испытующе глядя на моё лицо, просил Рысь.

— Издеваешься? — буркнул я в ответ, — Убийство, даже справедливое, не может приносить удовольствие.

— А вот тут я бы с тобой поспорил, — он отвернулся и снова уставился в смартфон.

Я не мог долго молчать, мне требовался собеседник.

— Играешь? — спросил я первое, что пришло мне в голову.

— Можно и так сказать, — не отрываясь от экрана, нехотя ответил Рысь.

И на этом наш разговор заглох. Всю оставшуюся дорогу, я молча пялился в окно кабины, провожая взглядом, проносящиеся мимо машины и флайеры.

— Да, детка. Сегодня ты нужна, как никогда, — услышал я голос Рыси.

Выйдя на углу Невского и Литейного, мы неспешно дошли до дома Гагариных. Но не доходя до входа, Рысь дёрнул меня за рукав, потащив в подворотню.

— Никогда не возвращайся тем же путём, которым вышел, — пояснил он, отвечая на мой немой вопрос, — Всего здесь двенадцать выходов, о пяти из них знаю только я.

— Почему ты мне всё это рассказываешь? Я тебе никто, по сути первый встречный.

— Позже поймёшь, Кирилл. И не такой уж ты и встречный, как тебе кажется.

Миновав неприметную с виду дверь, Рысь резко развернулся и толкнул её внутрь. Раздался глухой стук, как от столкновения бильярдных шаров.

— Мызя, какими судьбами? — делая шаг в проём и вытягивая вперёд руку, спросил Рысь.

Через секунду он выдернул в проулок плюгавого, неряшливо одетого человечка.

— Тут такое дело, Линки… — быстро проговорил мужичок и затих.

— Не томи, Мызя, мне некогда.

— Папа с тобой очень встретиться хочет, даже кушать не может, как хочет, — быстро оттараторил тот и снова замолчал.

— Ну раз хочет, то встретимся. Передай, что завтра; время и место он знает.

Мужичок часто закивал, развернулся и припустил вдоль проулка.

— Что за папа? У тебя отец есть?

Рысь внезапно всхрюкнул и укоризненно посмотрел на меня:

— Больше так не шути, Кирилл.

Поняв, что сморозил глупость, я молчал до самой двери его номера.

— Иди душ прими. Тебе сейчас чистота требуется, — загадочно улыбаясь, Рысь впихнул меня в ванную комнату.

Спорить с ним не стал и раздевшись встал под тугие струи обжигающе-горячей воды. Яростно растирая свое тело мочалкой, я словно пытался соскрести со своего тела липкие следы сегодняшнего дня, особенно последних его часов.

Вытирая голову полотенцем, я отворил дверь и шагнул в комнату. Чтобы сразу упереться во что-то мягкое и тёплое. Убрав полотенце, я встретился глазами с огненно-рыжей Таей. Мягко улыбнувшись, она тихо произнесла:

— Вот Линки поганец, позвал в номер и куда-то свалил. Не знаешь, куда?

На некоторое время я завис, осмысливая ситуацию. Девушка тем временем, не дождавшись ответа, положила свою голову мне на плечо и, касаясь губами уха, шепнула:

— Расслабься, мальчик Женя.

***

[6] Comprenez-vous, mon ami? — (фр.) Вы понимаете, мой друг?

[7] Сomme ci comme ça — (фр.) Так себе, как-то так.