Просмотрено: «Башня» (2018)
Продолжаю изучать библиотеку Mubi и расширять карту как кинематографическую, так и анимационную — поэтому не мог пройти мимо показанного на фестивале Анси пластилинового мультфильма Матса Гроруда с поэтическим названием «Башня», который посвящен палестинцам, живущим в ливийском лагере для беженцев. (Интересно, что есть одноименный и тоже документальный мультфильм 2016 года — правда, про стрельбу в техасском университете 1966 года.)
NB. Исторические очертания мультфильма, само собой, касаются создания государства Израиль и самоопределения палестинцев, но сюжет сфокусирован на воспоминаниях одной семьи, что позволяет рассматривать «Башню» как частный случай событий, в чьих оценках не могут сойтись нации и поколения. Режиссер Гроруд создал мультфильм, опираясь на интервью с палестинскими беженцами в лагере Бурдж-аль-Бараджне, — таким образом, он стремился сохранить свидетельства о трагических событиях и продемонстрировать важность устной традиции. Не обладая должной компетенцией по арабо-израильскому конфликту, не возьмусь вписывать мультфильм в более сложный исторический контекст, доверившись драматургии и эмпатии.
12-летняя Варди живет с семьей в ливийском лагере для беженцев, куда в 1948 году вместе с родителями вынужденно перебрался ее прадед Сиди. С тех пор прошло 70 лет, семья разрослась, как и сам лагерь, который напоминает причудливый нищий Вавилон, чьи комнатушки практически выросли на головах друг на друга. Посетив медицинский осмотр, Сиди отказывается от нового лечения, которое дорого обойдется его семье, а деньги, как он решает, сейчас важнее, чтобы Варди получила образование. Параллельно на митинге, проходящем 15 мая, получают огнестрельные ранения два юноши. Сиди отдает правнучке ключ от фамильного дома, оставшегося в Галилее, а она отправляется в одиссею по родственникам, узнавая историю семьи и надеясь найти аргумент, почему любимому предку не стоит торопиться на тот свет.
«Башня» переключается между пластилиновыми сценами из условной современности, где живет Варди, и акварельными воспоминаниями Сиди и его потомков, которые в том или ином виде участвовали в конфликтах с Израилем (одни — в Ливанской войне, другие — прячась от бомбардировок). Как и прославленный «Вальс с Баширом» (2008), анимадок Ари Фольмана, посвященный воспоминаниям об ужасах войны 1982 года, «Башня» каталогизирует травматичные воспоминания, заодно демонстрируя, как по-разному прошлое формирует людей.
В память об участке, который он возделывал с отцом, Сиди завел небольшой сад, который рьяно охранял от многочисленных потомков. Его внук по прозвищу «Голубиный мальчик», когда-то отплясывавший на каждой свадьбе в лагере, теперь не слезает с верхотуры, где разводит птиц и ни во что уже не верит. Тетя Варди боится темноты, но не считает, что что-то должно препятствовать нормальной жизни, пускай ей так и не удалось окончить школу. А старшая сестра девочки Яссар уезжает в Швецию, хотя в лагере и остается ее возлюбленный Аман.
Кажется, норвежец Гроруд, чья мать работала медсестрой в Ливане 1980-х, действительно именно фиксирует судьбу отдельно взятой семьи, которая формировалась историко-политическими процессами и усеченными жизненными возможностями лагеря на окраине Бейрута. Здесь звучит слово «Накба» («Катастрофа»), как в ряде арабских стран называют исход палестинцев с территорий, где сейчас находится Израиль — и это слово в контексте соответствующей дискуссии, как я понимаю, сильно проблематизировано. А в финале Варди говорит, что пускай в ее паспорте написано «беженка», она знает, что ее родина — Палестина. И все же как будто это история про надежду, про полифонию судеб и трудности с пониманием даже в рамках одной семьи, про разные жизненные стратегии и то, как наше сознание формируют предыдущие поколения. К добру или худу.
