Танцуют ли розовые акулы?

На Netflix на днях вышла «Нимона», —  очаровательная американская фэнтези-анимация, где при всей внешней незамысловатости архетипический сюжет модифицирован таким образом, что отчетливо указывает на «здесь и сейчас». Таких сказок не могло быть ни десять, ни двадцать, ни сто лет тому назад, —  при том, что все ингредиенты «fairytale» на своих местах, с чем согласится любой, даже самый дотошный пропп. 

В ретрофутуристических декорациях воображаемого будущего, в мире неофеодализма, напоминающего модернизированные артурианские романы, проходит очередное посвящение в рыцари выпускников специальной школы, где готовят защитников Отечества. Баллистер Болдхарт, —  сердце не такое уж смелое. Он, небелый, негетеросексуальный и из «простых», волнуется, достоин ли столь высокой миссии, —  с мечом и смартфоном стремиться, чтобы дорогая страна спала спокойно. 

Высокородный Амбросиус Голденлойн (тут я не рискну русифицировать рыцарское обозначение), милый друг его, выпускник той же школы, заверяет, что Баллистер очень даже годен, —  а вскоре бум-бах-тарарах, —  меч стеснительного Болдхарта пуляет смертоносным лазерным лучом прямо в королеву. Он, опороченный, вынужден бежать и прятаться, а там его находит Нимона, оборотень-фейерверк, не то девочка, не то кит, не то все на свете. Приняв бедного рыцаря за исчадие зла, она, веселая любительница розового, предлагает себя в качестве санчо-пансы, - а далее спасает и раз, и два. 

Кто вложил в руку Баллистеру фальшивый меч, выясняется довольно быстро, —  и чуть больше времени уходит на то, чтобы понять, как Нимона дожилась до жизни такой, что принялась плевать на все человеческие приличия.

Зла нет, а есть непонятое добро, —  эту мысль самым недвусмысленным и весьма озорным способом транслируют режиссеры Ник Бруно и Трой Куэйн, взявшиеся перевести на язык анимации графический роман небинарного автора ND Stevenson (в быту Нейт, он/его), ставший малой сенсацией в мире американских комиксов еще в 2015 году. 

Как и в случае с сочинителем, нет абсолютной точности в гендерной принадлежности Нимоны, — оборотень может быть кем угодно. Комикс создавался еще в ту пору, когда ND Stevenson был на пути к пониманию себя, —  там оборотень был, скорей, девочкой, что автор позднее именовал лишь одним из допущений. Аниматоры же чуть определенней: у припанкованного ведьмака —  черты Хлои Грейс Моретц. Она же, американская актриса, модель и квир-активистка, подарила флюидному персонажу свой голос.

Создатели явно хотели рифм с реальностью, напоминая, что плоха сказка без намеков: рыцаря озвучил Риз Ахмед, самый знаменитый пакистанец Британии, оскароносец и рэппер, недавно сделавший щедрый жест для квир-кино своей исторической родины (подробности позже, в другом посте), —  на него же и похож рисованный рыцарь Баллистер-Смелое сердце-Болдхарт. 

Европейцам истошно-розовая Нимона может напомнить Пеппи Длинныйчулок, шведское творение, у американцев —  ассоциации, скорей, с диснеевским нахальным зайцем Багзом Банни. Но так или иначе, это яркое, смешное представление, как можно проверить приличия на прочность. В случае с оборотнем это еще и работа на поле повествования психологизированного. Добро, оскорбленное в лучших чувствах, тоже способно наломать дров. 

Весь фильм —  побеги, трюки, превращения: Нимона становится то страусом, то носорогом, то мышью, то китом. Танцуют ли розовые акулы? —  следует игривый вопрос. 

Более чем. 

Будучи чрезвычайно динамичным, фильм все ж не похож глуповатый калейдоскоп, где игра нужна ради игры, где путь и есть цель, —  в редкие моменты покоя авторам удается сказать достаточно и о том, как важно понимать другого, сколь угодно на тебя непохожего, и о том, что из душевной этой работы может вырасти настоящая, большая дружба. 

Сама идея, вроде, не так уж далека от «Холодного сердца», —  диснеевского хита о вспыльчивой королеве льда и ее опасном даре, —  но для студии Walt Disney Pictures история небинарной Нимоны и гея-рыцаря все ж показалась чересчур смелой. Получив права на экранизацию после покупки Fox Studio, диснеевские продюсеры переуступили их Netflix, а там уж не стали раздумывать, не слишком ли история квирная, —  постарались самым увлекательным способом изложить идею уникальности каждой личности, ее права на самоидентификацию и святой обязанности остальных принимать и стараться понимать этот выбор. 

«Так ты мальчик?» —  спрашивает сбитый с толку рыцарь своего «оруженосца», обернувшегося трогательным малышом. 

«Сегодня да», —  следует ответ. 

 Аниматоры не столько взяли книгу за основу, сколько от нее оттолкнулись, - они сильно переиначили и сюжет, и визуальный ряд. Рыцарь Черное сердце стал Смелым, Нимона, необузданная сила самой природы, которая не помещается в ограничения человеческого мира, сделалась выражением изгоя. Графично исполненным рисункам противопоставлено буйство типизированной американской анимации.

Критики «Нимоны» сетуют на дефицит индивидуальности по сравнению с графическим романом, они же отмечают, что фильм сюжетно стройней, будучи озабочен модификацией тропов уже известных. Однако негативные отзывы в индустриальной англоязычной прессе, скорей, редки, а похвалы можно свести к заголовку в Entertainment Weekly: «Фэнтези-энергетик, мощная квир-история».  

В узнаваемости сказочного сюжета —  его прелесть, —  это мое мнение. Давая уже знакомое, хорошая сказка привносит нечто новое, без риска отпугнуть. Она, собственно, идеальный мейнстрим, в котором брейнсторминг максимально комфортен. Там есть над чем подумать и не утомиться от философствования.

Два способа жизни, —  какой лучше? Выжечь зло во власти и начать все с нуля или изменить мир, не ломая веры в существующий миропорядок? Два целеполагания, оказавшись в режиме дружеского соперничества, высвечивают как достоинства, так и недостатки друг друга. 

В выдуманном мире «Nimona» геев не порицают за гомосексуальность, но отношение к оборотням, существам наделенным сказочной силой, да еще и неясного гендера, служит еще одной аллегорией инаковости. Остро-актуальной, - нелишне подчеркнуть. По последним опросам, 38% американцев уверены , что общество достаточно или даже чересчур лояльно по отношению к транс-людям. В Германии такого мнения примерно каждый второй (52%).  

Свободолюбивому человеку из страны коллективного путина может приглянуться и еще одна идея  —  о том, как подлецы используют чью-то непохожесть для конструирования врага. Надо ли безоглядно верить тем, кто старательно носит белое пальто? Стоит ли повнимательней приглядеться, что скрывается за сиятельными одеждами? 

Монстров нет, —  их создают подлецы. С этим трудно не согласиться, —  как и с  тем, что настоящие монстры могут выглядеть вполне по-человечески. 

Добрые в «Нимоне» —  чаще в темном. Злодеи же, —  наоборот. Эта инверсия сколь проста, столь и эффектна, взывая к настройке тонких эмпатических антенн: суди не по одежке, суди по делам. Не новая, казалось бы, мысль, но, будучи упакованной в бойкую, озорную сказку, она кажется преподнесенной как в первый раз. 

Танцуют ли розовые акулы? Конечно! Как и носороги, орангутанги, мыши, киты, да кто угодно. Было бы желание.