Изобретая Колесо. Главы 9-10

Принц Оберин Мартелл наслаждался путешествием. Жизнь, полная странствий, знакомств с лордами и простолюдинами, словно создана для него — так, по крайней мере, ему казалось.

Не страдая морской болезнью и считая себя готовым ко всему на свете, Оберин проводил большую часть времени на палубе «Солнечного кинжала». Он наблюдал, как капитан гоняет матросов, постигал науку ветров и парусов, время от времени сам впрягался в работу. Моряки ценили его старания, и ничто не радовало принца больше, чем слышать, как они называют его другом.

О такой жизни он и мечтал, взрослея в Солнечном Копье. Сражаться с пиратами на Ступенях, отправиться в Эссос, посетить древнюю родину своих ройнарских предков. Странствовать с ветром в волосах до далёкого Йи-Ти и сумрачного Асшая, увидеть всё, что может предложить мир. По правде говоря, с детства его мечты почти не изменились — разве что он открыл для себя женщин и нашёл новые горизонты для исследования.

Однако сейчас он находился под надзором матери, а принцесса Эннелла Мартелл правила всем Дорном благодаря своему уму и проницательности. Оберин знал — в её присутствии особо не разгуляешься.

— Ты ёрзаешь, Оберин, — рассеянно заметила виновница его мыслей, восседая на палубе корабля словно хозяйка, каковой, впрочем, и являлась. — Успокойся, скоро увидим Утёс.

— Откуда ты знаешь, матушка? Ты ведь сама никогда не видела Утёс Кастерли? — с любопытством спросила Элия, сидевшая рядом.

— Потому что, дитя, мы миновали мыс Лобстер несколько часов назад и держим хороший ход. Утёс возвышается почти на полмили и тянется на шесть миль в длину. Мы увидим его задолго до того, как… ах, вон он, кстати.

Оберин моргнул, проследив за вытянутым пальцем матери — вдали на горизонте виднелся красноватый бугор.

— Матушка, можно я…

— Да, Оберин, можешь взять Дальнозор, — она покачала головой с улыбкой. — Только поделись с сестрой, хорошо?

— Конечно!

Оберин схватил прибор, лежавший подле матери, и вместе с Элией бросился на нос корабля, приникнув к бронзовой трубе.

За далёким морским простором вздымалась исполинская каменная громада, словно титан, в одиночестве стоящий посреди океана. Красновато-бурая твердыня монолитных очертаний. Дальнозор позволял разглядеть бесчисленные окна, балконы, дозорные вышки и бастионы, покрывавшие огромную гору, точно муравейник. На самой вершине виднелась сторожевая башня, увенчанная какой-то деревянной надстройкой с окнами, сверкавшими в лучах солнца, но с такого расстояния больше ничего разобрать не удавалось.

— Вот это замок… — пробормотал принц, прикидывая размеры окон и укреплений. — В этой горе поместился бы весь Солнечный Копьё, а задняя часть достала бы почти до Водных Садов.

Он рассеянно передал Дальнозор сестре, не отрывая взгляда от далёкой красной громады. Недавно в Староместе Оберин видел Хайтауэр, но разница в масштабах поражала воображение.

— Теперь понятно, почему его называют величайшей твердыней Семи Королевств, — прошептал он. — Только представьте, сколько нужно идти от одного конца замка до другого.

— Там, наверное, мили подземных ходов, — заметила рядом Элия. — Пронизывают гору, словно пчелиные соты. Залы, гробницы, шахты… Говорят, Ланнистеры добывают золото в Утёсе тысячи лет и до сих пор находят новые жилы. Неудивительно, что о лорде Тайвине говорят…

— Элия! — одёрнула их мать. — Мы едем в гости к этому самому лорду Тайвину, постарайся держать язык за зубами, девочка.

— Прости, матушка… — надулась сестра, возвращая ему Дальнозор. Теперь уже виднелся и Ланниспорт — город, раскинувшийся к югу от Утёса, с оживлённой гаванью, полной торговых и военных кораблей.

— Похоже, флот Ланнистеров в гавани. Мы там пришвартуемся?

— Нет, — покачала головой Эннелла. — Согласно письмам, мы войдём в сам Утёс.

— Внутрь? — в голосе Элии звучало любопытство, но Оберин не спешил возвращать ей Дальнозор — ему и самому было интересно.

— А, вижу — в основании есть огромные морские пещеры. Должно быть, там у Ланнистеров устроен причал, — по телу Оберина пробежала дрожь возбуждения, и он наконец передал прибор сестре. — Воистину, мир полон чудес! Я думал, Старомест впечатляет, но этот замок таит ещё большие диковины! — он помедлил. — Надеюсь только, после него меня не разочаруют замки поменьше.

— Размер — это хорошо, но не только он имеет значение, Оберин, — поддразнила мать, заставив его побледнеть от двусмысленности, а Элию — рассмеяться.

— Значит, здесь был дом леди Джоанны?

— Именно, — кивнула принцесса Дорна. — Она с теплом вспоминала о нём, когда мы вместе служили королеве. Говорила, что здесь куда лучше, чем в Королевской Гавани. Признаться, я понимаю её — окажись мы сейчас в столице, чувствовали бы её запах даже отсюда.

Все рассмеялись. Мать улыбнулась и принялась рассуждать, сколько же золота на самом деле скрыто в Утёсе и как далеко приходится идти до нужника. Тем временем команда направила корабль к возвышающимся пещерам в основании горы.

Гладкие своды входа в пещеру образовывали овал высотой футов в двести, что окончательно убедило Оберина — да, все те бастионы и балконы, что он видел на горе, действительно обычного размера. Воистину, этот замок — величайший в мире.

Внутренняя гавань вмещала восемь или девять пирсов и несколько верфей. Под сводами висели огромные подъёмные краны, с помощью которых, видимо, поднимали корабли на ряды подпорок в глубине пещеры. Сейчас на этих подпорках стояло несколько судов — рабочие сновали вокруг них, счищая ракушки с досок потрёпанных дромонов или собирая новые корпуса прямо в морской пещере. Эхо от стука молотков и голосов отражалось от высокого каменного свода, наполняя пещеру гулом жизни и труда.

Когда они пристали и опустили сходни, их встретила делегация златовласых зеленоглазых дворян с сияющими улыбками и отменными манерами.

— Добро пожаловать, принцесса Эннелла, принцесса Элия и, конечно же, принц Оберин, — поприветствовал их слегка полноватый блондин. — Я сир Киван Ланнистер, брат и кастелян моего лорда Тайвина, а это моя сестра леди Дженна, — он указал на жизнерадостную блондинку рядом, которая приветливо помахала им. — А эти трое юных Ланнистеров — дети Тайвина, мои племянники Джейме и Кэллум, и их сестра Серсея.

Мальчики слегка поклонились, а Серсея присела в реверансе. Оберин окинул их взглядом, пока дорнийцы спускались по сходням. Все трое намного младше его — старшим, наверное, лет восемь, младшему и того меньше. Впрочем, выглядели они достаточно приятно. Оберин знал, что Джейме — наследник, но о Кэллуме и Серсее раньше не слышал, поэтому поприветствовал их после матери, которая остановилась, чтобы поворковать над младшим, Кэллумом.

— Ох, ты так похож на свою мать, — ласково проговорила она, приподняв личико мальчика. — У неё были такие же веснушки.

— Ах… — мальчик, казалось, смутился от такой фамильярности. Оберин заметил, что не-дорнийцев часто ставило в тупик их непосредственность. — Наверное. Мне говорили, что у меня ещё и её подбородок, волосы и глаза.

Кэллум улыбнулся:

— Правда, ещё говорят, что ум у меня отцовский.

— И любовь к книгам, — встряла старшая сестра с насмешливыми, но слегка язвительными нотками.

— Серсея! — старший брат притворно ахнул, и все трое захихикали. Леди Дженна разделяла их веселье, а вот сир Киван выглядел встревоженным.

Оберин моргнул.

«Странная семейка»

Хотя, пожалуй, первое впечатление они производили получше, чем Хайтауэры.

«И кто только додумался заставлять гостей подниматься на восемьсот ступеней, прежде чем поприветствовать? Впрочем…» — Оберин бросил взгляд в глубину пещеры, где отчётливо виднелась винтовая лестница, уходящая в недра замка. Он представил высоту дозорной башни наверху и содрогнулся.

Похоже, подъём по ступеням ждал его в любом случае — хочет он того или нет.

Принцесса Эннелла Мартелл с двумя детьми прибывает в Утёс Кастерли для визита в Дом Ланнистеров, завершая путешествие через Дорн, Простор и Западные земли. Лорд Тайвин Ланнистер берёт отпуск с поста десницы короля и возвращается в Утёс Кастерли, чтобы принять гостей, но задерживается из-за весенней снежной бури на Золотой дороге и прибывает двумя неделями позже дорнийского семейства. Бейлон Грейджой, сын лорда Квеллона Грейджоя, предлагает создать постоянный флот под контролем Морского Престола на Железном Совете в Пайке, но получает отказ от своего лорда-отца.

Их хозяева, несомненно, произвели впечатление за первую неделю пребывания в Утёсе Кастерли. Пусть расстояния, которые приходилось преодолевать внутри этой исполинской каменной крепости, и вызывали некоторое беспокойство, Ланнистеры проявили себя радушными хозяевами. Учитывая статус её матери как принцессы Дорна, их разместили в семейном крыле Утёса Кастерли, почти у самой вершины горы. Из окон их покоев открывался вид на Ланниспорт, где можно было наблюдать, как дромоны и торговые суда входят в гавань и покидают её. Каждое утро и вечер они разделяли трапезу с Ланнистерами на одном из величественных балконов — искусно высеченном углублении в скале, обращённом к морю. С балкона Элия любовалась тем, как на рассвете гигантская тень дозорной башни простиралась над водой, а на закате небо наполнялось великолепными золотыми и алыми оттенками, отражаясь в океане и облаках. Теперь она понимала, почему Дом Ланнистеров выбрал эти цвета своими.

Элия искренне наслаждалась пребыванием здесь. Еда, хоть и казалась несколько пресной по дорнийским меркам, была превосходной — дело заключалось скорее в выборе специй поварами, нежели в их отсутствии. Виды захватывали дух, а сами Ланнистеры оказались вовсе не такими чопорными, скучными и замкнутыми, как Хайтауэры.

Киван Ланнистер проявил себя довольно дружелюбным человеком и, помня о статусе её матери-принцессы, прилагал все усилия, чтобы оказать им подобающие почести. Его сестра Дженна держалась более свободно и открыто — такая женщина пришлась бы ко двору в Дорне, подумала Элия. Она явно вертела своим тихим мужем-Фреем, как хотела.

Конечно, хотя этот визит отчасти носил светский характер, завершая их долгое путешествие через Дорн, Простор и Западные земли, прибытие в Утёс Кастерли преследовало и вторую цель. Ту самую, о которой и мать, и Оберин не уставали ей напоминать. Элии, да и Оберину тоже, предстояло оценить возможных претендентов на помолвку среди детей Джоанны Ланнистер. С этой целью Элия уделила время знакомству с ними.

Джейме, насколько она могла судить, являл собой типичного мальчика своего возраста. Одержимый фехтованием и рыцарскими забавами, он быстро подружился с Оберином, который развлекал его историями об их путешествии вдоль побережья и жизни в Солнечном Копье. По словам Оберина, Джейме демонстрировал огромные успехи с мечом, что слегка заинтересовало Элию, несмотря на юный возраст наследника Ланнистеров. Мысль о великом воине-лорде в мужьях была заманчивой, даже если ради этого пришлось бы отказаться от имени Мартеллов. Она живо представляла, как её супруг сокрушает врагов, пока она управляет делами владений, да и получить корону королевы Любви и Красоты на турнире было бы приятно… В целом он выглядел подходящей партией — определённо лучше всего, что могли предложить Хайтауэры, пусть пока и слишком юн. В конце концов, ей не требовался книжный муж — с этой стороной жизни она уже определилась сама.

Подобно тому, как Оберин сблизился с Джейме, Элия попыталась узнать получше Серсею и обнаружила, что та… недовольна жизнью в Утёсе Кастерли. Девочку, похоже, раздражало любое занятие, подобающее леди, кроме разве что косметики и нарядов, к которым она питала явную слабость. Она протестовала против уроков леди Дженны, постоянно жаловалась и почти не выполняла заданий. Элия сама не особо жаловала вышивание, но не могла припомнить, чтобы когда-либо так яростно отвергала уроки, как Серсея. Нет, у девочки не было ни малейшего желания вырасти подобающей андальской леди. Громкая, дерзкая, требовательная, своенравная и готовая к физической борьбе, она с радостью втягивала брата-близнеца в свои попытки увильнуть от обязанностей.

На четвёртый день совместных занятий Элия с удивлением отметила, что Серсея ведёт себя гораздо лучше. Девочка сидела спокойно, почти не жаловалась и даже преуспела в вышивании. Приятная перемена после трёх дней нытья, и Элия гадала, чем же она вызвана. После уроков, но до ужина, она спросила Серсею о причине такого улучшения настроения, и девочка удивлённо посмотрела на неё, прежде чем тихо признаться, что не знал, что должен вести себя хуже. Элии потребовалась минута, чтобы осознать — весь день на занятиях присутствовал переодетый Джейме! Облачившись в изящное платье сестры, пока та щеголяла в его одежде для тренировок, он провёл целый день на её уроках, чтобы она могла посетить его занятия!

Вернувшись в свои покои, Элия рухнула на кровать, сотрясаясь от смеха. Это было невероятно нелепо, и она не сомневалась, что близнецы проделывали такое и раньше. Джейме слишком хорошо владел иглой — пожалуй, даже лучше сестры, ведь он действительно слушал наставления! За ужином ей с трудом удавалось сдерживать смешки, когда она переводила взгляд с одного ребёнка на другого, но те ничем себя не выдавали, хотя по-прежнему носили одежду друг друга. После ужина она даже спросила Оберина, как «Джейме» показал себя на тренировочном дворе, на что брат ответил, что тот был чуть медленнее обычного, послабее, но некритично. Чуть медленнее обычного — от её брата, известного своим талантом фехтовальщика! Элия не могла сдержать улыбку. Словно в сказке — брат и сестра настолько похожи, что могут притворяться друг другом, и никто этого не замечает.

Если ей и суждено когда-нибудь выйти замуж за Джейме, Элия решила, что будет неустанно напоминать ему их первый совместный день, проведённый ИМ в платье.

Впрочем, как бы ни забавляли её старшие близнецы Ланнистеры, любопытство Элии притягивали младшие братья. О Тирионе она знала лишь то, что он едва вышел из младенчества. Серсея, почти с гордостью поведавшая ей об этом, назвала его уродливым чудовищем, чьё появление на свет убило леди Джоанну. Элия сомневалась в правдивости этих слов, хоть пока и не видела мальчика, но боль утраты родителя понимала — её собственный отец тоже покоился в могиле. Она надеялась хоть мельком взглянуть на маленького Тириона перед отъездом, чтобы самой убедиться в правдивости слов Серсеи.

Оставался последний отпрыск дома Ланнистеров — второй сын Тайвина, Кэллум, который превратился в юного затворника. Оберин подтвердил, что мальчик не посещал уроков Джейме, что само по себе было странным, но ещё удивительнее то, где он проводил время. Пока Джейме и Серсея исследовали Утёс Кастерли, — Оберин с Элией с удовольствием сопровождали младших в этих прогулках по необъятному замку, — юный Кэллум безвылазно сидел в своём кабинете, зелёной деревянной надстройке на вершине единственной сторожевой башни. Сестра утверждала, что комната забита пыльными книгами и игрушками, а Джейме говорил о хитроумных механизмах. Элии казалось, что мальчик походил на лорда Хайтауэра, прячущегося подальше от всех, чтобы спокойно читать.

Такой муж ей точно не требовался, но любопытство разгоралось всё сильнее.