Записи Отрекшихся. Часть 2.

«Кап... Кап...» — сквозь темноту
закрытых век раздавался характерный звук падающих капель, отзываясь в мыслях Реквайса эхом.  Ещё мгновение, и он пришел в себя, щурясь и с лёгким стоном разлепляя глаза, в которые тут же ударил яркий дневной свет, слепя и обжигая.

«Нет, не дневной...» — болезненно пронеслась в голове первая мысль, стоило зрению лишь немного сфокусироваться и увидеть магический светильник над потолком.

— Хо-хо, проснулся наконец, смертный? — скрипучий, мерзкий голос привлек к себе внимание, ударив по ушам и вызвав приступ лёгкой тошноты.

Прямо перед ним неподвижно сидел скелет, закутанный в черный балахон. И если бы не полные жизни фиолетовые огоньки среди пустых глазниц, он бы попросту посчитал его трупом давно погибшего авантюриста.

— Надеюсь, наши скромные апартаменты вполне устроили столь влиятельного гостя? — мозг Реквайса разобрал в этом тембре сарказм и насмешку.

Впрочем, это не означало, что он понимал тому причину, пока осознание не хлынуло потоком воспоминаний в голову, словно пробив плотину и принося с собою боль.

«Проклятые прислужники бездны!» — захотелось ему ответить собеседнику, но уста не шевелились, отказываясь слушаться.

Впрочем, ощущения постепенно возвращались, принося телу ощущение холода, боли и жажды.

— Как вам спалось, дорогой гость? — входя в раж, продолжал лич перед ним, делая особый акцент на слове «дорогой».

От этих слов волна неприязни и обиды наполнила Реквайса. И если бы не слабость во всем теле, он бы уже высказал, что думает о личе перед ним и его приспешниках. Подлые и вероломные ублюдки, поймавшие его в
ловушку и затащившие в темницу!

А то, что эта комната ею и была, сомнений уже не вызывало. Руки, закованные в кандалы, вытягивающие ману и запрещающие использовать активные заклинания, и маленькая, тесная комнатушка, давящая на мозг своим слишком ярким светом.

Посреди стоял стул, на котором и сидел презренный лич, а закованная в металл дверь отделяла их двоих от внешнего мира. Краем глаза Реквайс даже сумел прочесть на ней руны тишины, создающие полнейшую звукоизоляцию.

Воцарилась тишина, которую прерывал противный звук капающей воды, пробивающейся из стены прямо на песчаник, тут же впитываясь в него.

Под изучающим взглядом лича он наконец окончательно пришел в себя. Да уж, изрядно же они потратились в ингредиентах, чтобы усыпить его.

— Чего тебе, Граф? — с пепельным лицом, истратив на то все силы, выдавил из себя слова лидер Отрекшихся.

— О-о, друг мой, ничего особенного. Просто хочу забрать твою силу и вернуть тебя туда, смертный, где ты должен быть давно, — лаконично и спокойно прозвучал ответ, словно расписывая обычный распорядок дня.

— Ха... Ха-ха... Кха! — ни с того ни с сего не сдержался Реквайс, начав смеяться, но тут же жалея об этом из-за приступа кашля.

Впрочем, ничего с собой поделать не мог. Эта тварь перед ним напомнила ему десятки и сотни безумцев из прошлого, повторяющих свою речь слово в слово с точно такой же самоуверенностью и надменностью.

— И что же заставляет тебя смеяться перед кончиной? — наконец послышались в голосе лича нотки недовольства.

Неестественно веселые глаза на фоне изнеможденного лица Реквайса встретились с злобными огоньками Графа. Ну или же, по крайней мере, ему так показалось. Недолгая пауза, во время которой собеседники молча оценивали друг друга.

— Все просто, глупый лич. Ты не силен забрать у меня то, от чего я сам не смог отказаться! — лидер Отрекшихся уже осознал, что Граф говорил о его бессмертии, к которому сам Реквайс питал глубочайшую ненависть.

Перед глазами мелькали сцены прошедших столетий, попытки отыскать смерть, разделить свою вечную жизнь с дорогими людями и... их могилы. Могилы тех, кто когда-то был ему близок.

«Впрочем, это все лишь прошлое!» — моментально вернул он контроль над своими эмоциями, отринув воспоминания и насмешливо взирая на собеседника, усиленно игнорируя и не считаясь с телесной болью и жаждой.

— Да как ты!.. — не успел Граф договорить, как луч первозданной бездны, слетевший с его костлявых пальцев, попытался уничтожить Реквайса.

Но Реквайс уже знал итог. Стоило лучу приблизиться, как прямо в воздухе открылась трещина, заполненная кромешной тьмой, поглощая снаряд в пустоту. Спустя несколько секунд все устаканилось, вернув комнату в прежнее состояние, будто ничего и не произошло.

— Бездна поглотит тебя, грязный еретик! — в слепой ярости завопил лич. Реквайс даже представил в голове картину, как тот разбрызгивается слюной, будь хоть капля жидкости в этом подобии жизни. И снова ударил луч, намного более мощный, а затем ещё и ещё один... Пока граф, словно устав, не остановился, сверля ненавистным взглядом заключённого.

— Бездна? — пересохшие губы Реквайса растянулись в снисходительной улыбке, открывая маленькие трещины, из которых тут же пробились капельки крови. — Боюсь, она не слышит вас и давно отвергла любые вопли, пронизанные вашей жадностью и жаждой власти... — на одном дыхании громко выпалил он. — Как и тьма меня... — через миг присовокупил и это, но совсем уж шепотом.

Но не дано им было быть услышанными, поскольку весь взор поглотили фиолетовые лучи, сферы и огни. Лидер Отрекшихся знал, что лич пытается уничтожить его количеством, раз уж качеством не превозмог.

Впрочем, и это было тщетно. Те все так же, не успевая долетать, тонули в пространственных разломах, исчезая в бесконечной тьме.

Проклятье тьмы... Хотя кто-то бы назвал это благословением. Когда-то этим даром обладали все её последователи, но за долгие тысячелетия они утратили её «благосклонность», потеряв и это.

Реквайс и сам не знал, почему она все ещё хранит его и защищает, ведь лич был прав: он простой смертный, и срок его жизни давно должен был истечь.

Да, определенно, слишком уж давно. Но тьма решила иначе, продлевая его цикл бесконечно долго, остановив его время.

Ещё мгновение, и земля сотряслась, обдав пылью и мелкой крошкой с потолка двух лидеров разных фракций. Реквайс сразу же понял, что это не действие лича. Наконец тот тоже это осознал, остановив атаку. Он мог
поклясться, что прочитал в двух холодных огнях средь глазниц следы недоумения.

— Лидер фракции, на нас напали, кто-то подорвал первые этажи, обрушив казематы. Мы заперты в ловушке, — не заставили себя долго ждать и приспешники бездны, влетев в эту комнату, чтобы отчитаться.

Слегка запыхавшийся и покрытый крупными градинами пота то ли от своего марафона, то ли от страха, вбежал человек, с трудом способный устоять на ногах.

«Все еще зеленый новобранец», — с горечью отметил для себя Реквайс, осознав, что еще одна душа гибнет ни за что.

— Кто посмел? Я сожру его душу заживо! — пророкотал голос Графа из пустоты, заполонив всю комнату. Лидер Отрекшихся, нахмурившись от боли в ушах, даже пожалел, что это была не ментальная атака, иначе и её бы поглотила тьма.

Лич, бросив на него последний взгляд, полный ненависти, вальяжно вышел из комнаты, даже не посмотрев на последователя, потерявшего сознание от его крика.

На что в ответ Реквайс лишь тихо усмехнулся. Кто бы не напал на это место, но он повредил энергетическую систему этих казематов, сделав наручники-подавители бесполезными. К счастью, Граф не понял этого.

Ещё мгновение, и те осыпались прахом, освобождая узника. Влекомый невыносимой жаждой, он прильнул к стене, где капала вода и, прикрыв с наслаждением глаза, принялся ожидать, пока жажда спадет.

Прошло совсем немного времени, а Реквайс уже продумал создание Ордена Отрекшихся, готового защищать его в будущем от подобных инцидентов. Ему нужна была более весомая сила, дабы не стать подопытной крысой для подобных личу.

«Стоило бы поблагодарить своего благодетеля», — задумался лидер Отрекшихся, ведь он знал, что после вспышек злости Граф действительно начал бы свои эксперименты, полные боли и страданий для него.

Напившись, бывший узник сотворил в две руки заклинания. Первой образовал рядом стеклянное зеркало, отражающее вид на поверхность, а второй открыл портал, ведущий прочь отсюда.

— Ха! Вот же засранец! — усмехнулся Реквайс, заприметив в зеркале Чудика, своего первого последователя, поспешившего спасти его в этих пустошах бездны.

Ещё один щелчок пальцев, и портал открывается на поверхности рядом с Чудиком — какое странное он выбрал себе имя — а тот все быстро смекнул и зашёл в него, исчезая.

Что же, дело сделано, пора и ему тоже уходить. Схватив потерявшего сознание юношу, лидер Отрекшихся зашёл в фиолетовый проем, ведущий на неизведанные земли.