Записи Открекшихся. Часть 1.

Под карканье ворон и гул лютого ветра, гуляющего средь густых и темных крон, раздавались тяжёлые шаги металлических сапог.

— Хм-м... Похоже, я на месте, — произнес человек высокого роста, выйдя из зарослей дремучего леса на опушку, а точнее на могильник, усеянный пеплом и аурой смерти и забвения.

Облака в ночном небе, гонимые ветром, наконец проплыли дальше, позволив холодному свету луны осветить человека и черную землю под его ногами, из которой высились могилы.

Проходя вдоль камней, он не силился прочесть и одной надписи на них — время слишком сильно коснулось тех своей разрушительной рукой.

— Как много разбитых надежд... — хрипло произнес лидер фракции Отрекшихся пропитанным грустью голосом, созерцая сотни и тысячи надгробных плит.

На весь горизонт перед ним простирались земли кладбища, давно забытого живыми. Вокруг все поросло кустарниками и травой. Пробиваясь из усыпанной пеплом земли побегами молодых деревьев и ярких цветков, природа тщательно пыталась укрыть своим зеленым одеялом вечный сон мертвецов.

Полностью окутанный в серый плащ, скрывающий и растворяющий его в ночи, Реквайс остановил свой взгляд на сером камне рядом с ним. Сквозь его потемневшие от времени трещины все же пробивался мягкий мох, на котором собиралась влага. Превращаясь в капли, она стекала вниз, за долгие годы оставив многочисленные разводы на надгробии.

Несмотря на ветхость камня, на нем все ещё можно было разобрать слова «Верный слуга Света». Взгляд зелёных, полных скорби глаз вперился в эти строки. 

— Друг, за что же ты умирал? — его хрип теперь уже больше походил на шепот.

«За то же, за что умирали и остальные, погребённые здесь», — ему не было нужды смотреть и на другие могилы, чтобы понимать: это кладбище, полностью посвященное воинам, храбро сложившим свои жизни на полях брани, ― лишь одно из последствий третьей войны доминиона.

Внезапно, разрывая крик ворон и стрекот сверчков вокруг, Реквайс упал на одно колено прямо перед надгробием, принявшись рукой в латной рукавице счищать все с камня.

Человека не смущала ни грязь, ни насекомые под его ногами, нашедшие себе прекрасный дом в удобренной человеческими жизнями почве.

— Михаил Лучезарный... — убрав весь мох и лианы, опутавшие могилу, наконец прочитал человек имя покоящегося здесь и замер, сверля взглядом почерневшие выбоины букв.
В его голосе проносились воспоминания дней, когда фракции света и тьмы схлестнулись в яростных боях, как они восхваляли героев, отдающих свои жизни в неравных сражениях и... итог. Забытые всеми и никому ненужные тела, память о которых канула в летах.

— Чего ради все же? — веки Реквайса с усталостью сомкнулись. Он слегка опустил голову, сжимая сухие, потресканные губы. Реквайс знал... Знал, что причины войны были сугубо политическими и территориальными.
Вопрос света и тьмы даже близко не стоял с настоящими причинами, несмотря на всю веру этих людей. Вот ради чего. Но лидер фракции Отрекшихся, крепко стиснув зубы, не находил в себе сил произнести эти слова могиле павшего солдата перед ним.

«Я не позволю им и дальше бесчинствовать!» — громом пронеслась в его разуме мысль, тут же подхваченная сознанием, заставив крепко сжать ладонь в кулак и с натугою подняться.

Накинув капюшон на голову, человек развернулся и в тишине побрел прочь. В голове мелькали образы тысяч жертв, сложивших свои жизни ни за что. Реквайс решил пойти против течения и никогда не следовать за чужими словами. С этого дня он Отрекшийся.

Отрекшийся от службы людям и их идеалам. Теперь все, что лидер новорожденной фракции мог сделать — открыть глаза и другим.