Знак отличия
Солнечные лучи нахально пробивались сквозь густые кроны деревьев, с усмешкой поглядывая на где-то неспешную, где-то торопливую лесную жизнь. Под деловитое журчание родника попискивали мыши, тихо гудели жуки, и чем-то недовольная белка сердито переругивалась с невозмутимо постукивающим по стволу дятлом.
Все-таки хорошо в лесу. Спокойно. Даже если ты один, даже если не осталось сил доползти к роднику и, может быть, в последний раз напиться студеной воды.
Иван улыбнулся. Не самое плохое место для встречи со смертью. Тем более что старуха уже давно напрашивалась на свидание. Ее злил этот солдат, непостижимым образом избегавший горячих осколков и дрожащих от нетерпения пуль. Казалось, вот же, сейчас, еще совсем чуть-чуть — костлявая рука в нетерпении швыряла полную горсть смертоносного железа и... опять мимо. В последнюю секунду Иван то нырял в воронку, то резко откатывался в сторону, то просто замирал, слившись с выгоревшей от солнца травой.
Что это было: удача, защита свыше или просто невероятное стечение обстоятельств? Теперь неважно. Что время вышло, понимали оба: и солдат, и нетерпеливо хрустящая костяшками старуха. Оставалось просто ждать. Иван закрыл глаза и увидел себя босоногим пацаном, с интересом наблюдающим за крохотными цыплятами.
Все-таки хорошо в лесу. Спокойно. Даже если ты один, даже если не осталось сил доползти к роднику и, может быть, в последний раз напиться студеной воды.
Иван улыбнулся. Не самое плохое место для встречи со смертью. Тем более что старуха уже давно напрашивалась на свидание. Ее злил этот солдат, непостижимым образом избегавший горячих осколков и дрожащих от нетерпения пуль. Казалось, вот же, сейчас, еще совсем чуть-чуть — костлявая рука в нетерпении швыряла полную горсть смертоносного железа и... опять мимо. В последнюю секунду Иван то нырял в воронку, то резко откатывался в сторону, то просто замирал, слившись с выгоревшей от солнца травой.
Что это было: удача, защита свыше или просто невероятное стечение обстоятельств? Теперь неважно. Что время вышло, понимали оба: и солдат, и нетерпеливо хрустящая костяшками старуха. Оставалось просто ждать. Иван закрыл глаза и увидел себя босоногим пацаном, с интересом наблюдающим за крохотными цыплятами.
***
— Дед, они такие маленькие. И пищат смешно.
— Маленькие не значит беспомощные, — раздался скрипучий, похожий на треск веток, голос. — Приляг на траву.
Иван послушно лег на спину и замер, широко раскинув руки.
— Ой, — от неожиданности он рассмеялся.
Цыплята, как по команде, столпились с правой стороны, стараясь плотнее прижаться к боку мальчика.
— Дед, что они делают?
Старик улыбнулся:
— Чувствуют, что тебе очень больно в этом месте, согреть хотят и кровь...
— Маленькие не значит беспомощные, — раздался скрипучий, похожий на треск веток, голос. — Приляг на траву.
Иван послушно лег на спину и замер, широко раскинув руки.
— Ой, — от неожиданности он рассмеялся.
Цыплята, как по команде, столпились с правой стороны, стараясь плотнее прижаться к боку мальчика.
— Дед, что они делают?
Старик улыбнулся:
— Чувствуют, что тебе очень больно в этом месте, согреть хотят и кровь...
***
— …остановить!
Иван громко застонал.
— Очнулся, — пискнул тоненький голосок.
Красноармеец на секунду открыл глаза и тут же зажмурился: на груди сидело небольшое, похожее на цыпленка существо. Потрогав крохотной ручкой лоб воина, оно свистнуло куда-то в сторону:
— Что там?
В ответ раздался многоголосый писк, изредка прерываемый треском сучьев. В голове зашумело и, уже теряя сознание, Иван услышал «вода»...
Иван громко застонал.
— Очнулся, — пискнул тоненький голосок.
Красноармеец на секунду открыл глаза и тут же зажмурился: на груди сидело небольшое, похожее на цыпленка существо. Потрогав крохотной ручкой лоб воина, оно свистнуло куда-то в сторону:
— Что там?
В ответ раздался многоголосый писк, изредка прерываемый треском сучьев. В голове зашумело и, уже теряя сознание, Иван услышал «вода»...
***
— …в лесных родниках силой целебной обладает. — Дед, кряхтя, поправил несколько камней у весело журчащего ручейка. — Потому люди обязаны присматривать за ними, чтобы не обидеть хранительницу.
— Кого? – замер мальчик.
— Криничницу, — улыбнулся старик. — Бережет она источник и охраняет. Если же люди перестанут ухаживать за ним, то хозяйка обидится и замкнет родник. Навсегда. На вот, попей.
Ваня с наслаждением припал к холодной воде:
— Вкусная.
— Полегчало?
— Да, — улыбнулся ребенок.
— Запамятовал я, уж прости, а как звать тебя?
— Деда, ты что?
Старик смущенно отвернулся:
— Каюсь. Так как…
— Кого? – замер мальчик.
— Криничницу, — улыбнулся старик. — Бережет она источник и охраняет. Если же люди перестанут ухаживать за ним, то хозяйка обидится и замкнет родник. Навсегда. На вот, попей.
Ваня с наслаждением припал к холодной воде:
— Вкусная.
— Полегчало?
— Да, — улыбнулся ребенок.
— Запамятовал я, уж прости, а как звать тебя?
— Деда, ты что?
Старик смущенно отвернулся:
— Каюсь. Так как…
***
— …зовут тебя, слышишь?
Солдат открыл глаза и на секунду забыл о боли: на него внимательно смотрели три пары маленьких желто-фиолетовых глаз.
— Меня зовут…
Солдат открыл глаза и на секунду забыл о боли: на него внимательно смотрели три пары маленьких желто-фиолетовых глаз.
— Меня зовут…
***
— Иванушка!
Ребенок открыл калитку и вбежал во двор:
— Мы с дедом на родник ходили в лес, знаешь, какая там вода вкусная!
— Знаю, сынок. — Молодая женщина улыбнулась и отбросила за спину непослушные косы.
— Мама, ты такая красивая! — Мальчик восхищенно замер.
— Потому что охраняет источник, — заскрипел дед. — Вода подарила ей красоту невиданную, голос чарующий и знания древние.
— Чтобы вылечить тебя, — добавила женщина. — Присядь-ка, сынок.
Иван послушно бухнулся на деревянную колодку.
— Не бойся, закрой глаза, — положив руку на бок ребенка, женщина зашептала: — На море, на Окияне, на острове Буяне, лежит бел горюч камень Алатырь. На том камне Алатыре сидит красна девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, руду желтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я Иванушку от пореза. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань. Ныне и присно, и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди!
Мальчик посмотрел под ноги и улыбнулся – вокруг него столпились цыплята, казалось, внимательно слушающие певучий голос мамы.
— А почему они с красными пятнышками на спинках?
— Твою кровь собой остановить пытались, — неслышно подошел дед. — Покамест я не появился, а там и мама, дева …
Ребенок открыл калитку и вбежал во двор:
— Мы с дедом на родник ходили в лес, знаешь, какая там вода вкусная!
— Знаю, сынок. — Молодая женщина улыбнулась и отбросила за спину непослушные косы.
— Мама, ты такая красивая! — Мальчик восхищенно замер.
— Потому что охраняет источник, — заскрипел дед. — Вода подарила ей красоту невиданную, голос чарующий и знания древние.
— Чтобы вылечить тебя, — добавила женщина. — Присядь-ка, сынок.
Иван послушно бухнулся на деревянную колодку.
— Не бойся, закрой глаза, — положив руку на бок ребенка, женщина зашептала: — На море, на Окияне, на острове Буяне, лежит бел горюч камень Алатырь. На том камне Алатыре сидит красна девица, швея-мастерица, держит иглу булатную, руду желтую, зашивает раны кровавые. Заговариваю я Иванушку от пореза. Булат, прочь отстань, а ты, кровь, течь перестань. Ныне и присно, и от круга до круга! Тако бысть, тако еси, тако буди!
Мальчик посмотрел под ноги и улыбнулся – вокруг него столпились цыплята, казалось, внимательно слушающие певучий голос мамы.
— А почему они с красными пятнышками на спинках?
— Твою кровь собой остановить пытались, — неслышно подошел дед. — Покамест я не появился, а там и мама, дева …
***
— ...Криничница. Заживет?
— Конечно, — словно ручеек, прожурчал девичий голос, — пусть отдохнет, нельзя ему двигаться.
— И здесь оставаться опасно, – затрещали ветки, — замерзнет, ночи-то холодные.
— Мы согреем, — уверенно пропищал тонкоголосый хор.
Иван почувствовал, как его плотно облепило что-то пушистое, мягкое и очень теплое. На секунду возникло чувство, будто он лежит в детской колыбели, слушая нежный голос мамы.
— Конечно, — словно ручеек, прожурчал девичий голос, — пусть отдохнет, нельзя ему двигаться.
— И здесь оставаться опасно, – затрещали ветки, — замерзнет, ночи-то холодные.
— Мы согреем, — уверенно пропищал тонкоголосый хор.
Иван почувствовал, как его плотно облепило что-то пушистое, мягкое и очень теплое. На секунду возникло чувство, будто он лежит в детской колыбели, слушая нежный голос мамы.
***
— Дай мне внука подержать. — Дед бережно взял ребенка и, покачивая, запел.
Казалось, это не руки старика, а ветви деревьев аккуратно подхватили крохотное тельце и передают его друг другу, унося все дальше и дальше под тихую колыбельную:
Казалось, это не руки старика, а ветви деревьев аккуратно подхватили крохотное тельце и передают его друг другу, унося все дальше и дальше под тихую колыбельную:
Не коснется тебя лихо страшное,
Ибо лесом теперь ты отмеченный,
Ты мальцами моховыми найденный,
Рана девой Криничницей лечена,
А от ворога дедом схороненный,
Пущевик мое имя, слыхал поди?
Не найдут тебя вороги лютые,
Покажусь им кустом и корягою,
За одежду ветвями цепляяся,
То в глаза, то в лицо сучья тыкая,
Заплутаю поганцев, замучаю,
И отправлю назад, громко ухая.
Будешь воин ты, Ваня, удачливый,
Головой не склонишься пред ворогом,
И вернешься ты в дом отчий с гордостью,
Скажет мать: «Ой, вернулся, сынок, ты…»
Ибо лесом теперь ты отмеченный,
Ты мальцами моховыми найденный,
Рана девой Криничницей лечена,
А от ворога дедом схороненный,
Пущевик мое имя, слыхал поди?
Не найдут тебя вороги лютые,
Покажусь им кустом и корягою,
За одежду ветвями цепляяся,
То в глаза, то в лицо сучья тыкая,
Заплутаю поганцев, замучаю,
И отправлю назад, громко ухая.
Будешь воин ты, Ваня, удачливый,
Головой не склонишься пред ворогом,
И вернешься ты в дом отчий с гордостью,
Скажет мать: «Ой, вернулся, сынок, ты…»
***
— …герой. Будет жить. — Военврач улыбнулся. — Как он вообще там оказался?
— Не знаю, товарищ майор, — пожал плечами разведчик. — Мы его в пуще нашли, когда возвращались. Что-то бормотал и полз. А по нему мыши бегали.
— Мыши? – удивился доктор.
— Так точно, лесные. Разрешите идти?
— Идите.
Выйдя из палатки, лейтенант скрутил цигарку и, закурив, несколько минут стоял неподвижно. Даже под пытками они с бойцами никогда не расскажут, что это были за мыши. Может, они и спасли бойца? Нет, ерунда, привиделось просто. Или нет? Разведчик был твердо уверен только в том, что никогда не забудет, как, оглянувшись, увидел десяток небольших пушистых комочков, машущих крохотными ручками.
— Не знаю, товарищ майор, — пожал плечами разведчик. — Мы его в пуще нашли, когда возвращались. Что-то бормотал и полз. А по нему мыши бегали.
— Мыши? – удивился доктор.
— Так точно, лесные. Разрешите идти?
— Идите.
Выйдя из палатки, лейтенант скрутил цигарку и, закурив, несколько минут стоял неподвижно. Даже под пытками они с бойцами никогда не расскажут, что это были за мыши. Может, они и спасли бойца? Нет, ерунда, привиделось просто. Или нет? Разведчик был твердо уверен только в том, что никогда не забудет, как, оглянувшись, увидел десяток небольших пушистых комочков, машущих крохотными ручками.
Эпилог
В каждом лесу живут маленькие, пушистые, очень добрые и ласковые духи. Их легко спутать с мышами или с небольшим птичьим гнездышком. У них длинная зеленая шерстка и тоненькие голоски, больше похожие на писк. Это хухи. Не спешите снисходительно улыбаться. Маленький не значит беспомощный.
Когда-то давно, во времена большой и страшной войны, раненый солдат приготовился умирать под сенью вековых деревьев. Но появились хухи. Они вытащили из берлоги вечно недовольного Пущевика, привели деву Криничницу, чтобы она заговорила рану, а сами плотно прижимались крохотными тельцами к обессилевшему воину, останавливая сочившуюся кровь. После этого на их зеленых шерстках появились маленькие красные пятнышки – лесной орден, знак отличия за спасенную жизнь.
И если вы окажетесь в лесу, лягте на спину, широко раскинув руки, а потом закройте глаза и не шевелитесь. Чувствуете? Под озабоченный писк крохотные ручки уже трогают ваше лицо. Это они. Маленькие ангелы леса.
Когда-то давно, во времена большой и страшной войны, раненый солдат приготовился умирать под сенью вековых деревьев. Но появились хухи. Они вытащили из берлоги вечно недовольного Пущевика, привели деву Криничницу, чтобы она заговорила рану, а сами плотно прижимались крохотными тельцами к обессилевшему воину, останавливая сочившуюся кровь. После этого на их зеленых шерстках появились маленькие красные пятнышки – лесной орден, знак отличия за спасенную жизнь.
И если вы окажетесь в лесу, лягте на спину, широко раскинув руки, а потом закройте глаза и не шевелитесь. Чувствуете? Под озабоченный писк крохотные ручки уже трогают ваше лицо. Это они. Маленькие ангелы леса.
Автор - Андрей Авдей