Вступление в Assassin’s Creed: Mirage — очередной отличный пример, как не надо делать вступления и обучение в играх
Потому что первые два часа в «Мираже» не происходит буквально ничего. Разработчики хотели впихнуть в этот хронометраж историю становления Басима ассасином, хотя мне думалось, что этому будет посвящена вся игра, но мои ожидания — мои проблемы. В итоге всё скомкали, потом как-то в один ком склеили и самое важное показали бодренькой нарезкой в ролике. Как во вступлении «Киберпанка», где Джеки и Ви дико отрываются в Найт-Сити — только Басим халяльно отрывается где-то в пустыне у бомжей-ассасинов.
Но это ладно, проблема в том, что на протяжении этих двух часов игра не даёт вздохнуть и блокирует большую часть своих же базовых механик. Ну, ходить и карабкаться, конечно, можно, но на этом всё. Ни по Багдаду побродить (начинаем, естественно, вообще не в нём), не сайд-активности быстренько глянуть — даже меч и тот дают только в самом конце вступления.
При этом игра по-умолчанию считает нас за дурачков, которые слабо понимают, что такое Assassin’s Creed и видеоигры вообще. Она в сотый раз разжёвывает как бегать, прыгать, какать и уклоняться, что такое прыжок веры и как кидаться ножами. Хорошо, что «Мираж» так подробно себя объясняет, ведь к играм иногда и вправду абсолютные новички подключаются. Но подобные объяснения все приличные студии уже давно делают опциональными.
А самый кайф в том, что почти все задания на протяжении этих двух часов — «следуй за персонажем». Уверен, вы так же сильно как и я любите в играх следовать за NPC. Веселее, наверное, только задания на слежку.
Начало любой игры — самая важная её часть. Потому что многие игроки уже в первые пару часов определяются, будут ли они тратить время дальше — далеко не все готовы сутками ждать, пока игра раскрывается. И я так делать не рекомендую. «Мираж» тратит хронометраж длинного фильма на чепуху. Проходить дальше буду только на тяге своего восторга от всего арабского, с надеждой на хорошую историю. Потому что стелс в «Мираже» работает не лучше, чем в проклятом «Синдикате» — стабильность.