Брюс Стерлинг «Искусство и распад» ч. 1

_______________________________________________________

Из окна такси, летящего по проспекту, Санкт-Петербург кажется архитектурной мозаикой из деталей, прикарманенных в Венеции, Амстердаме и Париже. Он задумывался как «окно в Европу» для Российской Империи, так что проектировали его элегантным, передовым и подчеркнуто европейским. Сработало на все сто, если не брать во внимание до ужаса прямые улицы без единого уклона и фабрики гигантских размеров.

При царях Россия ни в чём себе не отказывала. Для Петербурга имперские времена были периодом политического и экономического расцвета. Цари презирали ограничения и строили только то, что считали грандиозным и великолепным. Вкус выдаёт в монархах особ нервозных и склонных к психической гиперкомпенсации. В Версале есть элегантный фонтан? Сделаем целое поле фонтанов размером с авианосец. Один позолоченный херувим — это, конечно, хорошо. Но как насчёт целого летающего эскадрона смерти из позолоченных херувимов?

Город стоит в самом неподходящем для города месте: в дельте реки, прямиком на болоте. Так что все эти грандиозные святилища царской власти стоят на сваях, врытых в песок. Уличный асфальт проседает, промерзает и идёт трещинами. Возможно, виноваты нацисты, которые сбросили на город 100 000 бомб, но сейчас разрушения такие, будто весь город подняли в воздух и сбросили с высоты. Советы восстанавливать разрушенное войной не особенно спешили – они были слишком заняты собственными безумными грандиозными проектами: танками, ядерными реакторами, гигантскими дамбами и дорогущими космическими кораблями.

И даже сейчас, даже если закрыть глаза на многое, Санкт-Петербургу далеко до Европы. Он больше похож на милую и добродушную жеманную сестричку Москвы. Это русский Сан-Франциско, город, где возникает непреодолимое желание вплетать цветы в волосы. Современный Петербург — это город версии 3.0. Первым был имперский Санкт-Петербург, вторым — коммунистический Ленинград, третьим стал открытый миру капиталистический Питер, один из балтийских морских портов и значимая туристическая достопримечательность. Он должен был стать окном, через которое Россия смотрит в Европу. Но стал окном, через которое приезжие европейцы смотрят на Восток.

                                      Гостиница «Русь» (фото: citywalls.ru)

Мой отель сразу же напоминает мне о том неповторимом гостеприимстве, которое можно встретить только в странах бывшего СССР. В лобби гостиницы «Русь», которая расположена на Артиллерийской улице (в самом центре города), стоят трое вооружённых охранников. Эти парни, одетые в городской камуфляж, пытаются строить из себя головорезов. Они заняты тем, что задирают гостей, цепляясь к ним с вопросами. Персонал безмятежен и безразличен, за стойкой администратора ни одного сотрудника. Зато едва удаётся отбиться от грубых и назойливых менял, которые пытаются разводить клиентов на обмен валюты по своими абсурдным курсам. От гостиничной еды подохли бы даже цирковые медведи.

Особого внимания заслуживает плитка в ванной комнате моего номера. Правильно уложенная плитка — это плод кропотливой и сосредоточенной работы. Но в области буржуазного комфорта Империя Зла, вопреки ожиданиям, потерпела сокрушительное поражение. Плитка в моей ванной кривая и гнутая, бетон под ней пористый как губка. Горе-плиточники облажались настолько, что всем было бы лучше если бы они вместо работы остались пьянствовать дома. В ванной нет пробки. Из душевой лейки хлещет вода зловещих петербургских болот. У неё насыщенный желтовато-коричневый цвет. Мой путеводитель официально предупреждает, что пить ее не нужно. 

Несмотря на всё это, «Русь» по местным стандартам не такой уж плохой отель. В нём даже проходит конвенция авторов научной фантастики, в которой я принимал участие. Одна ночь в моём номере с шипящим ТВ и кроватью без простыни обошлась бы среднестатистическому Ивану в половину месячной зарплаты. Но персонал всё же старается – вот что меня тронуло. Просто удивительно, как много смогли достичь русские за прошедшие несколько лет. Кровать узкая и неровная, но бельё на ней неизменно меняли каждый день. Туалет покрыт пятнами и едва работает, но украшен гордой наклейкой с надписью «ДЕЗИНФЕКТИД» жирным кириллическим шрифтом. Наконец, готов поклясться, однажды я видел неподдельную улыбку на лице клерка за стойкой – после того, как я выложил неслабую сумму авансом за комнату.

Однако другие участники конференции, похоже, не особо страдают. У русских фантастов, не избалованных невероятными стандартами западной роскошной жизни, вкус непритязательный. Но сама русская научная фантастика за последние шесть лет претерпела головокружительные метаморфозы: изменились идеология, издательства, личности, финансирование и способы распространения. Русская научная фантастика не потеряла своей гибкости и дальновидности, чувствует она себя просто отлично.                                

            Брюс Стерлинг на конвенте «Странник-97» (фото: fandom.ru)

Конечно, русские уже почти не читают классическую советскую фантастику, жанр, в котором инженеры-ленинцы с квадратными челюстями покоряют звездное пространство в авангарде Прогрессивного Человечества. Современная русская научная фантастика довольно причудлива, фантасмагорична, атмосферна, сюрреалистична и напоминает романы Пинчона*. Главные призы на конференции вручают подающим надежды молодым людям чуть старше 20 лет. Жанр, который себе такое позволяет, может не беспокоиться о своём будущем.

И всё же, как бы отлично ни чувствовала себя фантастика, это не самый популярный жанр в современной России. Абсолютный хит российского книгоиздания 1997-го года — несомненно, бульварные детективы. Вульгарные криминальные романы продают в киосках подземки, их читают в парках и кафе. И, в отличие от большей части местной поп-культуры, русский бульварный детектив — не какой-то там импортный мусор. Все эти бестселлеры — аутентичный местный продукт. Это старое-доброе забористое бульварное чтиво с местным колоритом, немыслимый при советском режиме жанр.

Бульварные детективы на пике популярности потому, что в них пишут о современных проблемах, интересных современным русским: о мафиозных группировках и продажных копах, о теневом бизнесе и горах наличности, о роскошной жизни и роковых дамах в ажурных чулках. У этих книг броские и аляповатые обложки, на них бриллианты, меха, бокалы с мартини, моторные лодки, стилеты и хромированные пистолеты. Это громоздкие, дешёвые и толстые книги, явно написанные на скорую руку. У них эффектные и бескомпромиссные названия: «Ловушка для Бешеного», «Несостоявшийся шантаж», «Мент поганый». Вот что примечательно: значительная часть этих историй о противостоянии между копами и криминалом написана собственно российскими копами. К примеру, неоспоримой королевой жанра считается подполковник МВД Александра Маринина. Героиня её книги, которую она назвала симпатичным именем Анастасия Каменская, служит старшим следователем милиции и непоколебимо вершит правосудие над преступниками, то и дело прерываясь на страстный флирт. 

Ещё есть Александр Бушков. Он написал триллер «Охота на Пиранью» о миллионере, который с маникальной одержимостью убивает людей и  терроризирует Сибирь. Одним из главных достоинств Бушкова считается его искреннее глубокое презрение к малодушным русским интеллектуалам от литературы, которых от не упускает возможности унизить в прессе. Совершенно очевидно, что этим высоколобым неудачникам, которые всё никак не могут забыть своих Набокова и Ахматову, пора уже заткнуться и убраться с пути.

                                      Александр Бушков

Литераторами Россия забита под завязку. Книжного червя можно обнаружить там где меньше всего этого ждёшь. Вот, среди копов находятся авторы романов-бестселлеров. Даже забитые татуировками здоровенные барабанщики death-метал панк-групп — парни, которые в любой другой стране были бы дегенератами, нюхающими клей, — здесь оказываются сентиментальными и ранимыми идеалистами с томиком Пушкина под мышкой. Интеллектуалы, не мыслящие себя вне русской литературной традиции, популярностью бульварных детективов предсказуемо потрясены. Внезапное появление активно растущего рынка актуальной художественной литературы стало для них шокирующей неожиданностью. Они искренне надеются, что эта постыдная волна безвкусных детективов схлынет сама собой. Но как по мне, схлынет она только тогда, когда Россия перестанет выглядеть и жить как в крутом бульварном триллере.

* Томас Пинчон, американский писатель-постмодернист, балансировавший на грани с фантастикой (здесь и далее - примечания переводчика)

В Петербурге есть три главных преступных группировки: малышевская братва, тамбовские рэкетиры и казанский картель. Как и любые рэкетиры в любой стране мира, эти головорезы друг друга на дух не переносят и чуть что хватаются за стволы. Питерские гангстеры — это чёткие пацаны с кличками, как у классических персонажей Дэймона Раньона*: «Моль»**, «Фантом», Юрий «Слон» Алымов.

В один из февральских вечеров прошлого года главарь «тамбовских» Виктор Гавриленков наслаждался отдыхом в кафе «Вена», недешёвой забегаловке в элитном отеле «Невский Палас». Покой этого матёрого гангстера охраняли два вооружённых телохранителя. Личные стражи господина Гавриленкова были питерскими копами не при исполнении.

Тем временем, в гостиницу зашли два бугая в длинных коричневых тренчах. Они побродили среди сверкающих стеклянных полок гостиничного магазина, где иностранные туристы меняли твёрдую валюту на меха, янтарь и иконы. Затем двое в тренчах уверенным шагом направились к кафе «Вена», где и обнаружили Гавриленкова вместе с его подчинёнными. Полы тренчей распахнулись, обнажая приклады двух «калашниковых». За сорок последующих секунд незваные гости выпустили в направлении Гавриленкова 60 пуль. Обоих копов они завалили моментально.

Гавриленков получил пару лёгких ранений, но быстро сориентировался: он опрокинул один из добротных столов из розового мрамора и спрятался за его каменной тушей. Автоматная очередь прошла мимо Гавриленкова и попала в Джона Хайдена, шотландского юриста, которому не повезло оказаться на линии огня. Мистер Хайден получил пулю в голову и умер на месте.

Киллеры сбежали. Они скинули свои тренчи, бросили автоматы и пистолет «Макарова», а затем прыгнули в ожидавшую их машину. Они убили двух сержантов милиции и иностранного юриста, а потом просто уехали. Их до сих пор не нашли. Гавриленков тоже скрылся. Его отпустили, поскольку не нашли оснований для ареста.

У лидера «казанских» Артура Кжижевича непроизносимое имя, зато примечательная карьера. Хотите портрет образцового современного петербургского бандита? Это бывший боксёр Кжижевич. «Казанскую» группировку он основал в 1988 году. К 1992-му году банда уже процветала, в ней было около 200 бойцов — достаточно, чтобы вызывать зависть противников. Так что машину Кжижевича взорвали. Но он выжил. В 1993 году враги подожгли его «мерседес». Но он и это пережил. Потом на Кжижевича напали у дверей его квартиры. Но он довольно крепкий парень, так что и в этот раз он только плечами пожал. Наконец, Кжижевич загремел в тюрьму — он похитил бизнесмена, привязал его к дереву, а затем стрелял из пистолета в ствол вокруг головы похищенного. Бизнесмен тоже оказался довольно крепким парнем. Он не раскололся, не заплатил, и даже дал показания на суде. Редко кто решается на такое.

Петербургская полиция борется с бандитами бескомпромиссно, но несколько хаотично. В городе есть четыре полицейских ведомства, однако, поскольку их полномочия слабо разграничены, они друг друга терпеть не могут. Для начала, есть собственно петербургская милиция, в основном никем не уважаемая структура, чьи сотрудники, по описанию их же главного начальника, пузаты, продажны и живут в грязи. Кроме них есть жутковатые военизированные громилы из ОМОН, Управление по борьбе с организованной преступностью (РУОП) и, наконец, федералы из ФСБ. Последних, несмотря на спешную замену аббревиатуры, все по привычке продолжают называть КГБ.    

В прошлом апреле бандит убил руоповца прямо на улице***. Это привело к безжалостной операции возмездия. Спустя всего несколько часов после убийства, копы обрушились с рейдом на 80 петербургских отелей и казино, где арестовали не менее 670 человек. Шестеро из задержанных оказались петербургскими милиционерами, которые, по обыкновению, подрабатывали в качестве телохранителей мафиози.

Военизированный ОМОН, в свою очередь, укомплектован совершенно безбашенными ветеранами Чеченской войны. В феврале ОМОН ворвался в петербургский ночной клуб. Бойцы выволокли посетителей на улицу и уложили их лицом в снег под прицелом. Они вломились в бар, вскрыли кассы, опустошили кошельки и сумочки, и прикарманили выручку. Петербуржцы, как ни странно, к произошедшему отнеслись с пониманием, рассудив, очевидно, что ОМОНовцам валюта сейчас нужнее. 

Новым петербургским веянием в сфере взяточничества стала крыша «конторы». «Контора» — это ФСБ. Она первой из четырёх полицейских ведомств Петербурга предоставила общедоступную защиту от мафии. Городская коррупционная цепочка стала такой запутанной, что обывателю в итоге приходилось приплачивать своей полиции за защиту от криминала. Но крыша «конторы» явление действительно любопытное: никаких лишних звеньев — вы платите непосредственно властям за то, чтобы они защищали вас от преступности! Всего-то нужно немного повозиться с бумагами для налоговой, и можно будет жить как прежде.

Неудивительно, что бульварное чтиво задевает чувствительный нерв русской аудитории. Однако не стоит сгущать краски в историях про мафию. Нельзя сказать, что ситуация вышла из под контроля. Организованная преступность процветала последние десять лет, и продолжает становиться организованнее – можно сказать, превращаясь в уважаемую институцию.

* Дэймон Раньон - американский журналист и писатель, придумывавший криминальным героям своих статей и рассказов красочные клички

В недолгой истории Российской Федерации наступил экстраординарный период: если не брать в расчёт разборки между бандитами и милицией, в стране впервые настал момент, когда ничего не происходит. РФ не участвует в войнах — после двух подряд поражений, нанесённых племенами исламских фанатиков, настолько раздробленных, что они и правительство-то могли сформировать с трудом. Гиперинфляция, похоже, исчерпала себя. И уже четыре года как Борис Ельцин не давил танками своих политических соперников. Аортокоронарное шунтирование, судя по всему, сработало, и выглядит он намного здоровее, чем в прошлые годы. На повестке у Кремля ни мятежей, ни путчей, ни военных переворотов. Во всяком случае, не в ближайшее время.

Не буду говорить, что дела идут хорошо. В России дела никогда не идут хорошо. Но в Петербурге есть еда. Картофель в дефиците, зато есть горы папайи и ананасов. Русские, кажется, решили отказаться от вещей первой необходимости и теперь довольствуются жизнью в роскоши. Шесть лет назад на улицах и в подземных переходах люди продавали за наличные всё что могли найти. На прилавке у какой-нибудь печальной бабули в косынке могли, к примеру, лежать паровой утюг, лом и сборник кроссвордов. Частная уличная торговля по-прежнему бойкая, но сейчас даже даже у самого захудалого дельца толковый товар: одни продают колготки, другие — цветы, третьи — карандаши. По европейским меркам население могло бы считаться нищим и лишённым перспектив, но сами люди не выглядят болезненными и отчаявшимися. В них просто не произошло кардинальных перемен.

Судя по всему, в России, впервые с 1991 года, появился статус кво. У нового порядка даже есть своё название: «семибанкирщина», эпоха семи банкиров.

«Семибанкирщина» — потому что современной Россией по факту владеют семь банкиров. Семь человек контролируют половину российской экономики. Никто не знает, случайно так вышло или нет. Серьёзно, это какой-то сказочный сюжет. Это дико, неправдоподобно и попахивает конспирологией. Готовый сценарий бульварного детектива. Но это происходит в реальности, и все об этом знают. Семь банкиров это Владимир Потанин, Владимир Гусинский, Борис Березовский, Владимир Виноградов, Михаил Фридман, Михаил Ходорковский и Александр Смоленский. Эти семеро — бароны-разбойники, ростовщики фантастического размаха. Они всплыли из каких-то мрачных глубин и последние шесть лет потрошат и пожирают мощь ядерной сверхдержавы, превращаясь в самых богатых и влиятельных существ всех времён. И эти банкиры — уникальное российское явление, они как будто сошли с коммунистических агиток про Уолл-Стрит: угнетатели в цилиндрах с бриллиантовыми булавками для галстука. То есть, они буквально ведут себя так, будто их изначальным планом было все украсть и выйти сухими из воды. Это увешанные драгоценностями торгаши невероятного масштаба, придворные Царя Бориса, которые входят в состав ельцинского правительства и выходят из него когда захотят.

Семь банкиров контролируют производство автомобилей, добычу нефти и газа, алмазов, минералов и редких металлов. Но им и этого мало. Они хотят управлятьмедиа. Весь двадцатый век русские провели в удушающей хватке коммунистического агитпропа, и сейчас у них появилось невиданное ранее количество СМИ. И русские периода «семибанкирщины» очень стараются нащупать свой путь в медиа-индустрии.

Столь внезапный хищный интерес банкиров к медиа обусловлен влиянием двух основных политиков при дворе Ельцина — Анатолия Чубайса и Татьяны Дьяченко. Эти двое — незаурядная парочка. Оба крайне влиятельные российские политики, и обоих никогда не избирали на их посты. Татьяна — программистка, которая к тому же приходится президенту дочерью. Анатолий Чубайс — 41-летний экономист, который повсюду таскает с собой ноутбук. Он был менеджером ельцинской кампании. 

Было бы глупо со стороны простого янки, вроде меня, притворяться, что я хоть что-то понимаю в российской политике. Однако я могу попытаться дать понятный обзор. Придётся нарисовать схему и, возможно, раздобыть справочники по правильному произношению — такова реальность информационного общества России в конце столетия.

Начнём с Бориса Ельцина. Это герой 1991-го года. Тогда он тряс кулаками и залезал на танки. Но сейчас 1997-ой. Борис Ельцин — уставший пожилой человек. Он часто болеет, изрядно выпивает, у него практически нет творческих и оригинальных идей. Да даже если бы и были, ему бы это не помогло. Политическая и экономическая ситуация, с которой столкнулся Ельцин, настолько гротескна, что, пожалуй, во все времена не найти государственного лидера, способного её разрешить.

Впрочем, Ельцин отменно владеет одной крайне эффективной политической тактикой: амбициозных соперников он вводит в состав правительства и наблюдает, затаившись в тени с благостной улыбкой крокодила. Как только авторитет и репутация противника начинают рушиться под ударами политической турбулентности и ошибочных решений, Ельцин выныривает из анабиоза и увольняет соперника под общие возгласы одобрения и облегчения. Затем он выбирает новую жертву: какого-нибудь харизматичного персонажа, того, кто набирает популярность семимильными шагами. Его Ельцин тоже бросает в жернова, а потом усаживается поудобнее и ждёт. Тактика работает отлично, и для её успешности нужно только одно непременное условие: дела в России должны идти ужасно и ни в коем случае не налаживаться.

Первой жертвой гениальной ельцинской тактики был Михаил Горбачёв. Ельцин был его верным сторонником, но стал отступником, обвалив разрушающегося на части коммунистического колосса прямиком на меченую голову Горбачёва. В последующие годы Горби камнем шёл ко дну. На Западе к Михаилу и даже к Раисе испытывают тёплые чувства, однако в России бедняга стал ходячей катастрофой.  

Следующим был министр обороны Грачёв. Чванливый и самоуверенный Грачёв был обращен в пепел за поражение в Чечне, и, пылая, рухнул с высоты на самое дно. Затем был Александр Лебедь, ещё один амбициозный генерал. Ельцин давал Лебедю всё, что тот желал, и Лебедь красовался на публичных площадках как карманный Наполеон. Но стоило Ельцину оправиться от болезни, как Лебедю жестко указали его место. Сейчас генерал блуждает в политических глубинах и параноидально бормочет об утраченных ядерных чемоданчиках КГБ.

Потом был генерал КГБ Александр Коржаков, витальный здоровяк, в прошлом всемогущий телохранитель Ельцина и его собутыльник. Но Коржаков — особый случай, ведь по факту с политического олимпа его скинули Татьяна и Чубайс (однако приказ об увольнении подписал всё же Ельцин). Анатолий Чубайс является уникальной фигурой ельцинского окружения хотя бы потому, что дважды пережил смертельные удары Ельцина и оба раза возвращался из мёртвых за добавкой. Большинство «доверенных друзей» Ельцина сгорали единожды и были бесповоротно обращены в пепел, но Чубайс особенный — он игрок.

Чубайс фактически придумал российскую приватизацию. Это ему пришла в голову блестящая экономическая уловка, известная как «залоговые аукционы». Эти аукционы по сути позволяли государственным предприятиям выставлять себя на продажу под предлогом финансирования частными лицами. Не знаю, понимал ли Чубайс, что благодаря его изобретению половину страны скупят семь амбициозных олигархов.«Реформа» ничего не реформировала, это была ничем не прикрытая передача русской экономики в руки семи человек, которые быстрее всех отсчитали банкноты. То, что в итоге получилось, совершенно не похоже на конкурентную рыночную экономику. Никакого «рынка» тут нет и близко, так же как и нет никакой конкуренции, не говоря уже об увеличении эффективности. Экономика резко обрушилась, а рубль обесценился. Множество русских потеряло работу или, что ещё хуже, осталось на этой работе, месяцами ожидая зарплаты. Коммунисты, к своему собственному удивлению, отыграли половину потерянных мест в Думе. За это ужасающее происшествие Ельцин привязал к шее Чубайса камень неудачной приватизации и с помпой публично уволил его. 

Пожалуй, единственным добрым словом о Чубайсе будет то, что он пытался взломать советскую экономическую систему, но случайно её разрушил. Он так и не оправился от этого политического фиаско и до сих пор остается одним из самых ненавидимых людей в России. Даже его соратники, похоже, считают его махинатором и политическим интриганом. В опросах общественного мнения его дела хуже некуда. Люди просто ему не доверяют. Ему достаётся из-за нерусского имени. И за то, что много умничает. Завершая список его странностей: он рыжий. А у русских есть кое-какие предубеждения против рыжих. Некоторое время Чубайс плыл по течению, пока Семь Банкиров вдруг не начали паниковать из-за неясных перспектив переизбрания Ельцина. Банкиры больше всех выиграли от приватизационной вакханалии, так что если бы президентом стал коммунист, их быстро бы выкинули на свалку истории. Семь Банкиров решили встретиться в родных пенатах — на Мировом экономическом форуме в швейцарском Давосе — и серьёзно обсудить заговор. Экономика находилась в свободном падении. Ельцин был одновременно и пьян и болен. Банкирам нужен был радикальный разворот. Денег у них было полно, однако недоставало блестящего пиарщика. Но кто захотел бы работать с ними и кому они могли доверить работу в своих интересах? Наиболее подходящей фигурой им показался Чубайс, ведь именно он нёс полную ответственность за сам факт их существования.

И Чубайс героически спас коалицию ельцинских банкиров. Русские медиа заполонили броские рекламные объявления и менее заметные элементы президентской кампании (такие как съемки нелепых приплясываний Ельцина на потеху легковерной молодежи). Медиа-кампания коммуниста Зюганова была унылой, он словно неандерталец прямолинейно звал голосовать «за». Другой заметный кандидат, Владимир Жириновский, был настолько влюблён в звучание своего голоса, что просто не затыкался. А русские скорее выберут национальным лидером кровавого маньяка, чем балабола. 

После благополучного переизбрания Ельцина, банкиры уже ждали скорого увольнения Чубайса. Однако президент, обессиленный изнурительной кампанией, тяжело заболел — и Чубайс был тут как тут, с ноутбуком под мышкой, готовый занять пост руководителя аппарата. Ельцин был слаб и измучен болью, он всё больше зависел от единственного человека, которому мог доверять. Не от Чубайса, конечно. От своей любимой дочери Татьяны. А единственный человек, которому Татьяна доверяет в ельцинском окружении, это Анатолий Чубайс. Татьяна вошла в ближний круг отца против своей воли. В тот момент там доминировал склонный к пьянству мачо Коржаков, который опрометчиво отозвался о Татьяне как о вертихвостке (и это был его важный тактический просчёт). Чубайс напротив отнёсся к Татьяне со всей серьёзностью: независимой политической платформы у него не было, так что сближение с ней стало его единственным его шансом. Образованный ими придворный союз стал прекрасной комбинацией. Обсудить что-то с президентом можно было только через Татьяну, ведь для этого надо было с ним встретиться, а график старику составляла его дочь. Она же помогала ему с имиджем, заставляла аккуратно причёсывать волосы, больше улыбаться на камеру и, что особенно важно, она убедила его завязать с пьянками. Под присмотром Татьяны обновлённый Ельцин уже не так сильно смахивал на неуклюжего боевитого ковбоя. В целом он стал похож на человека, за кого могла бы проголосовать любая психически здоровая русская женщина: на доброго Царя Бориса, славного малого, который возвышается над политическими сварами и обладает здравым смыслом. Его речи стали более пространными и миролюбивыми. Костюмы стали сидеть на нём намного лучше. Он начал говорить о таких уютных и приятных темах, как культура, фермерство и семейные ценности.

Не могу сказать, что Ельцин популярен. Русские считают, что он ужасно справляется со своей работой. Они в этом уверены, потому что это действительно так. У Ельцина нет эффективной программы. Всё, что он пытается делать, попросту не работает. Он не пользуется популярностью, и он её не заслуживает.

А вот Борис Немцов, напротив, популярностью пользуется. Немцов привлекательный. Он хороший оратор. Немцов — пацифист и «зелёный», прежде он занимал пост губернатора. В правительство его привёл сам Ельцин, назначив на пост первого заместителя председателя. Молодому Немцову дали полную свободу действий для проведения «решительных реформ». На практике это сделало Немцова главной мишенью для недовольных политикой ельцинского правительства. Впереди его ждёт систематическая дискредитация, он постепенно истлеет в бесконечных конфликтах. Немцов обратится в прах, а Борис Ельцин никуда не исчезнет. Он, как и прежде, будет непопулярен, но на одного потенциального соперника у него станет меньше.

Немцов всё это знает. Он публично заявил, что он на самоубийственном задании. Но он всё равно взялся за работу. И если он преуспеет в своей миссии, то жизнь в России действительно может стать лучше. Кто-то ведь должен попробовать? К тому же Ельцин может не дожить до конца столетия, и тогда расклад изменится. А в родном городе Немцова, тихом Нижнем Новгороде, особо не развернуться.

Поддержать перевод следующих частей:https://boosty.to/utroblizko/single-payment/donation/322043/:paymentPurposeDonationType?share=target_link