Глава VI. Фигуры (Ч-2)

Этруск воздаст хвалы богам на лире, варвар — заговорит на арфе о природе, эллин воспоёт славу ахилловым инструментом, а мидиец — чангом расскажет о человеческой добродетели. В ойкумене, где отныне приходилось жить Александру, популярностью пользовалась именно варварская арфа. Каждый народ по-своему тянулся к искусству, чтобы быть немного ближе к чему-то большему, приходя в итоге к одному. Боги умеют созидать. Вылепив человека из грязи, они заклали в нём стремление. Не всякий человек может сотворить изваянья живые из камня или вести движения неба искусно, но каждый вполне может созидать самого себя.

Александр вздохнул. Сегодня утром он сидел под открытым небом в саду Ясноводного Чертога и вроде как проводил те самые смотрины с лисицами дома Флорент. Они плясали перед ним, пели и хлопали ресницами. Одна из девиц, а точнее говоря последняя за номером, прямо сейчас играла для него на арфе, попутно сопровождая игру пением. Лоб девушки вспотел, щёки раскраснелись, а дыхание происходило буквально только между строками баллады. Тонкие пальцы, едва касаясь струн арфы, порхали в собственном танце. Девушка пыталась сделать вид, что не смотрит на него, но голубые глаза постоянно тянулись украдкой взглянуть и оценить его реакцию.

А какой она была? Никакой. Веки царя смыкались, голова гудела, а настроение было, мягко говоря, крайне паршивое. Откровенно признаться, этим утром он засыпал буквально на ходу. Мысли Александра оказались слишком далеки отсюда. Причины для этого виделись весьма недвусмысленными: после приезда к Флорентам бывшего завоевателя снова начали мучать чередующиеся друг с другом бессонница и туманные сновиденья. Как только он занял место Станниса, ему немножко докучали видения с моментами из его прошлой жизни, но в этот раз дело обстояло несколько иначе. Теперь разум царя принялись посещать фрагменты, целиком и полностью предлежащие прежнему Баратеону. Одни из них были для него вполне узнаваемы, другие к большой загадке — нет.

Среди всех многочисленных кусочков один можно было выделить особенно, так как он повторялся раз за разом и являлся совершенно недоступным для понимания Александра.

Он был разделён на две половины. В первой шёл штурм Драконьего Камня; бушующий шторм, чёрные, как литой свинец, небеса с разбитыми на скалах кораблями. Пехота в жёлтых гамбезонах высаживается на чёрную землю, опалённые знамёна с Драконом и Морским Конём плывут по грязной и мутной воде, оглашая низвержение вековых династий. Во втором фрагменте Александр видел пустую нынче на Драконьем Камне комнату. Красная дверь, давно нежилые покои Дейнис Сновидицы, которые затем облюбовала королева Рейнира. Маленькая женская корона стоит на столешнице, в углу качается детская колыбель с накинутой на неё красной вуалью. Мелодичная подвеска из резной саламандры и пышных птиц, отбрасывая тени, крутится над ней, играя незамысловатую партию тирошского мастера. В центре этой команды находится ложе, когда-то белые простыни окровавлены, а на них лежит…

Королева Рейлла. Её глаза пылают последними отблесками, осунувшееся лицо изнеможено, мертвецки-синие губы едва шевелятся. Она умирала, но отчаянно цеплялась за руку Станниса, с безнадёжной мольбой что-то говорила совсем юному Баратеону. Тот же стоял с абсолютно отсутствующим лицом, и просто смотрел себе под ноги, как будто пытаясь не слушать женщину. Заканчивалось это всё очень быстро и приходом покойного лорда Люцериса Велариона.

Александр ничего не понимал. Этот сон достаточно сильно ввергал его в недоумение, ибо он никак не мог вспомнить о встрече Станниса с ещё живой королевой Рейллой. Македонец ломал себе голову и пытался отыскать нужное воспоминание, но, увы, всё было тщетно. У него попросту… попросту… оказалось…

Не имелось подобного фрагмента. В доставшейся ему в наследство памяти Станниса присутствовала лишь странная чёрная лакуна, а точнее сказать: какая-то расплывчатая дымка с пустым Драконьим Камнем. Однако во сне… в нём всё было в точности наоборот. Отсутствие этого отрывка насторожило и испугало Александра. Подмена памяти? Упустил… или отпустил? Одного или двух? К этому следовало отнестись со всей серьёзностью. Судья в Тартаре говорил ему, что будет давать какие-то знаки. Это один из них? Царю определённо требовалось аккуратно как-то расспросить Монфорда об его отце и посетить ту самую комнату Дейнис с красной двер…

— Милорд Станнис, вы абсолютно меня не слушаете, — прекращая его глубинные думы, с напускным недовольством проговорила Флорент.

Александр встрепенулся: он и правда не заметил, как девица окончила игру с пением.

— А? — рассеянно всмотрелся Баратеон в неё. — Нет, я слушаю-слушаю, продолжай, — рьяно закивал мужчина головой.

— Неправда, — обиженно сказала девица. — Я видела, как вы почти уснули.

Бывшему царю захотелось страдальчески вздохнуть, но он благополучно удержался от этого. Его голова сейчас действительно была забита совсем иными мыслями, чем свадьба и тем более всякие барышни. Жаль, все люди не были похожи на Гефестиона или Роксану. Почему? Те никогда не мучили его разум и всегда прекрасно знали, когда вовремя ретироваться подальше.

Голова Баратеона устало наклонилась, губы посетила лёгкая улыбка. Александр был бы не Александром, если бы не умел работать и принимать решения в окружении толпы крикунов.

— Ваша история была о заколдованной красавице и высокомерном гордеце, ценящим только внешнюю красу. Последний куплет баллады: «Меч заветный, рыцарь мой, дарую я тебе. Он пятнадцать колец злата в цене: принесёт он победу в любой из ярых сеч. Им стяжаешь ты славу героя», — уперев кулак в щёку, скучающе продекламировал Александр девице последние прозвучавшие строки.

Тут было не поспорить. Флорент быстро сдулась и лишь удивлённо поморгала.

— Да, так и есть, — промолвила лисица. — Прошу прощения, вы всё-таки слушали, — признала она.

— Вы преднамеренно выбрали подобную балладу? — задал ей Баратеон заковыристый вопрос.

— Я подумала, она вам понравится, — уклончиво ответила девушка.

— Леди Делена, вы невероятны… — сделал он вежливый комплимент.

— Вам понравилось? Правда?

— Очень, — улыбнулся Александр. — Вы знаете, такая чудная игра и пение заслуживают награды.

— Награды? — широко распахнув глаза, довольно переспросила Флорент.

Лорд Драконьего Камня кивнул. Ему было сложно сдержать усмешку. Люди любят подарки: все и всегда.

— Поменяемся местами, — поднялся и указал он рукой на плетеное кресло. — Садитесь.

Реакция лисицы слегка его подивила. Буквально на секунду он заметил проблеск разочарования в голубых глазах. Неужели думала, что он вытянет ей какое-нибудь ожерелье? Тем не менее пересела Флорент молча. Александр играл на арфе. Точнее сказать на кифаре, но, в отличие от Рейгара, бывший завоеватель предпочитал пощипывать струны только наедине или лишь в компании близких людей. Почему так? Сокровенность процесса.

Сменив Флорент подле музыкального инструмента, Александр зацепил пальцами несколько струн и протянул жалобное начало музыкального сопровождения трагедии Эсхила «Хоэфоры». Здесь точно никто не был с ней знаком. Когда-то давно, будучи лишь царевичем, Александр услышал этот аккомпанемент ещё в Афинах, когда он по воле отца после победной битвы при Херонее был отправлен во главе дипломатической миссии к афинянам. В те далёкие времена он каждый день ходил в театр Диониса. Мелодия прозвучала слегка по-другому, так как инструмент был настроен иначе, но даже это вполне смогло подивить девицу. Он сыграл ровно два куплета. Это было небольшой платой за его сегодняшнюю невнимательность.

— Так вы… — широко улыбнулась Флорент. — Умеете играть на арфе? — приподнялась её бровь.

— Немножко, — скромно двинул плечами лорд.

— Так, может, вы продолжите и сыграете мне полностью?

Александр устало вздохнул, затем покачал головой.

— Не сегодня, давайте как-нибудь в другой раз.

— Вы играете только избранным?

— Вполне возможно.

— Почему вы так уклончивы?

«Сколько вопросов…» — подумалось Александру.

— Оттого же, что вы так настойчивы, — парировал Баратеон, который уже подумал, что зря вообще сыграл. — Смущаюсь просто очень сильно, — соврал он. Пытливая Флорент после его ответа рассмеялась. Ну, как считал Александр, она хотя бы умела смеяться. Прежняя лисица, например, так только зубы скалила. — Кстати, это был пример для вас. Сумеете подобрать что-то похожее?

— Попробую, — задумчиво кивнула девица.

Они возвратили прежнее положение дел. Усевшаяся снова на своё место Флорент принялась подбирать схожую мелодию из знакомого ей репертуара. Александр в этот раз внимательно следил за её губами и пальцами. Делена… убери самую первую букву имени, и вот уже получается целая Елена. Это казалось достаточно забавным. Роберт не солгал ему. Красивая девушка, бесспорно, но, к сожалению, он абсолютно ничего к ней не почувствовал. После плеяды встреченных им ранее бестий мало кто мог его достаточно заинтересовать. Определённо, думы и разум бывшего царя пребывали сейчас в состоянии большого терзания, потому что во всём этом имелась ещё одна скрытая подоплека…

Александр не любил принимать за основу решения, которые предполагали или таили в себе принцип сужающейся воронки, где с каждым последующим шагом количество путей и потенциальных ходов уменьшается. У него в нынешний момент на руках имелась очень интересная птица. Нужно было только придумать, как её правильно разыграть. Всё-таки подступающий танец Севера и Юга был многообещающим.

***

Они сидели в зале перед покоями Баратеона и играли в кайвассу. Монфорд жутко морщил лоб от мыслей. Его последняя фигурка Короля панически убегала от трёх фигурок побеждавшего Станниса. Поле из нефрита было сменено на лазурное, потом сердоликовое. Нервы на пределе, рука трясётся, колено подлетает и бьётся об стол. Он делает вроде логичный ход и убирает одну из фигурок Баратеона, но в конце понимает, что это была всего лишь приманка. Поздно, Король влетел под гору, его зажимают две оставшиеся вражеские фигурки и… съедают. Конец.

— Спасибо, теперь это всё моё, — спокойным голосом огласил свою победу Станнис и алчной рукой сгрёб его золотые драконы со стола.

Сложенные друг на друга стопки золотых монет отдаляются от него. Уходят всё дальше и дальше: отныне они принадлежат другому человеку. Монфорд не смог этого выдержать, а потому в гневе подскочил из-за стола и выкрикнул:

— Глупая игра! — полетела по залу любимая его мирийская шляпа с пером. — Пусть волантиец, который её придумал, сдохнет в муках! Проклятье, ничего не понимаю. Я же побеждал почти всю игру?!

— Злословье проигравшего, — усмехнулся хитрый Баратеон.

— Ты мухлевал!

— Как? — пожал плечами Станнис. — Это кайвасса, а не карты.

— Отвлекал! — с яростью метнулись глаза Монфорда на приятеля. — Лыбился, теребил рукой, постоянно болтал о ценах на соль и тем самым сбивал меня, — привёл он достаточно аргументов.

— Монфорд, успокойся, здесь не было ничего, кроме стратегии, — миролюбиво поднял руки перед собой улыбавшийся Станнис. — Хорошо, прости, я больше не буду так делать, но давай сыграем хотя бы ещё один раз? Может, тебе всё-таки повезёт? Я даже расставлю за тебя фигуры на доске, — предложил Олень.

Лорд Приливов и Владетель Дрифтмарка с прищуром прошёлся по Станнису взглядом: мужчина недолго думал. Да-да-да, он определённо должен был отыграться, наказать этого кайвассного выскочку и вернуть потерянные монеты.

— Ладно, — буркнул он и снова уселся назад.

Станнис с довольным видом принялся заново выставлять фигуры. Монфорд тем временем свистнул одному из своих гвардейцев в конце залы и вяло поманил того рукой. Воин шустро прибежал к нему, попутно, конечно, подобрав любимую его мирийскую шляпу.

— Да, милорд? — положив головной убор на стол, спросил воин.

— Пойди и скажи ключнику Юстасу, чтобы принёс мне тридцать золотых, — деловито скрещивая руки на груди, скомандовал Веларион.

— Будет сделано, — был краток гвардеец.

Оставалось лишь ждать ставку, а молодой лорд этого не любил. Монфорд проиграл Станнису уже пятьсот золотых. Тот всё-таки научился играть и принялся уверенно отыгрывать потерянные им прежде суммы. Если дело так продолжится и удача не улыбнется ему, то Веларион действительно никогда не расплатится с долгами и только ещё больше их наделает.

В стороне от них послышалось кошачье фырканье. Монфорд медленно повернул голову к злополучной особе, которая научила, к его несчастью, играть Баратеона в кайвассу. Присевшая перед стулом девушка увлечённо сейчас кормила небольшими кусочками рыбы большого котёнка на нём. Зверёк весьма потешно чавкал, перебирая крохотными клыками, и, будто от удовольствия, заливисто мурлыкал, веселя тем самым лиссенийку. Его желтовато-рыжая шерсть с чёрными пятнышками и длинный пушистый хвост с небольшими ушами недвусмысленно говорили о том, что животина не совсем обычная. В принципе, так и было. Станнис во время их пути на Юг купил у бродячего торговца дорнийского леопарда, а после подарил его младшей госпоже. И… удивительно, но тот пришёлся ей безумно по душе. Вообще Монфорду было крайне необычно наблюдать, как госпожа Серера носится с этим котом. Особенно, когда искала для него молоко или таскала рыбу со столов. Пробивало на смех, ибо такого он от неё не ожидал. В подобные моменты она даже выглядела мило. Прямо как ребёнок. Закрадывалась определённого толка мысль. Неужели она была рада этой животине, потому что это… подарок Станниса? Интересно получалось.

— Может быть, ему лучше сырого мяса? — поглядывая на леопарда из Красных гор, предложил Монфорд, пытаясь отвлечься от поражения.

Дочь магистра с радостной улыбкой на устах обернулась к нему.

— М’лорд, это вовсе не он, а она. Это девочка. Она только переходит с молока на твердую пищу. Мне кажется, ей где-то полтора месяца.

— Понятно… — задумчиво протянул лорд. — Сколько она будет весить, когда вырастет? Вроде намного больше обычного котёнка, но в то же самое время на вид меньше какого-нибудь львёнка.

— От тридцати до шестидесяти пяти килограмм. Если регулярно кормить, то может быть и потяжелее.

Лорд Дрифтмарка хмыкнул.

— Почти как самка ягуара с Летних островов, — высказался он. — Мне рассказывали, что вес той доходит до семидесяти.

— Восьмидесяти пяти, — поправила его лиссенийская всезнайка.

Монфорд промолчал и не стал спорить. Почему? Потому что он ничего не понимал в кошках. Ни в маленьких, ни в больших. Аналогично было со всякими собаками. Вот определить, есть ли у рыбы икра… да, это он умел.

— Ты уже придумала ей имя? — также вступил в разговор Станнис.

— Да, — кивнула девушка. — Вчера.

— Какое?

— Игни, — довольно улыбнулась Галлар.

— Пламя, — усмехнулся Баратеон. — Неплохо…

Дорнийская животина наелась и начала лезть со своими кусачими играми к лиссенийке: та, естественно позабыв обо всём, ответила ей положительно. Наблюдая за этой всей картиной, Монфорд мог только криво улыбнуться. Да, верно, пусть лучше играется со своей блохастой кошкой, так будет меньше вреда. Он всё подумывал, как ему поскорее от неё избавиться без особого конфликта и отправить домой. Так или иначе, роль няньки его нервировала. Не хотел Веларион приглядывать за золотым яйцом магистра. Слишком большой спрос за какой-нибудь выверт или оборот.

— Как там твои встречи с Флорентшами? — решил поинтересоваться о делах брачных Монфорд.

Расставлявший фигурки Станнис завис, затем медленно поднял на него синие глаза.

— Никак.

— А что же так? — ухмыльнулся он. — Не можешь определиться?

— Выбор сам по себе не слишком хорош, — двинул плечами Баратеон. — Можешь что-то подсказать?

Монфорд на секунду призадумался.

— Ничего, — покачал головой Веларион. — Они все не в моём вкусе. Мне сложно судить и кого-то тебе советовать.

— А кто в твоём вкусе?

— Такой ещё не нашлось, — спокойно ответил лорд.

— Да ладно, неужели? — наклонил голову и как-то странно оживился Станнис. Два сапфира бесновато заплясали, и в следующий момент он выдал чрезвычайно секретную информацию: — А как же тогда та самая Чёрная Жемчужин…

Монфорд едва ли не поперхнулся от слов приятеля слюной. Впрочем, на его большое облегчение языкастого Баратеона благополучно прервали. По коридору раздались громкие шаги с металлическим бряцанием шпор, и после в залу скоро вышел длинноусый капитан гвардии Драконьего Камня. Веларион выдохнул, но… кто из его людей посмел об этом болтать?!

— Вы всё играете милорд? — усмехнулся в пышный ус, подходя к ним, старый штормовик.

— Алин, — перевёл внимание на того и улыбнулся Станнис. — Будь здоров, есть такое. Не хочешь присоединиться к нам?

— Нет-нет, — закрутил головой рыцарь. — Я предпочитаю карты или старые добрые кости. К тому же ваши ставки с уважаемым лордом Веларионом будут слишком для меня велики.

— Что-то случилось? — приметив в руке капитана письмо, спросил лорд.

— Вам послание из Староместа, — поднял на обозрение и потряс скрученным свёртком рыцарь.

Письмо аккуратно упало из крепких рук на стол рядом с золотыми драконами и мирийской шляпой. Баратеон в итоге начал говорить со своим начальником гвардии. Любопытный Монфорд не упустил возможности посмотреть на сероватую печать письма. Что там было? Там зрелась ступенчатая башня, увенчанная огнём, по кругу которой был написан девиз дома: «Мы освещаем путь». Бесспорно, это был Староместский маяк и печать дома Хайтауэр, который, как поговаривали, не уступал в богатстве Ланнистерам.

Краем глаза Веларион заметил, что внимательно следившая за ними госпожа Серера приподняла бровь в немом вопросе. Монфорд в ответ ей лишь пожал плечами, показывая тем самым, что сам не в курсе дел. Разговор Станниса и капитана гвардии утих, после чего последний ушёл, а брат короля наконец-то взял в руки письмо.

— Друг мой… — тихо начал лорд Дрифтмарка. — Я что-то ещё не знаю о твоих закулисных делишках и интригах? — успев за это время немного изучить своего нового приятеля, не мог не задать подобного рода вопрос Веларион.

Лорд Драконьего Камня достаточно пристально и долго изучал печать, прежде чем ответить.

— Ты не поверишь, но я удивлён не меньше твоего, — задумчиво проговорил Баратеон. — Никаких дел я не вёл и писем в Старомест не слал.

— Правда?

— Будь уверен.

Любопытство, оно сжигает людей. Раздался шелест пергамента: два быстрых движения — одним был сорван серый сургуч на свёртке — вторым расправлен лист. В конце всего глаза Баратеона вчитались в содержание послания. Буквально сразу от него послышалось интригующее хмыканье.

— Что там написано? — не утерпел Монфорд. — Чего желает от тебя лорд Староместа и целый Светоч Юга?

— Это не от него, — донельзя спокойно ответил Станнис.

— Не от него? — подивился мужчина. — А от кого тогда?

Баратеон пробежался ещё раз по тексту письма, выдержал паузу, затем сказал:

— Малора Хайтауэр, — огласил он вслух отправителя.

Брови Монфорда вмиг вздыбились вверх. Его мысли как-то все спутались.

— Подожди… — понизился его голос. — Та самая Дева из Башни? — переспросил он, а после весело рассмеялся. — Не может быть! А это как понимать? Признавайся, что ты от меня ещё таишь? Почему тебе написала старшая дочка Лейтона Хайтауэра?

— Монфорд, я же тебе сказал: откуда я знаю? — раздражённо и сердито вырвалось из Станниса.

Лорд Дрифтмарка всё понял и решил сбавить обороты. Сбитое с толку лицо Баратеона явно говорило о том, что он сейчас сам был, мягко говоря, в замешательстве.

— Чего она хочет? — перешёл он к главному.

Станнис шумно вздохнул.

— Она… желает со мной встретиться и приглашает в Старомест. Для чего — не написано.

Монфорд громко присвистнул и одновременно с тем подметил, как у младшей госпожи Галлар поражённо округлились глаза, а царившая ранее улыбка завяла. Его это позабавило: она выглядела как выкинутая из тёплого замка на подворье кошка.

— Приглашает она от своего лица? — уточнил Монфорд.

— От своего.

Лорд Приливов основательно задумался. Хайтауэры были вторым домом Простора после Тиреллов, однако обходили тех как в богатстве, так силе и мощи, если отметать вассалов и выставлять на доску только личные мечи с закромами золота. Обычно они предпочитали держаться в стороне от конфликтов. Существовало лишь одно исключение, когда дом вступил в схватку: права на трон отпрыска Алисенты Хайтауэр. Монфорду, конечно, верилось с трудом, но неужели Хайтауэры снова решили приблизиться к Королевскому дому, как это было во времена дуэта Башенных братьев? Непонятно, если безумное предположение верно, то почему тогда письмо пришло не от лорда Лейтона, а его дочери?

— Забудь, — тем не менее, вслух он озвучил именно такое мнение. — Девчонка скорее всего развлекается. Книги с колдовскими ритуалами надоели, решила теперь, видимо, пописать письма в свиту короля, что сейчас курсирует по Простору.

— Колдовские книги? Ты о чём? — заинтересовался Баратеон и отложил лист в сторону.

— А ты что, не знаешь?

— Слышал, что слегка странная.

— Странная — мягко сказано, — усмехнулся Монфорд. — Ей уже двадцать два, а её так и не выдали замуж. Поговаривают, все женихи, пообщавшись с ней, в конечном итоге просто свинтили. Хотя, нет, брешу, парочка всё-таки была. Предполагаю, позарились на золото, да в итоге она сама дала им всем отворот. Впрочем, не это самое главное. Шепчутся, что она… — выдерживая небольшую паузу, протянул Веларион. — Сведуща в некромантии… — зловеще в конце добавил он.

Его приятель, как и ожидалось, не очень понял.

— В чём-чём? — переспросил Станнис.

— Ой, как тебе проще объяснить… — нахмурил лоб Монфорд, так как и сам не очень разбирался во всей этой колдовской чепухе. — С трупами общается, черепа собирает там, маленьких котят жестоко потрошит по ночам… — коварно заулыбавшись, кинул он лукавый взгляд на госпожу Галлар. Точнее сказать, на сидевшую у неё на коленях пятнистую кошку. Та сразу поняла его намёк, и её губы неодобрительно опустились вниз, а во взгляде проявилась нотка неудовольствия.

Мужчине стало немного приятно на душе. Наконец-то он знает её слабое место!

— Интересно… — покачивая головой, изрёк Станнис. — Я как-то и не вникал во всё это.

— Зря, так что не завидую я тебе, — улыбнулся Монфорд. — Наверное, нашу дружбу надо прекратить: боюсь! — рассмеялся он, а после продолжил уже в более серьёзном тоне. — Шучу, в действительности, как мне кажется, она просто избалованная богатым отцом чудачка. Не более того. Таких у нас в Королевстве пруд пруди. Взять хотя бы этих Болтонов с Севера. Они там вроде охотятся на людей или что-то такое? В общем, тоже не дружат с головой, — закончил лорд и перешёл непосредственно к письму. — Что будешь делать с посланием дочки Хайтауэра? Надо ведь как-то ответить ей?

— Ничего, я занят, — будничным тоном ответил и двинул плечами Баратеон. — Так и напишу. Мне бы, конечно, хотелось посмотреть на Старомест, но как-то в другой раз. Я не мальчишка бегать туда-сюда. Будь приглашение подкреплено чем-то конкретным, можно было бы ещё подумать.

Монфорд, соглашаясь, покивал. Дальнейший их разговор угас. Время шло, Баратеон закончил с расстановкой фигур на доске, однако ставка так и не пришла. Через какой-то пяток минут его изменчивый приятель начал усиленно над чем-то размышлять и крутить поочерёдно в руках кайвассные фигуры. Так продолжалось ещё некоторое время, потом он отобрал с доски трёх ополченцев, дракона и слона, поставив их прямо перед собой. Как показалось в тот момент молодому лорду, в глазах Оленя эти пять фигур могли символизировать каких-то людей. Он долго и заворожённо вглядывался в белую кость, всё пытаясь что-то в ней углядеть. Но ничто не длится вечно, особенно с таким человеком, как Станнис. Его пальцы на правой руке внезапно растопырились, а после он одним неспешным движением ладони смахнул все пять фигур с доски, отправляя их тем самым на пол.

Слоновая кость изделий звонко ударилась об каменный пол. Одни остались там, где приземлились, другие отскочили и раскатились в стороны. Монфорд удивлённо воззрился на Баратеона. Не отставала от него и госпожа Серера.

— Ты чего? — в замешательстве спросил лорд Дрифтмарка. — А как же наша партия?

Олень откинулся в кресло и устало вздохнул. Странная полуулыбка посетила тонкие губы. Его взгляд приобрёл знакомый блеск: он точно что-то уже себе придумал.

— Прости, Монфорд, я не хочу больше играть, как-то в другой раз, — с сожалением в голосе извинился и поднялся с места Баратеон. — Скучно, поеду лучше развеюсь на охоте. Я всегда больше любил именно её, — в следующий момент его взор пал на сидевшую экономку. — Кстати, Этель, у меня будет задание для всей прислуги.

— Какое? — оживилась иноземка.

Лорд Драконьего Камня слабо улыбнулся, предусмотрительно смахнул письмо со стола и направился широким шагом по зале к коридору.

— Пусть они соберут все слухи о девицах Флорентов. Всё, что о них толкует местная челядь.

Лиссенийка нахмурилась.

— Могу я полюбопытствовать…

— Нет, не можешь, — донёсся ей весьма чёткий ответ.

-------

Конец под-арки Простора. Далее небольшой таймскип и телепортации.