Есть такое слово в валлийском, которое не имеет перевода на другие языки. «Hiraeth» - это тоска по месту, в котором никогда не был. Спасибо моему другу профессору с нашего факультета, он познакомил меня с ним, и оно очень четко отражает состояние русского человека, если говорить о культуре в целом, а еще отражает мое состояние.
Еще ребенком, а потом юношей я, периодически, испытывал это чувство. Если, конечно, я его полностью правильно понял. Только в таком мимолетном эстетическом понимании. Hiraeth – это и тоска, и ностальгия, и желание найти что-то мимолетное, что-то ушедшее.
Проблема в одном – этого не было с тобой.
Скорее, какие особенности характера и психики, украшенные личными переживаниями, особенно если ты художественно мыслишь. Hiraeth – может быть ностальгией по чему-то идеальному.
Знаете, бывает так, ностальгируешь по чему-то, чего сам не испытывал, ищешь какой-то «золотой век». У меня так было неоднократно, потому что самые маленькие годы я провел в Германии. Родители, особенно мать часто тосковали по этой стране.
Представляете себе советского человека, помещенного в западный мир. С учетом того, что ГДР считалась отсталой по европейским меркам.
Полудикий, не видевший такой чистоты, Homo soveticus умудрялся и там демонстрировать свою «русскость», то пьяными разобьют зеркала в кафе.
Да, кафе стоит отдельного упоминания. По суди, в сельской местность, частное кафе, представляете что это такое для тогдашних наших людей. Между прочим, социализм не извел до конца рыночные отношения в ГДР.
Что больше всего удивляло тогда моих родителей и всех, кто приехал служить туда – это немецкий перфекционизм. Родители вспоминали как некоторые из жен военных устроились на местную ферму.
Что в их понимании было работать в коровнике.
Вот сейчас прервись читатель, закрой глаза, представь себе коровник, ощутите эту вонь, чавканье грязи, толстых доярок.
А нет.
Наши же оделись подобающе. Взяли самое грязное, что у них было и… В коровник их не пустили. Немцы были шокированы, как так, в коровник зайти грязными.
Разница в мироощущении просто колоссальная.
И вот, когда мне говорят, что, дескать, заглядываем в рот дяде Сэму, ругаем свое. А, что же мешает вам сделать коровники чистыми? Тоже дядя Сэм виноват?
А может евреи, а может рептилойды?
У меня родители живут в селе, сетуют, что администрация не удосужится улицы в порядок привести. А ведь глава администрации сама ходит по этим улицам, наверное, даже сетует, что обувь портиться по таким дорогам.
Так что мешает?
Скажите, опять в рот Западу заглядываем?
Я бы рад не сравнивать, но первым моим впечатлением от Германии был чистый экскаватор. Я не видел ни тогда, ни потом чистой техники у нас. Я еще потом задавался вопросом, ну, почему нельзя сделать так, чтобы трактор не протекал, масло не заливало детали. Вспомните детство, кто жил в деревне. Вы трактор чистый видели, если он не новый?
Так что мешает?
Не скрою, симпатию англо-германской культуре я сохранил. Хотя, совершенного не хочу «косить» под немца или англичанина. Провинциализм, он везде провинциализм и немцы (именно германцы), далеко не идеальные ребята. Все зависит от образования и воспитания.
Но вот быт, ощущение свободы внутренней, в этом мы не сравнимся.
И не надо мне рассказывать байки, что там тоже несвободны.
С чем сравнивать?
Давайте сравним кинематограф и литературу. Американское, европейское кино всегда отличалось своей разносторонностью. Вы нигде больше не увидите такие сильные ленты про коррупцию в политике или в полиции как у французов или американцев.
Что-то похожее вы можете представить у нас? Только в годы перестройки и до нулевых. Сейчас тоже все замарафечено, изредка что-то всплывет, но никто не трогает «верхи».
Когда мои знакомые, живущие за рубежом, начинают меня критиковать, дескать там вот так, а вот здесь не вот так. Я предлагаю им вернуться домой.
Один мой знакомый артист, живущий в Канаде, как-то приехал доделать некоторые формальности с квартирой. Он долго говорил, что а в Штатах вот так, нет духовности, там у них, что Россия встает с колен. А потом несколько дней он побегал по плохой московской погоде от инстанции к инстанции.
Хватило, буквально дня полтора, чтобы он возмущенный мне сказал – «А вот у нас в Канаде».
Все.
Понимаете, больше ничего комментировать и не нужно. Россия встает с колен, но вот у нас в Канаде, у нас о человеке думают, там голову ты не бьешь, социальные службы сами к тебе приходят.
И мое Hiraeth – это не тоска по детству в ГДР или по чему-то западному, это тоска по русскому, которого не было, которое может и есть в каких-то людях, но, которое стало проявляться после 90-х. Потребовался с десяток лет, чтобы появилось поколение, требующее к себе другого отношения, привыкшее к сервису.