Мальчик-который-предназначен, часть 5

Ведьмак обычно не задумывается в сложных ситуациях. Задумавшийся ведьмак — дохлый ведьмак. Это не значит, что ведьмаки не умеют думать. Наоборот — толковый ведьмак соображает очень быстро, одновременно успевая уклоняться от когтей монстра, перепрыгивая через кусты и могильные камни, отражая удары противника лезвием серебряного клинка. Так что Генрику, который соображал шустро, как подобает толковому ведьмаку, не потребовалось много времени, чтобы понять, что в Хогвартсе ему делать нечего. Собственно, уже к концу первой недели, он пришел к этому выводу.

Во-первых, в Хогвартсе не было Мучильни. То есть совсем! И где, спрашивается тренироваться? Хорошо, хоть сам замок предоставлял Генрику возможности. Замечательные длинные лестницы, даже с исчезающими ступеньками, бесконечные коридоры: пока дойдешь с урока на урок — и пробежаться, и попрыгать можно. Но без Мучильни всё-таки грустно.

Во-вторых, уроки в Хогвартсе оказались совершенно бесполезной тратой времени. На трансфигурации их учили превращать спички в иголки. Поскольку фантазии Генрика не хватило, чтобы представить свой походный рюкзак или сумку без ремнабора, где есть и спички, и иголки, он вместо того, чтобы страдать над этой бесполезностью, живо пролистал учебник. Оказалось, что и дальше предполагается какая-то ерунда. Зачем превращать ни в чем не повинных зверюшек в совершенно излишние вещи, Генрик так и не понял. Попытался расспросить тётю Кошку. Та, поджимая губы, и шипя совершенно по-кошачьи, велела молчать и превращать. Грозила какими-то баллами.

На уроке, где изучались Чары (как Генрик понял — не боевая, более тонкая и филигранная версия Знаков) весь первый триместр учили правильно держать палочку. Представить себя с палочкой во время погони за монстром у Генрика не получалось. Сломает же при первом кувырке в сторону! Нет, как… искусство — это было красиво, эффектно… В какой-то мере — наверное, даже полезно… Для украшения быта или дуэли с магами-понторезами. Но Генрик привык к ведьмачему быту — надежному и настоящему, а в драке Генрик куда больше полагался на свой серебряный ножик и кулаки. А ещё — тяжелые ботинки с подковками из холодного железа. И разные бомбы отлично действуют не только на нечисть, если уж драка пойдет совсем по-крупному. А дуэли — это что-то типа балета. Вроде красиво, но не стОит затраченых усилий. Ведьмаки-маги, которых приходилось видеть Генрику, колдовали посохами. Вот это — толковая вещь. И чары наложить можно, и по зубам противнику врезать, особенно, если у посоха серебрянный набалдашник. А тут — палочка. Ха!

Странный преподаватель на предмете с соблазнительным названием Защита от Темных Сил (Генрик, увидев это название в расписании, надеялся блеснуть своими познаниями в области демонологии и классификациях магических тварей), кажется, сам боялся Генрика. Особенно когда на вопрос, кто может назвать хотя бы три опасных магических создания, Генрик перечислил сразу пятьдесят. Профессор, сильно заикаясь, попросил рассказать подробнее. Подробный ответ с комментариями, как лучше от существа убегать обычному человеку или магу, и как убивают этого монстра профессионалы, занял всю пару. Первокурсники слушали, развесив уши, а Гермиона (та самая вредная зануда, которая была против заведения дома мантикоры) даже конспектировала.

А после пары подошла и спросила, как называются те книжки, по которым Генрик учился. Генрик охотно ответил, но — о ужас! — в библиотеке Хогвартса не нашлось ни одного приличного современного справочника по магическим тварям. Генрику с трудом удалось раскопать какой-то антиквариат времен Белого Волка и что-то вроде сборника анекдотов под названием «Фантастические твари и где они обитают». Так что Генрик эти книжки для легкого чтения забраковал, и посоветовал Грейнджер написать в книжную лавку. Грейнджер пошла к Кошке (той принципиальная отличница нравилась!) и начала ныть о том, что в Хогвартсе недостаточно учебной литературы.

Так Генрика припахали во внеурочное время составить списки книг, которые рекомендованы ведьмаками в обучении. Генрик составил — не жалко, в конце концов, книги есть в свободной продаже — но все равно обидно. Сама училка на него шипит, ничего объяснять не хочет — а как любимица подошла с просьбой, так сразу «Господин Поттер, извольте пройти в мой кабинет и записать названия всех книг, которые рекомендованы ведьмакам к прочтению по данной теме».

С преподавателем зельеварения и вовсе явно проскочила искра, когда Генрик решил блеснуть знаниями и рассказать про состав современной «Кошки» для улучшения ночного зрения. Гриффиндор лишился сразу двадцати баллов за то, что Поттер умничает и перебивает преподавателя. А потом этот, так называемый педагог, и вовсе оставил после уроков и потребовал записать точный рецепт эликсира! Это уже ни в какие рамки не лезло — сначала ругать, а потом требовать информацию! Бесплатно, представьте! Тем более, что эликсиры были вредны магам, не прошедшим Мутации. Так что Генрик отказался записывать рецепт и лишился за это еще двадцати баллов. А потом зельвар задал какое-то умопомрачительного размера эссе в качестве домашнего задания. Что-то о ядах и эликсирах. Чтобы отвести душу и никого не убить, Генрик решил воспользоваться одним из рецептов своего кумира — Белого Волка. Сложил хулительный стишок и прочитал вслух с выражением. Примерно такое:

Сева, Сева — хрен зловредный,

Весь засаленный и бледный.

Нас домашкой задолбал.

Чтоб его нечистый драл!

Он студентов ненавидит.

Словом всякого обидит.

Чтоб он яду напилсЯ

И спиралькой завилсЯ!

Уже к вечеру благодаря бескорыстным усилиям полтергейста Пиввза и рыжих близнецов Уизли весь Хогвартс знал сие произведение. Декламировали и пели на все лады. Так что Гриффиндор лишился ещё полусотни баллов — за неуважение к преподавателю.

Но третья, и самая большая проблема обозначилась на Истории магии. Вёл этот предмет призрак. Причем не тихий безвредный призрак, как Серая дама. Не Болтун, как Почти Безголовый Ник. Болтун потому так и зовётся, что стоит обратить на него внимание, как он начинает болтать: жалуется, завидует, хвастает, рассказывает всякую чушь, короче — забивает голову, так что в обществе призрака-Болтуна живые сильно глупеют. Но болтуна легко можно отогнать крепким словом, что Генрик и сделал, творчески соединив в одном загибе польский, немецкий, командный русский и идиш. Так что Ник к нему больше не лез. Нет, профессор Бинс оказался настоящим Сосуном. Едва Бинс выплыл из доски и занудел свою лекцию, как все ученик впали в оторопь и дремоту. Генрик почувствовал, как на него точно из погреба повеяло холодом и гнилью — Бинс сосал жизненные силы из школьников. Понемножку, по чуть-чуть. Понятное дело, если бы он кого-нибудь высосал досуха, уж наверняка бы его уже упокоили. Но Генрик Сосунов терпеть не мог, даже если они и не наглели. Потому что жизнь такой Сосун точно подсократит. Так что Генрик сделал вид, что случайно уронил перо, да так, что оно упорхнуло под парту. Нырнул по парту сам. Прополз, перекатился под учительской кафедрой. Сложил пальцы в знак Ирден, и ткнул в пол. Неожиданно для себя материализовавшийся Бинс, плюхнулся в мерцающий сиреневатым светом круг, завозмущался:

— Да что вы себе позволяете, юноша!

Генрик, полоснул серебряным клинком. Кинжал, конечно, не меч, но и Сосун — не Полуночница. Однако, Бинс сумел увернуться, так что с одного удара его Генрик не упокоил. И со второго. А третий удар чуть не упокоил самого ведьмака. Пока все первокурсники с воплями выламывали двери, пытаясь одновременно выскочить из аудитории, подальше от взбесившегося Поттера и ожившего призрака, зануда-Грейнджер подскочила и огрела Генрика по макушке учебником истории магии.

— Как ты можешь! — воскликнула заучка. — Это же профессор!

— Дура! — ведьмак увернулся от сумки с учебниками. — Он нас всех жрёт! Он Сосун!

Грейнджер задумалась достаточно, чтобы воздержаться от немедленного убийства Поттера. Вот только Бинс свой шанс не упустил. Выскочил из круга Ирдена и пролетел прямо через толпу первокурсников в коридор. Детишки, кто не успел убежать, от холода и ауры ужаса заорали пуще прежнего, и метнулись назад, в класс. Генрик рванул следом за зловредным Сосуном. Тот маячил уже рядом с лестницей. Эх, как ни жаль было тратить серебряную бомбу, но упускать призрака было бы сущим непрофессионализмом. Так что Генрик, не сбавляя скорости, выдернул из кармашка на поясе снаряд и швырнул в стену рядом с Бинсом. Осыпанный серебряной пылью профессор шмякнулся на каменный пол коридора. Генрик метнулся за ним, и удачно, с одного взмаха, отхватил Бинсу башку. Тело тотчас осыпалось прахом, а башка потемнела и высохла. Видимо, давно уже Бинс был покойничком. Хорошо хоть голова-трофей сохранилась — будет с чем идти — плату получать. Это Генрик в тот момент так думал. Ага, наивный.

В кабинете директора против начинающего ведьмака объединились сам директор, МакКошка и приблудившийся за каким-то бесом зельевар. Генрик предъявил трофей. Вместо того, чтобы расплатиться честь по чести, директор стал делать вид, что ничего не понимает:

— Что это такое, Гарри?

— Это Сосун, — пояснил Генрик. — Ну, бывший преподаватель наш, который Бинс.

— Как это может быть! — всплеснула руками МакКошка. — Бинс — призрак, а тут — вполне материальный предмет. Это что — действительно чья-то голова?!

— Мистер Поттер решил переплюнуть своего папашу. — влез со своим мнением зельевар. — Только на первом курсе — а уже кого-то убил.

— Гарри, мальчик мой! — прочувствованно воскликнул директор. — Неужели ты и впрямь осквернил свою душу наибольшим злодеянием? Кто этот несчастный?

— Да что вы чушь порете! — заорал не отличающийся долготерпением ведьмак. — Говорю вам — ваш Бинс был злокозненным призраком — Сосуном. Я его материализовал серебряной бомбой и усёк. За уничтожение злокозненного призрака обычная плата — полдюжины золотых. Платить будете, господин директор?

Платить директор явно не собирался, поэтому начал рассуждать о том, что призрак был вообще-то школьный, работал преподавателем, а теперь надо живого учителя искать, жалование ему платить, так что следовало бы наоборот — с ведьмака потребовать компенсацию. Ага, не на того напали! МакКошка подпевала директору, возмущаясь непочтительностью тона Генрика, а зельевар всё поминал папашу-Поттера и всё рвался снять с Гриффиндора баллов пятьдесят или сто. Но тут директор сказал, как отрезал:

— Ни в коем случае, профессор!

В конце-концов Генрик плюнул, бросил голову упокоенного Бинса на директорский стол, и проговорил ритуальную фразу отказа от платы:

— Ни нашим, ни вашим! Я не девка — мне приданое не нужно.

И пошёл ужинать. А по дороге у него созрел план. Дело в том, что обшаривая вместе с занудой-Грейнджер библиотеку, Генрик наткнулся на «Расширенный и дополненный устав школы Хогвартс». Там было сказано, что если ученик в течение трех триместров теряет в сумме триста баллов, то его надлежит изгнать из Хогвартса и разорвать контракт без выплаты неустойки. Денег, конечно, было жаль — жадная ведьмаческая душа ныла, когда Генрик вспоминал, какая сумма была прописана в его контракте — но тратить еще пять лет на ничего-не-делание в этой так называемой школе. Он же за это время все свои навыки растеряет — и какой из него ведьмак?! Первая же встречная кладбищенская баба разорвет, как того младенца! Не говоря уж о том, что тут, вместо того, чтобы зарабатывать денежки, ему тут пришлось работать бесплатно!