Схрон. Книга 3. Глава 16

Бах! Бах! Бах! Из ПМа стреляют. Для запугивания, смекнул я. В следующую секунду Валера получил прикладом АКСУ по ебалу. Очки слетели, брызнула кровь. Камрада тут же скрутили парочка дюжих ОМОНовцев, отняли револьвер.

– Полиция! Всем лежать! Мордой в пол! Мордой в пол, бляди! – орет чел в гражданском. Помещение наполнилось злыми крепкими ребятами.

Придется подчиниться, блин. Можно, попробовать сквозануть в окно, выбив стекло в прыжке. Потом садами, огородами в спасительный лес. Но тело еще не отошло от бабкиной химии. Да и когда на тебя наставлено столько стволов, желание заняться спринтерским бегом с препятствиями как-то сильно убавляется.

Пахлавон с Абдуллохом уже на полу. Теща, опешив на секунду, с истошным воплем бросилась на мусоров. В ход пошла кухонная утварь. Сковородка, тарелки, кружки, даже кастрюля с окрошкой – все полетело в жестко охуевших с этого ОМОНовцев. Хотя они, наверно, и не такое видали. А затем все разом они принялись метелить изрыгающую сатанинские проклятия каргу.

– Не трогайте, маму! – выгибаясь, кричит очкарик. – У нее больное сердце! Это я вас вызвал! Я!
– Заткнись, сучара!
– Аааа!

Теща вошла в режим берсерка, царапаясь, кусаясь, рыча и чуть ли не раскидывая оперов по стенкам. Да, парни, давайте! Уработайте старую шалаву! Пристрелите ее нахуй! Я мог бы бесконечно наслаждаться этим восхитительным зрелищем, но удар под дых, в ухо и под ребра опрокинули на пол и меня. Холодные браслеты до боли стиснули мои запястья. Ну, хоть ебальник не разбили, как Валере и то хорошо, подумал я. И в тот же миг крепкий омоновский ботинок прилетел мне в нос. Блять! За что? Волки позорные! Твари мусорские!

Всех, включая таджиков и тещу, повязали. На тесной улочке собралось с десяток машин. Помимо мусоров, приехали дэпосы, скорая, и даже зачем-то пожарная машина. От всех этих разноцветных мигалок в глазах зарябило, как на сельской дискотеке. Только вместо музыки, матюки оперативников, рычанье тещи, плач детей и вопли Валеры:

– Отпустите! Я ФСБшник! Вам это так не сойдет с рук! Я буду жаловаться в прокуратуру!

Но еще пару зуботычин заставили этого мудака заткнуться. Сам я, как ни странно, не ощущаю особого беспокойства. В БП я столько раз бывал в плену, что сейчас как-то пох. Мои глаза внимательно сканируют все детали, местность, транспорт, ментов, их оружие. Если будет возможность съебнуть, непременно это сделаю. Но сейчас – это верная смерть. Очень жаль, конечно, свои немногочисленные пожитки, особенно револьвер и патроны. Их забрали, как вещдоки. А еще эти пидарасы, раскидали по карманам бабосы мои. Ну те, что отжал у чечена. У меня даже теоретически не было возможности откупиться. Да и хрен бы откупился, наверно. Ведь мое дело резонансное, вся эта мусорская братия уже, поди, сверлит дырки под новые звезды на погонах.

Нас распихали по разным ментовским буханкам. Я с грусть гляжу сквозь зарешеченное окошко на удаляющийся дачный поселок, где мне было так, сука, кайфово. Да, добегался выживальщик хренов. Походу БП придется встречать на зоне или в СИЗО. Мозг рисует картины одну страшнее другой. Интересно, Лена будет приезжать ко мне на свиданки, привозить курево и другие ништяки. Очень сильно сомневаюсь. Надо выбираться из этого ануса, куда загнала меня безжалостная судьба. Шанс, мне нужен один только шанс. И я его не упущу, клянусь всеми богами Севера!

***

Через час или полтора мы приехали. Я узнал здание центрального РОВД Петрозаводска. Век бы его не видать. Внутри снова обшмонали, забрав всю мелочевку и даже шнурки с кроссовок. С тещей случился очередной припадок бешенства, попыталась раскидать мусоров. А когда те приковали ведьму к скамейке, она начала биться башкой об стену, хрипеть, закатывать шары, из пасти пошла пена. Ебать, передоз, похоже. Ща кони двинет, стопудов. Как же я этому рад.

Дежурный позвонил куда-то, и очень скоро, буквально через пять минут приехали санитары, вкололи ей что-то, надели смирительную рубашку. В дурку, видать, повезли. Тоже нормальный исход событий. Надеюсь, ей сделают лоботомию, хе-хе.

Меня же, Валеру, Пахлавона и Аблуллоха посадили в «обезьянник». Здесь воняет мочей и блевотиной, зеленые стены исписаны автографами, стишками, смешными фразами. Я уселся на лавку, отполированную предыдущими поколениями петрозаводских хулиганов и дебоширов.Сука, и сигареты еще забрали. Так хочется курить, что подумываю схватить за горло снующих мимо решетки ментов и пригрозить, что выдавлю глаз, если не дадут куреху. Вместо этого, я вежливо попросил дежурного и тот, к моему удивлению кинул нам в камеру пачку и спички.

Я с наслаждением затянулся. А жизнь-то налаживается. Угостил и Валеру. Сигарета чуть не выпала из его дрожащих пальцев.

– Не ссы, друган, – сказал я. – Зря, только вызвал мусоров, конечно. Но я не держу зла.
– Ты бандит! – вскричал айтишник. – Это все ты виноват! Меня теперь посадят! Я не хочу в тюрьму! У меня семья!
– Не шуми, блин, тебе-то ничего не грозит. Допросят и отпустят. Если б не теща все было бы нормально, подумай об этом. А сейчас ее упекли в психушку. Скажи спасибо хоть за это.
– Спасибо? Ты в своем уме? Люсечка меня убьет за это!

Я только горестно покачал головой. Этот подкаблучник неисправим.

– Насяника… – подал голос Пахлавон. – Когда нама деньга платить будишь, э?
– Сидим тюрьма из-за тибя! – поддержал Абдуллох.
– Валера, – серьезно сказал я, – ты ведь заплатишь моим рабочим? Они тебе все доделают, отвечаю, хорошие ребята.
– Блин! Саня! Мы же договаривались – никаких гастарбайтеров! А ты нарушил уговор, еще и нажиться на мне захотел.
– Эий, щито за кидалованама? – возмутился Пахлавон.
– Валера, в натуре, не муди. Я просто не успевал закончить, вот и нанял их. Заплати им мою долю, хрен с ним.
– Хорошо, – буркнул ушлый очкарик.
Таджики сразу повеселели.
– Валера, можешь исполнить для меня еще одну просьбу? – спросил я.
– Из-за тебя я в этом аду, а ты что-то просишь?! Ну, так что тебе нужно?
– Нужно найти одного человека…
– Адвоката?
– Нет.

Я пересказал Валере все приметы, которые знал, включая возраст, привычки, примерное место обитания. Он пообещал, что сделает. Что ж, теперь у меня есть шанс выбраться из этой передряги. Неожиданно лязгнул замок.
– Эй, ты тощий, на выход, – сказал мент с автоматом. Его напарник страхует снаружи.
– Кто? Я? – встрепенулся Валера.
– Удачи, камрад, – подбодрил я.

Обратно он не вернулся. Через полчаса одного за другим вывели таджиков. Наверно, тоже отпустят. Я закурил предпоследнюю сигу и принялся отжиматься на кулаках, когда решетка снова открылась, повели на допрос и меня. Началось настоящее, сука, мозгоебство. Которые длилось, наверно, до утра. Здесь нет окон.

Следак, чем-то напоминающий космонавта Андропова из фильма «Армагеддон» пытал меня и так и этак, задавая каверзные вопросы, обсуждая эпизоды то с одной, то с другой стороны. Естественно я рассказал, как было на самом деле, что в порядке самообороны пристрелил чурбана и его дружков. Что я не нацист и не скинхэд. Но этот хмырь шил мне злой умысел, какие-то другие случаи с убитыми чурками, в которых я был не при делах.

Попросил в конце концов подписать протокол допроса. Я вначале перечитал. Это пиздец, конечно.

– Нет, такое я подписывать не буду, – скрестив руки на груди, ответил я.
– Дурак ты! Тебе пожизненное светит. Дело такое, что не доживешь ты до суда. Черные тебя грохнут в СИЗО. А подпишешь эту бумагу, судья даст не больше пятнашки, я ее знаю. Особого, конечно, режима, но мы тебя защитим. А там, глядишь, и амнистию получишь за хорошее поведение. Так что отсидишь где-то восемь. Ну как, идет?
Я отрицательно помотал головой.
– Конев! – крикнул следак.
– Да, товарищ майор! – в дверях возник сержант с АКСУ.
– Забирайте!
– Куда его?
– В СИЗО.
– Так точно.

На меня снова надели наручники, повели по коридорам гребаной ментовки. На улице я зажмурился от яркого солнца. Конвойный подтолкнул к бобику. Ладно хоть разрешил прикурить сигарету. Дорога в следственный изолятор не заняла много времени, так как находится он практически в центре города.

Пройдя все процедуры, я стою лицом к стене, а охранник открывает дверь хаты. Нервы немного пошаливают. Блять,как меня примут сокамерники? Что нужно говорить в таких случаях? В голове крутятся обрывки каких-то второсортных сериалов с НТВ. Ладно, просто поздороваюсь. По анекдотам я помню, что нельзя называть их козлами или петухами.

– Арестованный, пройдите в камеру.

С содроганием я зашел внутрь. Наручники сняли. Дверь захлопнулась. Все рыла, а здесь их не меньше двадцати уставились на меня. Сердце ушло в пятки, в горле пересохло. Меня посадили в камеру к кавказцам.

– Ти наш братья убиваль, – низким голосом произнес чурбан с переломанным носом боксера, – типерь ми тибя убиват будэм, Саща.