Схрон. Книга 2. Глава 89

Тела пендосов на реке шевелились. Но причина была не в зомби-вирусе. Что за бред вообще лезет в голову? И не в моей криворукости. Вчера я умертвил их со стопроцентной гарантией. Вороны. Сотни жирных птиц слетелись на халявное пиршество и теперь терзали мороженное мясо, выковыривая лакомые кусочки из-под брони и военной униформы. К горлу подступала тошнота, когда выглядывал со скалы, чтобы осмотреть местность. Пожалуй, жрать ворон я больше не буду.

Действие жабы сходило на нет, а вместе с тем накатывала усталость. Решил не лизать второй раз. Надо дать передышку организму. Похоже, пендосы не торопятся на поиски своих людей. Тем лучше. Подежурю еще денька три, а потом схожу на разведку к бункеру Валеры. Сдается мне, Уайт не стал задерживаться там, отправился дальше. Аккуратно раскладывая по полочкам в голове планы на ближайший месяц, то и дело проваливался в сон. Мне снилось лето, зелень, довоенная жизнь, девчонки в коротких юбках, смех. Тогда я встряхивался, возвращаясь в стылую реальность ядерного апокалипсиса, и слышал только глумливый вой ветров да карканье ненасытного воронья.

Не знаю что разбудило в очередной раз. Наверно, обострившееся чувство опасности. Я поднял голову, окидывая взглядом реку. Вот, Черт! Трупаки исчезли, словно и не бывало! Лишь воронье обиженно кружило в небе. Сзади раздался едва слышный шорох. Тело само дернулось в сторону, едва не сорвавшись с обрыва. В камень, где только что была моя голова, резко ударил деревянный приклад.

– Оттыж, йокарный иконастас! На пользу уроки дедовы пошли!
– Егорыч, блин! Может хватит лупить меня по башке своей «мосинкой»? – проворчал я, отряхиваясь.
– А неча дрыхнуть на посту боевом! – строго сказал лесник. – У нас в войну за такое на месте стреляли!
– А с чего ты взял, что я на посту? – подозрительно спросил я.
– Також не сложно догодатьси! – Дед довольно попыхивал махоркой.
Закурил и я.
– Спасибо, старче. Хреново что-то себя ощущаю. Силы куда-то делись…
– А это потому, што шебутной ты больно, Санек. Лазаешь везде, в каждую дырку затычка. На вот, угостись…
Егорыч протянул мутную склянку.

Поколебавшись, я сделал глоток бодрящего напитка. Совсем чуть-чуть, чтобы не насиловать организм, а просто прогнать сонливость. Пойло подействовало. Я ощутил себя отдохнувшим и окрепшим. Надолго ли? Потом ведь опять придется расплачиваться за расход внутренних резервов.

– А ты, дед, амеров случайно не видал?
– Видал, видал… – покивал старик. – Как не видать-то, коль за лесом дед приглядыват. Сюды идуть басурмане клятые…
– Это точно? Много их? Далеко? – Я с тревогой поглядел на противоположный берег.
– Достатошно! Шо, дед просто так штоль на подмогу явилси?

Я кивнул. С появлением Егорыча сразу как-то спокойней стало на душе. Ушли нервоз и мандраж, появилась уверенность в положительном исходе дела.
– Кстати, не ты ли обронил? – Дед потянул за шнурок, из-за елки выкатились мои лыжи.
– Ништяк! Спасибо! А то заколебался уже по сугробам, как страус, прыгать.
– Та не за што! – отмахнулся он, ухмыляясь в бороду.

Мы еще раз прошлись по верху скал. Я показал все огневые точки. Егорыч одобрительно покивал. Нарвав лапника, он улегся неподалеку и застыл. Потертая винтовка грозно уставилась в молчаливый лес на том берегу. Последуем его примеру. Поправив маскахалат, я нежно обнял корпус «Сайги».

Вскоре ветер донес треск сучьев, скрип снега и обрывки фраз. Говорили, естественно, не по-русски. Да, не умеет все-таки пендосня бесшумно передвигаться по лесу. Или считают, что такой толпой им нечего тут опасаться? Егорыч затушил самокрутку и весело подмигнул мне. Я показал большой палец. Мне передалось спокойствие деда. Наверное, в войну он также спокойно глядел из окопа сквозь прицел на цепи немецкой пехоты.

Маленькие серые фигурки начали появляться из-за елей. Кто-то выкрикивал команды. Одни солдаты залегли, другие разбегались вдоль берега. Хорошо, что Егорыч убрал трупы. Они бы выдали наши позиции. Я принялся считать. Тридцать… сорок… шестьдесят… после сотни сбился. А противник все выходил и выходил из леса.

Егорыч выстрелил первым. Эхо загремело в каменистых берегах. Пендос, ступивший на лед, пал замертво. Начал стрельбу и я. «Сайга» привычно отдавала в плечо, неся вражеским захватчикам смерть и увечья. Амеры, быстро опомнившись, замолотили в ответку. Я пригнулся за камнем. Пули свистели далеко. Егорыч, быстро перезарядив «мосинку», бесстрашно высунулся. Пендосы падали, как подрубленные, от его метких выстрелов. Крики, грохот десятков стволов слились в единую мелодию битвы.

Мы отлично использовали эффект внезапности. В снегу остались лежать полтора десятка тел. Но у пендосов многократное огневое преимущество. Зато у нас господствующая высота. Солдаты отступили в чащу, изредка постреливая. Пора менять позиции! Махнул деду. Тот перекатился от края и побежал к соседнему камню. Я кинулся на точку что рядом, на ходу меняя магазин. Пули жалобно звенели, высекая искры из замшелых пород. Блять, сейчас они поняли, куда бить. Перегруппируются и пойдут в новую атаку.

И точно. Минут через пять вершину скалы, где была предыдущая позиция, начали методично обрабатывать огнем. Я ждал, затаив дыхание. Чертовы стрелки скрываются среди деревьев. Вдруг из леса вынырнуло сразу несколько групп. «Сайга» вновь заговорила в моих крепких, как сталь, руках. Егорыч не отставал. Бойцы падали. Кого-то срезала пуля, кто-то ступал на мои самодельные мины. Шквал огня услился, но тот натиск тоже удалось сдержать. Остатки нападающих отступили обратно.

БУ-ДУМС! ТЫ-ДЫЩЬ! Скала подо мной вздрогнула. Чем это лупят? По ходу, из подствольников? Нужно снова менять укрытие. Я пробежал на десяток метров правее. Здесь лежат АК и пара трофейных «эмок». Берег встряхивало от все новых и новых ударов. Дым, вперемешку с пылью, облаком растекался в морозном воздухе. Что-то мне подсказывает, сейчас эти суки пойдут в атаку по-серьезке. Отсюда мне не видно Егорыча, но оглушительные выстрелы его «моси» не стихают. Зоркий дед наверняка видит их передвижения среди деревьев. Только б не накрыло его, блин.

И тут сквозь дымовую завесу я разглядел большую группу солдат, пересекающую речку чуть дальше, метрах в трехстах. Схватив «калаш», я короткими очередями попытался их прижать. Но бойцы ломились упорно. Да и далековато для прицельного огня. Блять, просекли уж поди, что нас всего двое, пытаются обойти, гады! Тут же вокруг меня засвистели вражьи пули. Пришлось укрыться. Подхватив стволы, я побежал к Егорычу. Видел он, что нас обходят? Надо ему сказать.

Старче выбрал хорошее место. Укрывшись в расщелине, он напевал старую солдатскую песенку, стрелял, перезаряжался и мастерски матерился, когда рядом звенели рикошеты. Пендосы вышли из укрытий и двинулись на штурм.

– Егорыч, они обходят! – крикнул я, поливая огнем наступающие ряды.
– Хде?!
– Там!
– Тикать надобно!

Это было ясно и без слов. Старче отполз от края и махом встал на лыжи. Я последовал его примеру. Ништяк, теперь у нас преимущество в скорости. Пендосы увязнут в снегах. Только куда бежать? Отходить в Схрон?
– За мной, Санек! – Дед мощно оттолкнулся палками и сквозанул меж елок.
Закинув за спину карабин, я погнал следом. Спереди болтался последний АК с полным рожком. Потрепанный полушубок мелькал впереди, появляясь и исчезая. Куда он едет? Там же группа, которая пошла в обход!
– Егорыч, стой! Не туда!

Он, похоже, нихрена не слышит! Начался уклон. Старик пригнулся, набирая скорость. У меня аж ветер запел в ушах, но старался не отстать. Деревья неожиданно расступились, мы вылетели на открытый склон. По нему медленно поднимались амеры, прорубая ступени. Дед, откинув палки, пронесся среди них. Приклад винтовки замелькал, раскидывая, будто кегли, незадачливых альпинистов. А тут открыл огонь и я. Автомат затрясся в руках. Солдеры с воплями срывались вниз, оставляя на снегу кровавые следы. Впереди трамплин! Егорыч лихо взмыл в воздух, взмахнув полами фуфайки. Я сгруппировался. Вжух! Земля ушла из-под ног. На лету мне удалось подстрелить еще парочку вражин, на жопах съезжающих вниз.

Бамс! Приземлился среди трупов на гладь реки.
– Ходу, Санек, ходу! – поторопил дед.
К нам уже разворачивались основные силы. Засвистели пули, взметнулись снежные фонтанчики там и тут. Старче вел на тот берег. Теперь мы их обходим? Но нет. Вломившись в лес, Егорыч повел в противоположную сторону. Пробежали еще немного и уперлись в бурелом.
– Сымай! – пропыхтел дед, скидывая лыжи.
Пока я возился, он уже скрылся среди нагромождений поваленных деревьев. О, снова пойдем партизанскими тропами! Еле протиснувшись в узкий лаз, я оказался в полумраке на дне оврага. Знакомое местечко. Мы же уходили этим путем от бандитов Сергеича! Оставив лыжи, припустил за прытким дедом. Кажется, я понял его задумку, мы возвращаемся к реке. Впереди посветлело. Ветеран плюхнулся ничком и раздвинул сухую траву стволом «моси». Я расположился рядом.

Пендосы всей толпой двигались посередине русла, ощетинившись автоматическими винтовками. Переглянувшись с дедом, дружно открыли огонь. Моя картечь сшибала ублюдков пачками, а точные хэдшоты Егорыча валили всех, кто пытался отстреливаться. Ееее! Получайте, суки! «Сайга» раскалилась докрасна, я только успевал менять магазины. Остатки амеров, поняв, что ловить на этом направлении нечего, принялись отступать. Блин, жаль не всех загасили! Десятки трупов устилали лед, но еще дохрена успели отойти безнаказанно. Я дернулся в атаку, но дед поймал за плечо и строго посмотрел. Этого оказалось достаточно, чтобы ярость боя отпустила меня.

– Пущай отступають! – Дед вытащил махорку.
Я похлопал карманы. Свои сигареты, видать, выпали. Угостился табачком лесничего.
– Думаешь, не полезут больше?
– Сегодни-то уж точно нет, коли так обломалися, – усмехнулся старче.
– Интересно, куда они двинут?
– Знамо куды – в Лесхоз!
Я задумался, пуская клубы горького дыма. Значит, они покинули бункер Валеры… похоже, пора его проведать. Не будем терять времени. Надеюсь, ему удалось выдержать осаду.