Схрон. Книга 2. Глава 88

Черномазый пытался спрятаться в лесу, а я преследовал его. Стемнело, хотя, и не на столько, чтоб не различать след. Возможно, летом ниггу выручил бы маскировочный цвет кожи, но сейчас родной снег Карелии выдает с головой все его неуклюжие метания. Не стоит забывать и об осторожности. Я двигался короткими уверенными перебежками, больше полагаясь на слух. Отчаянный треск веток и сучьев где-то впереди. Ломится, гад, не разбирая дороги.

Внезапно будто невидимый тумблер переключился в организме. Силы разом покинули. Я остановился и упал на колени, зарываясь в сугроб. В висках стучит кровь, перед глазами яркие точки. Блин, что со мной? Наверное, усталость все же достала меня. Вон, даже семки не справляются. Всему есть предел… Зюзя жалобно квакнула во внутреннем кармане. Тебе надо как следует отдохнуть, Санек, шепнула паранойя. Да…

Держась за ствол старой ели, медленно поднялся. Меня бросало то в жар, то в холод. Негра и след простыл. Да и плевать на него. Вряд ли афроамериканец протянет до утра в нашем суровом приполярном климате. Мне бы самому сейчас дошкандыбать к Схрону. Снял рюкзак и, вытащив фляжку, сделал пару глотков ледяного коньяка. Чуть полегчало. Двигаясь медленно, будто старик – Егорыч, конечно, исключение – я через пару часов добрался до дома. След ниггера затерялся среди моих обманных следов, ведущих к ловушкам. Не, черный однозначно не жилец.

На последних резервах ввалился в Схрон. Сил хватило только запереть входную дверь. Не раздеваясь, я опустился прямо на коврик в прихожей. Не помню, как Лена снимала с меня снарягу, вроде даже пыталась покормить. Кое-как дотащила до кровати, а там меня, наконец, вырубил тяжелый, как удар Тайсона, сон.

***

Ничего не снилось. И слава богу. Хватает ужасов и наяву. Бряцанье посуды с кухни. Блин! Который час? Я же должен быть на посту! Хотел вскочить, да не тут-то было. Едва получилось откинуть одеяло. Могучие руки налились тяжестью, словно за ночь меня перенесли на планету с тройным тяготением.

– Лена… – позвал я. Но из горла вырвался слабый хрип.
Она тут же прибежала:
– О, привет! Ты проснулся? Завтрак почти готов!
Поморщившись от ее бодрости, попросил:
– Принеси попить… воды…
– Сейчас!
– Сколько времени?
– Часов одиннадцать…
– Что?! – Я поперхнулся, кружка чуть не опрокинулась на постель. – Почему ты меня не разбудила?
– Ну, ты же не просил! – Лена сделала такое лицо, будто вот-вот заплачет. – Ты пришел вчера чуть живой. Ты ведь не ранен?
Она принялась ощупывать мое тело.
– Да все нормально!
– Просто я видела на одежде кровь.
– Пустяки, это не моя.
– Я так и поняла, – девушка улыбнулась, – закинула все в стиралку.
– Блин! Ты что! А в чем я пойду?!
– Саша, тебе нужно отдохнуть! – строго сказала она. – Лежи, я принесу завтрак в постель. Не надо никуда ходить. Сегодня воскресенье, выходной. Проведи его со мной…
– Какой выходной?! Там пендосы готовят нападение!
– Подождут до завтра твои пендосы! – Она легонько толкнула в грудь, и я повалился на подушки.
Разговор отнял все силы. Что ж за херня-то?

Лена упорхнула на кухню. Я разозлился. Блин, она совсем не вкуривает реальный расклад, мозги только сношает мастерски. Попытался встать, но в глазах снова замелькали вспышки. Ладно, нужно поесть и сделать зарядку. А потом в бой – порвать в лоскуты всех, кто сунется в мой лес!

Лена кормила меня с ложечки супом из оленины, злость уходила. Только стыдно за свою слабость. Хорошая все-таки девка мне попалась. Заботливая, хозяйственная… Может, и правда никуда не ходить? Отлежаться, отъесться, выспаться? Пендосы, они же тупые, по-любому в воскресенье не воюют. У них какая-нибудь церковная служба, наверное. В бункере Валеры.

– Кушай, кушай, дорогой, – улыбалась Лена.
Я кушал, и все меньше хотелось куда-то идти. Девушка вытерла мне губы полотенцем и ушла мыть посуду. С нежностью проводил ее взглядом. Накатила дремота. Как же заебись дома. Может, сериальчик глянуть под пивко? Что мы там с Леной еще не смотрели?..
Да ты ахуел!
Холодный вопль паранойи нагло разметал спокойствие и умиротворение. Твой Схрон вскроют, как консервную банку, головорезы Уайта! Тебя будут пытать, и прирежут, но сперва всем отрядом пустят Ленку по кругу. А может, и не только ее. Они же все там гомосеки на Западе, у них это в крови. Вставай, Санек, вставай!

Скрипя зубами, я начал подниматься. Комната тут же завертелась, заходила ходуном.
– Саша, а почему ты поднялся?
Лена пристально глядела, протирая тряпкой крышку от кастрюли.
– Сериал хочу включить, любимая, – ровным голосом ответил я.
– О, классно! Ты пока выбери, что будем смотреть, а мне надо белье достирать и развесить.
Она скрылась в ванной. Зашумела вода.

Так, где мой револьвер? Кобура висит на вешалке в прихожей. Там же «Сайга». Слава богу. А то у Лены хватило бы ума заныкать мое оружие. Держась за стены, я прошел мимо компа. А вот и лестница на склад. Главное, не делать резких движений. Неохота отключится и сломать себе шею. Аккуратно спустился вниз. Помахал рукой Зюзе. О, Лена позаботилась о ней вчера, посадила в аквариум.

Отдышавшись, принялся перебирать шмотки. Мой любимый костюм в стирке. Но я нашел старое летнее камуфло. С маскхалатом пойдет. Под низ натянул пару кофт и подштанников. Прислушался. Наверху по-прежнему бурчит вода. Лучше свалить незаметно. Не хватало еще скандалов. Открыв аквариум, достал жабу. Она глядела понимающе, словно царевна-лягушка. Вздохнув, я как следует лизнул скользкую спинку. Выбора нет. Мне надо быть в норме.

Спрятав жабу в карман, пошел наверх. Но в норму я не пришел. Стены стали плавно изгибаться, в ушах затренькали дурацкие мелодии. Поднялся наверх, отмечая прилив сил и легкость во всем теле. Ништяк. А на галюны – пофиг. Пока шел в прихожую, пространство пугающе сжималось в сингулярность, но затем комната вновь возникала, как Вселенная из Большого Взрыва. Казалось, прошла вечность, прежде чем достиг выхода наружу.

«Сайга» с револьвером радостно прыгнули в руки. Закинув на плечи так и не разобранный рюкзак, я открыл дверь. И вздрогнул. В снежном коридорчике, ведущем наружу, лежал тот самый черномазый! Прямоугольник света из Схрона осветил скрюченную фигуру. Долбанный ниггер! Ушел от моих пуль, миновал все тактически расставленные ловушки, чтобы сдохнуть у меня на пороге! Я даже проморгался. Вдруг это галлюцинация? Дабы удостовериться, пнул что есть силы в бочину. В ту же секунду черный подпрыгнул и пронзительно заверещал. Вытаращенные белки глаз и ослепительно белые зубы хаотично плавали на угольно черной роже. Я тоже заорал, сдергивая с плеча «Сайгу». Сзади хлопнула дверь ванной комнаты, и к нашему ору присоединился Леночкин визг.

– Не убиват! Не убиват! – залопотал нигга, когда дуло карабина уперлось промеж его глаз.
Блять, он еще и разговаривает!
– Саша! Кто там? – нервно выкрикнула Лена.
– Ниггер вонючий! – прошипел я.
– Буба кароший! Буба сдаваеться! – слова смешно, как в мультике, вылетали изо рта и растворялись в воздухе.
– Дорогая, отвернись, тебе не стоит смотреть, как я вышибу ему мозги! – Я передернул затвор.
– Точно ведь негр… – Лена выглянула из-за моего плеча, запахнув халатик.
– Буба замерзнуть, Буба бояться, Буба простой повар, не солдат! – По черным щекам покатились слезы. – В лесу холодна, оченна страшна! Не убиват, плиииз!
– Саша, давай отпустим его? – вздохнула девушка.
– Тебе жалко эту обезьяну? – усмехнулся я. – Да он же приведет сюда своих дружков, блять!
– Буба не обезьян! Буба – чилавек! Ви расисти, я поняль! – Он начал пятиться.
– А ну, стой! – Схватил его за шиворот. Стало немного обидно, что черножопый ублюдок обозвал меня расистом. Пришла идея получше.

Пинками прогнав через помещения Схрона, втолкнул ниггера в тренажерку. Задвинул тяжелый засов.
– Саша, что ты делаешь? Зачем ты притащил его сюда?
– Будет на подземной плантации гавно месить! Расистом назвал, сучара!
– Йа будет жаловаться в ООН! – донеслось из-за двери.
– Да хоть в Гринпис, блять, – усмехнулся я.
– Ты куда вообще собрался?! Что за дела? А как же сериал? Ты меня обманул, значит?!
– Тихо! – гаркнул я. – Слушай мою команду! Жди меня, я скоро. Никому не открывать. Снаружи сотни этих гавриков бегают. Там война.
– Саша…
– Все, пока! Обезьяну не выпускать, не кормить!
– Хорошо…

***

Грозно хлопнула дверь за спиной, оставляя позади этот безумный балаган. Лес призывал, хищно переливаясь кислотными оттенками. Снег упруго скрипел под тактическими ботинками.
Дико оскалившись в безумной ухмылке, я шел, выполнять свой долг.