MEW. Глава 18.

     Маринетт ходила то в одну, то в другую сторону. Все они были в костюмах, все их талисманы были полностью заряжены и готовы к использованию, потому что никто не знал, был ли это какой-либо трюк.

     Кроме Тейлор. Она была… где-то. Она никому не рассказывала, где обычно проводила время. Рена Руж думала, что её всё ещё нет в Париже, но Маринетт была готова поспорить на то, что она была где-то рядом.

     И пряталась. Вероятно, с достаточным количеством насекомых под рукой, чтобы заслонить ими солнце. Рена и Панцирь были в другой комнате, наблюдая за тем, как расшифровщик преобразует голос в текст. Если разговор зайдёт куда-то не туда, они всегда смогут прервать звонок.

     Кагами сидела дома. Она не смогла выйти сегодня вечером, но они напишут ей о результатах встречи, как только она закончится.

     — Готова, миледи? — спросил Кот.

     — Нет, — И Маринетт действительно не была готова. К тому, что больше не будет никакого Бражника. И не будет больше никаких Акум.

     Больше никакой Ледибаг и Кота Нуар. Раскроют ли они друг другу свои гражданские личности? Смогут ли после пойти куда-нибудь и устроить вечеринку? Или они просто развернутся и уйдут, каждый в свою сторону, всю оставшуюся жизнь задаваясь вопросом, не является ли любой из встреченных ими в Париже людей тем героем, с которым они так долго работали? Она покачала головой.

     — Но мы всё равно должны ему позвонить.

     Несколько мгновений спустя была создана телефонная конференция, и они начали звонить по нужному номеру.

     — Знаешь... — сказала Рена. — Рано или поздно кто-нибудь начнёт задаваться вопросами о том, почему в мусорках на улицах города находят всё больше одноразовых телефонов.

     — Нет, — голос Рой звучал жутко. — Преступники постоянно их выбрасывают.

     — Здравствуйте, — сказал Бражник. — Ледибаг?

     — Это я, Бражник.

     — Если бы только вы были столь же благоразумны ранее, у меня бы не было про…

     — У нас перемирие, — перебила его Рой. — Никаких уловок. Никаких сил. Мы говорим всё, что хотим сказать. В противном случае, мы могли бы вообще не начинать переговоры.

     — Приношу извинения, — эти слова прозвучали довольно вымученно.

     — Ты говоришь, что тебе нужно желание, чтобы вылечить кого-то. Кого?

     — Если я расскажу, то вы узнаете, кто я такой.

     Значит, это был кто-то близкий Бражнику. Маринетт покачала головой. На самом деле, это совсем не сужало круг подозреваемых, и кроме того, она и так сомневалась, что кто-то мог бы пойти на всё это ради незнакомца.

     — Откуда нам знать, что ты говоришь правду? — спросил Кот.

     — Вы можете стоять рядом со мной, когда я буду загадывать желание.

     — С этим есть проблема, — сказала Маринетт. — Они сказали, что желания так не работают.

     — Желания меняют реальность.

     — Ага, примерно также, как динамит меняет пруд с рыбой, — заметил Кот Нуар.

     — Так что, вы решили просто…

     — У нас есть другой вариант, — перебила его Рой. — Я отправляю вам ссылку. Это фотографии из места, откуда я родом.

     — Я… Боже милостивый, что это такое?

     — Левиафан.

     — Хорошо, что это не было чем-то действительно ужасным, типа почтальона, — прошептал Кот, и Маринетт едва подавила желание хихикнуть.

     — Я пришла из другого мира. У нас есть такие, как я, так называемые паралюди. Кто-то может контролировать жуков, кто-то огонь, некоторые могут создавать невероятную технику, а некоторые могут исцелять людей.

     — И ты думаешь, что я поверю в это?

     — А ты когда-нибудь встречал кого-нибудь, похожего на меня?

     — …не за пределами фильмов ужасов, нет.

     — Она не местная, — наконец, сказала Маринетт. — И она была единственной из всех нас, кто захотел с тобой поговорить.

     — Я понял. И что ты предлагаешь?

     — Наши источники утверждают, что лучшим способом решить вопрос будет отправить меня обратно с помощью талисмана Бабочки. И ты сделаешь это для меня. Я вернусь домой и найду целителя, который сможет помочь твоему… другу. Если я смогу это сделать, то как только исцеление будет проведено, ты передашь нам свой Чудесный Талисман и всё, что с ним связано. И дальше мы просто разойдёмся в разные стороны.

     — Подожди минутку, — сказала Ледибаг. Почему именно она должна говорить об этом? — И никакого ареста?

     — Должен сказать, что даже для меня этот вариант звучит несколько нереалистично, — добавил Бражник.

     — Ты хочешь, чтобы тебя арестовали? — с голосе Рой слышалось явное удивление.

     — Нет. Но я готов заплатить эту цену, хотя предпочёл бы этого не делать. Моя семья может быть шокирована открывшейся правдой, но я принял меры, чтобы защитить их финансово, хотя им, скорее всего, придётся… переехать. Я сомневаюсь, что Париж будет к ним снисходителен.

     Маринетт поморщилась. У него была семья? Почему-то она видела Бражника только в роли… чудовища, монстра.

     Не того, у кого была семья. Если так пойдёт дальше, то следующим она услышит рассказ о его увлечениях, а она действительно не хотела этого знать. Если ей придётся драться с ним, она хотела бы бить его без чувства вины за то, что ей приходится это делать.

     — Если ты откажешься от своей деятельности, я сомневаюсь, что без талисмана ты сможешь кому-то навредить. И это повысит вероятность того, что вы всё-таки выберете сотрудничество, верно? — сказала Рой.

     — Есть ещё момент…

     Маринетт нахмурилась.

     — В чём дело, миледи?

     — Если мы арестуем Бражника, его начнут допрашивать. И в разговоре может всплыть информация о Квами. И если кто-то посторонний узнает, что Бражник хотел получить камни Ледибаг и Кота Нуара для исполнения желания… Если они поверят в то, что это реально…

     — Мы позволим ему уйти просто так?

     — Нет, — сказала Маринетт. — Бражник, какие ещё преступления ты совершал? Если ты делал что-то такое, и мы узнаем о твоих грязных делишках, мы арестуем тебя за них.

     — Что ж, моё логово не совсем соответствует парижскому кодексу застройки, что, без сомнения, и пыталась обнаружить твоя подруга, когда терроризировала ту семью. Но если говорить об обычных преступлениях? Нет. Я богат. У меня достаточно денег, чтобы получить всё, что я хочу, легальным способом, и мои вкусы отнюдь не касаются той грани, когда желаемое можно получить только нелегальным образом. Я хочу получить Чудесные талисманы лишь для моего… коллеги. Нет никаких других причин, — последовала небольшая пауза. — Но что удерживает тебя от того, чтобы не отобрать мой Камень Чудес, и после использовать его самостоятельно?

     — Как и сказала Рой, мы не примем его от тебя, пока твой друг не выздоровеет, — сказала Маринетт. — Мы встретимся, если возможно, сразу отправим Рой домой, где она сможет получить нужную информацию, и если твой партнёр будет излечен, ты передашь нам свой талисман.

     — А если Рой потерпит неудачу или я не смогу открыть для неё портал домой?

     — Тогда мы просто разойдёмся. У нас будет Перемирие. Даже если что-то пойдёт не так, как надо, мы просто уйдём и вернёмся к привычной жизни на следующий день, — голос Рой был спокоен. — И ни одной из сторон не станет от этого хуже. С другой стороны, если план сработает и ты честно выполнишь свою часть сделки…

     — Мы все получим то, что хотим, — Бражник замолчал. — Я должен подумать над этим. Я пришлю вам свой ответ сегодня вечером, — затем, не попрощавшись, он повесил трубку.

     — Он подумает об этом. Хорошо, — сказала Рой.

     — Я бы больше волновался, согласись он сразу, — поддакнул Кот. — Что думаешь, Ледибаг?

     — Ага, — Маринетт кивнула. — Но то, как мы закончили…

     — Мы были готовы влезть в драку, — сказала Рена, выходя из соседней комнаты и вертя в руках флейту. — Я имею в виду, если бы он как-то ментально на тебя повлиял, я всегда могла насвистеть призыв какого-нибудь гигантского монстра, чтобы отвлечь твоё внимание, пока Париж эвакуируется.

     — Ага, — согласился Панцирь. — И за время разговора не было никакого ментального влияния, ну, разве что, он заставил вас всех танцевать танец маленьких утят.

     — Панцирь? — ласково позвала Маринетт.

     — Да?

     — Я всегда могу попросить Рой наслать на тебя пчёл. Целое. Море. Пчёл.

     — Э-э-э, я пошутил, не было никаких признаков того, что он использовал на вас какие-либо психические способности, и Рой, пожалуйста, не посылай за мной никаких пчёл.

     — Не буду. Ты полезен.

     — Ты всё сделал правильно, — обняла Рена Панциря.

     — А теперь давайте разберём всё, что тут произошло, и отправимся по домам, — улыбнулась Маринетт. — Теперь всё в руках Бражника, — и я не хочу, чтобы родители меня наказали за поздние гулянки до того, как мы сможем закончить эту войну.

     ***

     Когда Адриан вернулся домой, он был удивлён тем, что его отец всё ещё бодрствовал. Обычно Габриэль рано ложился спать, потому что и вставать ему приходилось рано. Но сейчас он разглядывал совместный портрет Адриана и Габриэля.

     — Прости, отец, я занимался со своими друзьями и потерял сч…

     — Хм-м? — Габриэль повернулся в его сторону с рассеянным выражением лица. — Всё в порядке, сынок. Хоть я и не… не часто демонстрирую это, но твои друзья в целом оказывают на тебя хорошее влияние.

     Адриан недоумённо моргнул. Кто ты такой и что ты сделал с моим отцом?

     — Адриан. Мы оба испытали… неприятные события. Иногда другие могут не понимать, что нам пришлось пережить. Но тебе не стоит беспокоиться. Я позаботился о том, чтобы твоё финансовое положение было в порядке, и даже если ты однажды захочешь покинуть Париж, ты сможешь легко это сделать.

     — Что… Отец, что-то не так?

     — Нет. Я просто… размышляю вслух. Это разумно, быть готовым ко всем неожиданностям, — затем он улыбнулся Адриану с неестественным выражением лица. — Не волнуйся, всё в порядке. Я только что работал с кое-какими бумагами с Натали, и это заставило меня задуматься… о непродуктивных методах действий. Тебе лучше пойти спать.

     — Да, отец.

     ***

     Маринетт только легла спать, когда пиликнул её телефон. Она протянула руку, чтобы схватить его, а затем полностью проснулась, когда поняла, что сообщение пришло на одноразовую трубку. Она посмотрела на присланное сообщение.